– Ну что, голубь, получил мой подарок? Забавная штука, правда? У меня таких целая партия, для друзей заказал… Должок за тобой, помнишь?
– Помню-помню, мне пока до склероза далеко.
– Это точно, шутку знаешь про склероз? Пациент приходит к доктору и спрашивает: доктор, как избежать склероза? А доктор ему отвечает – умереть молодым! Ха-ха-ха… Чего не смеешься?
– Да так, чувства юмора у меня нет.
– Это ты зря, я как первый раз услышал, так смеялся, так смеялся… Чего-то я с тобой заболтался… Да, я тут на всякий случай подстраховался. Если ты надумаешь свинтить куда-нибудь, то мы твоих дружков пристрелим, а потом девчонку Бобровой. Синичка на хвосте донесла, что вас в городе пару раз видели…
– Причем тут они? – взорвался Олег. – Ты на меня не дави, я тебе не прыщик на заднице! Нечего сюда всех подряд сваливать!
– А чего ты так, кипятишься, ты же мне деньги вернешь? Вернешь. Чего нервничать.
Олег бросил трубку его колотило. Черт, сам в дерьмо вляпался и других туда же затащил, еще этот браслет дурацкий. Как от него избавиться, хоть руку топором руби!
Скелет и Толстый слышали каждое слово Иванова. Они были в шоке.
– Ой, что будет, что будет, – заскулил Толстый, оседая на пол. – Я чувствовал, нутром чувствовал, что даром нам это не пройдет. Лучше бы мы к Кондрату под раздачу попали… лучше бы я всю жизнь милостыню у церкви просил…
– У нас пожрать чего-нибудь найдется? Очень есть хочется, – вдруг произнес Скелет каким-то неживым голосом.
– Есть! – подскочил Толстый и злобно уставился на Скелета, – нас убивать собрались, а тебе есть! Глиста в скафандре, солитер ходячий! – Толстый попытался пнуть Скелета ногой, но Скелет ловко увернулся. Он сделал поворот на триста шестьдесят градусов и… И бросился на Толстого с кулаками! Олег испытал шок, Толстый тоже. Тихий, мирный, пассивный Скелет никогда ни на кого не поднимал руки, сейчас в него вселился бес. Он подскочил к Толстому и начал неумело, но с большим азартом мутузить его, приговаривая:
– Вот тебе, вот тебе!!! Напоследок хоть душеньку отведу. Ты все время меня гнобил, помыкал мной! Скелет – дебил, Скелет – дурак, Скелет то, Скелет се! Пусть, пусть убивают, все равно это не жизнь!
Толстый не пытался отвечать, он прикрывал голову руками, впервые в жизни не зная, что делать.
Олег метнулся ванную, набрал в таз воды и выплеснул на истерично кричащего Скелета. Жорик пришел в себя… Он сел на пол, в лужу воды и зарыдал, зарыдал как ребенок, который только что, впервые в жизни проявил непослушание родителям.
Олег подал ему руку, помог подняться с пола. Вынес из ванной йод с ватой, чтобы обработать царапины на лице Толстого. Через полчаса, убрав последствия драки, троица собралась на кухне.
Пока наши герои "зализывают" раны, позвольте, читатель, небольшое лирическое отступление. Гимн "русской кухне", кухне не в смысле пищи, а в смысл пристанища, некоего пространства. Почему-то для русского человека – кухня самое значимое место: здесь заливают тоску, говорят по душам, спорят на философские темы, признаются в любви… кухня своего рода кабинет психоаналитика, где тебя выслушают, посочувствуют, посоветуют. В те времена, когда однокомнатные "хрущевки" были пределом мечтания, кухни выполняли роль мужских клубов. Пока вся семья спала в комнате, хозяин с друзьями до утра резались в преферанс. Когда приезжали дальние родственники, их укладывали на кухне. А сколько молодых людей получили свой первый сексуальный опыт на кухне, пока все остальные танцевали в комнате… Давно пора построить мемориал, посвященной нашей кухне. Есть памятник турецким баням, есть мельницы-памятники, а вот кухни ни одной нет. Обидно.
Итак, наши герои собрались на кухне, обсудить создавшуюся ситуацию. Теперь и Скелет и Толстый, оказались прикованными к этой бочке с порохом. Они стали сиамскими близнецами, которые могут умереть в один и тот же день и час, если не найдут выхода из создавшейся ситуации. На повестке дня стоял вопрос – где взять деньги!
Скелет, на которого истерика подействовала положительно, внес свое предложение.
– Сейчас киллерам много платят, может, и мы того, попробуем! Несколько заказов и…
Олег усмехнулся:
– Нам нужно столько бабок, что рука стрелять устанет, это во-первых. А, во-вторых, ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?
Скелет покачал головой.
– Может, Толстый? – обратился Олег к толстяку, который с все еще был под впечатлением произошедшего.
– Я мошенник, я не убийца, – напомнил о своей специализации Толстый.
– Вот и я о том же, если мы мошенники, значит нужно придумать это самое мошенничество, – подхватил его слова Олег.
– Может банк ограбим? – внес новое предложение Жорик, известие о возможной смерти сделало его поразительно инициативным.
– Ага, нас возьмут уже на подходе к банку, мы еще войти не успеем…
– Ну… я тогда не знаю, у меня уже голова разболелась… сами думайте, – обиделся Скелет.
– Ладно, берем тайм-аут. Прервемся… Пошли куда-нибудь сходим, напиться охота, до синих чертиков, до поросячьего визга, – признался Олег.
– В ресторан? – уточнил Жорик, – там кормят лучше.
– Я хочу нажраться, а не наесться… Чтоб пойло дерьмовое и контингент подходящий, рожу кому-нибудь начистить охота, – перебил Олег Скелета.
Толстый покачал головой, понимая, что спорить с другом бесполезно:
– Ладно, есть такое местечко, там не только выпивку, но и дурь достать можно и девочку снять. И контингент самый подходящий – гоблины да урки. И напьешься, и подерешься, если тебе легче станет. "На дне" называется.
Местечко, и правда, оказалось на самом дне: на окраине города в полуподвальном помещении бывшего купеческого особняка. Приличная публика это заведение не посещала, милиция и та, обходила его стороной. "На дне" была своеобразной базой отдыха для недавно откинувшихся, школой жизни для начинающих бандитов, местом где можно сбыть краденное, купить оружие и просто хорошо провести время за горячительным и дракой. С первого взгляда "На дне" была похожа на сотни закусочных: несколько столиков, стойка бара с рядами бутылок и стаканов, телевизор, музыкальный автомат. Дальше начиналось самое интересное: потайные комнаты, переходы, черный ход и пара комнатушек, где ожидали жаждущих продажной любви.
Троица выбрала столик почище, Олег заказал пару бутылок водки, Скелет кое-что из еды (из еды тут были только орешки и хот-доги), Толстый попросил пива. Олег окинул взглядом полутемное помещение, он искал себе партнера для спарринга. Таковой нашелся через столик от них. Здоровенный мужик, с синими от татуировок руками и спиной, с только-только отросшим ежиком волос и мрачным выражением лица. Перед посетителем уже стояла пара пустых водочных бутылок, рядом, положив голову на стол, дремала потрепанная проститутка.
Бармен профессиональным чутьем угадал: скоро грянет буря. Драка в планы заведения не входила, сегодня ждали ежемесячную профилактическую проверку – милицейский рейд. Нужно было что-нибудь предпринять, разрядить атмосферу. Он включил телевизор и обратился к посетителям закусочной:
– Мужики у меня сегодня праздник – сын родился! Давайте объединим усилия и отметим, за счет заведения! – он быстро сдвинул столики, расставил бутылки, кое-какую закусь.
Олегу, на которого заявление бармена подействовало положительно, драться расхотелось. Татуированный тоже был не против продолжения банкета, он как выяснилось, недавно откинулся с зоны и был не прочь обзавестись новыми знакомствами. Как водится, после пятой или шестой бутылки собравшиеся поклялись в вечной дружбе и были готовы открыть друг другу сокровенные мысли.
Бармен облегченно вздохнул – драки не будет. Он вернулся за стойку и прибавил звук телевизора, заглушавшего пьяные откровения клиентов.
Шли какие-то местные новости. Прием в мэрии, вручение каких-то наград. Голос за кадром вещал:
– Сегодня в мэрии прошло награждение почетными значками и дипломами работников сферы просвещения. Награждались рядовые труженики нивы просвещения за вклад в развитие образовательных учреждений!
Наш корреспондент взял несколько слов у одного из награжденных – скромного труженика просвещения. На экране возник мужчина, внизу появилась надпись: "Дудинкин, работник Районо, один из награжденных".
Происходящее на экране, почему-то заинтересовало татуированного. Он замер в изумлении, будто увидел приведение.
– Вот гнида! – рявкнул он, после того как репортаж закончился.
– Кто? – переспросил Олег, еще не потерявший способности мыслить.
– Дудинкин, сволочь! Можно сказать я из-за него к Куму попал…
Толстый, который пил только пиво, навострил уши.
Татуированный продолжил:
– Сволочь эта на таких бабках сидит… миллионер сраный…
– Журналами торговал или указки контрабандой в Штаты переправлял? – пьяно хихикнул Олег, невоспринимавший слова собутыльника серьезно.
– Да пошел ты… – обиделся бывший зекан, опрокидывая очередной стакан. – Дудинкин этот, в свое время, усыновлением занимался… с иностранцами работал… за бабки детей продавал… Приятель мой наехать на него хотел… повязали нас… – договорить он не успел, так как шлепнулся лицом в салат и сочно захрапел.
Толстый взглянул на Олега, который уже тоже был близок к отключке, мигнул Скелету и вдвоем они вынесли друга из закусочной.
Пробуждение было тяжелым и мрачным: Олега мучил сушняк, в висках ломило, глаза практически не открывались.
– Доброе утро, Олег Константинович, – раздался над его ухом бодрый голос Толстого.
– Издеваешься? – почти простонал Олег, – лучше бы пистолет принес, чтоб я сразу мучения свои прекратил. Все равно конец один – только через месяц.
– Рановато вы на кладбище собрались, – отозвался Толстый, – Ничего, сейчас холодненького рассолу примите, полегчает.
Олег открыл глаза, Толстый протянул ему стакан аппетитно пахнущего рассола, с веточками укропа и долькой чеснока плавающей на дне. Парамонов взял из его рук стакан и залпом выпил содержимое. Он прислушался к происходящему в организме – улучшений пока не наступило.
– Вот, теперь выпейте эти таблеточки и в душ! – произнес Толстый, почти засовывая в рот Олегу две синенькие пилюли. Олег покорно сглотнул, запив их водой, и поплелся в ванную.
Усилия Толстого увенчались успехом – Олег пришел в себя, хотя радости жизни не ощущал. Браслет, поблескивающий на руке, словно ядовитая змейка, напоминал о том, что радости этой самой осталось ненадолго.
Скелет и Толстый ждали его на кухне, мысль о еде все еще вызывала тошноту, а вот запах кофе казался приятным. Олег сделал пару глотков.
Толстый со скелетом переглянулись, Толстый кашлянул и спросил:
– Ты помнишь, что вчера было?
– В общих чертах, смутно, – признался он. – А что, я публично оскорблял английскую королеву? – попытался пошутить он.
– Тогда у нас для тебя небольшой сюрприз. Кажется, мы знаем, где можно достать деньги.
– Петь в переходе я сразу отказываюсь, – проворчал Олег, – заявление друзей не произвело на него впечатление.
Толстый улыбнулся и пересказал историю про некоего подпольного миллионера Дудинкина, награжденного вчера почетным знаком.
– Конечно, гарантии, что у него сохранились деньги, нет, но попробовать нам никто не мешает? – убеждали Олега друзья. – Только как этого Дудинкина найти, вот проблема.
Попробовать? Олег понимал, что шансов на успех "фифти" на пятьдесят, но сидеть сложа руки было не в его натуре и он решил попробовать.
Друзья посмотрели утренний повтор вчерашних местных новостей, уделив повышенное внимание сюжету о награждении, Парамонов постарался запомнить лицо своей будущей копилочки, палочки-выручалочки, до мельчайших подробностей.
Он побрился, переоделся и вы шел из дома. Так, что там в репортаже говорилось о работниках просвещения. Значит, Дудинкин сеет разумное, вечное, доброе. Олег направился в ГОРОНО (городской отдел образования), там должны были знать все о своих сотрудниках.
Олег поставил машинку на стоянку перед двухэтажным зданием в купеческом стиле. На проходной он махнул журналистским удостоверением, чистейшей липой, но выполненной на высшем уровне. Он прошелся по коридорам здания и остановился перед дверью с табличкой "Отдел кадров". Олег толкнул дверь.
– Добрый день, – нацепив на лицо саму любезную улыбку, произнес Олег.
На его появление сидящие никак не отреагировали. В отделе кадров царило время сиесты. Кадровички дремали в тишине кабинета, судя по часам обед давно закончился, но хрупким кадровическим организмам требовался отдых. Дамы, а было их в количестве трех, возлежали на папках личных дел, аккуратненькими стопочками сложенными на их столах.
– Мужчина, – не поднимая головы, произнесла сама старшая, хотя все они были примерно одного возраста, околоклимактерического, выглядела она посолиднее, – дверь закройте, у нас технический перерыв. Вы что, читать не умеете или близорукостью страдаете? На дверях висит объявление.
Олег выглянул за дверь. Действительно, где-то ближе к полу был прикреплен крохотный листочек: "Сегодня с 14.00 до 17.00, в связи с отключением электроэнергии, отдел кадров не работает".
Олег заглянул снова.
– Простите, я что-то не понял, причем тут электроэнергия и отдел кадров?
– Мужчина, вы всегда такой непонятливый или только сегодня? – досадливо морщась, спросила все та же дама. – Ели нет света, значит не работают компьютеры. Понятно?
– Понятно, только не совсем, – отозвался Олег, еще раз внимательно оглядывая помещение.
В отделе кадров не было ни одного компьютера.
– Мне только справочку получить, узнать…
– Я вам в последний раз, по-хорошему советую, убраться отсюда. Мужчина, нет света, компьютеры не работают. Все не работают, и мы тоже.
– Почему? – снова спросил Олег, никак не улавливая связь между светом и отсутствующими компьютерами. – У вас же нет компьютеров.
– Мужчина, но если бы они у нас были, мы бы сейчас не работали, – подала голос другая дама. – Считайте, что они у нас есть, но не работают, потому что нет света.
– Слушайте, женщины, милые, я здесь в командировке, пишу репортаж о том как у вас в городе обстоит дело образованием. Я из центральной газеты. Помогите мне и я обязательно упомяну вас в статье…
Дамы оживились, их лица приняли осмысленное выражение. Они начали приводить волосы в порядок, поправлять одежду.
– А снимать нас будете? – поинтересовалась одна, – давайте на фоне вот этой стены, – там был висел большой календарь с изображением гор, водопада.
– Фотографировать? Да, но это позже мой коллега сделает, он подъедет и сделает все в лучшем виде.
– О, тогда мы в парикмахерскую сбегаем, – подала голос последняя кадровичка.
– Это потом, завтра, – перебил их Олег. – Милые дамы, помогите мне найти человека. Он у вас где-то в одном из районов работает. Их сегодня в мэрии награждали, фамилия Дудинкин.
– О так это быстренько, вы бы сразу сказали. Сейчас списочек найдем, там они все по фамилиям по районам. Через пять минут Олег получил адрес места работы своей будущей копилочки, своего шанса на выживание.
Через справочное узнавать адрес Дудинкина Олег не стал, посчитал это пустой тратой времени. Олег сразу же позвонил Дудинкину на работу.
Трубку подняли сразу, доброжелательный женский голос ответил, что товарища Грудинка нет, у него сегодня отгул.
– Девушка, милая, а вы не подскажете его адрес, – попросил Олег.
– Ну что вы мы такую информацию по телефону не даем, тем более, что у меня под рукой и нет ее.
– Девушка, понимаете, я сегодня по телевизору видел репортаж о его награждении. Понимаете, мы с ним вместе учились, давно не виделись, а тут – такая удача и повод, есть повидаться. Может у него телефон есть, хотя бы его дайте?
– Телефон? – девушка колебалась, но потом все же проговорила, – записывайте, только не говорите, где вы его раздобыли? Хорошо?
– Ни слова, клянусь, девушка большое вам спасибо!
Олег набрал номер телефона Дудинкина:
– Здравствуйте, это вам по объявлению звонят, по поводу продажи щенков.
– Вы ошиблись, – отозвался мужчина и положил трубку.
Олег снова набрал номер и уже другим голосом произнес:
– Привет, я тут по объявлению, на счет кобелей! А сучек у вас нет, кобелек у меня уже есть, а вот сучку бы…
– Вы ошиблись, – трубку бросили снова.
Олег набрал номер и представившись пенсионеркой Дорофеевой произнес:
– Насилу дозвонилася, еще собачки у вас остались? Мне бы мальчика… Ветеринар у вас был… А стул у собачек нормальный? А пенсионерам скидки не делаете, я ветеран тру…
– Какой стул, куда вы звоните! – оборвали Олега, на том конце повода уже нервничали, – вы ошиблись, тут нет никаких собачек, – трубку бросили.
Олег методично набрал номер снова и снова, через пять, десять минут. Потом через час, наконец, клиент дозрел. Олег в последний раз набрал номер:
– Ну типа, братан, по чем псины, что значит – дорого? Писать надо, мне нужно чтоб очень дорого было, чтоб Вована от зависти разнесло… Мне кобеля надо, чтоб морда была злая, а шея толстая… Чтоб мускулы, ну типа, чтоб на меня был похож. Так я подъеду, минут через двадцать, жди…
– Послушайте, мужчина, это какое-то недоразумение, у меня никаких собак нет. Это ошибка.
– Нет, ну ты типа, мне мозги не крути, ты типа из меня гоблина не делай, сейчас подъеду разберемся, кто из нас ошибся, кто читать не умеет. Я-то читать умею… Вот тут написано объявление, типа. "Продаю породистых щенят, дорого. Служебные собаки", вот это телефон и адрес: Днепропетровская, 12, квартира 34. Тут все прописано…
– Это какая-то ошибка, у меня совсем другой адрес – Куприянова, 25, квартира 256. Просто в газете телефон перепутали, у меня честное слово никаких собак нет. Сегодня весь день звонят, просто ужас какой-то.
Адрес Дудинкина был у него в руках. Дело оставалось за малым – узнать, где он хранит деньги и взять, если бы не так безжалостно утекающее время, проблем не было бы. Проследили бы за Дудинкиным, наведались на квартиру, просчитали все его связи – и дело в шляпе. Но цейтнот, образовавшийся по вине Иванова Ивана Ивановича делал ситуацию почти проигрышной. Так, по крайне мере, подумал бы любой другой человек на месте нашего героя, так сказали его компаньоны, когда он вернулся поделиться с ними хорошей новостью.
– И как же мы это сделаем? – уныло спросил Толстый, в последнее время он окончательно утратил инициативность и предприимчивость.
– А мы его выкрадем и будем требовать, чтоб он деньги вернул, – подал "оригинальную" идею Скелет, – или украдем его родственника… любимую собачку, например.
– Ага, так он тебе все это отдал, – снова отозвался Толстый. – Он столько времени эти деньжищи при себе держит, а тут раз и отдаст… Наверное, лучше пойти в милицию, пусть они этого Иванова возьмут и посадят, – добавил Толстый, тяжело вздыхая.
– Ага, пока они будут его брать, он на кнопочку нажмет и привет…
– Надо что-то придумать, чтобы Дудинкин сам показал нам где деньги.
– И как же мы это сделаем? – снова повторил фразу, ставшую уже коронной, Толстый.
– Как, как. У думать надо головой. Это такая круглая штука, в метре от твоей задницы, ей иногда думают. Так попробуй, может получится, – разозлился Олег, его выводила апатия и уныние толстяка.