- Не ты. Вийер. Он верит нам, верит тебе. Если до утра я не вернусь и не позвоню - ты сможешь связаться с ним. Он способен устроить изрядный шум и готов это сделать, видит Бог. Он - единственная наша страховка. Точнее, его жена - через него самого.
- Да, он готов, - кивнула Мари, согласившись с его логикой. - Как ты доберешься до Рамбуйе?
- У нас есть машина, ты забыла? Я отвезу тебя в отель, а затем двину в гараж.
Он вошел в лифт многоэтажного гаража на Монмартре и нажал четвертый этаж. Мыслями он уже был на кладбище по дороге из Шевреза в Рамбуйе - где бывал раньше, но не имеет ни малейшего представления, когда и зачем.
Именно поэтому он хотел выехать немедленно, не подстраиваясь к назначенному часу встречи. Если всплывшие в его памяти воспоминания были верны, то кладбище это колоссально. И где именно на многих гектарах земли, усеянной могилами и статуями, они встретятся? Он доберется туда к часу ночи, так, чтобы оставалось полчаса походить по дорожкам, высматривая пару включенных фар или какой-нибудь иной знак. Глядишь, еще что-нибудь вспомнится.
Дверь лифта, проскрежетав, открылась. Этаж, на три четверти заполненный машинами, был безлюден. Джейсон старался припомнить, где поставил "рено". Где-то в дальнем углу - он это помнил точно, - но в правом или левом? Он пошел было налево. Когда несколько дней назад он въезжал сюда на машине, лифт был слева. Борн остановился, внезапно сообразив. Лифт оставался слева, когда он въехал сюда, - но не тогда, когда ставил машину. Тогда он оказался по диагонали направо. Борн развернулся и быстро зашагал обратно. Мысленно он был уже где-то между Шеврезом и Рамбуйе.
Что было тому причиной - неопытность наблюдателя или неожиданный поворот, - Борн не мог знать. Но в одном он был уверен: это мгновение спасло ему жизнь. Во втором ряду машин справа нырнула за капот чья-то голова. За ним следили. Причем опытный наблюдатель притворился бы, будто уронил ключи или проверяет дворники, затем спокойно выпрямился бы и ушел. Единственное, чего он не стал бы делать, - того, что сделал этот тип: привлекать к себе внимание, запоздало спрятавшись за машиной.
Джейсон шел не сбавляя шага, однако мысли его теперь переключились на новый поворот событий. Кто этот человек? Как он сумел его выследить? И вдруг ответ на оба вопроса стал ему настолько очевиден, что он почувствовал себя полным дураком. Ночной портье из "Постоялого двора".
Карлос оказался как всегда дотошен и до мелочей проанализировал неудачу. Одной из этих мелочей оказался администратор, дежуривший в отеле в ту ночь. Он понаблюдал за этим служащим, затем допросил: особенно потеть не пришлось. Одного вида ножа или пистолета, видимо, было достаточно, чтобы из дрожащих губ дежурного потекла информация. Армия Карлоса получила приказ рассредоточиться по городу, каждый район которого был поделен на сектора, в поисках точно описанного черного "рено". Поиски хлопотные - но вполне осуществимые, тем более что новый владелец машины сам облегчил своим преследователям задачу, не удосужившись сменить номерные знаки. Сколько же времени ведется наблюдение за этим гаражом? Сколько человек сторожат его - снаружи, внутри? Когда прибудет подкрепление? Приедет ли сам Карлос?
Все это были второстепенные вопросы. Главное теперь - выбраться отсюда. Можно было бы обойтись и без машины, но тогда пришлось бы полагаться на удачу. Ему нужен был транспорт, и немедленно. Ни один таксист не согласится везти незнакомого пассажира в час ночи на кладбище, расположенное в предместьях Рамбуйе. А полагаться на то, что хватит времени угнать стоящую на улице машину, тоже не приходилось.
Он остановился, вынул из кармана сигареты, чиркнул спичкой и, прикрыв огонь ладонями, чуть развернулся. Краем глаза успел заметить тень - квадратную, широкую. Следивший вновь поспешно нырнул за корпус автомобиля - теперь уже ближе к Джейсону.
Борн подобрался и прыгнул в просвет между двумя машинами, бесшумно упав на руки. На четвереньках обогнул автомобиль, стоявший справа, и, быстро и уверенно работая руками и ногами, пополз по узкому проходу - точь-в-точь паук, перебегающий паутину. Теперь он оказался за спиной у своего преследователя. Затем вновь повернул направо, к центральному проходу, встал на колени и, приникнув к гладкому металлическому боку машины, выглянул. Теперь коренастый незнакомец выпрямился в полный рост. Он был явно ошарашен, потому что, поколебавшись, двинулся к "рено" и пригнулся, пытаясь различить что-нибудь сквозь стекло машины. То, что он увидел, испугало его пуще прежнего: в машине было пусто. Никого. Судорожный вздох оповестил о том, что наблюдатель вот-вот кинется прочь. Его провели. Он знал это и не собирался дожидаться последствий - Борн догадался. Этому человеку поручили следить за машиной и объяснили, что владелец ее крайне опасен. Незнакомец кинулся к выходу.
Пора. Джейсон вскочил и бросился между машинами наперерез бегущему, нагнал, навалился сзади и опрокинул на пол. Мертвой хваткой вцепился одной рукой в толстую шею, пальцами другой надавил на глаза - и с размаха ударил мощным черепом о бетон.
- Даю тебе ровно пять секунд. Отвечай: кто ждет снаружи? - произнес он по-французски, вспоминая при этом гримасу на лице другого француза, в лифте, в Цюрихе: тогда снаружи ждали люди, которые хотели убить его. - Говори. Ну!
- Человек… всего один!
- Где? - Борн крепче сжал горло незнакомца и сильнее нажал на глазные яблоки.
- В машине, - выдохнул тот. - Через дорогу. Господи, ты меня задушишь! Выдавишь глаза!
- Не бойся. Если соберусь, ты почувствуешь. Что за машина?
- Иностранная. Не знаю. Наверно, итальянская. Или американская. Не знаю! Ой! Глаза!
- Какого цвета?
- Темная… Зеленая или синяя, очень темная… Господи!
- Ты работаешь на Карлоса, так ведь?
- На кого?
- Ты слышал, что я сказал. Тебя послал Карлос? - Джейсон еще нажал обеими руками.
- Не знаю никакого Карлоса. Мы звоним человеку, есть телефон. И все.
- Вы ему звонили? - не слыша ответа, Борн нажал еще сильнее. - Говори!
- Да. Пришлось…
- Когда?
- Несколько минут назад. Из автомата на выезде с этажа… Боже! Ничего не вижу!
- Сейчас увидишь. Вставай! - Джейсон рывком поднял толстяка на ноги и пихнул вдоль прохода к "рено". - Иди к машине. Быстро!
Тот обернулся, беспомощно сопротивляясь.
- Ты слышал: быстро! - крикнул Джейсон.
- Я только хотел подзаработать несколько франков…
- Подзаработаешь за баранкой. - Борн подтолкнул его к "рено".
Спустя несколько мгновений маленький черный автомобиль катил вниз по пандусу к стеклянной будке с единственным сторожем и кассой. Сидя на заднем сиденье, Джейсон приставил дуло пистолета к шее толстяка. Другой рукой он протянул в окошко квитанцию и деньги. Дежурный забрал их.
- Поехали! - приказал Борн. - Будешь делать то, что я тебе скажу!
Толстяк нажал на газ, "рено", выскочив из ворот гаража, со скрипом описал полукруг и резко затормозил перед темно-зеленым "шевроле". Хлопнула дверца, послышались торопливые шаги.
- Жюль? Что случилось? Ты за рулем? - раздался мужской голос, говоривший по-французски, и в окне замаячила неясная фигура.
Борн направил дуло в открытое окно, прямо в лицо подошедшему.
- Два шага назад, - произнес он тоже по-французски. - Всего два. И стой спокойно. - Похлопал Жюля по макушке. - Вылезай. Только медленно.
- Нам было поручено только следить, - взмолился Жюль, выбираясь из машины. - И сообщать о твоем местонахождении.
- Я предлагаю вам работу получше. - Борн тоже вылез из "рено", прихватив с собой карту автодорог. - Повозите меня. Некоторое время. Полезайте в свою машину. Оба!
В пяти милях от Парижа по дороге на Шеврез Борн приказал обоим спутникам выйти из машины. На протяжении последних трех миль скудно освещенной третьеразрядной дороги им не встретилось ни единого дома, магазина или хотя бы телефона-автомата.
- По какому телефону вам было приказано звонить? - спросил Джейсон. - Только без вранья. Иначе вам же будет хуже.
Жюль назвал номер. Борн кивнул и сел за руль "шевроле".
Старик в поношенном пальто сидел в пустой, темной кабинке возле аппарата. Ресторанчик закрылся на ночь, и своим присутствием здесь в такой час он был обязан старому другу, которого знавал в прежние, лучшие годы.
Взгляд его был прикован к телефону. Старик ждал звонка. Рано или поздно он раздастся. Когда телефон зазвонит, он выслушает, что ему скажут, затем позвонит сам - и тогда вернутся старые добрые времена. Он станет единственным человеком в Париже, в руках у которого окажутся ниточки, ведущие к Карлосу. Новость шепотом передадут остальные старики, и все снова его зауважают.
Громкий телефонный звонок взорвался, эхом отдаваясь в пустом ресторане. Старый бродяга кинулся к телефону с колотящимся от предвкушения сердцем. Это был желанный сигнал: Каин попался! Дни терпеливого ожидания были прологом к новой славной жизни. Он торопливо снял трубку с рычага:
- Слушаю.
- Это Жюль! - прокричал на том конце прерывающийся голос.
Еще через мгновение лицо старика покрыла пепельная бледность, а сердце застучало так громко, что он с трудом разбирал звучащее в трубке. Но и того, что он услышал, было достаточно.
Ему пришел конец.
Его била дрожь и окатывало раскаленным жаром. Не хватало воздуха. Остались лишь белый жар и оглушительные разрывы, прокатывавшиеся от желудка до головы.
Не выпуская из рук трубки, старик рухнул на пол. Он не сводил глаз с чудовищного аппарата, принесшего ему безжалостную весть. Что делать? Господи, что же ему теперь делать?
Борн шагал по дорожке меж могил, принуждая себя отпустить на волю свое сознание, как велел ему давным-давно, на Пор-Нуаре, Уошберн. Если ему когда и необходимо было стать губкой, то именно теперь, человек из "Тредстоун" должен был это понять. Предельно сосредоточившись, он пытался найти смысл в непомнимом, определить значение образов, которые приходили к нему без всякого предупреждения. Он не нарушал никакой договоренности - в чем бы она ни состояла, - не предавал, не дезертировал… Он просто стал увечным, неполноценным, вот и все.
Ему во что бы то ни стало нужно найти человека из "Тредстоун". Где на этих обнесенных стеной метрах безмолвия он будет ждать? Где рассчитывает встретить его? Джейсон приехал задолго до часа ночи, "шевроле" бегал куда быстрее заезженного "рено". Миновав кладбищенские ворота и проехав лишние несколько сот метров вдоль ограды, он свернул с дороги и оставил машину в глухом месте. Когда он пешком возвращался к воротам, пошел дождь. Холодный мартовский дождь - но не сильный, почти не нарушавший кладбищенской тишины.
Он поравнялся с несколькими могилами, расположенными бок о бок и обнесенными невысокой металлической оградой с возвышающимся над ней двухметровым алебастровым крестом, - и остановился. Случалось ли ему стоять здесь прежде? Кажется, где-то в глубине сознания сейчас приоткроется еще одна дверь - или он просто беспомощно пытается ее отыскать?
И вдруг его осенило. Дело было не в этом скоплении надгробных плит, не в этом высоком кресте и не в низкой металлической ограде, - а в дожде… Внезапно хлынувший дождь. Толпа людей в трауре, хлопанье зонтов. И двое среди этой толпы, сойдясь, задевают друг друга зонтами, бормочут извинения - и продолговатый коричневый пакет незаметно для окружающих перекочевывает из рук одного в руки другого, из одного кармана в другой.
И еще кое-что… Один всплывший в памяти образ тащил за собой другой… Снова дождь - но не холодный, моросящий, а настоящий летний ливень, хлещущий по белому мрамору… мерцающая поверхность камня… и кругом колонны, ряды колонн… Уменьшенная копия античного храма… На противоположном склоне холма. Возле ворот. Белокаменный мавзолей, миниатюрный близнец знаменитого Парфенона. Мимо которого он прошел пять минут назад, глядя, но не узнавая. Там был этот внезапно хлынувший ливень, два столкнувшихся зонта и мгновенно переданный пакет. Джейсон взглянул на светящийся циферблат часов. Четверть второго. Он опрометью кинулся назад по дорожке. Еще есть время. Достаточно, чтобы заметить фары автомобиля, чиркнувшую спичку или…
Луч фонарика. Внизу, у подножия холма. Он скользил вверх-вниз, то и дело сворачивая к воротам, - словно владелец фонарика ожидал чьего-то появления. Борн едва подавил желание кинуться со всех ног вниз, между могил и скульптур, крича во все горло: "Я здесь! Это я! Я понял ваше послание. Я вернулся! Мне столько нужно рассказать вам… и о скольком расспросить!"
Но он не закричал и не бросился бежать. Прежде всего необходимо показать, что он полностью владеет собой - вопреки всему, что на него обрушилось. Он должен предстать перед ними спокойным и с ясной головой, насколько позволяла искалеченная память. Он стал медленно спускаться по склону, под моросящим дождем, жалея, что не догадался впопыхах тоже прихватить фонарик.
Фонарик… Что-то странное было в этом луче, светившем метрах в ста пятидесяти впереди. Он двигался короткими вертикальными рывками, словно… словно человек, державший его в руках, жестикулировал, разговаривая с кем-то.
Так и есть. Джейсон присел на корточки, вглядываясь сквозь дождь. Глаз его уловил странный мерцающий отблеск, отбрасываемый каким-то предметом, когда луч фонаря падал на него. Пригибаясь к земле, он перебежал поближе, не отрывая взгляда от страшного мерцающего предмета. Теперь стало лучше видно. Джейсон замер и напряг зрение. Там, внизу, стояли двое. У одного в руке был фонарик, у второго - короткоствольное ружье, оружие, слишком хорошо известное Борну. При выстреле с близкого расстояния оно било с такой силой, что человек взлетал на воздух. Странное оружие для эмиссара из Вашингтона.
Луч фонаря, прочертив дугу, устремился куда-то в сторону от беломраморного мавзолея. Человек с многозарядным ружьем поспешно спрятался за колонну метрах в шести от держащего фонарь.
Джейсон больше не раздумывал: он знал, что нужно делать. Быть может, присутствие здесь стрелка, вооруженного смертельным оружием, и оправданно - но стать его мишенью он не желает. Борн прикинул расстояние, выбирая наиболее удобный и безопасный путь к мавзолею, и начал подбираться к цели, отирая дождевые струи с лица и ощущая на поясе пистолет, который, он знал, применить нельзя.
Он перебегал от могилы к могиле, от надгробия к надгробию, держа курс сначала направо, затем свернул налево, так что, описав полукруг, очутился метрах в пяти от мавзолея. Человек с карабином стоял, прижавшись к левой угловой колонне, под небольшим портиком, укрывавшим его от дождя. Он с вожделением оглаживал свое оружие, щелкнул затвором и, не устояв, заглянул внутрь, бесстыдным движением руки ощупав патроны.
Пора. Борн бесшумно вылез из-за надгробия и пополз по мокрой траве. Метрах в двух от стрелка выпрямился и прыгнул, точно пантера. Одной рукой он схватил ствол ружья, другой вцепился в волосы врага и дернул. Голова стрелка запрокинулась, шея напряглась, вместо крика получился хрип. Борн ударил голову врага о мраморную стену с такой силой, что не осталось сомнений: тот получил тяжелейшее сотрясение мозга. Тело стрелка обмякло. Джейсон, придерживая, опустил его на пол между колоннами. Обыскав противника, он извлек из специального кожаного отделения в куртке автоматический "Магнум-357", из ножен на поясе - острый как бритва нож, а из кобуры, притороченной к щиколотке, - миниатюрный револьвер. Ничего похожего на штатное оружие, используемое на государственной службе. Это был наемный убийца, целый ходячий арсенал.
Перебей ему пальцы… Эти слова всплыли в памяти Борна. Их произнес некогда человек в очках с золотой оправой - в просторном седане, уносившемся со Штепдекштрассе… Совсем не бессмысленная жестокость. Джейсон схватил обеими руками правую ладонь стрелка и, зажав ему локтем рот, начал сгибать на излом пальцы, покуда не раздался хруст. Затем проделал то же самое со второй ладонью. Ни один звук не перекрыл гула дождя. Теперь обе руки выведены из строя. Оружие Борн сложил в стороне, где потемнее.
Джейсон поднялся и выглянул из-за колонны. Офицер из "Тредстоун" на сей раз направил фонарик в землю перед собой. То был маяк, по которому заблудившаяся птица должна отыскать дорогу домой. Однако это могло иметь и другой смысл. Следующие несколько минут покажут какой. Эмиссар повернулся к воротам и сделал шаг вперед, словно услышав что-то, и Борн в первый раз заметил, что тот опирается на палку. Старший разведофицер из "Тредстоун-71" оказался хромым - калекой, как и сам Борн.
Джейсон метнулся назад, к ближайшему надгробию, и снова выглянул из-за него. Человек из "Тредстоун" по-прежнему неотрывно следил за воротами. Борн бросил взгляд на часы: было 1.27. В запасе оставалось три минуты. Он оторвался от надгробия и по-пластунски отполз туда, где не мог быть виден. Затем поднялся и побежал вверх по склону, откуда прежде спустился. Постоял несколько мгновений, чтобы отдышаться и унять сердцебиение, затем сунул руку в карман и достал спичечный коробок. Взял спичку, прикрыв ее от дождя, чиркнул и громко, чтобы слышно было внизу, произнес:
- "Тредстоун"?
- Дельта!
Каин вместо Чарли, а Дельта вместо Каина… Почему человек из "Тредстоун" назвал его Дельтой, а не Каином? Ведь Дельта не был связан с "Тредстоун": он исчез вместе с "Медузой". Джейсон стал спускаться с холма. Холодные струи дождя хлестали его по лицу. Он непроизвольно сунул руку под куртку и крепко сжал пистолет.
Джейсон вышел на газон перед белым мавзолеем. Человек из "Тредстоун", хромая, сделал несколько шагов ему навстречу, затем остановился и направил фонарик ему в лицо, так что Борн вынужден был зажмуриться и отвернуться.
- Немало воды утекло… - проговорил хромой офицер, опуская наконец фонарик. - Моя фамилия Конклин, если вы вдруг забыли.
- Спасибо, я и вправду забыл. И это только одно из множества.
- Множества чего?
- Того, что улетучилось у меня из памяти.
- Это место вы, однако, вспомнили, как я и полагал. Я читал записи Эббота. Именно здесь вы с ним встречались в последний раз. Во время похорон какого-то министра, кажется?
- Не знаю. Об этом нам прежде всего и нужно поговорить. У вас не было от меня вестей более полугода, и этому есть объяснение…
- Неужели? Какое же?
- Проще всего будет сформулировать его так: я был ранен, последствием раны стало серьезное… нарушение. Вернее, видимо, будет сказать, дезориентация.
- Звучит неплохо. Но что это значит?
- Потеря памяти. Полная. Несколько месяцев я провел на острове в Средиземном море, к югу от Марселя, не зная, кто я такой и откуда. Там живет врач - англичанин, по фамилии Уошберн. Он вел записи и может подтвердить То, что я вам сказал.
- Не сомневаюсь, - кивнул Конклин. - И готов поспорить, что записи оказались весьма внушительными. Судя по тому, сколько вы ему заплатили.
- Что вы имеете в виду?
- У нас тоже есть кое-какие записи. Сделанные служащим цюрихского банка, который перевел в Марсель на предъявителя полтора миллиона швейцарских франков, думая, что это делается по распоряжению "Тредстоун". Спасибо, что назвали фамилию.
- Вы должны понять: я ничего не знал. Он спас мне жизнь, собрал по частям. Когда меня притащили к нему, я был почти труп.
- И вы решили, что миллион-другой вполне подойдет ему в качестве вознаграждения, так? Благотворительность за счет бюджета "Тредстоун".