Лишь чудом я в сознании осталась.
- Тома, - залепетала я. - Как? За что? Почему? Зачем его украли?
- Мама, не волнуйся, ерунда, - неумело демонстрируя оптимизм, заявила Тамарка. - Тут и делов-то часа на два. Я уже всех, кого могла, информацией зарядила, остается ждать. "Братан" тот левый какой-то, думаю ребенка к вечеру сам и вернет. Попугать тебя просто хочет. Ребенку такой лох вреда не нанесет. Да он и один был. Как придурок подскочил к бабе Рае, схватил Саньку и в лифт. Так с ребенком и скрылся. Похититель, е-мое!
Сквозь Тамаркин голос прорывался вой бабы Раи. "Представляю, что дома творится, - подумала я, тупо глядя на лежащий на столе органайзер. - И не знает Тамарка где Саньку искать, и врет все, сама от ужаса зашлась, а меня успокаивает."
- "Братан" не сказал бабе Рае, чего он хочет? - жутко вибрирующим голосом спросила я.
Услышав эту нервную вибрацию, Тамарка, похоже, окончательно запаниковала.
- Мама, ты, слышу, уже не в себе! - закричала она. - Сейчас же возьми себя в руки! Мама! Возьми себя в руки! Кстати, как твое сердце?
- Тома, не до сердца сейчас мне, - взвизгнула я. - Скажи, выдвигал этот чертов "братан" какие-нибудь требования?
- Мама, никаких. Просто схватил Саньку и бежать. Баба Рая даже не сразу поняла, что происходит. Когда я приехала, она сидела на полу и страшно выла. Она воет и сейчас.
- Он ничего ей не сделал?
- "Братан" и пальцем ее не тронул. Говорю же, схватил Саньку и потащил в лифт, пока баба Рая глазами хлопала. Да и какое сопротивление она могла ему оказать?
- Что?! Тогда ты плохо знаешь бабу Раю! Она кому хочешь сопротивление оказать может.
- Все внезапно произошло.
- Тома, - залепетала я, - Тома, надо что-то делать, надо Саньку искать.
- Уже ищу, - заверила Тамарка. - Ты, Мама, умоляю, ничего не предпринимай. Сиди в кабинете и жди меня. Кстати, тут проблема: баба Рая не хочет квартиру бросать.
В трубку ворвался голос бабы Раи.
- Никуда не пойду! - завопила она. - Умирать буду здеся, и пущай эта макитра от мени отстанеть!
"В моей квартире решила умирать," - без всякого смысла отметила я и зарыдала.
- Мама, Мама, - затараторила Тамарка. - Мама, не плачь! Ерунда, Мама! Прорвемся! Не в такие атаки ходили!
Я уже не слушала ее. Я бросила трубку, я ей не верила.
И вдруг меня осенило: "Вот когда к Гургенову обращаться пора. И не стоит ждать, когда до этого додумается Тамарка."
Без труда я нашла в бумагах Тамарки несколько номеров телефонов Гургенова, выбрала сотовый и тут же позвонила. Мне ответил сам Гургенов.
"Чертова Тамарка так невовремя подорвала мой авторитет, - подумала я. - Начну кричать, что пропал ребенок, он бригаду вызовет. А что кричать? И кем представится? Представлюсь собой, - теперь, после спектакля Тамарки, он насторожится, еще и в психушку сдаст меня. А, была не была."
Я не стала врать и рассказала все, как есть, мол пропал мой сын Санька. Гургенов молчал. Молчал. Думаю, размышлял в какой стадии моя шизофрения. Слишком похоже было на новый приступ.
- Умоляю, - воскликнула я, - найдите для меня хоть минутку. Нам надо срочно встретиться и поговорить. Я в совершенном отчаянии.
- Вы где? - спросил Гургенов.
- В Тамаркином кабинете, - ответила я.
- В офисе Тамары Семеновны?
- Да.
- Там и оставайтесь, - приказал он, и в трубке раздались гудки.
Я замерла, гадая, что теперь будет: кого мне ждать - Гургенова или бригаду психиатрической службы?
На фоне этой мысли были и другие: все о Саньке. Кляла себя за ревность и любопытство. Какого черта я за Женькой следила? Какого черта в ту дыру за ним понеслась? Какого черта собралась с моста топиться? Какого черта раньше американца не спрыгнула?
Вдруг страшно захотелось знать, что плела я Гургенову в день нашего с ним знакомства. Пожалуй, это была единственная полезная мысль. Вспомни я, что плела, и, возможно, появится шанс реабилитироваться. Восстановить доброе имя мне было необходимо, я старательно начала вспоминать.
Ну, так и есть: ничего хорошего не плела. Как раз тогда на моем жизненном горизонте появился наблюдательный Буранов, он-то мне глаза на мужа и открыл. Обратил мое внимание на поведение Женьки, и сразу выяснилось, что нет у меня никакого семейного счастья. Я с ужасом заметила, что Женька мой начал из дома пропадать, я заревновала, вдруг поняла, что он нашел другую, жаждала отомстить и в каждом встречном мужчине пыталась будущего любовника рассмотреть. Вот в такое неудачное время в кабинете моей Тамарки и подвернулся Гургенов, вполне еще молодой и очень привлекательный для любой женщины.
Конечно я тут же, не сходя с места, попыталась его обольстить, несла что-то про свое любвеобилие - откуда бы оно только взялось у меня? Остается лишь надеяться, что остроумие не изменило мне. Если все выглядело серьезно, у Гургенова действительно есть основания меня шизофреничкой считать.
Я даже расстроиться от этой мысли не успела; в кабинет вошла секретарша и сообщила, что меня ждут в приемной.
- Неужели Гургенов? - изумилась я. - Так быстро?
- Не он, - ответила секретарша, - но от него.
Из кресла я катапультировалась прямо в приемную: там действительно поджидали меня головорезы из свиты Гургенова. Их почему-то было трое, будто одному было не по плечу показать дорогу к Гургенову, ну не справился бы один с такой "сложной" задачей. Впрочем, трое так трое, мне все равно.
- Поехали! - скомандовала я.
Однако, головорезы подчиняться мне отказались. Самый огромный из них спокойно на меня посмотрел и спросил:
- Софья Адамовна Мархалева?
- Да-да, это я, хоть и сама уже этому не рада, - притопывая от нетерпения, воскликнула я.
- Поднимите вверх, пожалуйста, руки, - сказал самый огромный.
Я не поверила своим ушам и тупо зависла на нем удивленным взглядом.
- Хенде хох! - вдруг гаркнул второй головорез, и мои руки сами собой взметнулись.
Огромный дал знак, и двое верзил засновали своими лапищами по моему телу.
"Оружие ищут, - подумала я. - Не доверяют козлы!"
Облапав меня с ног до головы, они вывернули карманы моей куртки - на пол упала визитка Доферти. Один из троих поднял визитку, покрутил, протянул огромному. Тот бегло пробежал по ней глазами и вернул визитку мне.
"Зачем, спрашивается, глазами бегал? - ехидно усмехнулась своим мыслям я. - Можно подумать, что-то понял. Там же по-английски."
- Все в порядке, - сказал он, - идите за нами.
И я тут же вырвалась вперед.
Я бежала, а головорезы Гургенова спокойно топали за мной. Выскочив на улицу, я закрутилась по тротуару, как озабоченный блохами Тузик за своим хвостом: куда? Куда?! Куда!!!
Головорезы подхватили меня под руки и буквально внесли в широкий и длинный автомобиль, медленно выкатившийся из-за угла. Не знаю почему, я начала рваться обратно, хотя, автомобиль был хорош.
Признаться, таких автомобилей я раньше не видала и сходу не смогла его марку определить. Да мне и не до этого было, я негодовала и пыталась выразить головорезам свое "фи", они же заталкивали меня на заднее сиденье и затолкали. Желая выйти, я решительно схватилась за ручку двери и почувствовала на своем плече чью-то теплую руку. Оглянулась - Гургенов с доброй тревогой смотрел на меня.
- Здрасте, - сказала я, оставив и головорезов и дверную ручку в покое. - Не думала, что вы сами приедете за мной.
- Я понял, что дело срочное, - ответил Гургенов, давая водителю знак трогать.
- Срочное, очень срочное, - залепетала я.
- Тогда сразу и рассказывайте.
Я заглянула в глаза Гургенова, стараясь понять, что он за человек. Порой для этого годятся и глаза. У Гургенова они были странные: разного цвета. Один - карий, другой зеленый. Разные, но добрые глаза.
И с чего вдруг он, такой важный и занятой человек, решил откликнуться на мой отчаянный зов?
Изменила бы себе, если бы не задала ему этот вопрос. Гургенов спокойно ответил:
- Когда женщина просит о помощи, мужчина не должен отказывать.
"Вот он, восточный человек! - подумала я, загораясь надеждой. - Такой обязательно моего сына найдет, моего Санечку, моего ангелочка."
Вдохновленная этой мыслью, я подробно рассказала Гургенову все, начиная с того момента, как увидела любовницу мужа, стелившую постель, и заканчивая звонком Тамарки. Умолчала лишь о рвущемся в любовники Буранове.
- Ваш муж не знает о случившемся? - удивился Гургенов.
- Нет, - ответила я. - Даже думать о нем не хочу. Говорю же, я влюбилась в другого, в американца. Он, правда, странный какой-то. Даже подозреваю, что он шпион. Агент ЦРУ. Но мой муж ничем не лучше - он изменил мне!
Брови Гургенова поползли вверх, выражая удивление, которое, впрочем, плавно переросло в задумчивость. Наконец он изрек:
- Красота кукушки в ее пении, красота женщины в ее чистой преданности мужу. Там, где есть преданность, нет места измене.
"Очень глубокие мысли, - подумала я. - Нужно было звать Гургенова, чтобы услышать такие перлы."
Я вспылила:
- Преданность! Как вы можете так говорить, когда муж первым изменил мне? Кстати, первым и единственным в нашей семье, потому что я ему еще не изменяла - не успела. И вообще, разве это важно сейчас? Сейчас важно найти моего сына!
Гургенов снова задумался.
- Что же касается агентов ЦРУ, - неожиданно произнес он, - то с одним из них я лично знаком. И этот человек совсем не похож на американца из вашего рассказа. Американец мне симпатичен.
- Мне еще больше, - заверила я, но Гургенов уже не слушал меня.
Он снова задумался. Еще глубже, чем прежде.
Думал он долго. За это время я, мучимая молчанием, изрядно исковыряла ногтями дорогое кожаное сидение его автомобиля. Наконец он заговорил.
- Хорошо, что мы знаем город, где это случилось, - сказал он. - Вашего американца из аэропорта сразу туда увезли?
- Не уверена, в этот ли город его вообще в первый раз увозили.
- В первый раз? - удивился Гургенов.
Я пояснила:
- Он путано рассказывал, сами понимаете, иностранец. Думаю, увозили его несколько раз, на мосту-то он был в пижаме, а в аэропорту он был в костюме. Не злодеи же его переодели.
Гургенов кивнул.
- Понятно, - сказал он. - Ничего вам не обещаю, но ребенка найти мой долг. Его я выполню.
И он дал знак водителю остановиться. Лицо его было спокойно и непроницаемо. Я поняла, что аудиенция закончена. Не испытывая никакого удовлетворения, испугалась и закричала:
- Не хотите ли вы сказать, что я выйти должна?
- Говорите, пожалуйста, тише, - попросил Гургенов.
- Не хочу выходить, - зашипела я.
- Вас никто не заставляет, но что вы будете делать здесь?
- С вами говорить.
- Но о чем? Вы все уже мне рассказали, и я вам все сказал.
- Да, но разве на этом разговор закончен? Вы не знает разве как это происходит у нормальных людей? Мы теперь должны раз по десять повторить все, о чем говорили, а когда таким образом закрепим полученную друг от друга информацию, минуты две попрощаемся и разойдемся. По- другому я не могу. В моей жизни и без того слишком много непривычного происходит, так можно и с ума сойти.
Гургенов уставился на меня своими разными глазами. Он молчал; я растерялась. Абсолютно не знала, что сказать - ничего в голову не приходило. На языке ни одного слова. Бывает такое иногда со мной, как это ни фантастично.
- Почему вы молчите? - спросил Гургенов. - Вы же хотели говорить.
- Ах, да, - опомнилась я. - Так вы найдете, значит, моего сына?
- Я уже вам сказал.
- Спасибо, я просто так, чтобы внести ясность. А я? Вам не нужна моя помощь?
Брови Гургенова медленно поползли вверх. Это было страшно: ползущие вверх брови на спокойном невозмутимом лице. Я струхнула.
- Нет, - прошептала я, - вы не так меня поняли. Просто не могу сидеть сложа руки. Привыкла действовать, а что делать не знаю. Может вы мне что-нибудь посоветуете? Как бы вы поступили на моем месте?
- На вашем месте?
Его брови опять поползли вверх. Мне почему-то жутко стало, уже не рада была, что не покинула машину добром. Зачем уперлась? Что за характер?
Однако Гургенов не рассердился. Пошевелил, пошевелил бровями и ответил:
- Я бы на вашем месте разыскал того американца. Зря вы с ним утром поругались.
- Думаете его надо разыскать?
- Да.
- Как же я его разыщу?
- Он же дал вам визитку друга, - напомнил Гургенов. - Доферти, если память мне не изменяет. И попытайтесь установить связь с тем человеком, в квартиру которого посылал вас американец.
- Ах, точно! - обрадовалась я. - Я разыщу его! Разыщу! Я их всех разыщу!
- Это поможет в поисках ребенка, - заверил Гургенов. - Американец наверняка знает кто эти люди, которые украли ребенка. Знает он и чего они хотят, а нам полезно знать, чего хочет американец.
"Он прав, - подумала я, - этот американец ведь зачем-то приехал в нашу страну. Может как раз в этом и будет разгадка. Даже если он сам и не знает, кто сбросил его с моста, это можно вычислить, выяснив чего надо американцу в России."
- Я постараюсь все разузнать и тут же вам позвоню, - воскликнула я и, смутившись, робко спросила: - Можно?
- Можно, - кивнул Гургенов. - Я вижу, вы не сумасшедшая, - добавил он. - Тамара Семеновна боялась, что я неправильно вас пойму?
- Да.
- Она напрасно боялась.
- Вы поняли меня? Вы точно верите, что я нормальная?
Этот вопрос сильно волновал меня, потому что не хотелось, чтобы Гургенов забыл про мое существование, как только я выйду из машину.
- Вы нормальная, - ответил он. - Абсолютно нормальная.
Я успокоилась, а Гургенов посмотрел на часы. Я поняла, что уже достаточно злоупотребила его вниманием и даже терпением.
Выйдя из автомобиля Гургенова, я в который раз подивилась тонкости восточного человека. Без лишних вопросов он вернул меня туда, откуда взял: к подъезду Тамаркиной компании.
И все же я подумала: "Не могу избавиться от ощущения, что женщина для него всего лишь вещь. А может не только женщина, а и все люди для него всего лишь вещи? Как отстраненно и бесстрастно рассматривает он мир…"
Однако, долго думать о Гургенове я не могла, потому что одержима была желанием еще раз посетить ту квартиру, в которую посылал меня американец. Я поднялась в Тамаркин офис и, пользуясь чувством вины ее секретарши, бессовестно вязавшей меня, заявила:
- Мне срочно нужен транспорт.
- Нет проблем, - сказала она и выделила мне автомобиль с водителем.
Я сразу же помчалась к верному другу американца. Бесстрашно вошла в подъезд, поднялась на третий этаж, постучала в девятую квартиру и… дверь открылась. На пороге стоял высокий кудрявый молодой человек в легком дорогом плаще.
"Друг неплох," - подумала я, незамедлительно делая знак ладонью. Как только моя ладонь с груди вернулась обратно ко лбу, я многозначительно посмотрела на кудрявого и спросила:
- Поняли?
- Нет, - признался он.
Я еще раз поднесла ладонь ко лбу, опустила ее на грудь и тут же вернула ко лбу - в общем, все так, как учил американец, замечу, к немалому изумлению кудрявого, который просто остолбенел и спросил:
- Вам кого?
- Извините, ошиблась квартирой, - спохватилась я и попятилась к лифту.
В этот миг из глубины комнат послышался голос: "Ну все, я готов, можно отправляться." Из-за спины кудрявого выступил симпатичный мужчина в элегантной шляпе и строгом элегантном пальто. Я растерялась. А это кто такой? И что мне делать?
Я решила повторить процедуру: приложила ладонь ко лбу, перенесла ее на грудь и тут же вернула обратно. На мужчину в шляпе это подействовало ошеломляюще. Он открыл рот и задумался.
- Мне нужно с вами поговорить, - не тратя попусту времени, заявила я.
Мужчина в шляпе нервно глянул на кудрявого, сказал: "Дружище, подожди в машине, я скоро освобожусь," - и пригласил меня войти в квартиру.
"Ага, - подумала я, - значит это он друг моего американца."
Как только за кудрявым закрылась дверь, мужчина в шляпе лихорадочно схватил меня за руку и закричал:
- У нас мало времени! Быстро говорите: где он?
- Вашего друга пытались утопить, - возмутилась я. - Почему вы его не встретили?
- В том-то и дело, что я встречал его, - рассердился мужчина в шляпе. - Но он пропал. Где он? Уже несколько дней ищу его! Где он? Где он? - и с этим вопросом друг американца начал меня тормошить.
- Сама хотела бы знать, - заорала я, с трудом из его рук вырываясь. - Уже приходила к вам, но вас не было, а он ждал в машине.
Мужчина схватился за шляпу, видимо желая схватиться за голову.
- Кошмар! - в отчаянии закричал он. - Кошмар! Вы знаете где его искать?
- Понятия не имею. Мы расстались час назад, может чуть больше. Вы сами виноваты. Если вызвали друга, так надо было его встречать.
- Не читайте мне морали, - рассердился мужчина. - Кто вы ему?
- Посторонняя, - покривила я душой.
Не признаваться же незнакомому человеку в каких мы с американцем отношениях.
Мужчина в шляпе, похоже, был очень расстроен.
- Где его искать? Где его искать? - беспомощно приговаривал он.
- Не знаю, не знаю, - в ответ лепетала я.
Вдруг он схватил меня за руку и исступленно воскликнул:
- Понимаете, я должен его найти! Этот человек мне очень дорог! Я должен его найти! Должен его найти!
- Он тоже так считает, - заметила я.
Мужчина бросил предаваться отчаянию и посмотрел на меня, как на предмет ничтожный и впервые увиденный.
- Вы поможете мне? - деловито поинтересовался он.
Я ответила:
- Постараюсь, но в возможностях сильно ограничена? Сама потеряла его.
Мужчина нервно глянул на часы.
- Как жаль, я спешу. Меня ждут, - сказал он.
- Это я поняла.
- Могу я рассчитывать на вашу помощь? - уже с любезными интонациями повторил он.
Я приуныла, но все же заверила, что может.
- Тогда помогите мне, - скороговоркой попросил мужчина. - Если увидите моего друга вновь, скажите ему, что он в опасности. Скажите, что я с ума схожу, что ищу его, что хочу ему помочь. Все! Все сделаю для него! Так ему и скажите!
С этими словами мужчина вытолкал меня из квартиры, захлопнул дверь, залетел в лифт и был таков. Я же, как оплеванная, осталась стоять на лестничной площадке - без информации и без лифта. Признаться, наглостью его я сражена была.
"Он - на лифте, а мне что же, пешком спускаться по ступеням?" - растерянно думала я.