- А-а.., изумруды… Ядра чистый изумруд… Ты о чем вообще-то?
Теперь настала моя очередь смотреть на Бешеного с сомнением. Хорошо бы понять, дурака он валяет или нет. Он что, не знал о сделке? Или хранит секрет фирмы?
Некоторое время мы жевали молча, однако я видела, что Бешеного просто распирает. Наконец он не выдержал:
- Насть, что за камни ты собралась искать?
- Изумруды… - почти прошептала я, опуская глаза.
Впору было схватиться за голову и зареветь.
- Ты не волнуйся, мы все найдем, - сказал Бешеный голосом, вселяющим оптимизм и надежду на будущее, - все найдем… Ты не хочешь отдохнуть?
Взглянув ему в лицо, я покачала головой. Не похоже, что он придуривается. Скорее, считает, что это я с придурью.
- Ваша фирма занимается ювелирными работами?
По совести говоря, я уже давно поняла, что это не так.
Тогда что за камни я прятала среди досок и куда они делись следующей ночью? Меня бросило в жар, потом в холод. Бешеный, глядя с сочувствием, вдруг оживился:
- Слушай, а что тебе ночью сегодня приснилось? Ты так металась во сне…
Как я была бы счастлива, если бы все это мне приснилось! И ты, и Ефим, и Седой, и изумруды… А те, кто закапывал труп, может, они тоже мне привиделись? И мои пропавшие грязные джинсы? И дядька с перерезанным горлом?
- Кто такой Простырь? - вопрос вырвался сам собой, зачем я его задала, и сама не поняла.
Однако Бешеный отреагировал более чем эмоционально.
- Зачем тебе? - не сказал, а прямо прорычал, словно тигр, и шрам на щеке вдруг посинел. - Ты его знаешь?
Я затрясла головой, до смерти перепугавшись.
- А чего спрашиваешь?
- Просто… Участковый сказал, что у него такая кличка… На крыльце.., у подружки… Она пропала.., и Юрка ваш…
- Что на крыльце? - спросил он вдруг совершенно спокойно, словно не сверкая только что глазами, как Зевс. - При чем подружка?
Видя, что он малость успокоился, я тоже перевела дух.
А то в такой нервной обстановке разговаривать я не могу.
И так ничего не соображаю, а когда нервничаю, и то, чего не знаю, путаю.
- У подружки на крыльце убили человека.., перерезали ему горло. Нож рядом был… И кошку убили, Масленку… А Ирки нет. Участковый сказал, в доме порядок, все убрано… И в городе ее нет…
Про Ирку Бешеный уже не слушал:
- Простырь у нее на крыльце? И рядом нож? - Я кивнула, и конечности у меня стали холодеть, когда увидела, как стало меняться выражение его лица.
- Мне надо отдохнуть… - пискнула я придушенным голосом и, выскочив из-за стола, бросилась наверх.
Если что и огорчало меня в данную минуту, так это отсутствие запора на двери спальни. Периодически прислушиваясь к доносящемуся снизу грохоту, я носилась по комнате, судорожно пытаясь сообразить, чем забаррикадировать дверь. Ничего стоящего на глаза не попалось, я кинулась к шкафу, но там преобладали тряпки и бумаги. Грохот внизу усилился, схватившись рукой за сердце, я зашептала:
- Раз, два, три.., раз, два, три… - и осторожно приоткрыла дверь.
Бешеный продолжал безумствовать на первом этаже.
Просочившись на трясущихся ногах в коридор, я мимоходом подумала: "Видно, здорово ему в Афгане по башке съездили…" Подошла к двери второй спальни, запора на ней тоже не было, значит, и здесь не спрячешься. На глаза попалась веревка, не слишком прочная, да выбирать было не из чего. Я схватила ее, увидела гантель, прихватила и гантель, потом сунулась в шкаф. Но и тут были одни вещи, я выругалась и открыла второй. Во втором шкафу находились предметы более интересные, однако разглядывать все это великолепие мне было недосуг. Увидев нечто вроде маленького ломика, я торопливо его взяла, прикрыла дверцы и вдруг задумалась. Постояла, глядя в одну точку, и снова медленно открыла дверцу.
- Де жавю… - пробормотала я и вернулась в комнату.
Прошло часа три. Шум внизу утих, видно, Бешеный притомился. Гантель, привязанная веревочкой к ручке горизонтально полу, охраняла дверь, на которую, впрочем, никто и не покушался. Когда мне надоело разглядывать сооруженную конструкцию, я встала с кровати и подошла к окну. Спальня располагалась как раз над стеклянной верандой, так что я имела возможность любоваться чахлым цветником и думать. Любоваться, правда, приходилось через стекло, как я ни старалась, рамы не открывались. Я дергала их безо всякого толку битый час, лишь потом обнаружив, что они заколочены гвоздями.
Несмотря на тишину, спускаться вниз как-то не хотелось. Кто знает, какие формы припадков, кроме крушения мебели, еще существуют у Бешеного! Я покачала головой. Никак не могу взять в толк, что именно привело его в такое буйство. Одно ясно - это как-то связано с убиенным.
Выходит, Бешеный об этом убийстве не знал. Вполне возможно, что в Горелках его тогда не было. А Ефим знал, но Бешеному ничего не сказал. Почему? Может, Простырь Колин родственник? Или друг? Близкий друг ему Юра, Ефим говорил про Афган, сам Бешеный орал, что Жук его на себе из-под обстрела вынес. Значит, вместе служили. Это ясно. Так, теперь далее… Простыря находят убитым у дома, где последнее время находился Юра. Жаль, что я не поняла, какое именно впечатление произвела на Бешеного новость о смерти Простыря: это он обрадовался или наоборот. Идти уточнять не хотелось.
Я так задумалась, что не сразу сообразила, что вижу Бешеного внизу под окном. Он прошел мимо клумбы и направился куда-то в глубь сада. Двигался он абсолютно спокойно и выглядел нормально, словно не бесился недавно, как сумасшедший. "Так, может, пока его нет в доме, мне удастся удрать?"
Еще вчера вечером я твердо решила сделать это при первой же возможности. Кажется, она у меня появилась.
Шустро скатившись вниз, я ринулась к двери. Очень хорошо, что гостеприимный хозяин позади дома. Через забор мне не перелезть, остаются только ворота. Ворота и немножечко везения. С замирающим сердцем я взялась за ручку входной двери. Она плавно нырнула вниз, дверь дрогнула и подалась.
Ворота были заперты на здоровенный висячий замок, но рядом имелась калитка с узкой смотровой щелью. Не теряя времени даром, я просеменила к ней, вертя на всякий случай головой во все стороны. Хозяин избушки замечен не был. Я взглянула на запор и даже растерялась, не веря в такую удачу: на калитке красовалась элементарная кованая задвижка. Решив для страховки посмотреть на улицу, я без усилий открыла задвижку. Осторожно высунув голову, огляделась. Метрах в двадцати начинался лес и тянулся вправо и влево, сколько я могла видеть. Влево вдоль забора шла утрамбованная грунтовка, она сворачивала за угол, по всей видимости, это единственная дорога из этого благословенного места.
Я шагнула за калитку, в то же самое мгновение из-за угла забора показался капот черного автомобиля. Если я права, то это "СААБ", значит, вернулся Ефим, а я, как всегда, слишком долго размышляла, прежде чем сделать хоть что-нибудь путное. Обо всем этом я подумала секунд через десять, в мгновение ока взлетев на второй .этаж. С улицы раздалось бибиканье, я бросила взгляд в окно и заметила Колю, возвращавшегося из сада. В одной руке он держал стеклянную банку с чем-то белым, в другой была корзинка, и пусть меня повесят, если в ней не лежали яйца. И если только он не снес их сам, то где-то в дебрях обширного сада разгуливала курица. И, кажется, корова. "Может, у него там погреб?" - попробовала я выдвинуть более приемлемую версию, сильно сомневаясь в наличии курятника.
Я продолжала наблюдать, за воротами снова загудела машина, Бешеный быстро поставил свою ношу возле клумбы и почти бегом ринулся во двор. Такая спешка меня заинтересовала, я спустилась в гостиную и прокралась к окошку. Бешеный тем временем уже открыл ворота, Ефим въехал во двор, а потом произошло самое интересное: не успела машина остановиться, как Бешеный распахнул водительскую дверцу и выволок Ефима.
Ефим, как, впрочем, и я, ничего подобного не ожидал, поэтому сначала не сопротивлялся. Бешеный что-то орал ему в лицо и тряс за грудки. Слов разобрать я не могла, окна были закрыты, открыть их я не рискнула.
Ефиму такой горячий прием явно не понравился, он резко ударил Бешеного обеими руками в грудь, тот оступился, но на ногах удержался. После чего они заорали друг на друга и вдруг бросились в бой, словно два петуха.
Я, признаться, опешила от такого зрелища, оба мужика обладали весьма солидной комплекцией, и стычка здорово напоминала лосиные разборки во время гона.
К моему большому облегчению, дело кончилось десятком оплеух, после чего они остановились, помахали руками и быстро направились к дому. Я бросилась вверх по лестнице, про себя отметив, что уже устала бегать туда-сюда. Оказавшись в спальне, я снова прикрутила гантель к ручке, поставив ее в распор к косяку. Пусть джентльмены для начала успокоятся, в таком возбужденном состоянии нечего им глаза лишний раз мозолить. Я села как паинька на кровать, сложила ручки на коленочках и стала думать. Информации для размышления теперь было хоть отбавляй, и я прилежно скрипела мозгами, силясь-таки понять, кто же во всей этой странной истории козел отпущения. Видно, я здорово задумалась, потому что не сразу услышала, как стучат в дверь.
- Настя! - позвал Ефим. - Эй, Настя, почему молчишь? Ты в порядке? Зачем закрылась?
Я замешкалась с ответом, а он принялся трясти дверь, гантель билась о косяк, не давая ей открыться. Через несколько секунд с вопросом: "Настя, что случилось?", Ефим рванул дверь что есть силы, она распахнулась, прощально стукнувшись о косяк, гантель перевернулась и выпала из веревки на пол. Точнее, на ногу любимому Об этом немедленно стало известно всей округе, Ефим взвыл и запрыгал на одной ножке. На вопли прибежал Коля, посмотрел на нас с удивлением и поинтересовался:
- Что за шум, а драки нет? Ты за что его так?
- Это не я, - начала я оправдываться, - это случайно.., гантель, она сама…
- Да ладно, - морщась, махнул Ефим рукой, - ерунда…
И похромал вниз. Я пошла следом, чувствуя себя так неловко, словно и правда нарочно уронила гантель ему на ногу. Пока мы спускались по лестнице, я обратила внимание на Ефимовы ноги. Кроссовки перепачканы чем-то зеленовато-черным, и на джинсах такие же брызги. А тут еще Бешеный пробурчал:
- Всю машину мне уделал… Мыть сам будешь…
- Ладно врать, - с упреком отозвался Ефим, - коврик только и грязный…
Они лениво препирались какое-то время, я подумала, что для людей, полчаса назад с энтузиазмом мутузивших друг друга на свежем воздухе, они на удивление любезны.
- Когда обедать будем? - повернулся ко мне Ефим. - Слона бы съел… Насть, сообрази чего, а я пока ополоснусь…
Нет, вы это слышали? Ты шуруй на кухню, а я буду принимать ванну… Тоже мне… Я хотела высказаться о равноправии и самоопределении, но тут Коля весьма ловко бочком-бочком запихал меня в кухню, сообщив:
- Сейчас сметану принесу…
"Иди ты со своей сметаной… - подумала я, в сердцах хлопая дверцей холодильника. - Вам, дорогие мои, здорово повезло, что я тоже хочу есть…"
Я чистила лук, когда до моего слуха донесся характерный стук. "Это дверь, - быстро сообразила я. - Бешеный вышел, Ефим моется… Пора…"
В этот раз я не медлила. Спустившись с крыльца, прямой наводкой направилась к калитке. Дернула щеколду, толкнула дверь… В лес или по дороге? Пожалуй, лучше…
- Куда это ты намылилась?
Голос за спиной прозвучал грозно, в нем не было и намека на привычную Колину шутливость. Ну я, конечно, не имею в виду моменты, когда он бросался на стены.
Я оглянулась. Ко мне шел Коля, и лицо его… В общем, выражение его было так себе, не люблю я разглядывать такие рожи. Однако сейчас деваться было некуда, я развернулась, уперла кулаки в бока и нахмурилась:
- Ты чего на меня орешь?
- Куда собралась, спрашиваю? - Голос теперь был тихий, но чрезвычайно противный. - За грибами, за ягодами?
Сам того не подозревая, Коля подал идею, своих собственных у меня пока не было.
- Какие сейчас грибы? - оборвала я сурово. - Одуванчиков хотела нарвать.., для салата… Ясно?
Коля смешался:
- Чего? Каких еще одуванчиков? Офонарела, что ли?
- Ах, - насмешливо протянула я, - несчастное дитя столицы! Не знает, что такое салат из одуванчиков!
И, поняв уже, что побег временно отменяется, качая головой, пошла к дому. Оказавшись на кухне, снова занялась обедом и не успела накрыть на стол, как появился Ефим, вымытый и сияющий, словно новый пятак. Одет он был весьма демократично, в розовенькое полотенце вокруг бедер. Поигрывая перекатывающимися буграми мышц, он сладко пропел:
- Ну как?
Я не поняла, что именно он имел в виду. То ли обед, то ли мои впечатления. Впечатления, по совести признаться, были, и еще какие, даже такой воспитанной и скромной девушке, как я, трудно было отвести от него взгляд.
- Веселенькое полотенце, - похвалила я, расставляя тарелки, - надеюсь, оно не размотается.
- Ну, никогда не знаешь, как поведет себя полотенце…
Не сводя глаз с моего лица, Ефим двинулся плавно, словно потек, а я перестала дышать и не выпуская из рук последнюю тарелку, не менее элегантно скользнула к другой стороне стола. Теперь мы двигались по кругу, однако игра в горелки Ефиму не понравилась, он вильнул бедром и придвинул стол вплотную к окну. Посуда на столе задребезжала, а я оказалась в углу.
- Обед готов… - Кажется, это вышло у меня не совсем кстати.
Поскольку между нами теперь оставалась одна лишь тарелка, которую я судорожно прижимала к груди обеими руками, я заволновалась. А когда я волнуюсь, то слабею прямо на глазах, вот и сейчас силы меня покинули, пальцы разжались, и тарелка, естественно, упала. Любимому на ногу. Ефим снова взвыл, тарелка разлетелась на мелкие осколки по всей кухне, а в дверях образовался Коля. Похоже, он снова хотел поинтересоваться, что за шум, но, разглядев нас, хрюкнул и протянул:
- Мне сильно кажется, что я не вовремя…
- Вовремя, вовремя! А то все остынет… - торопливо забормотала я, благополучно выскользнув из угла. - Садитесь за стол, ради бога!
Ефим сверкнул на нас по очереди глазами:
- Пойду оденусь…
Коля весело оскалился:
- Дыши ровнее, братан!
Ефим направился к двери, я посмотрела ему вслед.
Царапины на икрах подживали, но все еще были хорошо .видны. "Где же ты так?.."
После обеда я сделала строгое лицо и возвестила:
- Посуду будете мыть сами!
Мужчины заволновались, ужаснувшись подобной перспективе. Думаю, мне довелось бы выслушать немало аргументов, почему ни один из них не может этого сделать, если бы вдруг за воротами не раздался автомобильный гудок. Они дружно переглянулись, и на лицах не осталось и капли дурашливости. Ефим поднял брови:
- Сова? - Коля кивнул. - Настя, иди к себе.
- Куда? - не поняла я.
- К себе. Быстро! - прикрикнул Ефим, поднимаясь. - Иди наверх!
Пока я моргала, Коля схватил меня за руку и без всяких церемоний потащил к лестнице. Сопротивляться ему было все равно что локомотиву, и я довольно быстро оказалась в той же самой спальне, в замке два раза повернулся ключ, и все стихло.
- Зараза! - крикнула я и пнула дверь.
Итак, приехала какая-то Сова. То есть какой-то Сова.
И этот Сова прикрывал… Дохлого.., нет. Стеклянного… который.., как это.., обдолбался. Нет, не Стеклянный…
Оловянный… Вот черт, забыла! Я начала злиться и мерить комнату шагами. Оказавшись у окна, задержалась, что-то привлекло мое внимание. В саду под окнами стоял Бешеный, он что-то говорил тому, кто находился на веранде. Я с досадой обвела взглядом оконную раму.
С закрытым окном ничего не слышно, а без слов любоваться на гостеприимного хозяина мне совершенно не интересно. Тут я глянула на подоконник. А ну-ка… Та самая железная загогулина, которую я прихватила из шкафа в соседней комнате, но достойного применения ей не нашла. Сдается мне, она здорово похожа на гвоздодер.
Я не слишком сильна в столярных инструментах, но…
Первый гвоздь покинул насиженное место через десять секунд, со вторым и третьим пришлось немного повозиться, а вот четвертый стоял насмерть. Содрав костяшки пальцев и обломав два ногтя, я стиснула зубы и зашипела. Но одного гвоздя, конечно, было недостаточно, чтобы меня остановить. Основательно расцарапав раму, я сумела подцепить непокорную шляпку.
- Вот так! - удовлетворенно прошептала я, любуясь результатами трудов.
Бешеный все еще стоял под окном, я осторожно потянула раму на себя, чуть слышно скрипнув, она подалась.
Чтобы меня не увидели снизу, я опустилась на корточки и прильнула к щели.
- Куда ты смотрел, козел? Он же опять торчит! На хрена ты тогда его сюда приволок? Чего с ним делать?
Я башку тебе, Сова, сверну! Ты мне сам за него ответишь…
- Коля, я не знал… Клянусь тебе, Коля… Он должен был его закопать, но у него совсем крыша съехала, я не мог с ним ничего сделать…
- А зачем ты его с Седым оставил? Знал же, что он как овощ…
- Так я же не могу его к себе привязать Я спал…
Я затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово. Голос чужака был странно знаком, но я напрасно напрягалась, голос путался в калейдоскопе воспоминаний и догадок. Наконец я услышала Ефима:
- Так это ты Седого упустил?
На веранде послышалась возня, что-то грохнуло и покатилось по полу.
- Мутный, мать твою, - взревел Ефим, - разуй глаза, сволочь… Тебя спрашиваю…
"Ах, вот как! - спохватилась я. - Мутный! Из-за него сбежал Седой…" Отвечал ли Ефиму Мутный, я не слышала, однако доносящиеся звуки позволяли предположить, что кое-кому на веранде приходится несладко.
Меж тем Бешеный достаточно равнодушно взирал на все происходящее. Он закурил, помечтал немного, разглядывая цветочки на клумбе, и подошел к дому. Встав на фундамент, подтянулся и заглянул на веранду. Мне пришлось открыть окно шире и высунуть голову наружу.
- Эй, Мутный, - лениво позвал Бешеный, - зачем ты оставил Простыря на крыльце?
Тут вдруг на веранде кто-то завизжал, завизжал так, что меня бросило в холодный пот. Я инстинктивно отпрянула, а визг не прекращался, в нем было что-то страшное, животное, переходящее в безумный утробный вой. Человек был не просто напуган, он был напуган до смерти. Визг оборвался так же внезапно, как и начался.
- Это не я, не я… - забормотал кто-то торопливо, я попыталась сглотнуть тяжелый холодный комок, застрявший в горле, и не смогла. - Я не могу… Это они…
Они приходят ко мне… Приходят каждую ночь…
- Заткнись, сволочь… - заорал Сова. - Да он с иглы не слезает.., на меня, гад, все свалить хочешь? Ты Колину финку на крыльце забыл, теперь под придурка косишь?
Я увидела, как Бешеный вдруг протянул вперед руку, словно пытался кого-то остановить:
- Подожди, зачем…