Феликс возвращался домой. Он вспомнил, что дома у него в холодильнике совершенно пусто, а Виктор, несомненно, голоден. Значит, надо зайти купить что-нибудь. Феликс огляделся по сторонам, нашел взглядом мини-маркет и направился к нему. Отоварившись на всю наличность, он короткими перебежками, огибая пузырившиеся под дождем лужи, наконец достиг подъезда, еще со двора заметив свет в своих окнах. Виктор его ждал.
- Ну ты, Феликс, и свиненок. Бросил меня тут одного и провалился! Времени, посмотри, сколько? - встретил он припозднившегося друга.
- Тебе надо было отдохнуть, да и мне немного прийти в себя. Ну, посидел в кафе, вспомнил Арта-лык, захватило, знаешь. Сколько времени прошло, а все так и стоит перед глазами, будто недавно произошло. Вот, перекусить захватил, дома-то шаром покати.
- Ты что же думаешь, я к тебе бедным родственником прикатил? Оценил содержимое твоего холодильника - для одинокого мужика вполне нормально. В общем, мог не суетиться, я все уже приготовил и ужин давно ждет нас. Пойдем, мой мокрый друг.
Лишь теперь Феликс почувствовал, что промок до нитки.
- Я сейчас, Витя, только переоденусь.
- Давай-давай.
После того как Феликс переоделся, они с Виктором сели за стол. Выпили за встречу, закусили.
- Как же тебе удалось выжить? - приступил к расспросам Феликс. - Это же невероятно! Каким чудом тебе удалось уцелеть?
- Поверь, ничего чудесного в моем спасении нет, и ты еще убедишься в этом. Но сначала, Феликс, все же о тебе. О том, что произошло после взрыва. Мне важно знать, как складывались события дальше? А уж потом обо мне. Договорились?
- Что с тобой поделаешь - ты гость, а просьба гостя - закон. Ну, а если серьезно, то сейчас я вряд ли смогу точно все передать, прошло столько времени, да и находился я, сам понимаешь, в каком состоянии.
Феликс немного помолчал и продолжил:
- Когда ты бросил гранату под ноги Хасану и его окружению, я тут же увлек Валентина на землю. Яркая вспышка ослепила, да и пыль поднялась изрядная, к тому же взрыв меня немного контузил, по крайней мере, на какое-то время. Когда пыль рассеялась, я подошел к тому месту, где недавно стояли твои палачи - они были мертвы. Потом голос подал Валентин. Его задело осколком, и встать он не мог. В это время со стороны аула приближалась группа охранников. Валентин приказал мне вернуть их обратно и организовать круговое наблюдение за подступами к аулу. Уж не знаю, как мне это удалось. Сейчас всех подробностей не помню, но орал я на них убедительно. Вскоре мы с Валентином остались на плато одни. Тот подозвал меня к себе. Я задал ему главный вопрос: кто он на самом деле? Он ответил просто: друг. Мы не могли долго беседовать, и он попросил меня об одной услуге, как я понял, очень важной для него. Передаю тебе почти дословно его просьбу. Так вот, он убедительно просил меня позвонить по одному телефону. Ответить должен мужской голос и непременно первой фразой: "Что дальше?", не "Алло", "Да" или "Слушаю", а обязательно "Что дальше?". - Только в том случае я должен передать привет от Вали. Дальше внимательно слушать - он скажет текст, который я тут же должен телеграфировать. И кому, как думаешь? Ни за что не догадаешься: в Барбак, Ахмеду. Вот так. Если же ответит кто-то другой - женщина или, к примеру, ребенок, или первая фраза будет иной, разговор я прекращаю и также срочно телеграфирую, но текст уже другой: "С продажей дома возникли трудности, Мурат". И все. Валентин пожелал мне удачи и предупредил, что все произошедшее ему придется списать на меня и через некоторое время он вынужден будет объявить тревогу с дальнейшим преследованием.
- Да, Валентин до конца остался фигурой загадочной. Но довольно о нем. Как ты уходил?
- Уходил почти открыто. Охрана, подчиненная Валентину, по-своему поняла приказ организовать круговое наблюдение. Я беспрепятственно прошел через аул, чего, признаться, не ожидал. К рассвету я был у тайника. Отдохнул - и дальше - по плану.
- Каким маршрутом уходил?
- Через малый перевал, в Кара-Юль. Оттуда местными авиалиниями до Ростова и в Москву.
- А почему в тайнике ты взял ровно половину из того, что мог взять? Верил в мое спасение?
- Верить не верил, но надежде умереть не давал.
- Хорошо, не будем отвлекаться. Как тебя встретила Москва?
- Наверное, так же, как и тебя.
- Ошибаешься, для спецслужб я не воскрес, и почему - объясню позже, но повод дал мне ты. Так что Москва меня не встречала, я там не был.
Феликс справился с удивлением, и продолжил свой рассказ.
- Как и было оговорено на инструктаже перед заданием, я позвонил полковнику Зотову, и тут началось нечто непонятное. Вежливый голос поинтересовался: кто его спрашивает? Но по этому телефону мог ответить только Зотов, больше никто. Я отвечаю - очень хороший знакомый, на что получаю ответ: Зотова в настоящий момент на месте нет. Ну ладно, думаю, за время моего отсутствия мало ли что могло измениться. Но и через день, на повторную просьбу соединить меня с Зотовым, после некоторого замешательства, получаю отказ - мол, он и сейчас отсутствует. Этого уж никак не могло быть. Ты прекрасно знаешь, что только в исключительных случаях Зотов мог находиться вне этого канала, и то лишь на короткое время. И наконец, кто-то еще включился 6 разговор, меня попросили не класть трубку и после короткого молчания меня спросили: кто именно интересуется названным лицом? По инструкции мы ни с кем, кроме Зотова, не имели права говорить о себе. Поэтому разговор я не стал продолжать и положил трубку - нужно было все обдумать. В запасе оставался последний вариант - резервный телефонный номер. Ты знаешь, о чем я.
- Да, если абонент не ответит после шестого гудка или ответит раньше или позже, считать себя временно освобожденным от исполнения обязанностей и перейти на нелегальное положение.
- Вот именно, я набрал нужный номер, но он молчал и после шестого, и после десятого; молчал бы, наверное, вечно, если б я не отключился. Итак, я на нелегальном положении. Снял подвернувшуюся комнату, откуда позвонил по номеру, который дал мне Валентин. Ответила женщина, сразу сняв все вопросы. Поздним вечером я дал телеграмму в Барбак: "С покупкой дома возникли трудности, Мурат".
- Понятно, потом посетил тайник, оставил сообщение и, как агент спецслужб, временно прекратил свое существование?
- Точно. Немного позже я предположил, что нашу службу долбанул молот реформ. Кому-то, видно, из больших верхов, не понравилось, что мы вплотную занимались распутыванием наркодел.
- Я так категорически не заявлял бы. Когда рушится вся система, то достается всем, мы не могли стать исключением.
- Но мы с тобой немного отвлеклись. Давай продолжим. Ты залег на дно и переехал сюда. Как дальше складывалась твоя жизнь? - спросил Виктор.
- По-разному. Документы у меня, сам понимаешь, любые были - паспорта, права, военные билеты. В общем, укомплектован по полной программе. Но оседать надо было надолго. Поэтому устроился на работу, квартиру снял, прописался, встал на воинский учет. Тогда с этим еще считались. В общем, проблем на начальном этапе у меня не возникло. Работал на небольшом механическом заводе, механиком. Зарплата - так себе, но, главное, успел квартиру отхватить, вот эту самую хату. Пришлось, конечно, подмазать, но жилье получил официально. Потом женился, но об этом давай не будем, хорошо? Я о женщинах говорить плохо не приучен, лучше пропустим все, что с ней было связано, к тому же мы в разводе. Иногда посещал тайник, но ничего нового не находил. Слушай! А ты туда заглядывал? - спросил Феликс.
- Конечно, это и послужило причиной того, что я не дал о себе знать. Я понял, что ты ушел на дно, значит, ничего хорошего это означать не могло.
- И не оставил для меня сообщения? Кто ты после этого?!
- Иначе ты бросился бы искать меня. Зачем было так осложнять тебе жизнь? Я же не знал, как ты живешь, и поэтому до времени не стал тебя тревожить. Но, даю слово, встретились бы мы непременно. И встретились же?
- Я бы сказал тебе несколько неформальных слов, но вижу, ты и без слов понял, что я имею в виду.
- Понял, понял, давай дальше.
- А дальше практически и все - завод работать перестал, я пытался устроиться еще куда-нибудь, все без толку. В конце концов, занялся частным извозом. Так и шли дни-денечки. Жена ушла, остался один, привык понемногу.
- И это все, что ты, можешь сказать о своей жизни после задания?
- А ведь верно, годы прошли, а вспомнить нечего. Арталык в моей памяти оставил больший след, чем все последующие годы. А разве так должно было все сложиться? Живем под чужими именами, как призраки, ей-богу. Ты-то кто сейчас?
- Александр Викторович Воронов.
- А я Юрий Владимирович Смыслов, как шахматист, мать твою. Что же дальше, Александр Викторович? Так и будем потихоньку идти ко дну? Честно говоря, иногда хочется взять стволы и наделать шухеру, уйти красиво, громко хлопнув напоследок дверью. Тебя такие мысли не посещают?
- Нет, Феликс, другое мне покоя не дает и не даст никогда.
Феликс увидел, как вдруг помрачнело лицо друга, затем он побледнел и, наскоро вытащив какой-то флакончик, бросил в рот несколько таблеток.
- Что с тобой, Витя, сердце?
- Угу, - Виктор дал знак рукой - мол, сейчас все пройдет. Через некоторое время его отпустило.
- Вот так новость! И давно это у тебя? Может, помощь посерьезней нужна?
- Ничего не надо, уже прошло. Просто надо поторопиться.
- Куда поторопиться? - не понял Феликс.
- Это долгая история, но я должен тебе все рассказать и попросить об услуге.
- Да что ты на самом деле, как чужой? Ты что не знаешь, что тебе ни о чем меня не надо просить? Только скажи, что надо сделать, и все - никаких проблем.
- Ну ладно, тогда слушай. Извини, что буду иногда сентиментален. Это скорбная история. Будь потерпимее и ни о чем не спрашивай, лады?
- Лады, конечно, но, извини, может, отложим разговор, если мотор пошаливает?
- Не стоит, чем раньше ты все узнаешь, тем спокойнее будет мне. Слушай, ты интересовался, каким чудом я остался жив после взрыва? Отвечаю - никакого чуда не было. Просто в самый последний момент, за долю секунды до взрыва, я сам прыгнул в пропасть, как можно сильнее оттолкнувшись от края. Почему я так поступил? Не знаю и объяснить не могу. Может быть, инстинкт самосохранения сработал в подсознании или всевышний вмешался, но я прыгнул и тем самым сохранил жизнь. Когда Хасан сталкивал свои жертвы, то они катились по крутому склону, ударяясь о камни, поэтому и погибали. Я же летел, не касаясь выступов, вниз, к самому подножию водопада. Да, Феликс, по дну ущелья протекает быстрая речушка, а как раз под тем местом, где проходила казнь, находится водопад. На карте он не был отмечен. И приличный водопад, должен сказать. По крайней мере, глубины, чтобы не разбиться о дно, оказалось достаточно. Когда вынырнул, меня тут же подхватило течение и понесло по руслу. Вот здесь я вновь оказался на грани смерти. Мощный водный поток волок меня по камням, и никакой возможности, со скованными сзади руками, прибиться к берегу не было. Сколько меня несло, не могу сказать. От ударов я то терял сознание, то вновь приходил в себя. Силы мои были уже на исходе, и сопротивляться я почти перестал. Последнее, что помню: впереди показался огромный валун, деливший поток на два русла. Он неотвратимо приближался. Я почувствовал тупой удар и все - темнота. Когда очнулся, то сразу и не понял: где я, на том свете или на этом? Но по тому, что лежал перебинтованный, в палатке, пришел к выводу, что все же на этом.
Оказалось, попал я к туристам, которые черт его знает как оказались в этом месте. Уход они мне обеспечили и ни о чем не спрашивали. Поправлялся я быстро. Но идти с ними я, как понимаешь, не мог. До первого поста милиции? Ведь документов у меня с собой не было. Решил уходить. Путь был один - к тайнику. Сориентировался по ущелью, вернулся вверх по реке до водопада, нашел подъем и вышел наверх, в том самом лесном массиве, где проходили учения по моей поимке. Лагерь обошел стороной. Вскрыл тайник, нашел там твою записку и далее - по маршруту отхода. В общем, прибыл в свой родной город. Так же, как и ты, снял квартиру. Стал думать: что делать дальше? Уже собирался отправиться к связующему тайнику, но тут, совершенно случайно, встретил свою одноклассницу. На автобусной остановке. А у нас в Последних классах такая любовь была! Но я уехал в военное училище, и пути наши разошлись. Правда, как оказалось, не навсегда.
Танюша, так ее звали, пригласила меня к себе. Я еще удивился: такая женщина, одна! Короче, сошлись мы вскоре. Она работала в наркологическом диспансере, и у нее была дочь от первого брака - Анюта. Отец их бросил ради своей карьеры. На момент встречи Анюте было тринадцать лет. С ней у меня сложилось все хорошо, приняла она меня и хоть папой не называла, но и не отвергла, может, видела, какие У нас отношения с ее матерью. Для меня это было очень важно. Тогда я еще рассчитывал, что продолжу служить, а значит, семью свою смогу обеспечить, но когда я вскрыл тайник, то сразу все понял. Ты лег на дно - что это могло значить? Только одно - произошло нечто неординарное. Твое возвращение каким-то образом произошло не по плану, и у тебя возникли веские причины прервать контакт со Службой. Я понял, что остался без работы. Поэтому и решил вообще себя не светить. Для всех я погиб. Конечно, передо мной неизбежно встал вопрос о трудоустройстве. А что я могу в жизни? Принимать решения и действовать в любых экстремальных условиях? Хорошо стрелять? Или завалить противника в рукопашном бою? Но ведь все эти качества ценны на войне или во время выполнения спецзадания.
- Ну, это ты зря, Витя. Во-первых, качества, которые ты перечислил, совсем неплохо иметь в нынешнем беспределе. Во-вторых, ты отлично водишь автомобиль, причем любой категории. Это тоже позволяет заработать на жизнь, возьми хоть мой пример. В-третьих, ты владеешь языками - французским и испанским, так? Разве всего перечисленного мало? Ты имел массу преимуществ перед другими, пройдя такую школу!
- Все правильно, Феликс, но привыкли мы к другой жизни, и подстраиваться к новым условиям было трудно. В семье все понятно, а вот по отношению к работе… не мог я сразу ухватить нужную жилку, подстроиться к цивильной жизни. И люди, которые меня окружали, я не имею в виду семью, ну не мой это круг. Крутиться, как модно стало выражаться, я не умел.
- Но как-то пристроился?
- Пристроился - куда деваться? Пошел в школу - преподавателем истории. Но преподавал ее так, как знал сам и как считал нужным, а не так, как от меня требовали. Естественно, с руководством школы начались конфликты, и вскоре из школы меня попросили. Устроиться тогда еще не составляло особого труда. Помню, стали создаваться совместные предприятия и разного рода фирмы. И платили там прилично. Прихожу в одну из таких контор. "Гелион" называется. Евроотделка, охрана, референт, - все как положено, приемная, словно у министра, не меньше, табличка - "Генеральный директор". И люди на мягких диванах, ожидают приема. Помощник спрашивает у меня:
"Чем могу служить?"
Отвечаю:
"Мне надо с генеральным поговорить".
"По вопросу?"
Думаю, скажу - по личному, помощник на табличку укажет, где обозначены дни и часы приема по личным вопросам, поэтому иду на хитрость:
"По вопросу, представляющему для него прямой интерес".
"Даже так? Хорошо. Фамилия, имя, отчество?" - Сам все в книгу заносит. "Ждите, я доложу о вас". Что ж, сижу - жду. Помощник в кабинет. Выходит оттуда:
"Заходите, генеральный вас примет".
Прохожу через сдвоенные дубовые двери и… остолбеваю, примерно как ты утром.
- И что же тебя так удивило?
- Не что, а кто.
- Не тяни, говори.
- В кресле сидит полковник Зотов Евгений Петрович, собственной персоной.
- Кто-о? Зотов? Наш Зотов?
- Вот-вот. Я так же был ошарашен. Он поднимает глаза поверх очков и… словно тик пробежал по лицу - узнал. Но что значит подготовка. Ничем не выдал удивления! Справился с собой мгновенно, только ладонь к губам поднес, будто лицо потирает. Я понял - говорить надо так, словно мы незнакомы.
"Здравствуйте, проходите, - это он мне. - Что привело вас сюда?"
Отвечаю:
"Я ищу работу".
"И Почему выбрали нашу фирму?"
"Потому, что она пользуется авторитетом, и, если честно, заработок у вас хороший".
"А что, собственно, вы умеете?"
"По специальности я - инженер по эксплуатации автомобильной техники, мог бы работать механиком или водителем - категории в правах у меня все открыты, или телохранителем, с оружием знаком и обращаться умею".
"Это, конечно, хорошо, но, боюсь, недостаточно, чтобы пройти конкурс в "Гелион".
"Ну еще, - добавляю, - владею французским и испанским языками".
"Да? Это уже лучше".
Представляешь, Феликс, это говорит мне Зотов, который знает меня, наверное, лучше, чем я сам себя, но играет мастерски.
"И каков уровень знания языков?"
"Свободное общение как в устной, так и в письменной форме".
"Мы сделаем так: вас сейчас проводят в зал совещаний - там напишете свою биографию. И сделайте это в трех экземплярах: на русском, французском и испанском языках. Добро?"
"Без проблем".
"Отдадите написанное помощнику и дня через два, в это же время - позвоните, думаю, я сумею что-нибудь вам предложить. Вот вам моя визитка". Помощник отвел меня куда надо и оставил одного, дав бумагу. Я, конечно, смотрю визитку. На оборотной стороне надпись: - 22.00, "Снежинка".
- Назначил встречу?
- Да, но что за "Снежинка"? В общем, стал я вычислять, где назначена встреча, и остановился на одном кафе. На самом удаленном от центра, открытом со всех сторон, наружное наблюдение там установить сложно. Вечером поехал. Угадал. Встретил меня сам Зотов.
"Нашел, пропащий? Значит, умеешь еще что-то. Ладно, пойдем в помещение, поговорим".
Прошли мы через пустой зал и вошли в небольшой кабинет.
"Здесь можем говорить открыто. Ну, здравствуй, что ли?"
"Здравия желаю".
"Признаюсь, удивил ты меня немало. Я поначалу глазам своим не поверил - ты ли это? Да и немудрено, считал тебя канувшим в небытие. А ты вот он, работу ищешь?"
"Я был удивлен не меньше".
"Видел. Ну давай, рассказывай, как выжить удалось? Про акцию не говори, я все знаю. Ты о себе давай".
Рассказал я ему все, что и тебе. Зотов задумался, закурил. А у меня самого к нему вопросов немерено.
"Знаю, что о многом спросить меня хочешь, Витя. И справедливо твое желание, да и понятно. С чего же начать?"
"С начала, товарищ полковник".
И он начал говорить. Дословно я сейчас уже не передам наш долгий разговор, но смысл следующий. Мы с тобой выполняли локальную задачу с целью замены Хасана на агента стратегического внедрения, каковым являлся Валентин. Он нелегально работал давно. Внедрен был еще во время войны в Афганистане, прошел "плен", вербовку в военные советники моджахедов, то есть прошел долгий, более чем десятилетний путь, пока не попал в структуры наркомафии. Он-то и должен был после смерти Хасана стать одним из руководителей арталыкского синдиката.
- Хорошо, - сказал Феликс, - мы выполнили задание, Валентин жив, вроде все нормально, и что дальше? Почему дальше пошла сплошная "не-понятка"?