– Я? – растерялась Тамара.
– Ну да.
– Возвращаемся к Ипатовке! – выпалила Тамара. – Ты ведь не можешь все время киснуть в резине? И босиком здесь не пройти. Кроссовка-то пропала!
– Ты обо мне беспокоишься или о себе? – вкрадчиво поинтересовалась Лелька.
Тамара промолчала, лишь упрямо вздернула подбородок. Лелька задумчиво протянула:
– Терпеть не могу, когда мной манипулируют.
– Чего… тобой? – Миша вопросительно уставился на Сашу.
Саша усмехнулся и мягко пояснил:
– Она не верит в мистику, понимаешь? Считает, кто-то давит на нас, чтобы повернули назад к Ипатовке.
– Это… как? – ошеломленно пробормотал Миша.
– Просто какая-то сволочь разыгрывает нас, усек? – зло крикнула Снежана. – Знает о легенде, вот и пугает, чтобы о "цветах счастья" забыли. – И она прошипела в сторону: – Я даже догадываюсь – кто именно эта гадина!
Тамара стиснула зубы, чтобы не сорваться. Катя успокаивающе погладила ее по спине. Миша недоверчиво переспросил:
– Хочешь сказать – все лажа? И я зря протрясся ночь?
– Угадал.
Миша опасно покраснел, рванул ворот футболки, будто задыхался, и в ярости прохрипел:
– Да я эту… гадину… Я ее на наживку… Как червя… В лоскутки раздергаю!
Миша вдруг оживился. Взгляд его стал цепким, внимательным, и простоватость куда-то исчезла. Как-то стало понятно: реальных противников он совершенно не боялся. Вот лешего…
Это да!
Миша толкнул Колю в плечо и раздраженно бросил:
– Не твои конкуренты развлекаются? Только на кой… им твое счастье? И удача в делах?
Коля безнадежно махнул рукой.
– Какие дела, ты что? Я уже год на мели. – Коля сплюнул в кострище. – Конкуренты… Скажешь тоже. Да их просто нет! Если только у тебя?
Миша сдвинул белесые брови в одну лохматую линию и задумался. Размышлял он трудно: кряхтел, шумно скреб затылок, хрустел костяшками пальцев… Потом нехорошо улыбнулся и процедил сквозь зубы:
– Мои… не рыпнутся. Не боись, Колян. А ежели что… – Миша заиграл желваками и почти мечтательно пропел: – Ох и игры ж тогда пойдут, как вернусь! Я их… ух, как я их!!!
Саша спокойно заметил:
– Не бери в голову, это вряд ли.
– Ты мне? – насторожился Миша.
– Конечно. Никакие конкуренты не потащатся в такую глушь из-за "цветочной" легенды.
Миша открыл рот, брови его медленно поползли вверх. Тамара не верила собственным глазам: перед ними снова сидел простой и добродушный парень.
Как такое могло быть?!
– Считаешь? – прохрипел Миша.
– Уверен.
– Так это что, леший, значит?! – Миша сдулся словно воздушный шарик, даже щеки как-то опали.
– Нет, в лешего я тоже не верю, – успокоил друга Саша.
Миша взволнованно засопел. Все невольно рассмеялись: такое нескрываемое облегчение было написано на его лице.
– Может, кто-то просто не хочет подпускать нас к болоту, – негромко предположила Лелька. Изучающе посматривая на спутников.
– Почему? – не понял Миша.
– Или просто к тем местам, куда мы идем.
Коля с Сашей переглянулись. Снежана тоненько пискнула:
– База там, да? Мак наркотический выращивают?
– В нашем-то климате? – укоризненно напомнила Катя.
– Тогда – бандиты. Схрон какой-нибудь.
– Детективов начиталась? – насмешливо поинтересовалась Тамара.
Снежана с ненавистью посмотрела на нее, но промолчала. А Миша тяжело вздохнул и буркнул:
– По мне – лучше мафия, чем лешак!
Лелька рассмеялась.
– Никто тебя на болоте не гонит, не забывай. Не хочешь идти, дежурь в лагере и жди остальных.
Миша широко распахнул глаза.
– Вот черт! Я ж правда могу у речки загорать, пока вы в трясине вязнете. А найдете цветы, тогда и я… это… рискну! А вдруг… – Он звучно шлепнул себя по голой коленке. – Эх, авось повезет!
Лелька весело воскликнула:
– Уже не хочешь возвращаться в Череповец?
– Не-а. Раз такое дело – гуляю с вами!
– А ты, Саша?
– Тоже.
– Томик, ты в гордом одиночестве! Что решила?
– Я, как ты, – угрюмо бросила Тамара.
Она погладила Крыса, дремлющего в ногах. Бедняга явно умотался за утро, даже голову на голос хозяйки не приподнял.
– Надеешься, поверну с полдороги назад? – задорно улыбнулась Лелька. – Я?!
Тамара угрюмо смотрела на старшую сестру и молчала. Лелька звонко расхохоталась.
– Никогда!
– Да уж, от тебя дождешься! Ты и по моему трупу пройдешь, как по паркету, если понадобится.
– Не преувеличивай, – запротестовала Лелька. – Просто я не терплю…
– Когда у тебя что-то не получается, – заученно закончила за нее Тамара.
– Точно. И еще, когда…
– На тебя давят! – снова выкрикнула с места младшая сестра.
Лелька беспомощно развела руками и примирительно промурлыкала:
– Все-то ты знаешь.
***
Завтрак вызвалась приготовить Катя. Она предложила накрошить в большую миску капусту и заправить ее майонезом. А вторым блюдом подать… гречневую кашу с тушенкой.
Непритязательное Катино меню дружно одобрили и разбрелись по лагерю кто куда.
Саша, например, обрубал с березового ствола сухие ветки для костра. Снежана крутилась рядом и неприязненно косилась на добровольную повариху. Она только что пригласила Сашу искупаться перед завтраком, а он отказался.
Из-за толстобокой нескладехи!
Будто Катька сама не могла наколоть дровишек, вон сколько вечером хвороста сюда притащили. Думали, чуть ли не до утра у огня просидят.
Снежана грустно вздохнула: если бы Коля не вылез со своей кошмарной статьей, а потом мерзкая собака не нагнала бы на всех такой жути своим воем, то и посидели бы. И она смогла бы сблизиться с этим неприступным красавцем, явно не бедным, судя по одежде и манерам.
Не повезло ей. Не хватило времени.
Миша с Колей загорали у воды и о чем-то негромко переговаривались. Их лица казались серьезными, головы то и дело сближались, изредка они переходили на шепот.
Тамара посматривала на них с удивлением: такие разные, что они могли обсуждать?
Лелька лежала рядом с ней на покрывале и с интересом изучала карту. Коля проложил маршрут очень хитро: огибая болота. Путь, естественно, удлинялся на пять-семь километров, зато идти они будут в основном через сосняки, изредка пересекая старые вырубки и гари.
Коля даже места привалов предусмотрительно отметил на карте. У ручьев и родников, чтобы не нести с собой воду.
Лелька прикинула, что самый длинный перегон займет всего два с половиной часа, и удовлетворенно засопела: Томик спокойно пройдет. Особенно если еще немного облегчить ей рюкзак. Катя, кажется, собирается варить гречку?
Лелька аккуратно свернула карту и толкнула сестру под бок.
– Ты в свой рюкзак заглядывала?
Тамара придержала бультерьера – тот вскинул голову и сонно заворчал – и буркнула:
– Нет еще.
– Иди проверь, все ли на месте.
– Успею.
– Давай сейчас, – Лелька кивнула на хлопотавшую у костра Катю. – Заодно гречку достанешь. На кашу.
Тамара неохотно встала.
Через минуту над рекой разнесся ТАКОЙ визг…
Перепуганный Крыс спросонья скатился прямо в реку. Коля с Машей упали плашмя в траву и прикрыли головы руками. Остальные искатели счастья, потрясенные, застыли каждый на своем месте, не понимая, что же происходит.
Первой в себя пришла Лелька. Шлепнула между лопаток оцепеневшего Сашу и кивком указала на младшую сестру.
Правда, Тамара уже не визжала. Она стояла на коленях перед рюкзаком, бледная, как свежевыпавший снег, и еле слышно, на одной ноте, скулила.
Руки ее мелко тряслись, по веснушчатым щекам градом катились слезы, огромные карие глаза посветлели от ужаса, взгляд словно приклеился к горловине расшнурованного рюкзака.
Лелька с Сашей обменялись встревоженными взглядами. Рядом громко икнула Катя. Снежана с нервным смешком пробормотала:
– У нее что, тоже косметику стащили?
В воде жалобно застонал Крыс. Поискал глазами хозяйку, встряхнулся и потрусил к берегу.
Миша приподнял голову и прошептал:
– Что это было?
– Сейчас узнаем, – нахмурился Коля. – Боюсь, ничего хорошего.
К Тамаре приближались со всех сторон, осторожно, как к бомбе. Миша почему-то двигался на цыпочках. Коля крепко сжимал в руках сучковатую палку.
Лелька оказалась самой смелой: она подошла вплотную. Ласково погладила младшую сестру по голове и попробовала увести от рюкзака. Тамара не шелохнулась.
Катя за ее спиной испуганно прошелестела:
– Томик, что случилось?
– Ав… вва… – Тамара крепко зажмурилась, кивнула на неподвижный рюкзак и снова попыталась что-то сказать: – Т-т-там…
Голос ее дрожал так же сильно, как и тонкий палец, вытянутый в сторону злополучного рюкзака.
– Да что там, что?! – визгливо заорал Миша, не выдержав напряжения.
Тамара вдруг вскочила на ноги и резво отбежала в сторону ближайшего куста. Снежана брезгливо поморщилась: ненавистную девицу, судя по звукам, рвало.
Катя позеленела и в панике попятилась от страшного рюкзака. Коля почему-то мелко перекрестился. Миша незаметно отступил за спину друга детства.
Саша с Лелькой одновременно шагнули вперед, заглянули в рюкзак, едва не стукаясь лбами, и так же дружно отшатнулись.
Саша смахнул рукавом выступившую испарину и нервно захохотал. Лелька же расправила плечи, бросила пронзительный взгляд в сторону леса и громко крикнула неизвестно кому:
– Ни за что теперь не поверну назад! Из принципа!
Коля сжал кулаки. Он бросился к Тамариному рюкзаку с таким свирепым лицом, будто вражескую крепость штурмом брал. Снежана с Катей нерешительно двинулись следом. Миша топтался на месте и лишь шею вытягивал, стараясь рассмотреть, что же так напугало Тамару.
Коля коротко вскрикнул и пнул рюкзак. Снежана завизжала. Катя с приглушенным писком попятилась: из горловины нарядного ярко-синего рюкзака во все стороны брызнули пауки.
Множество пауков!
Катя в жизни столько не видела!
Первые беглецы на глазах потрясенных зрителей скрылись в густой траве, а из рюкзака выбирались все новые и новые, крупные, средние и совсем мелкие. Они бесшумно карабкались по спинам друг друга и один за другим исчезали в яркой, сочной зелени, как дурной сон.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из лагеря вышли через два часа, притихшие и угрюмые. Толком не позавтракали, зря Катя старалась, готовила.
Лишь Крыс отдал должное ее искусству. Налупился гречневой каши с тушенкой так, что задремал прямо у костра. Тамара с трудом его подняла, когда собрались уходить.
Остальные едва шевелили ложками. Сидели хмурые, прятали друг от друга глаза и молчали, будто воды в рот набрали.
Лелька пыталась растормошить спутников, но не смогла. Над ее шутками смеялся лишь Саша, остальные натужно улыбались из вежливости. И так же вежливо отмалчивались, когда Лелька доказывала, что ничего из происшедшего – даже пауки! – отношение к мистике не имеет.
Мол, их кто-то целенаправленно пугает. И она, Лелька, обязательно этого типа вычислит. Чуть позже, но это не страшно. Есть у нее кое-какие мыслишки на этот счет, смутные, правда…
Она лично снимет с шутника скальп! И прибьет над собственной дверью. Или бросит у порога Тамары, как наиболее пострадавшей.
Лелька смеялась за всех. И ничуть не переживала из-за пропавшей кроссовки. Она и резиновые сапоги спрятала обратно в рюкзак.
Вторую ногу Лелька обмотала вафельным полотенцем и поверх – куском плащевки. Лично спорола с нового рюкзака самый большой карман! А вместо подошвы пристроила стельку из резинового сапога, довольно толстую и плотную. Пробежалась несколько раз вдоль реки и удовлетворенно объявила:
– Ничуть не хуже кроссовки!
Тамара только вздохнула, всматриваясь в лицо старшей сестры. И в который раз завидовала ее жизнелюбию.
Лельке все нипочем!
Тамаре порой казалось, что Лелька специально нарывается на трудности. Чтобы не скучать. И чем сложнее сестре приходилось, тем оживленнее и упрямее становилось ее лицо.
Тамара не сомневалась, Лелька ни за что не повернет назад. Выдумала себе реального противника и теперь пойдет до победного конца. Или отыщет мифические цветы – если они существуют! – или перетопит всех в болоте как слепых кутят.
Самый лучший вариант: они продержатся два дня, ничего не найдут и вынуждены будут собрать рюкзаки. Что-что, а слово старшая сестрица всегда держит!
Тамара с дрожью покосилась на Лелькину спину, сестра поменялась с ней рюкзаками, предварительно опустошив свой.
Тамара ни за что не надела бы облюбованный пауками! А вдруг они опять…
Нет, лучше об этом не думать!
Катя поравнялась с ней и пошла рядом. Тамара изредка ловила на себе ее внимательный и сочувственный взгляд.
"Дожила! Меня жалеет вчерашняя школьница. Еще чуть-чуть, Катька бросится уверять, что проклятые пауки мне приснились".
Тамару передернуло от гадливости. Она не понимала, почему ОН выбрал именно ее рюкзак. Ведь она единственная не верила в сказочные цветы. И в поход пошла лишь из-за сестры.
Кажется, из-за сестры.
Тамара судорожно вздохнула: или ОН как-то почувствовал, что только она по-настоящему ненавидит мерзких, шелестящих тварей? И через нее можно сильнее напугать остальных?
Катя легко коснулась ее руки, и Тамара поняла, что застонала вслух. От отвращения к себе и своей слабости.
Ведь знала же, что эти пауки ничуть не опасны! Могла бы стиснуть зубы и вытряхнуть их из рюкзака. Нет, завизжала на всю вселенную!
Тамара опасливо покосилась ну густой подлесок: после истории с пауками ей стало казаться, что за ними кто-то наблюдает. Пристально, с интересом и даже сочувственно.
"Наверняка раздумывает, мерзавец, над следующим сюрпризом, – тоскливо хмыкнула Тамара. – Что там Коля вычитал в статье? О-о-о – исчезающие среди болота тропинки! Ну, меня-то этим не пронять, я туда точно не сунусь. Буду дежурить с Мишей по лагерю и кормить этих ненормальных кашами. Пусть сами разыскивают свою фиолетовую поляну! Мне и даром такого дурного счастья не нужно…"
Бультерьер, видимо, чувствовал состояние хозяйки. Послушно трусил у ноги и изредка совался носом в Тамарину ладонь. Сопел усиленно и норовил вылизать пальцы.
Впереди показалась очередная вырубка, и Тамара брезгливо поморщилась. Даже отсюда она чувствовала отвратительные запахи застоявшейся, затхлой воды. Гнилостные испарения буквально били в нос.
– Какие все-таки люди свиньи, – пробормотала Катя, жалостливо рассматривая заболоченные участки. – Будто нельзя сразу убрать за собой и посадить новый лес.
– Само зарастет, – обернулся Миша. – Как на собаке!
– Голос современного бизнесмена, – угрюмо констатировал Коля.
– Будто сам не такой, – Миша бросил на нового приятеля свирепый взгляд.
– Такой, – кивнул Коля. – Поэтому и сказал – "голос современного бизнесмена". – И неохотно бросил: – Все мы одинаковые. Лишь бы пенку снять, а что там дальше…
Миша согласно хохотнул и легкомысленно засвистел. Катя возмущенно воскликнула:
– Зачем же вы тогда за "цветами счастья" пошли? Слышали же, что Николай Ефимыч сказал – "поляна чистых душ"! – И почти прошептала: – Может, это из-за вас нас все время тормозят?
– А ты, значит, святая?! – гаркнул покрасневший от злости Миша.
– Кто тормозит-то? – с любопытством воскликнула Снежана. – Думаешь, Катька, леший – это не сказка?
– Не знаю. – Катя настороженно обвела взглядом темную сторону леса впереди. – Кто-то ведь сжег газету, стащил наши вещи, согнал в Томин рюкзак пауков, а Крыса заставил выть…
– Глупости, – огрызнулся Миша. – Вон Санька с Лелей над нами смеются.
– Они просто не хотят паники, – грустно сказала Катя. – И потом, Крыс же выл?! Пусть газета – это искры, украденные вещи – чья-то глупая шутка, пауков можно в лесу набрать, не возражаю. Но как заставить спокойно спящую собаку вскочить и завыть!
Миша втянул голову в плечи и затравленно уставился в лес. Он словно стал меньше ростом.
Снежана оценивающе посмотрела на притихших, помрачневших парней и спросила Катю:
– Считаешь, из-за них нас пугают?
Катя пожала плечами. Коля со смешком заявил:
– Не волнуйтесь, до последней стоянки дойдем, там все равно по очереди действовать придется.
– Ты имеешь в виду – поляну искать? – уточнила Снежана.
– Да.
– А почему по очереди?
– Я у старика уточнял, цветы никогда скопом не находили. Только по одиночке. Якобы самые безгрешные. Так что толпой по болотам шарить незачем.
– Пустим вас первыми, – широко ухмыльнулся Миша. – Раз уж вы у нас такие чистенькие!
– Потом по вашим следам двинем, – добавил Коля. – Вы ж не младенцы, назад к лагерю пойдете, вешками путь пометите.
– Надеюсь, вы "счастье" не зажилите? – насмешливо поинтересовался Миша. – Не такие уж мы с Коляном никчемные. Чес-слово, временами мы очень даже ничего!
– На меня не рассчитывайте, – буркнула Тамара.
Миша изумленно присвистнул. Развернулся к ней и, нехорошо улыбаясь, пропел:
– Это с чего ж такая немилость? Рылом не вышли-с?
– Ни за что в болота не сунусь! – истерично крикнула Тамара. – Не верю я в ваши цветы! И в лешего не верю!
– Другое дело. – Миша мгновенно успокоился. – За это уважаю. Я, если уж честно, тоже собираюсь в лагере отсидеться.
– Ты же сказал, что пойдешь за цветами, – возмутилась подобным лицемерием Снежана.
– Пойду, моя красавица. – Миша с почтительным поклоном преподнес Снежане ромашку. – Если ты меня под белы рученьки туда отведешь. Или твоя подруга дорожку верную протопчет, чтоб никакой шустрый леший меня не попутал и в трясину не заманил.
Снежана презрительно засмеялась. Понюхала ромашку, небрежно отбросила ее в сторону. И побежала догонять ушедших довольно далеко Сашу с Лелей.
Коля посмотрел на часы и тоже прибавил шагу. Миша поспешил за ним. Катя с Тамарой переглянулись и пошли медленнее.
Тамара осторожно спросила:
– Неужели ты рискнешь сунуться в болота одна?
– Рискну.
– И не боишься?
– Еще как боюсь.
– И все равно пойдешь?
– Ага. Вдруг повезет.
Катя осторожно пробралась через завал и протянула Тамаре руку. Крыс засуетился, но в тухлую воду идти не захотел. Заметался и жалобно заскулил.
Девушки переглянулись. Тамара проворчала:
– Скажите, пожалуйста, какой брезгливый. То в грязь, будто в ванну, лезет, за ошейник не вытянешь, а тут уперся. Ну и что теперь с ним делать, с паршивцем?
– То грязь, а то болото, – заступилась Катя.
Крыс умильно уставился на защитницу и замел хвостом. Катя смерила упитанного бультерьера оценивающим взглядом и с тяжелым вздохом взяла на руки. Тамара возмущенно зашипела:
– С ума сошла! Он же тяжелый!
– Ничего, – пропыхтела Катя. – Я и сама не из легких.
Крыс благодарно взвизгнул и лизнул ее в щеку. Катя кое-как перебралась на другую сторону. Спустила пса на землю, шлепнула по жирной спине и, задыхаясь, признала:
– Да уж, не в весе пера!