К тому же Замотаева не душит, а из пистолета стреляет.
Что дальше? Надеюсь, это не вся информация? В противном случае твой рейтинг в моих глазах упадет.
Бойцова деловито заверила:
- Информации много, но времени мало. Ты же просила о самом главном. Вот сама и говори, что еще тебя интересует?
- Пистолет. Морковкина говорила, что Наташа с компанией ездила за город и там они вроде палили во что придется.
- Палили они не во все, а в старое, засохшее дерево, причем в одно. В дуб, кажется.
Далила подалась вперед:
- В какой еще дуб? Где он растет?
Елизавета, осознавая важность момента, с гордостью возвестила:
- Их компашка отправлялась на дачу Морковкиной…
- Почему к Морковкиной? - перебила подругу Далила. - Ты не путаешь? У Верховских своя дача была.
- У Верховских дача в элитном месте. Там всегда народу полно. А у Морковкиной дача в глухой деревушке. Там три калеки живут. А за дачей густой лесок.
В тех местах охотничьи угодья, поэтому никто не обращал внимания на пальбу кучки подростков. Да и некому обращать.
У Далилы загорелись глаза.
- Ты сама не знаешь, как мне сейчас помогла, - прошептала она на ухо Елизавете.
Та отшатнулась:
- Ты что делаешь? Наташка увидит.
- Этого я и хочу. Пусть видит теперь, пусть гадает, пускай испугается. Более того, я сейчас ухожу, а ты с ней побеседуй.
- О чем?
- На любую нейтральную тему, хоть о погоде, а затем вдруг скажи, что я отыскала убийцу ее сестры.
А сама пристально за ней наблюдай. Ничего не упусти. Расскажешь потом, как она реагировала.
- А ты-то куда?
- Искать старый дуб.
- На ночь глядя? - поразилась Бойцова.
- А я с фонарем, - улетая, сообщила Далила, но, вспомнив, она вернулась к подруге:
- Чуть не забыла, Верховский по моей просьбе скрывал от сестры, что мы с ним ведем расследование. Не хотелось бы его подставлять. Он может обидеться. Надо бы Наташеньку разубедить.
Елизавета немедленно постановила:
- Разубедим.
- А что ты скажешь Наташе?
- А то и скажу, что ты лечишь Верховского. Но лечение не будет успешным, если убийца останется безнаказанным.
Далила похвалила подругу:
- Дельная мысль. И еще можешь добавить, что я ас в расследовании старых и запутанных дел.
- Так уж и ас, - усомнилась Бойцова. - Раскрыла какие-то два дела и нос уже задрала.
- Черт возьми, - возмутилась Далила. - Ты хоть раз в жизни, ради разнообразия, можешь меня похвалить?
Елизавета кивнула:
- Для того чтобы Наташку позлить, могу. Так и быть, скажу Замотавевой: Самсонова у нас ас.
- Тогда добавь еще (знаю, ты щедрая), что у меня есть доказательства.
- А у тебя они есть? - прошептала Бойцова, округляя глаза.
Далила заверила:
- Скоро будут. Не выковыривали же они пули из этого дуба.
- Конечно, пули там, ну и что?
- А то, что пистолетик-убийца, похоже, был ее, Наташин "ТТ".
- Почему ты так думаешь? - поразилась Елизавета.
- Суди, сама. Машу убили из "ТТ", на котором мокрухи немерено, как любят бакланить братки. А Наташа подобрала пистолет как раз такого братка.
Бойцова охнула:
- И прятала его дома до самой смерти сестры?
- Ну, ты особо не шуми, - бросив опасливый взгляд в сторону Замотаевой, попросила Далила. - Не хотелось бы ее слишком пугать. Принцессы на горошине и без того нервные.
Елизавета взволнованно осведомилась:
- Но если Замотаева на такое способна, зачем я буду ее дразнить? Кстати, - испугалась она, - а ты не боишься в темноте по темечку получить? С кем ты за .город поедешь?
- Не волнуйся, с братом Наташи поеду, с Андреем Верховским, - успокоила подругу Далила.
Бойцову ответ впечатлил:
- Да, он сильный мужик.
"Где логика? - мысленно удивилась Далила. - Ведь Маша была застрелена. Если Замотаева решилась выстрелить в слабую сестру, что ей помешает выстрелить в сильного брата? И уж тем более в чужую, меня!"
Однако вслух она произнесла:
- Ладно, Лизенок, я побегу, а ты на всякий случай придержи здесь Замотаеву, раз уж сама мне эту страшную мысль подала, что Наташенька так опасна.
- Будь спокойна, уж я ее до смерти уболтаю, - заверила Елизавета.
- Смотри, не перестарайся, - полушутливо-полусерьезно предупредила Далила.
Глава 22
Далила позвонила Верховскому, не выходя из клуба, прямо из холла.
После короткого приветствия вежливо поинтересовалась:
- Как ваше самочувствие?
Ожидала услышать в ответ обычное: "Да вот, бессонница одолевает".
Однако Верховский ее удивил, возвестив со смущением и удивлением:
- Представляете, сегодня днем заснул за рулем и целых четыре часа проспал как убитый.
Она ужаснулась:
- Надеюсь, катастрофы удалось избежать!
- С чего вдруг? - изумился Верховский.
- Неужели не удалось?! - испугалась Далила.
- Удалось! То есть не удалось! То есть… Тьфу! - раздраженно сплюнул Верховский и извинился:
- Простите, хотел вас быстрей успокоить и запутался. Короче, не было никакой катастрофы. Да и с чего бы она была?
- Как с чего? - поразилась Далила. - С того, что вы за рулем заснули. Это ли вам не причина? Или вы уже научились водить машину во сне?
Он рассмеялся:
- Да нет, машина стояла, я не ехал, просто сидел.
Пашку Замотаева поджидал, мужа моей Наташки. Мы в бизнесе вроде совсем разошлись, но вот приехал, и общие дела как-то сами собой нашлись. Как сестрица любит шутить, мы с Замотаевым по делам замотались.
Он отправился на переговоры, а я остался в машине и задремал.
Далила продолжила:
- А переговоры длились четыре часа.
- Нет, - рассмеялся Верховский. - Если бы. Павел вышел из офиса, увидел, что я крепко сплю, и глазам своим не поверил. Так, потрясенный, и потопал ловить такси.
- Не решился вас разбудить? - удивилась Далила, подумав: "Как трогательно. Настоящая дружба, мужская".
Голос Верховского потеплел:
- Да, Пашка такой. Он добрый. Наташа сама еще не поняла, как ей повезло, когда она вышла замуж за Павла. Если Пашка меня не решился будить, представляю, как он носится с ней, капризулей.
Далила вернула его к прежней теме.
- И что же дальше-то с вами было? - спросила она. - Заснули, и как вам спалось? Видели сны?
- Нет, спал как убитый. А когда проснулся и посмотрел на часы, волосы встали дыбом. Четыре часа!
Бросился Пашке звонить, а он смеется: "Что же выходит?! Ты вот только что глаза продрал? Ну, ты здоров, брат, спать! А нам, как последним лохам, впариваешь: бессонница да бессонница. Как же, так я теперь и поверил!" Честное слово, мне перед Пашкой было даже неловко. Будто и в самом деле я притворялся.
Далила его успокоила:
- Не вы один, многие великие люди попадали в такое же положение. Годы, столетия проходят, а ничего не меняется. Еще кто-то из классиков, кажется Нушич, по этому поводу сокрушался: "Стоит пожаловаться на бессонницу, как обязательно найдется свидетель, слышавший ваш громкий храп среди ночи".
Так что сомнения окружающих в таких случаях абсолютно нормальны.
- Пашка добряк, - рассмеялся Верховский, - на самом деле он все понимает, просто подтрунивает по-дружески. Но почему я вдруг так отрубился?
Далила порадовалась:
- Выздоравливаете. Раньше вы совсем плохи были: необходимое добирали мелкими порциями в течение дня, а теперь, раз проспали целых четыре часа, значит, дело пошло на поправку. Я рада за вас, я вас поздравляю.
- За поздравления вам, конечно, спасибо, а вот что я ночью теперь буду делать?
- Думаете, ночью вам не удастся заснуть? - скрывая оживление, спросила Далила.
- Думаю? Да я абсолютно уверен! Ночь на носу, а я на подъеме. Свеж и бодр, как никогда. И не знаю, куда девать этот переизбыток. Ночи для меня настоящие пытки. Придумать не могу, чем бы себя занять.
Телевизор и книжки уже надоели.
Далила пошутила:
- Одно вам осталось, даже два: казино и ночной клуб.
- Вот чего терпеть не могу, так это ночных клубов, - признался Верховский. - Вот где бездарная суета. А в казино еще хуже. Халявы я категорически не признаю. Деньги тогда ладонь греют, когда их своим трудом заработаешь. Я на деньги смотрю, как на мерило своих способностей, возможностей, сил. С помощью денег я узнаю, чего стою. Не более.
- Мне симпатична ваша позиция, - искренне призналась Далила, - хотя я иногда своим пациентам прописываю и такую вот суету: казино, ночной клуб.
В разумных дозах полезно все, даже яд, - рассмеялась она и неожиданно предложила:
- Не хотите совершить со мной загородную прогулку?
Он откликнулся мгновенно и очень охотно:
- Когда? Хорошо бы прямо сейчас.
- Да, прямо сейчас я и предлагаю.
- С преогромнейшим удовольствием, - радостно воскликнул Верховский и некстати добавил:
- С вами хоть на край света.
Его игривые нотки Далиле совсем не понравились.
Чтобы не вдохновлять его без нужды, она сдержанно пояснила:
- Это будет сугубо деловая прогулка.
Он тотчас взял нужный тон:
- Вы что-то нашли по нашему делу?
- Да, наше дело сильно продвинулось, - подтвердила Далила, испытывая благодарность к Верховскому за чуткость и сообразительность.
Она поняла, он из тех редких людей, которым не приходится долго в подробностях объяснять, как надо себя вести и что вообще происходит.
"Ловит все на лету, - мысленно похвалила его она и вдруг отметила:
- Совсем как друг его, Хренов".
Пауза, видимо, затянулась, потому что Верховский спросил:
- Алло! Вы где? Я вас не обидел?
Далила откликнулась:
- Нет-нет, простите, задумалась.
Он деловито спросил:
- Мы за город поедем на разных машинах?
- Нет, не стоит, - сказала она.
Верховский немедленно предложил:
- Тогда на моей лучше ехать. У меня внедорожник.
- Хорошо, - согласилась Далила. - Прямо сейчас и отправляйтесь в мой двор. Я тоже туда, поставлю свой "фордик" в гараж, и мы сразу поедем.
Укладывая трубку в карман, она удивленно отметила: "Странно, он даже не поинтересовался, куда мы поедем".
Однако он поинтересовался чуть позже, когда они встретились.
- Куда едем? - браво воскликнул Верховский, выходя из своего добротного джипа. - Я на всякий случай прихватил бутерброды и чай в термосе, мало ли что.
Обойдя автомобиль, он галантно распахнул перед Далилой переднюю дверцу и, не услышав ответа, еще раз спросил:
- Так куда путешествуем?
Из осторожности она не стала распространяться на улице.
- Как только тронемся, все расскажу, - произнесла Далила, ступая на подножку.
Верховский, поддерживая ее под локоть, пытался помочь, но только мешал. Благодаря его усердию Далила неловко поставила ногу, зацепилась за коврик каблуком сапога и не села, а рухнула в кресло самым неэлегантным образом.
Свою ошибку он понял мгновенно, виновато воскликнув:
- Простите, хотел как лучше, а получилось как всегда, когда хочу понравиться очень красивой даме.
Теперь вы, наверное, будете думать: "Вот же увалень, этот Верховский".
Далила рассмеялась:
- Ни в коем случае. Я при первом знакомстве отметила изысканность ваших манер, что в наше время встречается редко.
И он рассмеялся:
- Огромное вам спасибо, вы настоящий психолог. Будем считать, что помощь пришла очень вовремя. Я был в трех шагах от отчаяния.
- Вы не правильно поняли, - морща нос, возразила Далила. - Это вовсе не комплимент из сострадания к вашей неловкости.
Он вдруг очень серьезно спросил:
- А что это?
- Просто ход моих мыслей, - смутилась она. - Ви же пытались их угадать, вот я тайны и открываю ради экономии вашего времени.
Верховский, весьма артистично закатывая глаза, воскликнул:
- О-о! Мое время действительно нуждается в экономии! Особенно ближе к ночи!
Он поклонился Далиле, бережно, но уверенно взял ее руку, лежащую поверх сумочки, и, сказав:
- После ваших похвал я просто обязан… - слегка тронул ее узкую кисть своими губами.
- Лишь после этого Верховский закрыл дверцу и, стремительно обойдя джип, вернулся за руль.
Пока они выезжали со двора на Таврическую, Далила, поразмыслив, решила, что ее комплимент действительно выглядел каким-то дежурным. Да и последующие пояснения не казались убедительными.
- Если честно, я на самом деле была приятно удивлена, когда обнаружила в вас превосходно воспитанного человека, - призналась она. - К сожалению, чаще встречаешь в людях показушность, манерность, а вот истинное воспитание - редкость.
Верховский смущенно спросил:
- Тогда можно узнать, о чем идет речь?
Далила собралась ответить, но ой, словно испугавшись чего-то, ее перебил:
- После такой высокой оценки начинаешь бояться собственного несовершенства.
Она пояснила:
- Я об искренности, об адекватности слов, деклараций и истинных помыслов. Вы просты в общении, не произносите умных речей, не стараетесь выглядеть аристократично, но чутко улавливаете настроение собеседника. С вами легко любому, потому что каждый рядом с вами ощущает ваше к нему уважение.
- Правильно, а как же иначе? - удивился Верховский. - Я не разговариваю с теми, кого не уважаю.
Далила вздохнула:
- Ах, зачастую умные и с виду интеллигентные люди в беседе увлечены только собой, и плевать им на собеседника. Из-под тонкого лака манер ясно проглядывает их грубость, невежественность. Меня всегда удивляла такая странная вещь: почему-то чаще всего стараются выглядеть особо интеллигентно именно те люди, которые обожают себя и презирают ближнего.
- Уж вы-то знаете, почему так происходит, - заметил Верховский.
- Вы серьезно так думаете? - удивилась Далила.
- Да, вы же психолог.
- Как психолог, я констатирую факт, объяснить его должны философы и специалисты по этике. Лично я перед такими людьми ощущаю бессилие. Как ученый, я их понимаю, а как человек - нет. Они для меня нечто темное.
- А мне кажется, что вы насквозь видите всех людей, а не только меня.
- Ах вот почему вы так естественны, - рассмеялась Далила. - Оказывается, вы всего лишь решили, что бесполезно скрывать недостатки.
- Недостатки? Нет уж, простите, вы сами меня убедили, что я сплошное достоинство! - с шутливой обидой воскликнул Верховский.
Далила в ответ погрозила пальцем:
- Позвольте-позвольте, крылья ангела не я раздаю, по этим вопросам к всевышнему.
Он разочарованно констатировал:
- Значит, я не ошибся, вы всего лишь сделали мне комплимент.
Уловив в его разочаровании искренность, она с полной серьезностью возразила:
- Нет, я сказала вам то, что думаю. Общаясь, вы в первую очередь помните о собеседнике, а уж потом о себе. Именно это я и называю воспитанием, все остальное - бутафория. И давайте на этом поставим точку. Не хотелось бы утонуть во взаимных комплиментах.
Ее просьба прозвучала резковато, но Верховский не обиделся.
- Согласен, - сказал он и спохватился:
- А куда мы едем?
Далила лаконично поведала:
- На дачу к Морковкиной.
Верховский не выразил удивления, словно ему все равно куда ехать: на дачу так на дачу, к Морковкиной так к Морковкиной.
- Тогда нам в другую сторону! - воскликнул он, лихо разворачивая свой мощный джип.
Глава 23
Оживленная беседа прервалась - опять его воспитание, опять все понял, почувствовал грань отношений: дальше нельзя!
Далила была ему благодарна, а на себя - страшно зла.
"То к Хренову меня потянуло, то к Верховскому, - пока он петлял по городу, ругала она свой порыв. - Того и гляди, пойду по рукам. Становлюсь хуже Галки: "А" мужчина!" И от радости в обморок! Что это?
Сексуальная неудовлетворенность? Бабья тоска по ласке? Тогда уж лучше Матвей - свой, родной, изведанный. Если уж отогреваться, то действительно лучше на нем. Хотя…"
Верховский прервал поток ее мыслей, спросив:
- А что там, на даче Морковкиной?
Далила вздрогнула:
- Что? Простите, кажется, я задумалась.
Он пошутил:
- Красивой женщине даже мысли к лицу.
Не приняла она приглашения к беседе, сдержанно пояснила:
- Есть у меня кое-какая версия, хочу попытаться найти ей подтверждение.
Верховский кивнул:
- Понял, расспросы пока не приветствуются.
Молчим, терпеливо ждем.
Далила вздохнула:
- Спасибо. Надеюсь, ждать придется недолго.
На этом с их легким флиртом было покончено. До дачи Морковкиной оба задумались. Он размышлял, насколько она была искренней, расхваливая его воспитание; она погрузилась в еще более сложный анализ.
"Он действительно считает меня очень красивой?
Или так, ради комплимента сказал?" - гадала Далила.
Она точно знала, что не красавица - даже просто красивой назвать себя не могла. Не дурнушка, конечно. Симпатичная, очаровательная - это все про нее (если в тонусе). В плохом настроении - так себе, на любителя.
"Но он сказал: "Очень красивая дама". Почему он именно так сказал? - чувствуя себя круглой дурой, размышляла Далила. - Мог бы сказать "красивая", нет же, подчеркнул исключительность моей красоты.
Хотел мне польстить? Зачем? Просто повел себя по-мужски: вдруг обломится. Вряд ли, на ловеласа он не похож. На пустомелю - тоже. Слова подбирает точно, а в начале знакомства держался вежливо, но как-то излишне строго, чопорно даже. Тогда откуда столь странная перемена? Почувствовал слабину? Повод ему дала? Да быть не может! Веду себя сдержанно… Сдержанно! Как же! Ха-ха! Да, я не кокетка, но в свободном полете, а подсознание коварная вещь. Разве за собой уследишь? Там глазками стрельнула, там плечиком повела… Он не ловелас, но все же мужчина: почувствовал. Зачем же ему упускать шанс, если приключение само в руки плывет? Но где же я повод ему дала?"
Пораскинув мозгами, Далила пришла к выводу, что была с ним раскованна, но не игрива. Да и он почтительность сохранял. А частое смущение Верховского и вовсе говорило о том, что он уважает Далилу, дорожит ее мнением и…
И неравнодушен к ней.
"Значит, - заключила она, - действительно нравлюсь Верховскому. Не стал бы он глупо выглядеть, разбрасывая чрезмерные комплименты. Он явно не из таких. Выходит, я на самом деле показалась ему очень красивой. Но когда? Когда это началось? Когда загорелась первая искра? И почему я не заметила?"
Далила вдруг вспомнила, как в первую их встречу, там, в ее кабинете, он рвался из Питера, торопился, ссылался: "Дела". Что ж не уехал?
- Простите за любопытство, а что у вас с Замотаевым, что-то сверхприбыльное подвернулось? - осторожно спросила она.
- Да нет, - усмехнулся Верховский, - так, ерунда. Можно сказать, от безделья. И чтобы Пашку потешить. Он всегда другу рад, вот с ним за компанию и мотаюсь. А что? Почему вас это интересует?
- Как это ни парадоксально звучит, но спросила из деликатности. Хотела знать, не отвлекаю ли вас, не мешаю ли. И…