* * *
Лола сверилась с адресом на визитке.
Адрес этот дал герр Вольф, но никаких признаков турфирмы "Лягушка-путешественница" она не наблюдала. К вахтерше одна за другой подходили сногсшибательно хорошенькие юные девушки, вполголоса что-то у нее спрашивали и проходили за вертушку. В обратном направлении таким же интенсивным потоком двигались замотанные жизнью скверно одетые женщины средних лет, ссутулившиеся под грузом многочисленных сумок и баулов с неизвестным, но явно очень тяжелым содержимым, больше всего смахивающим на груз прожитых дет.
"Что же там такое, - удивленно подумала Лола, - то ли эти девушки, войдя за проходную, остаются там лет на тридцать и выходят на свободу только состарившись и вконец умотавшись, то ли им делают такую своеобразную косметическую операцию, то ли они обменивают свою молодость и красоту на содержимое сумок… Деньги у них там, что ли, в баулах? Да я бы ни за какие деньги на такой обмен не согласилась!"
Вконец заинтригованная, Лола подо-, шла к вахтерше и спросила, где находится фирма "Лягушка-путешественница".
Вахтерша, женщина разговорчивая, поправила очки и с живейшим интересом уставилась на посетительницу.
- То-то я смотрю, для "Галатеи" ты вроде старовата, а для "Коробейника" - наоборот, молодая, красивая и одета хорошо…
- - Что? - переспросила Лола. - Что это - "Галатея", "Коробейник"?
- Ну вот, видишь, девочки молоденькие идут - это в агентство "Галатея", их там набирают на день-два всякие рекламные.., эти.., акции проводить, а которой повезет или переспит с кем надо - так и в телевизор попасть могут, вот они и валят валом… А обратно с сумками выходят - это из фирмы "Коробейник" женщины, канцтоварами вразнос торгуют. С утра пораньше на складе затарились, а теперь разбегаются по всяким фирмам - ручки да тетрадки продают.
- Л "Лягушка-путешественница" выходит, не здесь? - огорчилась Лола.
- Почему же не здесь? Здесь твоя "Лягушка", на втором этаже, третья дверь направо. Только к ним никто, считай, и не ходит.., пока что не выгнали, но еще месяц не заплатят за офис - точно выгонят!
Лола поблагодарила словоохотливую тетку и поднялась на второй этаж.
На третьей справа двери действительно была приколота кнопкой отпечатанная на принтере лягушка с подписью:
"ООО Лягушка-путешественница". Турпоездки, авиабилеты, загранпаспорта и пр…"
Подумав, что скрывается за эти многозначительным "пр…", а также что "Лягушке" давно пора покрасить дверь, Лола вошла внутрь.
В крошечной приемной сидела блондинка-секретарша с красными глазами и вытирала измазанным тушью платочком курносый веснушчатый носик. Когда Лола спросила ее, где можно найти Антона Кузовкова, секретарша неожиданно зарыдала, вскочила из-за стола и выбежала в коридор, схватив по дороге маленькую лаковую сумочку.
Лола пожала плечами и открыла дверь кабинета.
В кабинете за одним из двух составленных углом столов сидела спортивного вида брюнетка в облегающем сиреневом свитере и с подозрительно блестящими глазами, наводящими на мысль о недавно имевшем место скандале.
- Антона Кузовкова я могу увидеть? - спросила Лола.
В ответ на этот невинный вопрос брюнетка вскочила из-за стола, громко и цветисто выругалась и запустила в Лолу пухлым ежедневником в яркой пластиковой обложке.
Лола легко уклонилась, уперла руки в бока и на пределе своих голосовых возможностей рявкнула:
- Так-то вы встречаете клиентов?
Неудивительно, что вам за аренду нечем заплатить!
Брюнетка взглянула на Лолу повнимательнее, отметила безупречного покроя темно-синий костюм, Лолин сдержанный, но умело наложенный макияж, и опомнилась.
Она порозовела, обежала вокруг стола и бросилась к Лоле, на ходу сдувая с нее невидимые пушинки.
- Ох, Бога ради извините! Так вы клиентка! А я подумала, извините.., нервы ни к черту, простите ради Бога! Чем вам помочь? Вам путевочку или билетики?
- Я представитель крупной фирмы, - начала Лола вдохновенно врать, - наша компания хотела бы приобрести очень много путевок для своих сотрудников, но мне рекомендовали поговорить лично с господином Кузовковым…
- Да зачем вам Кузовков? - Брюнетка продолжала приплясывать вокруг Лолы, искательно заглядывая ей в глаза. - Да я вам все объясню и сделаю в лучшем виде!
- Нет, - стояла на своем Лола, - мне рекомендовали лично к Кузовкову! Здесь есть конфиденциальные вопросы, которые можно решить только с ним! - При этом Лола загадочно округлила глаза.
Брюнетка остановилась, и на лице у нее отразилась сложная гамма противоречивых чувств. В этой гамме преобладало то вполне естественное служебное рвение и боязнь упустить хорошего клиента, то совершенно непонятное раздражение, переходящее в настоящую ненависть. Казалось, она разрывается между желанием обслужить клиентку и столь же сильным желанием убить ее на месте. Наконец служебный долг взял верх, и брюнетка сквозь зубы проговорила:
- Он пиво пьет в "Джоне Сильвере".
Это за углом, метров пятьдесят от проходной. Лучше туда идите, а то он может сегодня не вернуться. А по мобильному ему звонить бесполезно - он его здесь забыл.
- А как я его узнаю? - спросила Лола.
На лице брюнетки снова вспыхнула с трудом сдерживаемая ненависть, и, кое-как справившись с тягой к немедленному смертоубийству, она злобно прошипела:
- Узнаешь. Ты его узнаешь, не сомневайся.
Лола удивленно поблагодарила брюнетку и отправилась в указанном направлении.
"Джон Сильвер" оказался довольно приличным баром, отделанным в стиле пиратского корабля. Перед входом стоял швейцар в красном головном пиратском платке, с черной повязкой на глазу и, конечно же, с попугаем на плече. Швейцар распахнул перед Лолой дверь, и она оказалась в полутемном помещении, увешанном штурвалами, якорями и потемневшими от времени обломками разбитых кораблей.
Попугай напутствовал ее вслед истошным криком "Пиастры, пиастры!", и Лола шагнула в таинственную полутьму.
У самой двери стояла деревянная раскрашенная статуя знаменитого пирата из "Острова сокровищ". Все было на месте - и треуголка, и деревянная нога, и огромный старинный пистолет за поясом - пистолет был настоящий. Немного постояв у входа, чтобы глаза привыкли к полутьме, Лола подошла к стойке и присела на высокий круглый табурет.
- Привет! - подскочил к ней бармен - кудрявый парень с серьгой в ухе, так же одетый в стилизованный пиратский костюм. - Что закажем?
- Что же вы попугая-то на улицу выгнали? - спросила Дола. - Хоть и тепло, но все-таки осень. А он птица нежная, еще простудится. Его место, я так понимаю, на плече у Джона Сильвера.
- Не говорите, - слегка расстроился бармен, - скучает попугай… Кричит много, посетители пугаются. А некоторые учат его словам нехорошим.
- Научили? - полюбопытствовала Лола.
- Вы не поверите - такой способный оказался. Иногда как начнет орать - даже стыдно… Наверное, сам Джон Сильвер таких слов не употреблял… Вообще подумываем его чучелом заменить, а этого в зоопарк сдать, - признался бармен.
Лола взяла с тарелки горсть соленых орешков и огляделась. Людей в заведении по дневному времени было совсем немного. За одним столом двое классических "новых русских" с бритыми затылками выясняли отношения, пытаясь установить, кто из них двоих настоящий козел, причем в ходе дружеской беседы понемногу возникало впечатление, что - оба. За другим столиком неумеренно накрашенная и увешанная драгоценностями дама бальзаковского возраста кормила креветками молодого широкоплечего негра.
В самом дальнем углу сидел в одиночестве упитанный голубоглазый мужчина лет тридцати.
При виде этого мужчины с Лолой произошло что-то непонятное. Она забыла, зачем, собственно, пришла в это заведение, и как загипнотизированная двинулась через зал к его столику.
У нее не было своей воли, странное чувство тянуло ее к этому мужчине, как магнитом. Наверное, такое чувство испытывает кролик, когда он смотрит в немигающие глаза удава, решившего им пообедать. Мужчина поднял на нее свои голубые глаза. Лола увидела, что он здорово пьян, и в то же мгновение у нее отнялись ноги. Она безвольно опустилась на стул рядом с незнакомцем. Бедный кролик прибыл и ждет, когда на него обратят внимание. Приятного аппетита.
- Ну вот, опять! - пробормотал голубоглазый мужчина не совсем понятное, и спросил:
- Пиво будешь?
Лола кивнула: дар речи она, по-видимому, потеряла.
Мужчина махнул официанту, и тот принес два бокала пива.
- Ну, Антон, ты даешь! - негромко проговорил он, ставя бокалы на стол.
"Антон, - подумала Лола, с большим трудом возвращая себе способность соображать, - значит, это и есть Антон Кузовков. То-то мне брюнетка в офисе сказала, что я его легко узнаю…"
- Тебя как зовут? - спросил Антон скучным голосом.
- О… Ольга, - ответила Лола, с трудом справившись с немотой.
- Пиво пей, Ольга.
Лола послушно поднесла к губам бокал и в два глотка выпила его, совершенно не почувствовав вкуса.
Антон посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. От него исходили волны какого-то то ли жаркого холода, то ли холодного жара - во всяком случае, чего-то такого непонятного, от чего Лолу начала бить мелкая дрожь. Она из последних сил пыталась сопротивляться этому ужасному состоянию, пыталась разбудить голос своего рассудка, пыталась внушить себе, что в этом голубоглазом мужике нет совершенно ничего хорошего - толстый, ленивый, пьяный…
Но сопротивляться исходившим от него волнам было то же самое, что пытаться руками остановить бульдозер. Кролик сложил лапки и покорно ждал решения своей участи.
- Ну ладно, пойдем, что ли. - Антон поднялся из-за стола, бросил на скатерть деньги.
Лола послушно следовала за ним.
Спорить или сопротивляться не имело смысла. Швейцар напоследок окинул ее насмешливым взглядом, и даже попугай крикнул "Пиастры, пиастры!" каким-то особенно издевательским тоном, но Лола не обращала ни на что внимания. Она шла за Антоном, как преданная собачка вдет за своим хозяином. Антон открыл перед ней дверцу побитых "Жигулей", и она села на переднее сиденье. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: "Как же он поедет, он же совсем пьяный?" Но она тут же забыла об этом.
Дороги Лола не запомнила и даже не могла бы потом сказать, долго ли они ехали. Все происходило как бы в полусне.
В полусне Лола поднялась за Антоном по лестнице, в полусне вошла за Антоном в квартиру. Правда, Антон и сам был какой-то сонный. Он разложил складной диван, повернулся к Лоле и спросил:
- Ну чего ты стоишь-то?
Лола все еще была в каком-то отупении и не сразу поняла, чего он от нее хочет. Антон помог ей раздеться, и она послушно, как кукла, легла рядом с ним на диван.
* * *
Едва закончив свое черное дело, Антон зевнул, перекатился на правый бок и мгновенно заснул, если можно так выразиться, сном праведника, если, конечно, праведники храпят. Дело в том, что Антон периодически гулко всхрапывал и бормотал во сне что-то нечленораздельное.
Лола еще некоторое время полежала на спине, глядя в потолок и нервно покусывая губы. Этот свинтус, конечно, и не подумал о насущных нуждах своей партнерши, получил свое - и дрыхнуть…
Внезапно Лола расхохоталась и вскочила с дивана. Смеялась она над собой, над своей неожиданной глупостью. Что на нее вдруг нашло? Почему она как ненормальная потащилась за этим толстым голубоглазым эгоистом? Наверное, потому он и не подумал удовлетворить ее по-человечески, что рассудил: ты сама на мне повисла, сама этого хотела, так будь довольна тем, что получила…
Лола вспомнила сцену в офисе "Лягушки-путешественницы", зареванную секретаршу и ненормальную брюнетку, швыряющую в клиенток предметами обихода, и поняла, что этот упитанный парниша, всхрапывающий на диване, как пьяный бегемот, загадочным образом притягивает всех женщин, которые встречаются на его пути, и они ничего не могут с этим поделать, им остается только устраивать истерики и расцарапывать друг другу физиономии…
Неудивительно, что турфирма на грани разорения - ее сотрудницам совершенно не до выполнения своих служебных обязанностей, они могут думать только о своем равнодушном повелителе и бороться за его благосклонность.
И ведь не зря брюнетка устроила Лоле такую сцену ревности - и часа не прошло, как та оказалась в постели Антона.
Да, видно, бизнесвумен нисколько не сомневалась в таком повороте событий, хорошо зная своего любезного шефа.
"Но я-то, я-то хороша! - удивлялась Лола, торопливо собирая по комнате свою одежду и косясь на ворочающегося во сне Антона. - Уж всякого, кажется, повидала, профессия обязывает, а поддалась его чарам, как дурочка-первокурсница!"
Наскоро ополоснувшись и одевшись, Лола обошла квартиру, чтобы составить о хозяине хоть какое-то представление - кроме того, которое она получила в постели, и иметь хоть какое-то оправдание своего поведения перед Маркизом.
Квартира Антона Кузовкова была типичной берлогой любвеобильного холостяка. Кое-как прибранная - видимо, временные подруги Антона начинали иногда наводить здесь порядок в сомнительной надежде захомутать хозяина, удивив его своей домовитостью, - эта квартира не носила на себе отпечатка постоянного присутствия единственной женщины, жены и хозяйки.
Зато временное присутствие многих женщин бросалось в глаза на каждом шагу Лола в самых разных углах квартиры натыкалась на забытые тюбики помады - причем таких разных, несочетаемых оттенков, что было ясно - ими могли пользоваться только разные женщины; в неожиданных местах, от промежутка между письменным столом и батареей до кухонного шкафчика для продуктов, она нашла три смятых лифчика, причем один первого номера, один третьего и один пятого; в ванной нашла гребешок с застрявшими в нем светлыми волосами, а на комоде в спальне - массажную щетку с остатками черных волос, явно принадлежавших ревнивой брюнетке из офиса "Лягушки-путешественницы".
Все же самая интересная находка ожидала ее в прихожей. Лола увидела на полу под шкафчиком для обуви рамочку с фотографией, лежащую лицевой стороной книзу. Она нагнулась и достала фотографию.
На этом снимке были изображены Антон и молодая женщина с короткими рыжими волосами. Лицо у женщины было недовольное и раздраженное. Ее личность не вызвала у Лолы никаких сомнений: это была Моника Тизенхаузен.
Рассудив, что, если фотография валяется на полу, то она, скорее всего, не нужна хозяину, Лола, воровато оглянувшись, сунула ее в свою сумочку и хотела уже ретироваться из квартиры, но в этот момент из спальни послышался сонный голос Антона:
- Эй, ты где?
И с ней снова начали твориться те же загадочные вещи, что и в "Джоне Сильвере". Только что она думала об Антоне со сдержанной неприязнью и удивлялась тому, что пошла за ним, как дурочка, забыв все на свете, только что она хотела как можно скорее уйти от него и никогда больше его не видеть - и вдруг ее снова потянуло к нему как магнитом, ее окатило волной того же, что прежде, жаркого холода, и она двинулась на голос своего голубоглазого повелителя, как кролик послушно идет в объятия удава.
При этом, чтобы найти себе хоть какое-то оправдание и придать видимость смысла своему поведению, Лола подумала, что ей обязательно нужно поговорить с Антоном, разузнать у него как можно больше о его недолгой семейной жизни и выяснить, что ему известно о судьбе Моники Тизенхаузен.
Однако все эти благие намерения так и остались только намерениями.
Войдя в комнату и увидев голубые глаза Антона. Лола потеряла способность рассуждать. Ее, как прежде, охватила зябкая томительная слабость. Она застыла под взглядом Антона, ожидая, как Его Величество распорядится ее судьбой.
- Ты чего оделась-то? - с ленивым недоумением спросил Антон. - Собралась, что ли, куда?
- Нет… Я никуда… - пролепетала Лола, с трудом справившись с неожиданно отказавшим голосом.
- Ну, так иди сюда, - лениво проговорил Антон, гостеприимно раскрывая объятия, как удав раскрывает объятия трепещущему кролику.
Лола послушно двинулась на зов своего повелителя, торопливо сбрасывая на ходу одежду.
* * *
- Это ЛОСХ, - уверенно заявил Боря Штрек, брякнув по столу опустевшей пивной кружкой.
- Что? - не понял его Леня. - Какой лось?
- Да не лось, - поморщился Боря, - серый ты Леонид, как соцреалист в третьем поколении! Не лось, а ЛОСХ - Ленинградское отделение Союза художников на Большой Морской. Отделение давно уже не Ленинградское, а Санкт-Петербургское, но все его так по старой памяти и называют ЛОСХом. А это, на снимке у тебя - Белая гостиная ЛОСХа, такой выставочный зал. У них, сам понимаешь, денег негусто, вот они и сдают свои залы под всякие сомнительные псевдохудожественные выставки, преимущественно эротического характера.
Прилетев в родной Петербург, Леня Маркиз задумался, с чего начать поиски таинственной немецкой миллионерши, и решил, что для начала непременно нужно узнать, где именно была сделана та единственная фотография, с которой начались сомнения в ее, миллионершиной, преждевременной кончине.
Будучи жуликом высокого полета и занимаясь своим благородным делом в таком культурном центре, как Петербург, Леня волей-неволей сталкивался с разного рода экспертами, галерейщиками, держателями и устроителями выставок, торговцами живописью и графикой разной степени честности. Одним из них и был Боря Штрек, когда-то неплохой, подающий надежды живописец, позднее переключившийся в поисках более легких заработков на изготовление копий картин художников-авангардистов двадцатого века. Боря знал в городе все и всех и наверняка должен был узнать запечатленный на снимке выставочный зал.
Маркиз нашел в старой записной книжке Борин телефон, позвонил ему и через час уже ввалился в мастерскую Штрека, побрякивая полной сумкой пива "Туборг" в качестве гонорара за ожидаемую информацию.
И Боря не подвел.
- То у них выставка "Лучшие фото Плейбоя"", то - "Женщины и автомобили"… Вот и это явно снято на такой же выставке. Когда, говоришь, сделана фотография?
- Ну, я думаю.., месяца полтора назад.., или чуть больше.
- Ну так это все можно у Валечки узнать. - Боря придвинул к себе телефон, потыкал пальцем кнопки и замурлыкал в трубку, как толстый кот при виде сметаны:
- Валюшечка, зайчик мой ушастенький, ты меня не забыла, надеюсь? Да никакой это не Гроссмуттер! И не Пеликанский! Валюшечка, это же я - твоя большая и вечная любовь - Боря Штрек!
Ну, слава Богу, наконец узнала! Валюшечка, котик мой пушистенький, вспомни, пожалуйста, какие выставки у вас были в Белой гостиной полтора-два месяца назад? Как? "Маленькие радости"? "Женщины и цветы"? Рыбка моя глазастенькая, к тебе сейчас приедет один мой друг - потрясающий мужик! Только что, между прочим, из Монте-Карло! Он тебе покажет одну фотку, так ты не в службу, а в дружбу помоги ему узнать, что на ней изображено. Целую тебя, индюшоночек мой толстопузенький.
- Спасибо, дорогой. - Маркиз записал адрес и заторопился.
- Всегда рад помочь! Заходи в любое время, только с пивом. Только ты учти: эта Валечка подарков не берет, у нее основной лозунг - "Лучший мой подарочек - это ты!". Сам по ходу дела там разберешься…