- Мы можем завершить дискуссию позже, когда закончим дело, для которого здесь собрались. И можем развернуть дискуссию более широко, для чего привлечь к ней наших товарищей. Спорные вопросы теории партия не должна замалчивать, а, напротив, должна выносить в широкие партийные массы.
- Я согласен. И готов к дискуссии. Прохор и Максим пожали друг другу руки.
- Вернемся к нашему вопросу, - призвал Федор.
- Ты сказал, что у кандидата по-настоящему пролетарское происхождение.
- Да. Я знал его отца и мать.
- Какое у него место основной работы?
- Он работает в милиции, в уголовном розыске.
- Рядовой?
- Нет, подполковник.
- Образование?
- Школа милиции, юридический институт и курсы повышения квалификации.
- Отношение к воинской повинности?
- Отслужил срочную службу. Отличник боевой и политической подготовки. Комсомолец. Секретарь первичной ячейки своего стрелкового отделения. Награжден нагрудным знаком "За отличную службу" и поощрениями командования. Пять месяцев служил на погранзаставе на границе с Афганистаном. То есть знает о границе не понаслышке. Уволен из рядов Вооруженных Сил в звании старшего сержанта.
- За границей бывал?
- Да. Раньше по путевке профсоюза - в Болгарии и в Германской Демократической Республике. После в командировках по служебным делам в Австрии и Швейцарии.
- В Швейцарии?.. - оживился Прохор.
- Да. В Швейцарии. Был по обмену опытом три недели.
- Семейное положение? - продолжил выяснение анкетных данных Максим.
- Пять лет как разведен.
- Разведен - это нехорошо...
В привычном перечне вопросов зависла пауза.
- Ну при чем здесь семейное положение? - тихо возмутился Прохор. - Мы не жену ему подбираем. И не в гарем забрасываем.
- При всем при том семейное положение! При том, что если человек предал жену, он способен предать движение.
- Он не будет участвовать в движении. Он будет выполнять строго определенное задание. Между прочим в Швейцарии выполнять, где уже бывал и где имеет определенные связи.
- Этого мы не знаем.
- Если был три недели, то наверняка имеет.
- Хорошо. Кто его еще рекомендовал?
- Мой старый товарищ. Он работал в органах и характеризует его как кристально честного и сочувствующего нашему Делу человека.
- Вторая рекомендация есть?
- Вторая рекомендация моя. Я тоже знаю его с детства. Потому что знаю его родителей и часто бывал у них в семье. Я считаю, что ему можно доверять.
- Ты понимаешь всю степень ответственности, которую ты на себя возлагаешь этим решением?
- Конечно. Я готов отвечать за него партийным билетом.
- Ну что ж. Другие кандидатуры у нас есть? Других кандидатур не было. Вообще не было.
- Голосуем.
Все трое подняли руки.
- Единогласно.
- Ты говорил ему о характере нашей просьбы?
- Да. Но только в самых общих чертах.
- Где он?
- Ждет в соседней комнате.
- Позови его.
Федор ушел и тут же вернулся с крепким, лет сорока подполковником.
- Подполковник милиции Громов Александр Владимирович, - четко представился он.
- Вы знаете, зачем мы вас пригласили?
- Да. Вам нужно вернуть какие-то деньги.
- Не какие-то, а Народные деньги. Которые были заработаны потом и кровью пролетариев нашей страны в период развитого социализма. И которые принадлежат им. И должны быть направлены на дело освобождения их от существующего ига новой буржуазии...
- Погоди, Максим, - перебил его Прохор. - Так мы ничего не сможем объяснить. Разговор идет о деньгах, которые были положены центральным аппаратом Коммунистической партии Советского Союза в ряд иностранных банков в качестве непрекосновенного резерва на случай возникновения нештатных политических и социальных ситуаций. Которые, как вы видите сами, наступили. Я надеюсь, вы разделяете наше негативное отношение к тому, что происходит в стране?
- Да! - коротко ответил Александр Владимирович.
- Я очень рад, что наши взгляды на действительность совпадают. Иначе мы бы просто не могли с вами сотрудничать. Так вот, возвращаясь к деньгам. Сейчас эти деньги нужны не в заграничных банках, а нужны здесь. Нужны на организацию борьбы за освобождение страны от ига лжедемократии.
- Почему вы не получите эти деньги сами? - спросил Александр Владимирович.
- Мы не имеем такой возможности. Получение денег связано с рядом оргмоментов, требующих специальных навыков.
- Вы имеете в виду сопровождение и охрану груза?
- В том числе и это.
- А что еще?
- Еще определенный уровень юридической культуры и связей в силовых структурах или Министерстве иностранных дел.
- Для чего?
- У нас есть некоторые проблемы с доставкой этих средств в страну.
- То есть, если называть все своими именами, вам нужно окно на границе или слепой таможенник?
- Некоторым образом.
- Могу сказать сразу, что окна в границе у меня нет. А вот с таможней я, в силу своих служебных обязанностей, сталкивался. С таможней я, наверное, помочь могу. Но вряд ли на основе голого энтузиазма. Сами понимаете, в какое время мы живем.
- Сколько потребует таможня?
- Если те, кого я знаю, то пять процентов со стоимости провозимого груза, если до ста тысяч долларов, и два с половиной процента, если свыше ста.
- Значит, в нашем случае два с половиной, - заметил Федор.
- Если сумма значительно больше, они могут сделать скидку.
- Ну вот видите, - горячо сказал Федор.
- Это надежный канал?
- Это достаточно надежный канал. К тому же я могу подстраховать прохождение денег со стороны своей работы. В свою очередь, я могу задать вам вопрос?
- Конечно.
- Почему вы выбрали именно меня?
- Вас рекомендовали Федор и еще один человек. Они доверяют вам. Мы доверяем им.
- До меня вы ни с кем не работали?
- Так получилось... Работали. Но остались ими недовольны и были вынуждены отказаться от услуг.
- С кем вы работали? Это не праздный вопрос. Если вы нанимаете меня, я должен знать, кто был до меня. И должен знать о всех событиях, бывших до меня.
- Мы работали с генералом Петром Семеновичем.
- Который застрелился?
- Вы тоже об этом слышали?
- Я об этом не слышал, я об этом знаю! И в связи с вновь открывшимися в нашем деле обстоятельствами, с его самоубийством, я должен знать все. Абсолютно все.
- Хорошо, вы узнаете все, когда мы согласуем оставшиеся вопросы.
- Какие?
- Денежные. Сколько вы потребуете за свои услуги? - задал Максим самый тяжелый для нынешнего финансового положения партии вопрос.
- Столько же, сколько вы заплатите таможне, - сказал Александр Владимирович. - Два с половиной процента. Причем должен заметить, в отличие от таможенников мне придется очень много побегать. Они получат свое только за то, что они есть.
- Но это же... - начал было Максим, но его остановил Прохор.
- Другие варианты наших финансовых взаимоотношений, конечно, невозможны?
- Отчего же? Вполне возможны. Вы можете нанять меня по единовременным ставкам.
- По каким ставкам?
- По существующим в охранных и сыскных предприятиях. Расценки рядового частного сыскного агента - от тридцати до ста долларов в час. Но я буду брать те же деньги за день, причем по самой низкой ставке. То есть тридцать долларов за восемь рабочих часов. И по десять за переработку, не связанную с риском. Это значит, за четырнадцатичасовой день - девяносто долларов. То есть в четыре-четырнадцать раз меньше, чем вам обошелся бы агент-частник или агент охранного предприятия.
Партийцы переглянулись.
- Теперь предусмотренные прейскурантом сыскных агентств доплаты за качество обслуживания. Я продолжаю работать в органах. Значит, еще тридцать. Мое звание подполковник милиции. Это еще пятьдесят. Я буду использовать служебное оружие. Десять. Служебный транспорт. Пять. И служебные источники информации. Эта услуга тянет на сорок долларов. Плюс десять долларов на разные прочие, трудно поддающиеся учету мелочи. Итого двести тридцать пять долларов в сутки. Согласитесь, вполне приемлемая, я бы даже сказал небольшая для подобного рода дела сумма. Правда, здесь есть одно "но". Такая форма взаиморасчетов возможна только при условии месячной предоплаты.
Присутствующие партийцы шумно выдохнули воздух.
- В случае же, когда мне придется работать за конечный результат, я бы хотел иметь достойное за проделанную мной работу вознаграждение. Два с половиной процента от всей суммы.
- А ты говорил, у него истинно пролетарское происхождение, - тихо вздохнул Прохор.
- В любом случае окончательное решение принимать вам. Но должен предупредить, более дешевый вариант вы вряд ли найдете.
- Ну что решим? - упавшим голосом спросил Максим. Федор молча поднял руку. За ним - Прохор. Последним Максим.
- Принято единогласно.
Сдались идейные борцы за освобождение рабочего класса. Капитулировали перед превосходящими силами обрушившихся на них проблем. С первым наемным работником, с Петром Семеновичем, хоть и не напрямую, хоть через посредника, но еще как-то справлялись. Еще держали хорошую мину при все более ухудшающейся игре.
А здесь не смогли. Здесь капитулировали. Сдались на милость затребовавшего и получившего два с половиной процента победителя.
- Тогда будем считать, что наша с вами сделка состоялась, - подвел итог Александр Владимирович. - И чтобы не откладывать дела в долгий ящик и быстрее приблизиться к тому, что вы и я желаем, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вернее, один и самый главный вопрос - кто, кроме вас, осведомлен о партийных счетах?
- Изначально только мы, покойный Петр Семенович и еще один подполковник, который был вместе с ним.
- Фамилия подполковника?
- Лукин. Подполковник Лукин.
- Кто еще, кроме тех, кто, как вы выразились, "изначально" знал о счетах?
- К сожалению, многие.
- Кто конкретно? И как они могли узнать о том, что знали только вы, генерал и подполковник?
- Дело в том, что этот подполковник сбежал. С дискетами сбежал.
- Где он теперь?
- Погиб. То есть я хотел сказать, убит.
- Кем убит?
- Точно неизвестно. Но, может быть, Ивановым.
- Каким Ивановым? Кто такой Иванов?
- Это тоже неизвестно. Но дискеты каким-то образом попали к нему.
- Где попали?
- На улице Агрономической. Где погиб подполковник Лукин. И еще несколько человек.
- Кто их убил?
- По всей видимости, Иванов.
- С чего вы взяли?
- Генерал Петр Семенович знакомился с материалами следствия. И сообщил нам, что следствие установило, что из оружия, которым были они убиты, стрелял Иванов.
- То есть дискеты появились у Иванова после этого?
- Наверное.
- Вы пытались найти его и изъять похищенные дискеты?
- Конечно. Петр Семенович искал его все это время.
- Нашел?
- Нашел. Но взять не смог.
- Почему?
- Его бойцы были убиты.
- Кем?
- Ивановым.
Милицейский подполковник очень внимательно посмотрел на партийцев. Они несли какой-то маниакальный бред. На тему мании всеобщего преследования каким-то Ивановым.
- С чего вы взяли, что это опять был Иванов?
- Мы ничего не брали. Эту информацию нам сообщил Петр Семенович. Он расследовал гибель своих бойцов и знакомился с материалами уголовного дела.
- То есть дискеты опять остались у Иванова?
- У него.
- Кто еще из оставшихся в живых знает о дискетах?
- Мы, Иванов и, возможно, кто-нибудь из подчиненных Петра Семеновича.
- Кто? Кого вы знаете?
- Майора Сивашова и капитана Борца. Он давал нам их фамилии, когда согласовывал тех, кто поедет в Швейцарию.
- Больше никто?
- Кажется, нет.
- Ну что ж. Значит с них, с майора и капитана, и надо начинать. И еще с Иванова. Потому что пока мы не узнаем, где они находятся, мы не можем быть спокойными за свои тылы. И значит, не можем приступать к решению главной, для которой вы меня сюда пригласили, задачи. Начинать надо с них! Есть у вас какие-нибудь их координаты?
- Нет.
- Тогда постарайтесь вспомнить их имена, фамилии, отчества, возраст и любую другую информацию, которая может пригодиться мне для установления их местопребывания...
Глава 23
- Я никак не пойму, зачем мне встречаться с каким-то там Корольковым по кличке Папа? Зачем он мне нужен? - никак не мог уяснить суть поставленной перед ним задачи Иванов.
- Вам - совершенно незачем. Встреча с Папой нужна не вам - нам.
- Тогда зачем вам понадобилось, чтобы с Корольковым встречался я? Если он вам так нужен, встречайтесь с ним вы.
- К сожалению, с нами он на контакт не пойдет.
- А со мной пойдет?
- С вами - пойдет.
- Почему?
- Потому что он вас знает.
- Откуда он меня может знать, если я с ним незнаком и ни разу не видел?
- Он вас знает заочно. А нам бы хотелось, чтобы это знакомство из заочного превратилось в очное.
- Почему обязательно очное? Почему нельзя как-нибудь по-другому? Я готов вам помочь!.. Например, написать ему письмо или даже поговорить с ним по телефону. Я не хочу туда идти, чтобы знакомиться с ним лично. Почему я должен туда идти? Почему вы не можете обойтись без меня?
- Потому что существует своя логика проведения такого рода операций. Я не могу посвящать вас во все детали, но если в общих чертах, то гражданин Корольков имеет выход на агента одной из иностранных спецслужб. Один только он имеет. В силу различных обстоятельств он знает вас. И как мы предполагаем, сможет подвести вас к этому агенту для передачи определенного рода информации, которой снабдим вас мы. Понятно?
- Ни черта не понятно!
- Повторяю - агент иностранной разведки доверяет Королькову, Корольков - доверят вам, вы просите Королькова о встрече с агентом и после знакомства передаете ему полученную от нас информацию. Теперь понятно?
- Нет, непонятно! С чего это вдруг этот Корольков будет меня знакомить с иностранным агентом?
- Потому что вы его об этом попросите.
- Я попрошу?
- Вы попросите. Когда с ним встретитесь.
- Я не хочу с ним встречаться. И потом, он не станет со мной встречаться. С чего это он будет со мной встречаться?..
- Он с вами встретится. Обязательно встретится.
- Почему?
- Потому что он захочет с вами встретиться.
- Встречусь, чтобы они меня убили? - горько усмехнулся Иван Иванович. - Вы этого добиваетесь? Вы добиваетесь, чтобы они меня убили?
- Они вас не убьют.
- Как же не убьют, когда считают, что это я их тогда, в том доме. Когда вы все так подстроили, что это как будто я... Неужели они после этого меня простят?
- Нет, не простят. Конечно, не простят. Но не убьют.
- Почему не убьют, если я буду в их руках?
- Потому что они будут бояться вас больше, чем вы их. Будут бояться, что вы убьете их первыми.
- Это еще ничего не значит.
- Кроме того, место для встречи будет выбрано нами с точки зрения обеспечения возможно более полноценной страховки и будет заранее подготовлено к ней. Мы посадим в специально оборудованные и хорошо замаскированные НП наших наблюдателей и снайперов. Они будут следить за вами не отрывая глаз. Любое неосторожное движение со стороны ваших собеседников будет пресекаться выстрелом.
- А если они промахнутся?
- Они не промахиваются.
- А если меня убьют как-нибудь незаметно? Например, ножом?
- На вас будет надет легкий бронежилет.
- А тяжелый нельзя?
- Тяжелый весит сорок килограммов и заметен на теле. При этом он ненамного надежней легкого. Кроме внешней страховки, мы планируем провести ряд упреждающих мероприятий, призванных повысить мотивацию Королькова на сохранение вам жизни.
- Чего, чего?
- Мы постараемся сделать так, что вы им будете нужны живым больше, чем мертвым.
- Как так можно?
- Например, убедив Королькова, что вы обладаете информацией, которая им необходима. И которую, убив вас, они никогда не получат.
- Какой информацией?
- Любой. Но об этом вы узнаете позже. Подводя итог, скажу, что для обеспечения вашей безопасности предусмотрены, если так можно выразиться, три кольца обороны: ближнее - это бронежилет, личное оружие и ваш имидж, внешнее - несколько снайперов-телохранителей, наблюдающих за встречей из скрытых засад и группа быстрого реагирования, способная оказаться на месте в считанные секунды, и последнее - так сказать меры психологической защиты. Ну что, убедил я вас?
- Ну... Вроде да... Но все же было бы лучше, если кто-нибудь пошел на встречу вместо меня.
- И тем не менее на эту встречу придется пойти именно вам!
- Почему это?
- Потому, что у вас нет другого выхода. Или вы соглашаетесь помогать нам. Или мы перестаем помогать вам! Мы просто перестанем прикрывать вас, и Корольков с компанией рано или поздно встретятся с вами без нашей страховки.! И тогда у вас уже не будет ни бронежилета, ни снайперов, hi группы быстрого реагирования. Тогда они просто...
- Ладно, я понял. Я согласен. Что мне надо делать?
- Пока ничего особенного. Вам надо будет появляться строго определенное время в строго определенных местах.
- Зачем?
- Затем, чтобы повысить заинтересованность Королькова во встрече...
Глава 24
- Доложите готовность, - попросил в микрофон переносной рации майор Проскурин.
- Черный готов.
- Красный готов.
- Желтый занял исходные позиции.
- Синий может работать.
Все были на местах и были готовы исполнить полученный ими приказ.
- Добро. Всем готовность номер один. Начинаем через три минуты.
- Поняли вас, Белый. Начало через три минуты.
- Зеленого подготовили? Как слышите меня?
- Слышу вас. Зеленый готов.
- Нервничает?
- Есть маленько. Но в принципе держится молодцом.
- Подстрахуйте его на всякий случай.
- Есть подстраховать.
Две минуты.
Одна.
Пора!
- Пошли!
Одетого в черный кожаный плащ Иванова вытолкнули из машины, сунули в руку большой "дипломат" и показали направление, в котором ему следовало идти.
В принципе Иванов знал свой путь. Знал каждый поворот и каждую, которую ему предстояло открыть, дверь. Свой путь, отснятый на видеокамеру, он много раз видел на экране телевизора.
Повернуть направо.
Пройти в арку. Повернуть налево. Пройти пятьдесят шагов.
Зайти на крыльцо, открыть дверь и войти внутрь подъезда.
Подняться на верхний этаж.
Сесть на подоконник.
И... сидеть до особого распоряжения...
- Зеленый на месте. Черному работать, - прозвучал голос в наушниках.