Маркиз притормозил и осветил фарами "лексуса" стоящую на обочине машину.
- Покажите Лолу! - крикнул он в сторону темной "ауди", в которой, надо полагать, приехал Вольф.
В машине не подавали признаков жизни. Маркиз развернулся по направлению к городу.
- - Если не выпустите Лолу, я уезжаю! - крикнул он, высунувшись в окошко.
- Выходите из машины! - послышался голос Вольфа и еще какие-то звуки, как тотчас определил Маркиз, это был визг Пу И.
"Не выстрелят, - подумал Маркиз, - я им еще нужен", - и осторожно приоткрыл дверцу.
Задняя дверца "ауди" открылась, вышел мужчина, весь в черном, по скупости движений и какой-то особой настороженности Маркиз сразу же угадал в нем настоящего профессионала. Он выдернул Лолу из машины, как репку с грядки.
Маркиз сделал два шага вперед, Лола оттолкнула своего конвоира и бросилась Маркизу на шею.
- Ленечка! - жарко зашептала она ему на ухо. - С Вольфом всего трое. Все ребята здоровенные, серьезные, приемы знают, не иначе - бывший спецназ. Один вроде немец, он с Вольфом ближе всех, а остальные двое - чисто русские хари…
Подоспевший мужчина в черном схватил Лолу за плечо.
- Отвали! - взвизгнула она и попыталась лягнуть его ногой.
- Спокойно, Лола, спокойно, - Маркиз высвободился из ее объятий и поискал глазами Вольфа, двое других его людей уже подошли к "лексусу", убедились, что в нем никого больше нет, и встали рядом.
В руках у них были пистолеты.
- Я не вооружен, - сказал Маркиз появившемуся Вольфу, но все равно его обыскали.
- Едем на место, - произнес Вольф хриплым голосом, - садитесь в мою машину.
- Нет уж, не могу постороннему человеку "лексус" доверить, - отказался Маркиз.
Вдруг один из парней вскрикнул и чертыхнулся, потому что почти невидимый в темноте и траве Пу И подкрался к нему и попытался прокусить ногу через штанину.
Другой ногой парень с размаху пнул песика, так что тот отлетел на несколько метров, и в тот же миг Лола стрелой бросилась к нему, никто не успел ее перехватить.
- Пуишечка, он тебя убил! Господи! - Голос ее дрожал от слез.
- Щас придушу обоих. - Разозленный укушенный тип шагнул к Лоле.
- Стоп! - крикнул Маркиз и повернулся к Вольфу. - Мне терять нечего У нас был уговор: я вам - Монику, вы мне - Лолу и собачку.
- Ну да, да, - с досадой ответил Вольф, - давайте же быстрее!
Лола прижимала к груди безжизненное тельце и горько рыдала. Маркиз погладил шерстку и уловил слабое биение сердца.
- Лола, он просто в шоке от страха.
И держи уж ты его крепче, чтобы не вырвался, когда в себя придет. Поехали!
- Считай, что ты уже труп! - с ненавистью сказала Лола, проходя мимо укушенного.
Тот только хмыкнул.
К Маркизу в "лексус" посадили именно его, чтобы не создавать в "ауди" беспокойной атмосферы.
- Пистолетик-то опусти, - попросил Маркиз, трогая машину с места, - там ямы, ухабы, как бы не выстрелил он ненароком…
- Не выстрелит, - успокоил парень.
- Нервничаешь ты очень, - продолжал Маркиз, - собак боишься, а они таких не любят…
- Гляди, как бы и правда пистолет не выстрелил, - ровным голосом произнес парень, глядя на дорогу, и Маркиз умолк.
Леня свернул с шоссе на проселок и снизил скорость. "Лексус" мягко запрыгал по рытвинам и ухабам. Сзади на небольшой дистанции мелькали фары "ауди". Дорога пару раз вильнула среди густых темных кустов, в свете фар вспыхивающих осенним золотом, и невдалеке показались тусклые огни маленькой деревеньки.
- Фары погаси, - вполголоса проговорил человек Вольфа.
- Дорогу не найду, - огрызнулся Маркиз.
- Погаси, тебе сказали. - Боец повысил голос и для большей убедительности щелкнул предохранителем пистолета, но тут же проговорил чуть мягче, примирительным тоном, не желая, видимо, еще больше нагнетать напряженность отношений:
- Колея глубокая, куда ты из нее денешься…
Маркиз выключил свет фар, и на машину сразу со всех сторон надвинулась ночь. Джип все время норовил съехать с дороги, Маркиз еще больше снизил скорость и вел машину буквально на ощупь.
Он оставил включенными задние габаритные огни, чтобы у едущей за ним "ауди" был хоть какой-то ориентир и чтобы она в темноте не врезалась в "лексус".
Двигатели отличных машин работали почти беззвучно. Наконец Маркиз поравнялся с первым домом деревни. Как и говорил доктор Длуголенский, это была полуразвалившаяся старая хибарка. Одно окно избушки светилось тусклым красноватым огоньком.
- Останови, - прошептал Маркизу человек Вольфа.
Леня затормозил, выключил мотор, наступила полная тишина. Боец беззвучно распахнул дверцу джипа со своей стороны, спрыгнул на траву. Леня переждал несколько секунд и последовал его примеру. Тут же рядом из темноты на него надвинулась гибкая пружинистая тень, и в самое ухо Маркиза горячо прошептали:
- Только попробуй зашуметь или побежать, тут же прирежу! Тихо иди вперед к следующему дому.
Маркиз двинулся вперед, стараясь не шуршать сухой осенней травой и чувствуя рядом незримое, опасное присутствие своего конвоира.
Второй дом от начала деревни темной массой прятался в глубине ночного сада.
В доме ярко светилось одно окно, бросая отсветы на ближние яблони и жухлую осеннюю траву под ними, и от этого вокруг казалось еще темнее.
Сопровождавший Маркиза боец тронул Леню за плечо, дав знак остановиться, и приложил палец к губам.
Рядом из мрака показались еще два человека - гибкие, бесшумные. Один из них легко перемахнул забор и, проскользнув по саду, подобрался к освещенному окну. Приподнявшись и осторожно заглянув в окно, он обернулся и издал негромкий крик, подражая голосу ночной птицы. Второй боец ответил ему таким же криком и, перепрыгнув через забор, двинулся к дому. Две фигуры слились с темной бревенчатой стеной, скользнули от освещенного окна к одному из темных мрачных проемов. Раздался еле слышный звон разбитого стекла, тихо скрипнула рама, и две гибкие фигуры, подтянувшись, одна за другой исчезли в доме.
Конвоир Маркиза подтолкнул его к забору. Леня, вспомнив, как ловко это проделали бойцы Вольфа, лихо перепрыгнул забор, стараясь не ударить в грязь лицом, но при этом здорово ушиб колено. Он вполголоса чертыхнулся, и тут же в бок ему ткнулось холодное твердое лезвие.
- Только пикни! - прошептал боец и толкнул Маркиза к дому.
Послушно и тихо Леня пошел к освещенному окну. Возле самого дома они остановились, человек Вольфа приподнялся на цыпочки и приготовил к стрельбе пистолет, готовясь подстраховать своих коллег, находящихся в доме. Маркиз тоже приподнялся, держась руками за наличник окна, и заглянул в освещенную комнату.
В комнате были два человека. Один из них - высокий худой мужчина - сидел за столом спиной к окну и тщательно смазывал пистолет. Напротив него стройная темноволосая женщина с короткой стрижкой складывала вещи в небольшой кожаный чемодан.
Стоявший возле Маркиза спецназовец поднес к глазам светящийся циферблат часов, выждал некоторое время, следя за секундной стрелкой, и затем отчетливо постучал в стекло стволом пистолета.
Мужчина, сидевший за столом, мгновенно вскочил, как развернувшаяся пружина, и направил в сторону окна тут же возникший в его руке черный револьвер.
Следующие несколько секунд показались Маркизу бесконечно долгими, а уложившиеся в них события - замедленными, как будто время потекло по другим законам, а воздух стал плотным и замедлял движения людей. Зато каждый их жест, каждое движение были отчетливо видны и навсегда врезались в память. Он хорошо увидел повернувшееся к окну напряженное и встревоженное лицо человека с револьвером, ярко освещенное и выразительное - и при этом совершенно явственно понял, что это - не тот человек, который заминировал машину доктора Длуголенского.
В то же мгновение дверь комнаты с грохотом распахнулась, и на пороге возник один из боевиков Вольфа.
Мужчина с револьвером развернулся на звук открывшейся двери, непрерывно стреляя, но в него уже летел брошенный спецназовцем нож, и доля секунды, которая понадобилась ему, чтобы повернуться от окна к двери, оказалась для него роковой: тяжелый десантный нож вонзился в его горло, выйдя из затылка, и темная кровь брызнула во все стороны.
Бросивший нож боец согнулся пополам, чтобы не попасть под револьверные пули, и отскочил в сторону, пропустив вперед своего напарника, который, низко пригнувшись, прыгнул к женщине, укладывавшей чемодан. В руке у нее уже блестел небольшой никелированный пистолет, но она не успела сделать ни одного выстрела - спецназовец повалил ее на пол и заломил руку с оружием за спину.
Револьвер в руке высокого мужчины все еще продолжал стрелять, оставляя черные пулевые оспины на стенах комнаты, но глаза его были уже мертвыми, изо рта пульсирующим потоком бежала кровь. Наконец ноги его подогнулись, и он тяжело рухнул на пол.
Наступила тишина. Конвоир Маркиза подтолкнул Леню в бок стволом пистолета, откашлялся и спокойным голосом, показавшимся очень тихим после грохота выстрелов, скомандовал:
- Иди в дом!
Маркиз послушно поднялся по крыльцу и через темные сени вошел в освещенную комнату. Стены и пол были залиты кровью, как будто здесь только что резали барана. Спецназовцы Вольфа связывали по рукам и ногам темноволосую женщину, а она злобно ругалась, мешая русские и немецкие слова. Маркиз еще раз взглянул на труп с торчащей из горла рукояткой ножа. Хотя смерть меняет людей, особенно такая страшная смерть, Леня окончательно убедился в том, что это был совсем не тот человек, которого он видел не так давно на улице Некрасова возле машины Бориса Львовича Длуголенского.
"И ведь доктор говорил, - вспомнил Маркиз, - что здесь, кроме Виктора, был еще один мужчина!"
Оставив эти размышления при себе, Леня решил ждать, как дальше обернутся события. Приставленный к нему охранник стволом пистолета подтолкнул его к стулу и заставил сесть.
В это время на крыльце послышались шаги, и секунду спустя, подталкивая перед собой упирающуюся Лолу, в комнату вошел Вольф.
- Отдайте мою собачку, жестокий человек! - верещала Лола.
- Заткнись! - рявкнул Вольф, оглядывая комнату.
Увидев лежащий на полу труп и залитые кровью стены, Лола решила, что переигрывает, и замолчала - всем было явно не до нее с ее песиком Взгляд Вольфа остановился на темноволосой связанной женщине, которую его подручные бросили на кровать. Неуверенно покосившись на Маркиза, Вольф спросил его:
- Это действительно она?
- Да, - Маркиз кивнул, - это Моника. Хочу напомнить вам, что мы с Лолой выполнили ваше поручение.
- Да-да, - отмахнулся от него Вольф и подошел к Монике.
При виде его немка забилась, пытаясь разорвать веревки, и поток двуязычных ругательств еще обильнее полился из ее рта.
- Да, фройлен, внешность вы здорово изменили, - насмешливо проговорил герр Вольф, - но манера цветисто ругаться осталась прежней. Однако здешний косметолог хорошо над вами поработал, я ни за что не узнал бы вас в новом обличье!
Вольф резким движением рванул блузку Моники и, несмотря на ее бешеное сопротивление, развернул девушку плечом к свету. Маркиз увидел знакомое ему по фотографии родимое пятно в форме неровной четырехконечной звезды.
- Да, дорогая, - удовлетворенно кивнул немец, - это действительно вы, у меня не осталось никаких сомнений.
Моника замолчала и злобно уставилась на своего мучителя.
- Чего вы от меня хотите? - наконец прошипела она. - Почему вы не оставите меня в покое?
- Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, - Вольф склонился над Моникой и едва не прожигал ее взглядом, - того же, чего от тебя хотят все остальные, того же, чего хотел твой здешний друг, ныне покойный, - Вольф покосился на окровавленный труп, - я хочу получить информацию!
"Так-так, - подумал Леня, - вот и к делу подошли. Наконец-то я узнаю, за каким чертом понадобилась герру Вольфу эта немецкая стерва. Все разговоры о страховой компании оказались блефом.
Надо сказать, что я почти сразу это понял. Вольфу была нужна эта девица, нужна лично ему, и боюсь, что папаша Тизенхаузен здесь не при чем…"
Один из людей Вольфа вышел, очевидно, решил проверить на всякий случай сад и обойти вокруг дома.
"Это правильно, - одобрил Маркиз, - потому что опасный Виктор должен быть где-то поблизости.., но Вольфу про это не скажу".
- Ты - не симпатичная немецкая девушка со скверным характером, - продолжал Вольф, - ты даже - не наследница состояния папаши Тизенхаузена!
В глазах окружающих ты - всего лишь носитель бесценной информации, можно сказать - ходячая дискета или жесткий компьютерный диск, по капризу Создателя наделенный весьма смазливой мордашкой и длинными стройными ногами!
- Я ничего не знаю! - злобно выкрикнула Моника.
- Конечно, ты ничего не знаешь! - с сарказмом в голосе подтвердил герр Вольф. - Если бы ты знала ту информацию, которую записали в твой мозг, как на магнитофонную ленту, ты могла бы продать эту информацию, покупателей не пришлось бы долго искать! И они заплатили бы тебе огромные деньги, по сравнению с которыми страховка, выплаченная за твою мнимую смерть, и даже все состояние твоего дорогого папочки - это жалкие гроши, медяки из кружки для подаяний! Но, на мое счастье, ты не можешь самостоятельно извлечь эти данные из своего подсознания, для этого нужны специальная методика и препараты, которых у тебя нет… Поэтому ты и скрывалась так долго в России, поэтому и пришлось тебе сделать операцию, изменившую до неузнаваемости твою внешность - чтобы беспрепятственно добраться до Бейрута!
Я угадал? - усмехнулся герр Вольф, увидев, как Моника вздрогнула. - Значит, твой покупатель - действительно ибн Фаллах? Не сомневаюсь, что это так! И ты хотела при помощи своего дружка отправиться к Фаллаху, получить от него деньги и в его подпольной лаборатории раскодировать свое подсознание? Представляю, как был бы счастлив старый убийца, если бы ему удалось заполучить подробную информацию об оперативных планах ЦРУ на Ближнем Востоке и обо всех банковских и финансовых структурах, задействованных в их финансировании! В одном только, Моника, ты ошибалась - ибн Фаллах обманул бы тебя, не дал бы за твою информацию ни цента. Хотя он и сказочно богат, у старика железное правило: за информацию он платит только смертью, и ты не была бы исключением. Ибн Фаллах очень любит сидеть в шезлонге на краю бассейна, наблюдая за тем, как его акулы лакомятся очередным информатором!
Леня Маркиз тихонько двинулся к окну: ему ужасно не понравилось, как спокойно разговаривает при нем Вольф о своих тайнах. Обычно так непринужденно беседуют только в присутствии покойников - или будущих покойников.
В бок Маркизу ткнулось хорошо знакомое ему лезвие: приставленный к нему охранник заметил попытку подобраться к окну и пресек ее в зародыше.
- Шеф, - обратился боец к Вольфу, - может быть, этих уже пора…
Последовавшая за этим пауза была пугающе понятна, а взгляд, которым он окинул Маркиза и Лолу, не предвещал им ничего хорошего.
- Нет, подожди, - повернулся к своему подручному Вольф, - они нам понадобятся чуть позже, когда мы будем заметать следы. Мы обставим это как убийство и самоубийство на почве совместного распития спиртных напитков, как это здесь называется. А чтобы наш ловкий друг не попытался проявить неуместную инициативу, мы сейчас сделаем ему маленький безболезненный укольчик…
Герр Вольф открыл небольшой чемоданчик и достал оттуда шприц и ампулу.
Маркиз резко согнулся, чтобы выскользнуть из сильных рук своего непрошеного телохранителя, и метнулся к окну, но спецназовец бросил ему под ноги металлический шарик на тонком шнурке.
Шнурок захлестнул ноги Маркиза, и Леня рухнул на пол, как стреноженная антилопа. Спецназовец резким рывком поднял его на ноги и словно железными клещами сжал его за локти.
- Только дернешься - шею сломаю, - флегматично предупредил он Маркиза.
- Да я так понимаю, что она мне все равно уже не понадобится, - ответил Леня, из последних сил стараясь не сдаваться.
Герр Вольф подошел к нему и прямо сквозь рукав рубашки вонзил в руку шприц.
- Фи, как негигиенично! - возмутился Маркиз. - И шприц небось не одноразовый… А вдруг вы занесете мне этим шприцем гепатит или, не дай Бог, СПИД…
- Ты об этом уже не узнаешь, - осклабился Вольф. - Анализы тебе делать никто не будет.
Краем глаза Леня заметил, как Лола отползает к двери. Стараясь отвлечь от нее внимание, он рванулся, хотя и понимал, что у него не хватит сил освободиться из железной хватки спецназовца.
Однако тут же он почувствовал накатывающую слабость и апатию. Мышцы не слушались его, попытка вырваться оказалось до смешного беспомощной.
Леня понял, что это результат инъекции.
Еще через несколько секунд его руки и ноги стали совершенно бессильными, и он обвис в руках спецназовца, как тряпичная кукла. При этом сознание его оставалось ясным, он видел и слышал все, что происходило в комнате.
Почувствовав, что Леня совершенно обмяк и перестал сопротивляться, боец бросил его на пол, как груду тряпья. В это время от двери раздалось злобное шипение, и еще один подручный Вольфа втащил в комнату бешено сопротивляющуюся Лолу.
- Сбежать пыталась! - проговорил он, ловко уворачиваясь от длинных Лолиных ногтей. - Царапается, стерва!
- Сейчас перестанет, - невозмутимо проговорил Вольф.
Он отломил кончик у второй ампулы и тем же шприцем, что Лене, сделал Лоле инъекцию, несмотря на ее попытки вырвать руку или укусить своих мучителей.
Маркиз хотел сказать девушке что-нибудь ободряющее, но язык тоже его не слушался. Единственное, что он еще мог - переводить взгляд в разные концы комнаты, чтобы наблюдать за происходящими в ней событиями. Лола тоже бессильно обвисла под действием инъекции, и ее бросили на пол рядом с Маркизом.
- Полежите рядом, голубки, - насмешливо проговорил Вольф, - напоследок насладитесь обществом друг друга!
Маркиз по глазам Лолы видел, как ей хочется достойно ответить немцу, но язык уже не слушался ее, и только в глазах девушки сверкала жгучая ненависть.
Вольф отправил двоих своих подручных на посты снаружи дома, чтобы подстраховаться на случай появления незваных гостей, а третьего, наиболее доверенного человека, оставил в комнате. Затем он достал из своего чемоданчика еще один шприц и несколько ампул и подошел к кровати, на которой лежала связанная Моника.
- Ну-с, фройлен, - он набрал в шприц прозрачную жидкость из первой ампулы и склонился над девушкой, - сейчас мы немножечко покопаемся в ваших мозгах, если вы не возражаете. Впрочем, если вы возражаете, - он усмехнулся и поднес шприц к предплечью Моники, - мы все равно в них покопаемся.
Моника забилась на кровати, пытаясь откатиться в сторону и не дать Вольфу сделать укол.
Вольф подозвал своего помощника, и тот сильными руками прижал девушку к кровати. Герр Вольф ввел иглу под кожу, и Моника дернулась, как от удара. Лицо ее побледнело, и она перестала биться в судорогах, безвольно распластавшись на кровати и уставившись в потолок.