ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Расписание на сегодня:
13.00: Дост. Джеймс Фрезьер,
Ч. П. СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО
аудитория 12
18.00: Д-Р ЭУГЕНИО БЕРТИНЕЛЛИ
МИЛАНСКИЙ УНИВ., ИТАЛИЯ
аудитория 7
21.00: ПРОЩАЛЬНЫЙ ОБЕД
гостевой зал
- Комната 507… На мое имя должна быть телеграмма. - Теперь женщина с каштановыми волосами говорила по-английски. "Жду вестей из Оттавы", вспомнил Борн. Канадка.
Служащий за стойкой проверил ячейки и протянул ей конверт.
- Доктор Сен-Жак? - уточнил он.
- Да, большое спасибо, - ответила женщина, взяла телеграмму и принялась читать.
- Чем могу служить? - обратился дежурный к Борну.
- Я хотел бы оставить записку господину Штосселю, - сказал тот и положил конверт на стойку.
- Но его не будет до шести утра, сэр. Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Нет, спасибо. Будьте добры, проследите, чтобы он обязательно ее получил. - Тут Борн вспомнил: это Цюрих - и добавил: - Никакой срочности, но мне нужен будет ответ. Я свяжусь с ним утром.
- Разумеется, сэр.
Борн поднял чемодан и направился через холл к выходу, к ряду зеркальных дверей, выходящих на круглую площадку для автомобилей. Он уже заметил несколько свободных такси Под освещенным навесом. Солнце садилось, на Цюрих опускалась ночь. Но самолеты в Европу, к счастью, летают далеко за полночь…
Борн застыл, у него перехватило дыхание. Он отказывался верить собственным глазам. Рядом с ближайшим такси, развернувшись у входа, встал коричневый "пежо". Дверца открылась, и вышел человек - убийца в черном плаще и золотых очках. Распахнулась другая дверца, и вышел еще один человек, не тот, что сидел за рулем на Банхофштрассе, поджидая жертву, которую не смог опознать. Это был другой убийца, тоже в плаще, карманы которого были отягощены оружием. Тот самый, что сидел в кабинете Кёнига, вооруженный револьвером тридцать восьмого калибра. Револьвером с дырчатым цилиндром на стволе, который приглушил два выстрела, предназначавшиеся приговоренному.
Но как? Как им удалось разыскать его? И вдруг он вспомнил, и его пробрал озноб. Такой легкий, ни к чему не обязывающий разговор.
"Вы довольны пребыванием в Цюрихе?" - "Вполне. Номер выходит на озеро. Чудный вид, спокойный, умиротворяющий".
Кёниг! Кёниг слышал, как он сказал, что номер выходит на озеро. Сколько отелей выходят на озеро? А сколько из них годятся клиенту, в чьем банковском счете три нуля? Два, три? Из непомнящихся воспоминаний всплыли названия: "Карийон дю Лак", "Бор о Лак", "Эдан о Лак", - вот, пожалуй, и все. Как легко их вычислить! Как легко он проболтался. Как глупо!
Времени нет. Поздно. Он видел их сквозь стекло входной двери. Второй убийца заметил его. Короткий разговор поверх капота, очки в золотой оправе, поправленные на переносице, руки, опущенные в карманы, стиснутое в ладонях невидимое оружие. У входа они разделились, направившись к разным концам стеклянного полотна дверей. Фланги перекрыты, ловушка захлопнулась, наружу ему не выбраться.
Неужели они смогут убить человека в переполненном холле?
Конечно, смогут. Шум и многолюдье им только на руку. Произвести несколько заглушенных выстрелов в упор на переполненной площади среди бела дня - все равно что стрелять из засады, а скрыться в возникшей суматохе не составит труда.
Нельзя подпускать их к себе! Борн отступил назад, он был вне себя от ярости. Как они посмели? Почему так уверены, что он не кинется за помощью и защитой в полицию? Ответ напрашивался сам собой. Его враги точно знали то, о чем он только догадывался: Джейсон Ч. Борн никогда не прибегнет к помощи официальных государственных служб. Почему? Они его разыскивали?
Господи Иисусе, почему?
Пара рук распахнула двери, другая пара рук пряталась, сжимая сталь. Борн обернулся: за ними лифты, коридоры, подвалы и люки, ведущие на крышу. Должен быть десяток способов выбраться из отеля. Или нет? Или убийцы, прокладывавшие себе путь сквозь толпу, знали еще что-то, о чем он мог только догадываться? Что, если у отеля "Карийон дю Лак" только два или три выхода? Которые легко обложить, легко устроить засаду и подстрелить одиноко бегущего человека.
Одиноко бегущий человек - это всегда отличная мишень. А если он будет не один? Если прихватит с собой кого-нибудь? Второй человек может послужить хорошим прикрытием, особенно в толпе ночью. А сейчас как раз ночь. Профессионалы не любят случайных убийств, и не из жалости, а из практических соображений: воспользовавшись возникшей паникой, основная жертва может ускользнуть.
Джейсон ощущал тяжесть пистолета в кармане, но это не придавало ему уверенности. Как и в банке, он не мог позволить себе даже вынуть оружие из кармана, чтобы не привлекать внимания. Он направился в центр холла, затем свернул направо, стараясь затеряться среди людей. На международной конференции был перерыв, строились планы на вечер, гости и куртизанки обменивались одобрительными и укоряющими взглядами, повсюду собирались группы.
У стены была мраморная стойка, дежурный просматривал желтые листки, телеграммы. Двое ждали. Тучный пожилой мужчина и женщина в темно-красном шелковом платье, на его фоне еще красивее выглядели длинные, тициановского оттенка волосы. Это была та самая женщина, что шутила в лифте о Цезаре и пунических войнах, та, что спрашивала у стойки телеграмму, которая, она знала, ее ждала.
Борн оглянулся. Убийцы чувствовали себя в толпе как рыба в воде, прокладывая себе путь вежливо, но твердо, один справа, другой слева, сходясь, как при захвате в клещи. Пока они держат его в поле зрения, они могут вынудить его бежать, слепо и безрассудно, не разбирая дороги, не думая, какой из поворотов окажется последним. А потом несколько приглушенных выстрелов, рваные карманы пальто и запах пороха…
В поле зрения?
Стало быть, в заднем ряду… Можно вздремнуть. Он показывает слайды, будет темно.
Джейсон снова взглянул на рыжеволосую женщину. Она благодарила дежурного. Она была совсем рядом.
Бертинелли выступает - без особого толка, полагаю.
Времени осталось лишь на то, чтобы действовать. Он перекинул чемодан в левую руку, стремительно подошел к женщине и коснулся ее локтя, мягко и осторожно, стараясь не напугать.
- Доктор?
- Простите?
- Вы доктор?..
- Сен-Жак. - Она произнесла фамилию по-французски. - А вы человек из лифта.
- Простите, я не узнал вас, - ответил Борн. - Мне сказали, вы знаете, где выступает Бертинелли.
- Это написано в объявлении. Комната номер семь.
- Боюсь, я не знаю, где это. Не могли бы вы мне показать? Я опоздал, а мне надо записать его выступление.
- Бертинелли? Зачем? Вы что, из марксистской газеты? - изумилась она.
- Нет, из нейтрального фонда, - сказал Борн, удивляясь, откуда он это берет. - Я выполняю заказ нескольких человек, которые, правда, не считают, что Бертинелли стоит того.
- Может и нет, но послушать следует. В том, что он говорит, есть несколько жестоких истин.
- Может, составите мне компанию?
- Вряд ли. Я покажу вам комнату, но мне нужно позвонить. - Она захлопнула сумочку.
- Пожалуйста. Скорее!
- Что? - Она взглянула на него отнюдь не приветливо.
- Простите, но я очень тороплюсь. - Он взглянул вправо: двое убийц были не дальше чем в двадцати шагах.
- Вы к тому же грубы, - холодно заметила женщина.
- Пожалуйста! - Он едва удержался, чтобы не подтолкнуть ее вперед, прочь от движущейся ловушки, которая вот-вот захлопнется.
- Сюда. - Она направилась к широкому коридору из холла в глубь здания. Людей здесь было меньше. Они вошли в некий обитый темно-красным бархатом туннель. По обе стороны двери и светящиеся таблички над ними: "Конференц-зал № 1", "Конференц-зал № 2". В конце коридора Борн увидел двустворчатые двери, золотые буквы справа уведомляли, что это "Аудитория № 7".
- Пришли, - сказала Мари Сен-Жак. - Будьте осторожны: Бертинелли читает в темноте, демонстрируя слайды.
- Как в кино, - сострил Борн, оглядываясь на конец коридора. Конечно, он был там. Человек в черном плаще и очках в золотой оправе, извинившись, протискивался мимо оживленной троицы в холле. Он уже входил в коридор, его напарник не отставал.
- …огромная разница. Он сидит у подиума и вещает. - Она договорила и собиралась отойти.
- Что вы сказали? Подиум?
- Ну, возвышение. Обычно для экспонатов.
- Их нужно внести, - сказал он.
- Что?
- Экспонаты. Там есть выход? Другая дверь?
- Понятия не имею, и мне в самом деле нужно позвонить. Желаю вам насладиться лекцией professore. - Она повернулась.
Он бросил чемодан и схватил ее за руку. Она сверкнула на него глазами:
- Отпустите меня сейчас же.
- Я не хочу пугать вас, но, поверьте, у меня нет другого выхода, - прошептал Борн. Глаза его следили поверх ее головы за коридором. Убийцы замедлили шаг, уверенные, что ловушка вот-вот захлопнется. - Вам придется пойти со мной!
- Это смешно!
Борн стиснул ее руку, толкая перед собой. Затем вытащил пистолет, стараясь, чтобы убийцы его не увидели.
- Я не хочу стрелять. Не хочу причинять вам вред, но сделаю и то и другое, если меня вынудят.
- Господи…
- Тихо. Слушайтесь меня, и все обойдется. Мне нужно выбраться из этого чертова отеля, и вы мне поможете. Как только буду в безопасности, сразу же вас отпущу. Но не раньше. И без глупостей! Вперед.
- Вы не смеете…
- Смею! - Дуло пистолета уперлось ей в бок. Ужас заставил ее замолчать, подчиниться.
Борн встал слева, его пальцы все еще стискивали ее руку, пистолет, прижатый к груди, был нацелен на нее. Она не сводила глаз с оружия, дыхание у нее сбилось, рот приоткрылся. Борн отворил дверь и подтолкнул заложницу вперед.
- Schnell! - услышал он из коридора.
Они оказались в темноте, но ненадолго. Луч яркого света из проектора прорезал темноту аудитории, осветив головы слушателей. В противоположном конце зала на экране высветился график: координатная сетка размечена цифрами, жирная черная линия, начинаясь у левого края, изломами тянулась к правой границе сетки. Комментировал голос с сильным акцентом, усугубленным громкоговорителем:
- Таким образом, когда в 1970–71 годах данные промышленные лидеры ввели определенные самоограничения - повторяю, самоограничения - в области производства, экономический спад был куда менее резким, чем - двенадцатый слайд, пожалуйста, - при так называемом патерналистском регулировании рынка правительственными интервенционистами. Следующий слайд, пожалуйста.
Аудитория погрузилась во мрак. В проекторе что-то заело, новая вспышка света никак не желала сменить предыдущую.
- Двенадцатый слайд, пожалуйста!
Джейсон подтолкнул женщину вперед, мимо фигур, стоящих у задней стены, за последним рядом стульев. Окинул взглядом лекционный зал, стараясь определить его размеры и отыскать спасительную надпись над выходом. Вот она! Тусклое красноватое свечение над кафедрой, позади экрана. Других выходов из зала нет. Остается пробираться туда. За подиум, за экран.
- Marie, par ici! - послышался шепот из последнего ряда.
- Non, chérie. Reste avec moi, - это предложение исходило от темной фигуры человека, стоявшего прямо перед Мари Сен-Жак. Разглядев ее, он шагнул от стены. - On nous a séparé. Il n’y a plus de chaises.
Джейсон вжал дуло пистолета ей под ребра, намерения его не оставляли сомнений.
- Пожалуйста, позвольте нам пройти, - не дыша прошептала она, и Джейсон поблагодарил Бога, что в темноте молодые люди не могли разглядеть ее лица. - Пожалуйста, пропустите!
- Это что, и есть твоя телеграмма, Мари?
- Старый друг, - прошептал Борн.
Перекрывая нарастающий гул в аудитории, оратор крикнул:
- Я прошу поставить двенадцатый слайд! Per favore!
Джейсон оглянулся на дверь. Правая створка отворилась, очки в золотой оправе блеснули в тусклом свете коридора. Подтолкнул Мари вперед, оттесняя к стене ее изумленного знакомого, шепча извинения:
- Простите, но мы очень спешим!
- Да вы грубиян!
- Знаю.
Наконец луч света вырвался из проектора, дрожа под рукой нервничающего оператора. Новая диаграмма появилась на экране, когда Джейсон и Мари были уже у противоположной стены, возле узкого прохода, который через весь зал вел к сцене. Джейсон толкнул Мари в угол, навалившись на нее всем телом.
- Я закричу, - прошептала она.
- А я выстрелю.
Оба убийцы уже были в зале; стоя у стены, они вертели головами, как встревоженные грызуны, оглядывая зал в поисках своей жертвы.
Голос лектора возвысился, зазвенев, как надтреснутый колокол, в короткой, но пламенной речи:
- К вам, скептики, обращаюсь я сегодня вечером - а таковых большинство среди вас, - вот оно, статистическое доказательство! Идентичное по существу результатам сотни других исследований, которые я проделал. Предоставьте рынок его обитателям. Разумеется, всегда возможны некоторые перегибы. Но это малая цена за всеобщее благо.
Раздались аплодисменты, одобрение явного меньшинства. Бертинелли вернулся к обычному тону и забубнил дальше, тыча длинной указкой в экран, выделяя очевидное - для него очевидное.
Джейсон снова оглянулся назад: очки блеснули в свете диапроектора, мужчина дотронулся до руки спутника и кивнул налево, приказывая продолжить поиски в левой части зала, сам же двинулся направо. Очки заблестели ярче, когда он стал перемещаться по залу, вглядываясь в лицо каждого стоящего у стены. Через несколько секунд он доберется и до них. Единственный выход - остановить убийцу выстрелом. Но если кто-то из стоящих шевельнется, или женщина, которую он прижимал к стене, запаникует и толкнет его, или он промахнется, капкан захлопнется. И даже если он попадет, останется второй убийца, без сомнения, снайпер.
- Тринадцатый слайд, пожалуйста!
Какая удача! Свет снова погас. Джейсон рванул Мари к себе и прошептал:
- Один звук, и я убью вас!
- Не сомневаюсь! - ответила она. - Вы маньяк!
- Пошли! - Борн подтолкнул ее в узкий проход к сцене. Снова зажегся проектор; Джейсон схватил девушку за шею сзади, принуждая опуститься на колени, и сам опустился рядом. Плотные ряды слушателей заслоняли их. Немного погодя он легонько подтолкнул Мари, давая ей понять, что нужно двигаться вперед, на четвереньках, медленно, ползком, но двигаться. Она поняла и подчинилась.
- Выводы неопровержимы! - воскликнул лектор. - Мотив выгоды неотделим от стимула производительности, но противоположные роли никогда не уравняются. Как говорил Сократ, неравенство ценностей постоянно. Золото просто не есть медь или железо, кто из вас может это оспорить? Четырнадцатый слайд, пожалуйста.
Снова темнота. Пора.
Он рывком поднял женщину, подталкивая ее вперед к подиуму.
- Cosa succede? В чем дело? Четырнадцатый слайд, пожалуйста!
Проектор опять заклинило, зал снова погрузился в темноту. А там, впереди, над ними, светящаяся красная надпись. Джейсон стиснул руку девушки:
- Влезайте на подиум и бегите к выходу! Я следом. Остановитесь или закричите - стреляю.
- Ради Бога, отпустите меня!
- Пока не могу. - Он не шутил; где-то дальше еще один выход и люди, поджидающие жертву. - Вперед!
Мари Сен-Жак поднялась и бросилась к подиуму. Борн подсадил ее на подиум, вспрыгнул сам и рывком поставил на ноги.
Вспыхнул слепящий луч проектора, залив экран, осветив подиум. При виде двух фигур в аудитории послышались удивленные возгласы, смешки, гул перекрыли негодующие вопли Бертинелли:
- É insoffribile! Ci sono communisti qui!
A затем раздались другие звуки - страшные, резкие, внезапные. Хлопнули приглушенные выстрелы пистолета - пистолетов, брызнули деревянные щепки. Джейсон бросился к узким затененным кулисам, таща девушку за собой.
- Da ist ег! Da oben!
- Schnell! Der Projector!
В зале закричали, когда свет проектора метнулся вправо, залив кулисы - но не полностью. Луч разбивался о вертикальные щиты, прикрывающие пространство за сценой: свет - тень - свет - тень. А за щитами, в задней части подиума, был выход. Высокая, широкая металлическая дверь с щеколдой.
Разлетелось стекло, лопнула красная надпись, снайпер расстрелял табличку над дверью. Но это уже было неважно, Джейсон хорошо видел поблескивающую медь засова.
В зале началось столпотворение. Борн потащил Мари к двери. На мгновение она уперлась, он хлестнул ее по лицу и поволок за собой, пока засов не оказался у них над головой.
Пули вонзились в стену справа от них, убийцы бежали по проходу. Еще несколько секунд, и они догонят беглецов, еще несколько секунд, и пули - или пуля - попадут в цель. Патронов у них хватит, это он знал. Не представлял, откуда и почему, но знал. По звуку он мог вообразить оружие, определить, когда меняют обойму, подсчитать количество патронов.
Джейсон ударил рукой по щеколде. Дверь раскрылась, и он бросился в проем, волоча за собой упирающуюся Мари.
- Дальше я не пойду! - закричала она. - Вы сумасшедший! В нас стреляли!
Джейсон захлопнул ногой тяжелую металлическую дверь.
- Вставайте!
- Нет!
Он снова ударил ее по лицу.
- Простите, но вы пойдете со мной. Вставайте! Даю слово, как только мы выберемся отсюда, я отпущу вас.
Но что теперь? Они оказались в другом коридоре, тут не было ковров, полированных дверей с блестящими табличками. Они находились в каком-то подсобном помещении с цементным полом, у стены стояли две грузовые тележки. Он был прав: экспонаты, которые демонстрировались в аудитории № 7, нужно было ввозить на тележках, дверь была достаточно высока и широка.
Дверь! Нужно заблокировать дверь! Не отпуская Мари, Борн схватил тележку и подкатил ее вплотную к двери, помогая себе коленями и плечами, пока колеса не уперлись в металл. Он взглянул вниз, на колесах стояли запоры. Он нажал ногой на передние, затем на задние.
Женщина попыталась вывернуться из его железной хватки, пока он тянулся ногой к задним колесам тележки; он ухватил ее за запястье и выкрутил. Она вскрикнула, глаза ее налились слезами, губы задрожали. Он потянул ее за собой, подтолкнул влево и побежал, надеясь обнаружить служебный выход из отеля "Карийон дю Лак". Там и только там ему понадобится эта женщина, на несколько секунд, когда на улице появится пара, а не одиноко бегущий человек.
Послышались удары - убийцы пытались открыть дверь, но тележку было не так легко сдвинуть.