- Сдаюсь! - сказала я. - Ты же меня знаешь, спросонья я с трудом вспоминаю, как меня зовут.
- Ну ладно! - смилостивилась Лелька. - А Машку-то ты хоть помнишь?
- Машку Голованову? - осенило меня. - Ту самую, у которой отец работал в Африке? У которой был настоящий африканский барабан?
- Ну наконец-то! - с облегчением вздохнула Лелька. - Приятно слышать радость в твоем голосе. А то ты разговаривала, как вареная треска, три дня пролежавшая на солнце.
- Ты и вправду достала мне африканский барабан? - не веря в такое счастье, спросила я.
- У меня в группе есть один зулус - сынок богатых родителей, но я подозреваю, что любая африканская макака соображала бы в математике больше, чем он, - объяснила Лелька. - Представляешь такого на мехмате? Так вот, я узнала, что у него есть отличный барабан, и договорилась с ним поиметь этот барабан в качестве взятки за поставленный зачет. Конечно, это не слишком хорошо, но он и без меня рано или поздно из университета вылетит, а так я хоть подругу порадую. Так когда ты за барабаном приедешь?
- А сегодня во сколько тебе удобно?
- Да хоть сейчас! - воскликнула Лелька. - Я весь день дома сижу. В университет опять бомбу подложили.
- Бомбу? - заинтересовалась я. - С чего бы это?
- Да у нас сейчас то и дело бомбы ищут, - объяснила Лелька. - По крайней мере два раза в месяц кто-то звонит и объявляет, что в одной из аудиторий заложена бомба. Естественно, что занятия отменяют. Студенты, что ты хочешь.
- Ладно. Сейчас приму душ, позавтракаю и приеду, - пообещала я. - Спасибо тебе за подарок.
- Да не за что. Жду! - Лелька дала отбой.
В квартире Лельки, как всегда, царил артистический беспорядок. К моему удивлению, она оказалась одна. В том, что муж был на работе, впрочем, не было ничего странного. Вызывало недоумение отсутствие гостей.
Если бы в мире существовала награда для самого экстравертированного на свете экстраверта, то Лелька, несомненно, получила бы ее. Общительность Лельки не знала границ, и ее малогабаритная двухкомнатная квартира напоминала постоялый двор, где вечно останавливались какие-то родственники, друзья, знакомые, друзья знакомых и знакомые друзей. Через третьи руки в ее объятия попадали совершенно незнакомые люди, и Лелька всем ухитрялась уделить время и найти незанятый уголок в комнатах или на кухне.
- У тебя что, никто не гостит? - удивилась я.
- Если бы! - вздохнула Лелька. - Навязался тут один гусь из провинции, из Ижевска, что ли. Какой-то старый приятель моего свояка. Я и свояка-то только два раза в жизни видела, но попросили - ничего не поделаешь, и всего-то на несколько дней, не жалко - пусть поживет.
- Ну ладно, а где барабан? - нетерпеливо спросила я.
- Иногда мне кажется, что ты так и не повзрослела, - усмехнулась Лелька. - Те же реакции, что и в четырнадцать лет, когда ты смертельно завидовала Машке и все приставала ко мне с расспросами, как бы выменять у нее этот барабан на коллекцию марок или еще на что-нибудь ценное.
- Ты сама особо взрослой-то не прикидывайся, - отпарировала я. - Мне до твоих приколов даже в детстве было далеко. Кроме того, я как раз купила в Испании видеокассету с обучением танцу "афро". Там так играют на барабанах - закачаешься. А теперь я и играть, и танцевать научусь.
В присутствии Лельки время летело незаметно. Мы успели обсудить все интересные истории, случившиеся с нашего последнего свидания, перемыли косточки знакомым, попили чаю, пообедали, а потом Лельке пришла в голову идея немедленно научиться играть на барабане. Мы принялись вдохновенно колошматить по нему в четыре руки, на что немедленно отреагировали соседи. Снизу затарабанили палкой по потолку, то ли сверху, то ли сбоку раздались возмущенные вопли.
- Вот заразы! - возмутилась Лелька. - Как у этой паразитки, которая живет надо мной, ребеночек часами фальшивые гаммы долбит, так слова не скажи, а тут среди бела дня на барабане поиграть не дадут.
- Ты лучше ко мне приезжай, - предложила я. - У меня отдельный дом, можем стучать на барабане до умопомрачения да еще и "афро" потанцуем.
- Отлично, - обрадовалась Лелька.
- Ладно, мне пора, - засобиралась я. Конечно, у Лельки было хорошо, но надо было заняться делом Росарио. Что ни говори, а это убийство все же вполне могли повесить на меня, да и детектив надо было писать. Я и так потеряла почти целый день.
- Подожди, выйдем вместе, - сказала Лелька. - Мне нужно в магазин, а то мы с тобой все слопали, нечем будет Захара кормить.
Лелькина квартира была на третьем этаже, и мы, не дожидаясь лифта, помчались по лестнице.
- Черт, - выругалась я, споткнувшись обо что-то.
Пытаясь удержать равновесие, я ухватилась за перила, выпустив из рук бесценный барабан. С гулким грохотом он покатился вниз.
- Захар? - недоверчиво произнесла Лелька. Старый друг ее свояка лежал на ступеньках в том месте, где лестница делала поворот. Я споткнулась о его отброшенную в сторону руку.
- Теперь тебе не надо будет покупать для него продукты, - мрачно сказала я.
На белой рубашке Захара со стороны спины медленно расплывалось большое красное пятно.
- Похоже, его убили только что, - заметила Лелька. - И почти рядом с квартирой. Странно, что мы ничего не слышали - ни выстрела, ни криков.
- Было бы странно, если бы мы что-то услышали, - сказала я. - Среди барабанного боя под вопли и стук разъяренных соседей мы бы взятие рейхстага прошляпили. Кроме того, это не огнестрельная рана. Она нанесена холодным оружием.
- Позвоним в милицию? - спросила Лелька.
- Подожди! - попросила я.
Мой взгляд притягивал белый уголок карточки, торчащий из заднего кармана брюк несчастного Лелькиного постояльца.
Повинуясь внезапному импульсу, я достала из сумочки шариковую ручку и, наклонившись над телом, осторожно приподняла ее торцевой стороной край кармана.
- Не трогай ничего! - предупредила Лелька.
- Я аккуратно, - ответила я, слегка выдвигая ручкой карточку наружу.
Золотая вязь букв приглашала посетить недавно открывшийся японский ресторан "Харакири". Я почувствовала, что спина у меня покрывается холодным потом. Сама не понимая почему, я была абсолютно уверена в том, что это не простое совпадение. Я бы не задумываясь поставила сто против одного на то, что убитый провинциал из Ижевска имел какое-то отношение к клубу "Кайпиринья".
Аккуратно прижав кончиком ручки рубашку Захара над расплывшимся пятном крови, я постаралась рассмотреть рану. Кровь и рубашка мешали мне, но тем не менее было похоже, что удар был нанесен тонким колющим орудием - навахой или стилетом. Кроме того, форма разреза указывала на то, что удар был направлен точно в печень. Удар такого типа, нанесенный профессионалом, вызывал мгновенную смерть. Жертва не успевала даже вскрикнуть.
- Что ты делаешь! - возмутилась Лелька. - Ты же не милиция!
- Слушай, а может, не будем впутываться в это дело? - предложила я. - Разойдемся по домам, и пусть кто-нибудь еще обнаружит тело.
- Ты что! - возмутилась Лелька. - А как же твой гражданский долг? Чем быстрее мы сообщим в милицию, тем легче будет поймать убийцу!
Внизу хлопнула входная дверь, послышались приближающиеся шаги. Спорить уже было бессмысленно. Полная женщина средних лет, взглянув на тело Захара, охнула и выронила сумки.
Домой я вернулась около одиннадцати вечера, вымотанная до предела. Поездка в милицию, бесконечная дача показаний, снова ожидание, еще один допрос…
Единственное, о чем я мечтала, - это принять горячую ванну и крепко заснуть до утра, напрочь забыв о покойниках и японском ресторане "Харакири".
Я как раз наливала в ванну ароматические масла, когда телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.
- Во что это вы втянули мою дочь? - даже не поприветствовав меня, грозно и требовательно спросила Альда.
Я тихо застонала.
- Что вы имеете в виду?
- Вы знаете, где ее машина?
При мысли о том, что милиция уже нашла труп и как-то связала его со мной, мне стало нехорошо.
- Откуда мне знать? - снова уклонилась я от ответа.
- Почему вы все время отвечаете вопросом на вопрос? - разозлилась мексиканка. - Это неприлично. Ну так я вам скажу, где машина. Она - около моего подъезда.
- И что? - осторожно поинтересовалась я.
- А вы знаете, где ключи от машины? - задала Альда риторический вопрос.
Я промолчала.
- Я нашла ключи от машины в своем почтовом ящике, - продолжила мексиканка. - У вас есть соображения по этому поводу?
- А они должны быть? - тупо спросила я.
- Опять вы отвечаете вопросом на вопрос! - взорвалась Альда. - Уверена, это вы специально что-то устроили ради этой идиотской затеи с детективом.
- А где Адела? - рискуя вызвать новую волну гнева, спросила я.
- Откуда я знаю? Это-то меня и беспокоит. Ее нет ни дома, ни у подруг. Я уже всех обзвонила. Да и вообще я не понимаю, чего ради она стала бы бросать ключи от машины в мой почтовый ящик, а затем исчезать, - немного более спокойным тоном сказала Альда.
- Действительно странно. А вы осматривали машину? - поинтересовалась я.
- Если бы Адела в ней была, уж я бы ее заметила, - ядовито проговорила мексиканка.
- Вообще-то ваша дочь не в первый раз пропадает, - стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, сказала я. - Уверена, что завтра Адела найдется.
- Я чувствую, что вы от меня что-то скрываете, - угрожающе произнесла Альда. - Имейте в виду, если вы впутали мою дочь в какие-то неприятности, я вам этого не прощу.
- Ладно, буду иметь в виду, - согласилась я.
Как только я опустила трубку на рычаг, телефон снова зазвонил.
- Привет! Как дела! Тебя еще не арестовали? - раздался бодрый голосок Аделы.
Я почувствовала невыразимое облегчение.
- Слава богу, с тобой все в порядке. Ты где?
- А что со мной может случиться? - удивилась подруга. - Мы с Бобчиком помирились и поехали на пикник. Погода-то райская. Я ему пока не говорила, что подозреваю его в убийстве. Ты знаешь, после того, как он кокнул Чайо, он даже стал мне казаться не таким малахольным. Да и в постели он вполне ничего.
- Рада за вас, - сказала я. - Только обязательно прямо сейчас позвони матери. Она нашла твою машину и уверена, что с тобой что-то случилось, причем по непонятной причине обвиняет в этом меня.
- Ну вот, мама, как всегда, в своем репертуаре.
Я была уверена, что Ад ела презрительно наморщила свой хорошенький носик.
- Как? Она нашла машину? - спохватилась девушка. - Где?
- Машина стоит около ее дома. А ключи оказались в почтовом ящике.
- Обалдеть! - протянула Адела. - А как насчет трупа? Мама его тоже нашла?
- Нет, - сказала я. - По крайней мере, она мне ничего не говорила. Кроме того, у меня есть подозрение, что трупа в машине уже нет. При такой жаре он бы вонял почище, чем рыбный рынок в августовский полдень. А Аль-да ничего не упоминала о запахе.
- Можешь не сомневаться, мама бы запах учуяла. В этом смысле она у меня почище терьера - вполне могла бы на границе наркотики нюхом искать. Но, главное, машина нашлась, а значит, все в порядке.
- Теперь осталось только выяснить, куда девался труп, - заметила я.
- Знаешь, - задумчиво сказала Адела, - у меня есть подозрение, что ты просто меня разыграла.
- Ты что, спятила? - возмутилась я. - Кто же шутит такими вещами?
- Не знаю, не знаю, - с сомнением произнесла девушка. - Может быть, ты таким образом придумываешь себе детектив, а может быть, у тебя просто от жары случилась галлюцинация.
- Хотелось бы в это верить, - тяжело вздохнула я.
Ванна уже успела остыть, и я добавила горячей воды. Провалялась в ней полчаса, но расслабиться так и не смогла. В голове и без того непрерывно крутились мысли о Росарио, об убитом Лелькином госте, а теперь добавилось еще и необъяснимое появление исчезнувшего "Мерседеса". И куда мог подеваться покойник из багажника? Может, он и впрямь мне привиделся?
Выбравшись из ванны и завернувшись в халат, я для пущего успокоения накапала в рюмочку валерьянки, добавила воды и залпом выпила. Потом легла в постель и погасила свет. Сейчас мне меньше всего хотелось находиться дома одной. Мелей забралась на кровать и, лизнув меня в щеку, улеглась рядом. Сон не шел, даже несмотря на валерьянку. Два трупа за два дня, даже с учетом теории парных случаев, было уже явным перебором. Хотя это казалось невероятным, я была уверена, что два эти убийства как-то связаны между собой. И Росарио, и Захар погибли от профессионально нанесенных ударов холодным оружием с узким и длинным лезвием, и, похоже, оба они так или иначе были связаны с клубом "Кайпиринья".
От навязчивых размышлений меня отвлек шум, доносившийся со двора. В обычный день я бы не обратила на него никакого внимания - в нашем районе жизнь не затихает с наступлением темноты, но теперь мне повсюду чудились загадочные убийцы со стилетами. Я приподнялась на кровати и прислушалась.
Снова скрипнула запертая калитка. Потом я поняла, что кто-то перелезает через забор.
Моя "грозная" служебная собака - черный терьер, которая, согласно рекламе клуба, обладала непревзойденными инстинктами защитника дома, мирно посапывала носом. Даже если бы во двор с шумом и улюлюканьем ворвались Али-Баба и сорок разбойников, ей бы и в голову не пришло злобно залаять. Мелей использовала другую тактику - личное обаяние, и любого человека, проникающего на нашу частную территорию, знакомого или незнакомого, она рассматривала как потенциальный источник ласки и лакомств и встречала его соответственно.
Оставив безалаберную собаку дрыхнуть на кровати, я осторожно подкралась к окну. К несчастью, ночь была безлунной. В темноте я и в очках-то ничего толком не видела, а в данный момент мои единственные очки лежали в "бардачке" машины.
Мысленно проклиная все на свете, я, затаив дыхание, вглядывалась в темноту. Тот, кто проник во двор, перемещался почти бесшумно. Единственное, что мне удалось различить, - это движение размытого темного контура на фоне кустов малины. Перейдя на новую позицию, темный расплывчатый силуэт надолго замирал, прежде чем снова начать двигаться.
Я почувствовала, как во мне закипает ярость, вытесняющая страх. Единственное, о чем я мечтала, - это как следует отоспаться после всех треволнений, и, на тебе - какая-то зараза неизвестно с какими зловещими намерениями шастает среди ночи по моему саду.
Я вспомнила инструкции, которые дал мне бывший муж на случай, если среди ночи неожиданно появятся воры или нападут бандиты, а я буду дома одна. Нужно было запереть дверь в спальню изнутри, благо окно с решетками, и в него никто не проникнет, затем достать из-под кровати помповое ружье, спрятаться в угол, который не обстреливается через окно или дверь, и, в случае, если бандиты попытаются взломать дверь, стрелять без предупреждения.
К оружию я относилась с опаской, а помповое ружье и вовсе мне не нравилось. Оно весило слишком много, было слишком длинным для моих рук, и, кроме того, я всегда забывала, какая кнопочка на нем снимает с предохранителя, а какая - служит для того, чтобы высвобождать застрявший в стволе патрон. Мне вообще не слишком нравилось стрелять, а уж тем более стрелять в спальне крупной картечью. Я всегда жутко боялась рикошета, а мысль о том, что отрикошетившие картечины могут поранить мою бесценную и совершенно невинную собачку, делала для меня стрельбу через дверь невозможной. Да и вообще я была взвинчена до такой степени, что пассивно ожидать развития событий в запертой спальне просто не могла.
Доставая в темноте из чехла помповое ружье и на ощупь отыскивая на нем кнопку предохранителя, я с умилением вспоминала колотушку Хмелевской, которую пани Иоанна в романе "Что сказал покойник" с успехом использовала в борьбе против международной мафии. Засунув на всякий случай в карманы халата складной нож и несколько шурикенов, я надела на ноги спортивные тапочки на тонкой резиновой подошве и через люк в потолке кухни выбралась на чердак. Во время всех этих процедур собака, как ни в чем не бывало, продолжала, тихо посапывая, дрыхнуть на моей кровати. Выбираясь через другой люк на крышу, я подумала, что с охотой поменялась бы с ней местами.
К счастью, ремонт крыши еще не был доведен до конца, и с задней стороны дома к стене была приставлена лестница. Цепляясь за страховочные веревки и безмолвно проклиная все на свете, я соскользнула по алюминиевому покрытию к краю крыши и, чуть не потеряв равновесие, ухитрилась-таки перебраться на лестницу и спуститься вниз.
Взяв проклятое ружье наперевес, я, пригнувшись, стала красться вдоль стены дома. Весило оно, как мне казалось, по меньшей мере тонну, и мне вдруг стало до боли жаль спецназовцев, которые со всей этой хренотенью день и ночь таскаются по горам или болотам, чтобы пострелять в таких же несчастных, обремененных оружием мужиков. Впрочем, похоже, им это нравится. У каждого свое хобби.
Глаза, уже привыкшие к темноте, стали лучше различать контуры кустов и деревьев. Злоумышленника я обнаружила у парадной двери. Наклонившись над ней, он, похоже, что-то делал с замком.
Помня, что угрожать оружием с близкого расстояния, особенно в упор, ни в коем случае нельзя, поскольку в такой позиции профессионал способен обезоружить тебя в доли секунды, я остановилась от него метрах в пяти, и, вспомнив соответствующую сценку из американского боевика, злобно рявкнула:
- Стоять на месте, падла! Пошевелишься - и ты труп!
Злоумышленник вздрогнул и что-то уронил.
"Может он подкладывал бомбу? - с ужасом подумала я. - Господи, хоть бы эта штука не взорвалась!"
Затем темная тень распрямилась и повернулась ко мне.
Сообразив, что я упустила из виду что-то очень важное, я лихорадочно передернула громко клацнувший затвор и истерически заорала:
- Не двигаться! На колени! Руки на затылок!
- Я и без ружья готов встать перед тобой на колени, - насмешливо произнес по-испански незнакомец. Этот голос я бы не спутала ни с каким другим.
- Луис? Это ты? - чувствуя, как от облегчения у меня подгибаются коленки, но на всякий случай продолжая целиться, спросила я.
- Ты все еще хочешь меня убить? - переходя на русский, поинтересовался он.
- Что ты здесь делаешь? - опуская оттянувшее руки ружье, спросила я.
- Просто я хотел тебя увидеть, - подходя почти вплотную, пожал плечами Луис.
Я на всякий случай попятилась, снова вскинув ружье.
- А что ты делал с моей дверью? - подозрительно спросила я.
- Всего лишь засовывал в дверную ручку букет роз, - спокойно объяснил он. - Если это преступление, я готов ответить за него перед законом.
- Ты спятил, - покачала головой я. - У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты мне боевые тревоги устраиваешь. Во-первых, объясни, как ты узнал мой адрес, а во-вторых, расскажи-ка мне, какого черта ты ни с того ни с сего притащился среди ночи, предварительно не позвонив.