- А может, сарказм? Как ты полагаешь, у старика было чувство юмора?
- Если и было, то весьма своеобразное. Он любил черный юмор. Этот старик непонятен и страшен. Мне кажется, он здесь, рядом. Скрывается в доме, бродит по ночам...
- Ты забыла, что за пять лет он истлел. Ему не до прогулок по дому...
- Джонни, дорогой, пойдем отсюда. Если я останусь здесь еще пять минут, то ночью не усну.
Джонни прищурился и подмигнул мне:
- А может, заглянем в склеп? Ты говорила, что Рэндолф Убхарт потребовал в своем завещании отдать ему последние почести. Вот мы и...
- Нет! И к тому же склеп на замке.
- Сейчас проверим, - Джонни подошел к двери и подергал за ручку. - Заперто, черт возьми! Хотя...
Он наклонился и внимательно осмотрел замок.
- Кажется, недавно кто-то здесь ковырялся. Полюбуйся, Мэвис!
Я осторожно подошла к двери усыпальницы и глянула на замок. Кто-то смазал его - это было очевидно. Замок и два звена цепи, на которой он висел, блестели от смазки, в то время как остальная часть цепи была покрыта патиной и ржавчиной.
- Значит, не у меня одного появилась мысль посетить старика, - удовлетворенно потер руки Джонни. - Но у того, кто был здесь, наверняка имелся ключ!
Джонни еще раз все осмотрел и отошел от двери.
- Однако как это можно связать с убийством экономки? Не знаю... - он сделал брови домиком. - Мне пора ехать, Мэвис.
- Джонни! - я вцепилась в него, как кошка на пожаре в рукав пожарного. - Не оставляй меня здесь одну.
- Ты действительно какая-то нервная, - удивился Джонни. - Заболела?
- Нет, но... Понимаешь, вчера во время обеда Фабиан Дарк сказал, что Рэндолф Убхарт был нехорошим человеком. То есть он сказал это как-то иначе, но суть та же. Эдвина помогала хозяину справлять в подвале шабаш. Эдвина была его подручной.
- Ты уже говорила мне это, но я не вижу здесь ничего такого, за что можно было бы зацепиться.
- Однако... - мне стало тяжело говорить, словно Рэндолф Убхарт сдавил мою шею невидимой рукой. - Этот девиз... это кредо: "Все преходяще - кроме меня"... Может, старик намекает на свое бессмертие? Продал душу дьяволу или что-то в этом роде.
- Точно, ты больная, - уверенно заключил Джонни.
- Допустим, что Фабиан Дарк не солгал и Эдвина обслуживала хозяина, потакала его извращенным прихотям, - я старалась говорить спокойно. - Теперь представь: кто-то - сам хозяин или другой... не знаю, кто, - велел Эдвине сделать в подвале эти... декорации. Эдвина зажгла свечи... Она ждала... Опять же, я не знаю, кого. Рэндолфа Убхарта? Может быть. Ждала его так же, как и пять лет тому назад. Теперь я вижу, что усыпальницу открывали. Ты считаешь, что туда входили. А если... наоборот?
- Что-о?
- Если из склепа кто-то вышел?
Джонни был ошарашен.
- Ты намекаешь на то, что кого-то выпустили из склепа? У тебя есть извилины, малышка. Ты сказала нечто важное... Скажи, отчего ты все время так дрожишь? От страха или от голода?
- В доме нет экономки, а значит, нет и обеда.
- Сочувствую. Сам я поел в Санта-Барбаре, - пробормотал Джонни. - О тебе я как-то не подумал...
Мысли его были заняты совсем иным, чем мой пустой желудок. В задумчивости Джонни направился к машине.
- Джонни! Ты сказал, что у меня есть мозги. Но что тебя заинтересовало в моих рассуждениях?
- То, что ты говорила об играх Рэндолфа с Эдвиной в подвале.
- Но я знаю о них только со слов Фабиана Дарка.
- Фабиан Дарк! Спасибо, что напомнила о нем. Это важная фигура на нашей шахматной доске.
Глава 9
Мы с Джонни распрощались у крыльца, и он умчался на машине в Санта-Барбару. Счастливчик, ему не грозят убийством, если, конечно, он сам не затеет ссору с какими-нибудь подонками. Впрочем, Джонни редко ссорится с чужими людьми - он осторожный, мой компаньон.
Я вошла в дом и вновь попала под массированный обстрел глаз сержанта. Сделав вид, что ничего не происходит, я немного повиляла бедрами, дабы у сержанта разыгралось воображение и он не смог уснуть на посту.
Наши с Доном апартаменты по-прежнему пустовали. Дона не было. Мой желудок, отчаявшись получить пищу, успокоился, приступы голода больше не мучили меня.
Я приняла ванну и отыскала в чемодане великолепный наряд - платье из одних кружев. "Черные волны" - так я его называю. В талии платье перехватывается толстым черным кожаным ремнем, и это сочетание - кружев и кожи - придает мне, скажу без ложной скромности, очарование цивилизованной амазонки. Впрочем, в таком платье могла бы щеголять и героиня какого-нибудь фильма ужасов.
Теперь духи. Что выбрать: "Капитуляцию" или "Грех"? Капитуляция? Нет, это чересчур. Я никогда не сдаюсь без боя. Грех, пожалуй... Мэвис грешна и не скрывает этого. Иначе она не была бы настоящей женщиной. Пометив духами самые "грешные" части своего тела, я отправилась вниз.
После всего пережитого особняк казался мне трюмом затонувшего корабля или гробом для всех желающих. Смеркалось. Страх, который я смыла в ванне струёй горячей воды, вновь прилип ко мне.
В гостиной адвокат Дарк готовил себе коктейли. Он оценил мой черный наряд амазонки и усмехнулся. При этом глаза его сверкнули по-кошачьи.
- Побежден! - он развел своими толстыми ручками. - Вы очаровательны, Мэвис, и, конечно же, знаете это. Позволительно ли приготовить коктейль победительнице?
- Жимлет, если вы помните, - согласилась я и оседлала высокий табурет.
Адвокат смешал коктейль и поднес его мне на вытянутой ладони, как королеве.
- Прислуга уже оправилась после смерти экономки, - сообщил он. - И потому в половине восьмого будет ужин. Я не видел вас за ленчем. Вы правильно сделали, что не пришли: нам подали какую-то гадость под названием "рагу".
- О чем угодно, только не о еде! - взмолилась я.
- Тогда - о вас, - сделал галантный жест Дарк. - Где вы сегодня гуляли и с кем? С Доном? С Карлом? Вас троих не было в доме. Пейтенов я тоже не видел. Как вы полагаете: они спали или занимались психоанализом?
- А что делал лейтенант Фром?
- Днем я видел его, - ответил Фабиан. - Похоже, что лейтенант проведет с нами вечер и ночь. Выражение лица у него кислое: расследование зашло в тупик. Бедная Эдвина! Никто не может даже установить причину ее смерти.
- Мистер Дарк, я давно собиралась поговорить с вами...
- Про Эдвину?
- Нет. Про Рэндолфа Убхарта. Что это был за человек?
Фабиан, не торопясь, раскурил сигарету.
- Вы задали сложный вопрос... Несомненно, Рэндолф был страстным мужчиной. Несомненно и то, что у него было извращенное чувство юмора.
- Я понимаю. Страстный мужчина... Две жены, Эдвина... Что он делал с ней... хм... в подвале?
- А, вижу вас заинтересовал подвал. Я угадал? Маски и цепи... Ну что же, я не психоаналитик и не знаю, как наука объясняет подобное. Вам, дорогая, надо обратиться к Пейтену. Я бы обошелся одним словом: "извращенцы". Рэндолф и Эдвина были извращенцами...
- Эдвине это... нравилось? - от одной мысли о подвале я вся покрылась гусиной кожей.
- Во всяком: случае, она делала все, что ей приказывал Рэндолф, делала по доброй воле. Говорят, есть особое удовольствие в любовных играх, во время которых партнеры слегка душат друг друга. Когда Эдвина вчера почувствовала сильные руки мужчины на своей шее...
Дарк замолчал, услышав шаги.
- Еще один бокал, Мэвис? - осведомился он через пару секунд уже совсем другим голосом.
- Спасибо, я больше не пью.
- Сделайте коктейль для меня, - услышала я голос Карла. - А вам, мистер Лимбо, налить рюмочку?
- Нет, я, как и наша Принцесса, не пью.
Противный карлик захихикал. Не хотелось даже смотреть на его размалеванную физиономию.
Карл был, как заведенный. И злой, как черт.
- Вы правильно поступаете, дорогой мистер Лимбо, что не доверяете разным поверенным. Того и гляди, сыпанут в рюмку мышьяку...
Фабиан растянул губы в улыбке - наверное, с большей охотой он укусил бы наглеца. Впрочем, зачем нужны зубы, когда есть слова:
- А знаете, сегодня утром, когда мы ждали допроса, то как раз обсуждали вас. Точнее, говорили на тему - нормальный ли вы. Ваш брат, например, напрочь отказывает вам в здравомыслии. А Пейтен вас защищает. Но вряд ли Пейтен помог бы вам, если бы кто-то всерьез захотел засадить чревовещателя Карла в психушку...
- Козявка, - презрительно сказал Карл, глядя Дарку прямо в лицо. - Так и хочется раздавить вас каблуком...
Он подошел к стойке бара и усадил мистера Лимбо. Карлик тотчас начал болтать:
- Отвратительный бармен в этом баре. Он не умеет готовить коктейли. Надо его прогнать! Для чего годится этот адвокат?
- Как же! - отозвался Карл. - Из него получится превосходное пресс-папье! Посмотри, какой он толстый! Есть ли в этом доме письменный стол, который можно украсить адвокатом, промокающим чернила?
Фабиан смотрел на Карла. Лицо адвоката было спокойным. Неожиданно Дарк схватил нож для колки льда и бросился на чревовещателя. Карл успел перехватить руку с ножом. Он вывернул ее, и адвокат вскрикнул от боли.
Тяжело дыша, Фабиан Дарк вырвался из цепких рук Карла и побрел к выходу. Дверь за ним захлопнулась, и в гостиной повисла тишина.
- Кажется, наша дама хочет выпить, - прокаркал мистер Лимбо. - Сделай ей приятное, Карл.
- Один момент!
Я заметила, что инцидент никак не отразился на нем: руки Карла, когда он открывал бутылки и смешивал напитки, не дрожали.
Я поежилась под его взглядом. Такое чувство, что стоишь в проеме двери в прозрачном платье и с трудом пытаешься вспомнить, есть ли под платьем комбинация или чехол.
- Вы, Мэвис, должны поблагодарить меня за то, что я спас вас от этого несносного адвокатишки, - угрюмо сказал Карл. - Впрочем, вы ведь владеете приемами защиты, могли бы заехать ему по уху.
- Адвокат и не думал нападать на меня, - возразила я. - Не он опасен, а вы.
- Давайте обсудим мои недостатки и достоинства в более интимной обстановке. Ваш муженек совсем забыл про любимую жену.
- Вы сделали такой вывод? - я удивилась. - С чего бы?
- Если честно, то я не делал никаких выводов, просто мне хочется побыть с вами наедине... Но, вообще-то, мои желания редко исполняются.
- Карл, ты должен выяснить один вопрос, который меня очень интересует. Спроси у Мэвис, правда ли, что она и Дон спят в разных спальнях?
- Что вы себе позволяете, мистер Лимбо! - вспылила я.
- Если это так, - невозмутимо продолжил карлик, - то этой ночью я проберусь к Мэвис в спальню через балкон.
- Только посмейте! Если я проснусь и увижу рожу этой марионетки, я больше не сомкну глаз.
- Карл, ты уже сообщил Мэвис, что мое полное имя звучит так: Дон Жуан Лимбо? Дон против Дон Жуана не устоит! Я покорю Мэвис!
- Угомонись, - прикрикнул Карл на куклу. - Кто здесь главный: ты или я! Хотя ты задал очень интересный вопрос, и я, как и ты, жду на него ответа. Признавайтесь, Мэвис!
- Вы имеете в виду... Фу, как вам не стыдно!
- Все-таки, как вы спите с Доном: в разных комнатах или нет?
- Разумеется!
- Разумеется - в разных? - с удовлетворением уточнил Карл.
Скрипнула дверь, кто-то вошел. Карл негромко выругался. Зато карлик ожил и весело прокудахтал:
- Вот идет наш дорогой доктор со своей пациенткой! Повернись к ним спиной, Карл, а то доктор сразу же поставит тебе какой-нибудь диагноз. Например: шизофрения.
Ванда и Грег подошли к стойке бара.
Мы с Вандой обменялись красноречивыми взглядами. Она рассмотрела, как следует, мои "черные волны", а я - ее "голубую мечту": голубое платье обтягивало тощую фигуру Ванды, как чулок.
- Еще немного, и я подумаю, что вы. Карл, боитесь меня, - сказал с улыбкой Пейтен.
- Ты видишь, Карл, что это за тип? - ответил вместо хозяина карлик. - Сначала я думал, что у него усохли мозги, а теперь вижу, что он обыкновенный проходимец.
- Карл, нам надо спокойно поговорить, - сказала Ванда. - А ты дурачишь нас. Оставь свою куклу в покое!
- Дорогая, не обращай внимания на куклу, - улыбнулся Грег. - Карл специально выводит тебя из душевного равновесия. Так не будем поддаваться!
Карл примирительно пожал плечами и убрал руки от своей куклы.
- Будете пить? - спросил он.
- Скотч, - ответила Ванда.
Она демонстративно уставилась на меня:
- Кружева и ремень! Ничего себе мода! Ремень вам нужен, дорогая, для защиты?
- Со своими неприятностями я умею расправляться голыми руками, - улыбнулась я. - А вот вы, Ванда, наверное, всегда чувствуете себя в безопасности: к вам не пристают мужчины.
- Счастливая семья, собравшаяся под звон цепей... - Это запел мистер Лимбо, причем его кудахтанье перешло в какой-то вой.
- Заткнись! - заорала Ванда. - Грег, я больше не могу!
Она схватила куклу и что есть силы запустила ее в дальний угол комнаты.
Карлик ударился о стену и шмякнулся на пол. Голова мистера Лимбо оторвалась и откатилась... Больше всего пострадало лицо: краска облупилась, рот перекосился, глаз совсем "поплыл"...
Карл двинулся к любимой игрушке, как сомнамбула. Поднял останки куклы и прижал к себе. Проговорил безучастно:
- Бедный мистер Лимбо, ты стал второй жертвой после Эдвины. Тебя убила та же предательская рука.
Ванда бросилась к нему и застучала кулачками по спине. У нее началась истерика. Карл оттолкнул сестру, она упала и начала кататься по ковру.
- Как вы смеете так поступать с моей женой? - проблеял Пейтен. - Не трогайте ее!
- Кто же будет трогать змею? - презрительно ответил Карл.
Пейтен подошел к нему и хотел сказать что-то в ответ, но Карл быстро и точно нанес Грегу удар под ложечку.
Психоаналитик перегнулся пополам и рухнул на колени рядом с женой.
Распахнулась дверь, и я услышала голос Дональда:
- Убийца Эдвины расправляется с новыми жертвами!
Дон шел к нам размашистым шагом.
Карл глянул на него и скривился:
- Убийца - Ванда. Она убила мистера Лимбо. А я всего лишь продемонстрировал силу... семейных связей.
- Так твоя кукла сломана? - обрадовался Дон. - Надеюсь, что никакой мастер не сможет ее починить.
Карл испепелил его взглядом. Он взял то, что осталось от мистера Лимбо, и пошел к двери, поглаживая голову карлика и нашептывая ему ласковые слова. У Карла был такой удрученный вид, будто на его руках умирает ребенок...
Едва он вышел, как Дон принялся меня допрашивать:
- Что здесь произошло? Почему они валяются на полу?
Я рассказала. Пейтены медленно приходили в себя. Первой встала Ванда. Грег сидел на полу, потирая свою грудь и живот.
- Ну вот, я сразу сказал, что Карл помешался, - Дон забарабанил костяшками пальцев по стойке. - Я думаю, мы найдем способ упрятать его в лечебницу.
Поднялся Грег. Теперь он не защищал Карла и покорно кивал в такт словам Дона:
- Да, Карл, несомненно, больной человек. Я думал, что у него пограничное состояние, но теперь вижу, что ошибался.
- Умник! - цыкнула на него Ванда. - Почему ты не защитил меня? Ты не врач! Ты даже не мужчина!
- У тебя нервное потрясение, это пройдет, - ответил Пейтен. - Выпей - это поможет.
- Сморчок! Червяк! - кричала на него Ванда. - Меня тошнит от тебя. Убирайся! Ты мне не нужен!
Психоаналитик посмотрел на меня, на Дона, на Ванду.
- Моя жена - особа нервная, - сказал он. - Извините ее.
Неожиданно он шагнул к Ванде и что есть силы залепил ей пощечину. Ванда вновь упала, теперь уже ударившись о ножку табурета.
- Вставай! - приказал ей Пейтен. - Поднимайся!
Ванда повиновалась. Она смотрела на мужа с опаской. Щека ее горела.
Грег улыбнулся. Он стал опять ручным и разговаривал с женой тихим, спокойным голосом, словно ничего не было:
- Сейчас ты пойдешь к себе и приляжешь. Все будет хорошо. И помолчи, пожалуйста.
Послушная Ванда повернулась и, не говоря ни слова, вышла.
Грег посмотрел на нас, и губы его тронула странная улыбка.
- Вы не голодны? А я, знаете ли, чертовски проголодался.
Мы с Доном переглянулись в недоумении.
Грег посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
- Семейству Убхартов повезло, не правда ли? Они выбрали себе хороших спутников жизни. Вы ведь так думаете, Мэвис? - Грег осклабился. - Однако пора идти в столовую. Надо перекусить, пока лейтенант Фром не заставил нас есть блюдо под названием "допрос". Я не переношу его ни под каким соусом.
Грег направился в столовую.
Нам с Доном не оставалось ничего иного, как идти следом.
Ужин на троих был ужасен: еда, которую нам подали, воняла и была несъедобной. "Такое и я могу состряпать", - я вспомнила, как однажды пыталась готовить у себя дома, дабы завлечь одного паренька. Я почему-то считала, что ему нравятся "мастерицы на все руки", но, как выяснилось, он оценил во мне совсем иные достоинства.
Лейтенант Фром встретил нас в гостиной. Там уже сидела чета Пейтенов, причем, Грег и Ванда сидели рядом, как голубки. Грег был, как всегда, безмятежен и спокоен, а Ванда прижималась к нему и преданно заглядывала в глаза.
Фабиан Дарк сидел в своем любимом кресле. Он дружески улыбнулся мне, едва я появилась на пороге.
Мы с Доном заняли один из диванчиков. Дон положил мне руку на бедро - наверное, хотел успокоить. Я, во всяком случае, так расценила его жест.
Вошел Карл. Не глядя на нас, он пристроился в ближайшем кресле и принялся рассеянно рассматривать линии на своей ладони.
Лейтенант Фром напоминал мне петушка на насесте. Он обводил нас тревожным взглядом и никак не мог прокукарекать что-либо путное. Наконец, он сказал:
- Вы будете сидеть в доме до тех пор, пока я не найду убийцу. А убийца находится здесь, в этой комнате.
Воцарилась тишина. Фром надеялся на ответную атаку, но семейство Убхартов и поверенный в делах были людьми выдержанными. Поэтому лейтенант вынужден был кукарекать дальше:
- Да, я уверен, что убийство совершил человек из вашего круга. Посторонний не смог бы проникнуть в дом. Время убийства - приблизительно третий час ночи. Сейчас мы уточним, кто и что делал в это время.
Лейтенант раскрыл папку с протоколами допросов. Я поймала циничную ухмылку Фабиана Дарка и как бы невзначай убрала руку Дона со своего бедра.
- Итак, мистер и миссис Пейтены в половине третьего спали у себя, в своих апартаментах. Они ничего не знали, ничего не слышали. Теперь мистер Дарк... То же самое.
Дон сидел спокойно, а Карл мыслями витал вообще где-то очень далеко.
- Мистер Дональд Убхарт, - продолжал копаться в бумагах Фром, - услышал шум в подвале, встал и в пижаме спустился в подземелье. На лестнице не было света. Мистера Дональда ударили по голове чем-то тяжелым. Мистер Карл Убхарт тоже услышал шум и вышел из своей комнаты. Миссис Убхарт проснулась... аналогично... тоже вышла из спальни. Не найдя мужа, она отправилась на его поиски. По пути встретила Карла Убхарта, и вместе они спустились в подвал. Вместе обнаружили тело Дональда Убхарта - он был жив - и тело экономки: она была мертва.
Лейтенант откашлялся, сложил протоколы и снова осмотрел нашу апатичную компанию.
- Есть дополнения? Или неточности? - робко спросил он.
Все молчали.