* * *
Теперь мне не терпелось позвонить Доферти. Вернувшись в Тамаркин офис, я сразу побежала в ее кабинет. По дороге вспомнила, что американец ведь как-то раздобыл мой адрес, который "братаны" узнали благодаря документам из забытой на мосту сумочки. "Братаны" - из моих документов, следовательно американец - от "братанов". Больше ему разжиться такой информацией было негде.
С этой мыслью я набрала телефон Доферти и, услышав мужской голос, воскликнула:
- Мэй ай спик ту мистер Доферти?
- Мистер Доферти у телефона, - услышала я в ответ на приличном русском и пригорюнилась.
И подумала: "Пора бы освежить свой английский. Видимо, совсем ни к черту произношение, раз мистер Доферти на русский перешел."
- Слушаю вас, - любезно сказал он. - Говорите.
И я оцепенела. Что говорить? Даже не знаю с чего начать. О, боже, дай мне сил!
Видимо Господь сжалился надо мной и сил дал, иначе с чем бы я повела беседу.
- Мистер Доферти, - воскликнула я. - У меня тут возникла небольшая проблема…
Я замялась, соображая как бы проблему понятней изложить, но, видимо, мистер Доферти не располагал лишним временем, потому что поспешно спросил:
- Какая проблема?
- Пропал ребенок, - ответила я, решив зрить прямо в корень.
Мистер Доферти спросил чей ребенок, я сказала что мой, он ахнул и бросился выражать свои соболезнования, немного недоумевая, почему я считаю эту проблему небольшой. Соболезновал он искренне и довольно длинно, а когда выразился весь, то спросил:
- А почему вы обращаетесь с это проблемой ко мне? Вы американская гражданка?
- Нет, что вы, мне бы и в голову такое не пришло! - ужаснулась я в порыве патриотизма. - Слава богу, я русская гражданка, чего и вам желаю.
К моему пожеланию Доферти отнесся равнодушно, точнее вообще проигнорировал его.
- Так в чем проблема? - с раздраженным недоумением поинтересовался он.
- Я же вам сказала, - начала я, собираясь изложить суть с самого начала, но мистер Доферти не обладал достаточным для этого терпением.
- Уже все понял, - оборвал меня он, - но почему вы мне звоните?
- Ах, ну потому, что вы друг моего очень доброго знакомого.
Здесь я не лгала, человек, который спас меня дважды имел право на такое звание.
- Как зовут вашего доброго знакомого? - спросил Доферти, и я зашла в тупик.
Я отчаянно мычала и экала, совсем как наши модные телерепортеры, но мистер Доферти, в отличие от телезрителей, мычания и экания мне не простил. Более того, он бросил трубку, предварительно попросив позвонить после того, как я вспомню имя его друга.
Вспоминать мне было нечего, поэтому я тут же номер его и набрала и сразу же завопила:
- Умоляю, мистер Доферти, не бросайте, пожалуйста, трубку! Вы себе этого не простите, когда узнаете как это опасно для вас!
Я имела ввиду лишь женскую мстительность, которой у меня в избытке, - вещь в общем-то безобидную, не стоило и опасаться. Однако, мистер Доферти трубку не бросил. Похоже, я нашла нужный тон: мое утверждение его заинтриговало.
- В чем состоит опасность? - явно напрягаясь, спросил он.
"Главное не конкретизировать," - подумала я и тоже спросила:
- Может вы постараетесь и сами вспомните своего друга, который дал мне вашу визитку?
Русский бы давно послал меня в места очевидные, но как милы, порой, американцы. Этот Доферти добросовестно начал припоминать всех своих друзей, каждый раз спрашивая у меня:
- Это не он?
- Может и он, - отвечала я, - но не знаю. Мой был высокий и красивый.
И мистер Доферти вновь напрягал свою память. Оставалось лишь дивиться количеству его друзей, видимо он и в самом деле хороший человек. Впрочем, у меня друзей не меньше.
В конце концов мне захотелось ему помочь. Я еще раз повторила рассказ об американце, который дал мне его визитку. Повторила я и напутствие, которое получила с визиткой.
Мистер Доферти погрузился в задумчивое молчание, когда узнал, что он должен спрятать меня на территории американского посольства.
Чтобы этот милый человек не грустил, я решила развлечь его и раза три подряд процитировала его же визитку. Все прочла, от первой буквы до последней. Тут нервы его почему-то не выдержали, и он воскликнул:
- Зачем вы мне все это читаете? Это же моя визитка! Я знаю что там написано!
- Читаю, потому что держу ее в руках, - давая урок мужества, спокойно ответила я. - Эту визитку мне вручил американец, он сказал, что вы его друг. Давайте лучше я еще раз вам прочту.
Мистер Доферти почему-то испугался.
- Нет-нет, - закричал он. - Не надо. Неужели вы думаете, что по содержанию своей визитки я смогу определить кто ее дал вам?
- Я так не думаю, - заплакала я. - У меня пропал сын. Я в отчаянии, а вы издеваетесь надо мной.
- Всего лишь попросил назвать имя того, кто рекомендовал вам обратиться ко мне, - начал оправдываться Доферти.
Видимо ему и в самом деле стало жалко меня, потому что он спросил:
- Ну хорошо, вы не знаете, как зовут вашего знакомого и моего друга, но как вас-то зовут вы знать должны.
Но я рыдала, рыдала, и уже не способна была разговаривать.
- Ничего я не знаю, - всхлипывая, ответила я.
- Это уже выходит за все рамки! - вспылил Доферти.
- Не кричите на меня! - закричала я.
- Минуточку, - отозвался Доферти.
Я насторожилась и на всякий случай предупредила:
- Только не вздумайте бросать трубку. Это не в ваших интересах.
- Всего лишь отвечу на другой телефонный звонок, - успокоил он меня.
Я не стала вредничать и позволила ему сделать это. Человек все же занятой, нельзя же ему забрасывать свои собственные дела, тем более, что явно звонил его соотечественник - мистер Доферти сразу перешел на английский. Я неплохо слышала его голос, но понять о чем разговор не могла. Наконец он обрадовался чему-то, воскликнул "йе-есс!" и обратился уже ко мне.
- Госпожа Мархалева Софья Адамовна?
- Да, это так, - удивленно подтвердила я.
Теперь уже Доферти разговаривал со мной, как с родной. Рассыпаясь в любезностях, он начал извиняться за то, что сразу не понял о ком идет речь. Он-то, оказывается, должен был бы знать, что я могу ему позвонить, но друг его не имел возможности предупредить сразу, точнее друг его не предполагал, что я воспользуюсь визиткой так скоро, поэтому не спешил ставить мистера Доферти в известность, а теперь друг позвонил и все прояснилось и встало на свои места.
- Хорошо, хорошо, - нетерпеливо воскликнула я, обремененная напором любезности. - А друг-то ваш где? Кстати, как все же его зовут?
- Его зовут Майкл, - сообщил Доферти, радуясь, что хоть чем-то услужить мне может. - Он здесь, в Москве!
- Ясно, что в Москве, потому и хочу его видеть.
- О, с этим нет проблем! - воскликнул Доферти. - Один момент.
И он удалился на переговоры. До меня долетали обрывки фраз - разговор снова шел по-английски.
"Если он разговаривает с моим американцем, - подумала я, - то после ссоры в "Кадиллаке" могут быть затруднения. Боюсь, времени прошло недостаточно, Майкл еще меня не забыл и уж никак не мог соскучиться. А жаль."
Я оказалась права. Минутой позже мистер Доферти, по всем признакам испытывая неловкость, горестно сообщил:
- К сожалению, Майкл не может подойти к телефону.
- Это и понятно, - подбодрила его я. - Как он сможет подойти к вашему телефону, если вы сами по телефону общаетесь с ним.
- Как вы узнали? - изумился Доферти.
Как глупы эти американцы!
- Вы же сами мне только что сказали, что он вам позвонил прямо во время нашего разговора, а раз позвонил, так пусть не кобенится. Впутал меня в дерьмо, а теперь в белом фраке остаться хочет? Короче, передайте этому умнику, что у вас из-за него будут неприятности мирового масштаба. Что может быть хуже разъяренной женщины, у которой украли ребенка?
- Ничего, - нервно согласился Доферти.
- И это при том, что вы еще не знаете меня, может поэтому и думаете, что счастливы! Я всем прямо сейчас расскажу, что ваш друг Майкл - агент ЦРУ, - пригрозила я, после чего Доферти, не раздумывая, и с неподдельным испугом воскликнул:
- Это совершенно не соответствует действительности! Впрочем, сейчас же вас с Майклом соединяю! Думаю, вы разберетесь!
- Уж непременно, - заверила я.
Донесение резидента:
"Из достоверных источников стало известно: в Москву для организации масштабной акции экономического характера прибыл сотрудник ЦРУ, специализирующийся на макроэкономических диверсиях. Конкретное место внедрения агента уточняется. По предварительным данным представляется неизбежным контакт внедряемого агента с резидентом по кличке Монах."
Как я и предполагала, мой американец не обрадовался мне. Более того, он сразу заявил, что очень занят и не может долго разговаривать.
- А я и не собираюсь с тобой разговаривать, - отбрасывая всякую учтивость, отрезала я. - У меня украли ребенка, умник! Думаешь мне до разговоров?
- Украли ребенка? - воскликнул он. - Так это правда?
- А вы думали, что русские женщины шутят такими вещами? Не знаю как там у вас в Америке, а у нас в России…
- Да-да, я уже понял, - поспешно прервал меня американец. - У вас ужасно, у вас воруют детей, а от меня вы чего хотите?
Я пожалела, что нет его у меня под рукой - точно ударила бы.
- У нас не ужасно! - завопила я. - Во всяком случае не ужасно было до тех пор, пока не понаехали всякие американцы, вроде вас. Мой ребенок тоже не подвергался опасности, а жил под опекой бабы Раи, как у Христа за пазухой. О клюшке мечтал ребенок, значит остальное у него было. Жил припеваючи и не тужил, а тут вы с моста свалились на нашу голову!
- Вы хотите сказать, что ребенка украли из-за меня? - невозмутимо поинтересовался американец.
- Не хочу, но говорю, - отрезала я. - Его украл тот "братан", который позорно сбросил вас с моста.
- Вы уверены?
- Да, черт возьми!
По длительному молчанию я поняла, что произвела впечатление.
- Хорошо, - наконец откликнулся американец. - Я попробую для вас что-нибудь сделать. Позвоните моему другу часа через два…
- Что?!! - взревела я. - В своем ли вы уме?
- А чего вы хотите? - спокойно спросил этот идиот, по-другому не скажешь.
Я завопила:
- Хочу знать: что у вас в груди вместо сердца?! Пропал мой сын, не представляю кто его украл, а вы представляете и предлагаете мне сидеть и ждать целых два часа, целую вечность? И все это пока вы подумаете что для меня сделать?! Креста на вас нет! Иноходец!
От волнения я стала заговариваться.
- Иноземец, - спокойно поправил меня американец. - Иноземец.
- Какая разница. Кстати, я была в той девятой квартире, куда вы засылали меня.
- И что? - насторожился он.
- Это не телефонный разговор.
- Хорошо, - сдался американец, - давайте встретимся.
- Слава богу! - воскликнула я. - Как быстро все до вас доходит! Вы по-прежнему на своем "Кадиллаке"?
- Нет, скажите куда приехать, приеду на такси.
Я подробно ему объяснила как доехать до компании Тамарки и раза три повторила адрес, однако этот иноземец почему-то никак не мог понять и в конце концов сказал:
- Один момент, я сейчас загляну в карту.
- Черт возьми! - закричала я. - Зачем вам карта? Скажете таксисту куда вас везти, это в самом центре Москвы, любая собака этот адрес знает.
- Я не собака, - спокойно ответил он, - возможно поэтому и не знаю.
Хотелось крепко ответить ему, но я подумала: "Не стоит спешить. Выскажу все при личной встрече, чтобы раньше времени не вспугнуть."
- Да я совсем рядом нахожусь, - обрадовался американец, видимо вдоволь наглядевшись в свою карту. - Выезжаю, ждите.
И я начала ждать. Нервничала при этом ужасно. Перед глазами стояло смеющееся Санькино лицо… Мой сыночка! Мое солнышко!
Передать не могу, как было больно. Я себе поклялась, что в тот же миг умру, если с Санькой случится плохое.
Уж не знаю в чем бы еще я себе поклялась, если бы не появилась на пороге Тамарка. Тамарка собачилась страшно, во всевозможных выражениях ругая какого-то козлину, который поставил свою рухлядь напротив ее подъезда - как раз там, где Тамарка привыкла ставить свой пошлый "Мерседес".
Я уже готова была ей посочувствовать, но вдруг меня осенило, что это же американец мой приехал. Он же говорил, что находится совсем рядом.
- Где эта рухлядь? - завопила я, живо катапультируясь из кресла.
- Мама, не волнуйся ты так, - успокоила меня Тамарка. - Мои пацаны за угол потащили козлину вместе с его рухлядью. Там, думаю, он и стоит.
- Это же Майкл мой! - воскликнула я. - Мой возлюбленный американец!
- Приятно, Мама, что ты узнала, наконец, его имя, - порадовалась за меня Тамарка. - Лучше поздно, чем никогда. Но почему он приехал на рухляди? Какой-то ужасный "Москвич" тридцатилетней выдержки. Коррозия прямо на глазах дожирает этот соцпродукт. Или мне почудилось, что ты расхваливала чудесный "Кадиллак" американца?
- Ничего тебе не почудилось. Не знаю почему он не на "Кадиллаке", может пресытился, но рухлядь его сейчас же на место верни! - потребовала я.
Тамарка бросилась выполнять мою просьбу: она схватила сотовый и сходу выматерила кого-то, после чего потребовала "вернуть все в зад".
- Порядок, Мама, - сообщила она. - Рухлядь уже вернули. И молодец, Мама, что дождалась меня. Ох, Мама, - мгновенно пригорюнилась Тамарка, - как баба Рая измотала! Как измотала! Живого места в моих нервах нет!
Я уже готова была бежать из Тамаркиного кабинета, но, услышав про бабу Раю, остановилась.
- Что - баба Рая?
- Так и не уговорила ее из дома уехать. Заладила старушка: "Буду сторожить добро!"
- Правильно заладила, - похвалила я.
- И про Саньку, говорит, что-нибудь "скажуть". И я думаю, Мама, что и правильно. Не могут же ребенка схватить и ничего не сказать. Обязательно позвонить должны, поэтому и оставила я там бабу Раю. Двух пацанов своих ей дала. Она их кормит уже, а они ее сторожат и ждут звонка от ирода. В общем, Мама, в доме полный порядок.
Я не разделила Тамаркиного оптимизма. Слезы навернулись, в носу защипало, горло перехватили спазмы…
- Мама-Мама, не горюй, - воскликнула Тамарка, заметив слезы. - У меня проклюнулось уже кое-что. К вечеру дома Санька будет.
Она безбожно врала, я знала это, потому что кому- кому, а мне Тамарка врать не умела. На моих глазах этому делу училась.
Я махнула рукой:
- Ладно, пойду, спешу.
- Куда? - испугалась Тамарка.
- Сама знаешь - куда. К американцу. Он-то должен знать что-нибудь про этих "братанов".
- Я с тобой, Мама! - попыталась увязаться Тамарка, но я запротестовала:
- Нет, Тома, оставайся здесь. Вдруг про Саньку сообщат.
И она осталась, а я устремилась к американцу.
Он действительно приехал на рухляди, да и сам был в потертых джинсах и потрепанной куртке и сходу предупредил, что очень спешит.
- Все спешат, - бросила я, усаживаясь рядом с ним на заднее сидение.
- Куда едем? - косо глянув, спросил водитель, которому Тамаркины пацаны, чувствовалось, изрядно настроение попортили.
Американец посмотрел на меня, я на него - в глазах одни вопросы. Было очевидно: пока он не избавится от меня, ехать ему некуда. Я же не собиралась предоставлять ему такую возможность.
- Поезжайте прямо, - сказала я, - а там будет видно.
- Почему прямо? - забеспокоился американец, вытаскивая свою карту. - Мне в другую сторону.
- Всем в другую сторону, - отрезала я. - И не тяните резину.
Услышав это, бедняга оставил в покое свою карту и уставился на меня.
- Вы думаете, что я резину тяну?
- А что вы делаете? - возмутилась я. - Рассказывайте давайте, как дошли вы до жизни такой?
- Сначала вы рассказывайте, - предложил он.
Я человек немелочный, первой начала.
- Мне рассказывать нечего. В девятую квартиру и постучала и позвонила, дверь открылась, сделала знак, ваш друг в ужас пришел, - вкратце изложила я.
Американец взволновался:
- Что сказал он?
- Кричит, что вы ему очень дороги, что хочет вас спасти, хочет найти, а как - не знает. В общем, ничего я толком узнать не смогла. Он слишком спешил.
- Хорошо уже то, что жив он, - успокаиваясь, ответил американец. - Я рад.
- Я тоже рада, что вы рады, но теперь, пожалуйста, расскажите мне все, что обещали, раз ваша очередь.
- А начать откуда? - послушно спросил он.
- Ну уж не со своего дня рождения. Начните с аэропорта: солнечным весенним днем, холодным, но ясным, ступили вы на нашу землю с хорошими ощущениями, с ними вас и схватили… Кстати, - вдруг вспомнила я, - а как вы мой адрес узнали?
- Я за ними следил, - шепотом сообщил он, косясь на водителя и максимально приблизив ко мне свое красивое лицо, украшенное моим фингалом.
Я подумала: "Так и есть! Этот Майкл самый настоящий агент ЦРУ. Вот, уже следит за нашими "братанами"!"
Однако, обнаруживать своих догадок я не стала, а радостно воскликнула:
- Ага, значит вы знаете где их логово!
- Знаю, знаю где их логово, - заверил он. - Я был там и подслушал, что они, вас утопив, отправились чем-то крепко бэхать и бэхали крепко до самого утра.
- Постойте, да чем же они бэхали-то? - опешила я и тут же сообразила, что несчастный учил русский в очень приличном месте, потому что плохо знал наш жаргон, а напрасно - этак можно все тут понять с точностью до наоборот.
- Бухали они, видимо, то есть пили, алкоголизмом занимались, - пояснила я.
Американец прозрел.
- А-аа, - произнес он, - видимо - да, пили алкоголь.
- Точно "да", а не "видимо", уж я-то знаю наших "братанов". Что же вы так плохо русский язык учили? Не знаете всех слов.
- Русский язык я выучил очень хорошо, - с гордостью сообщил американец. - Мои учителя так говорили, а всех слов не знаете и вы.
- Ну да! Я-то знаю все наши слова, не считая матерных, но здесь мастерицы мои подруги: Маруся и Тамарка. Всегда можно консультацию получить.
В лице американца появилась хитринка:
- Хорошо, что такое: алармист?
- Нашли, тоже, наше слово, - проворчала я. - Все равно знаю: паникер, если по-простому.
- Правильно, - с уважением подтвердил американец и счел нелишним оправдаться: - А редко кто знает, я проверял.
"У кого? У "братанов" что ли? Так они и попроще не знают слов…
Бог ты мой! - вдруг внутренне ужаснулась я. - Что он за человек? У меня ребенок пропал, а он меня загадки разгадывать подбивает."
- Давайте вернемся к нашим баранам, - воскликнула я. - Точнее, к "братанам". До утра, значит, бухали они, а потом в сумочку мою заглянуть решили, когда бабки кончились, ну "мани" по-вашему.