- Отлично! - прервал Питер оду, которую миссис Руддл посвятила огромному радиоприемнику ("если ветер в нашу сторону, он говорит очень громко"). - А сейчас, миссис Руддл, все, что нам нужно, - это поесть и согреться. Не могли бы вы принести еще парочку свечей? И пусть Берт поможет Бантеру принести еду из машины. И мы могли бы разжечь камин.
- Разжечь камин? - нахмурилась миссис Руддл. - Погашаете, сэр, то есть милорд, я не уверена, что во всем доме найдется хоть один уголек. Мистер Ноукс здесь никогда не топил. Он говорил, что это слишком дорого. Готовит он на плите, там же и сидит прохладными вечерами. Я уж и не припомню, когда мы в последний раз в это время топили. Кажется, четыре года назад, когда здесь жила молодая пара. Тогда рано похолодало, но что-то случилось с дымоходом. Может, птичье гнездо? А мистер Ноукс не хочет его чистить, говорит, что это целая куча денег. И потом, уголь. Для плиты он не нужен, это я точно знаю. Может быть, есть в прачечной, но там уже давно никто ничего не стирал, - уверенно заключила она.
- Я могу принести немного угля из дома, ма, - предложил Берт.
- Правильно, Берт, - согласилась мать. - Наш Берт очень умный парень. Принеси, Берт. И еще захвати свечи. Иди через заднюю дверь. И, слушай, Берт, закрой дверь в подвал, а то так дует, просто беда. И еще, Берт, я, кажется, забыла сахар. Возьми в буфете и можешь насыпать в карман. На кухне должен быть чай, но мистер Ноукс никогда не покупал сахар. А миледи, может быть, захочет.
В это время неутомимый Бантер, безуспешно перерыв всю кухню в поисках свечей, наткнулся на парочку подходящих медных подсвечников и яростно очищал их от нагара. По брезгливому выражению его лица все должны были понять, что для него чистота и порядок - важнейшие на свете вещи даже в самые тяжелые времена.
- А если ее сиятельство согласится пойти со мной, - сказала миссис Руддл, приоткрывая дверь, - я покажу вам спальни. Они очень красивые, но две из них открывают, только когда приезжают гости. Осторожно, миледи, здесь ступеньки. Сюда. Господи, я все время забываю, что вы и сами прекрасно знаете этот дом. Я переменю постель, как только принесем свечи, хотя на ней никто и не спал с прошлой среды. Простыни совсем свежие. Одеяла нормальные. Если вы не страдаете от ревматизма… Сейчас ведь все леди и джентльмены болеют ревматизмом… Вам будет тепло. Хотя кровать уже очень старая, мисс… мэм… миледи. Мистер Ноукс хотел ее продать, но джентльмен, который пришел на нее посмотреть, сказал, что это старый хлам, и не дал мистеру Ноуксу ту цену, которую он просил. Когда мы с Руддлом обвенчались, я ему сказала: или я буду спать на кровати с медными набалдашниками, или вообще ничего не будет. Представьте себе, мэм, я-таки спала на кровати с медными набалдашниками.
- Вам повезло, - сказала Харриет, когда они вошли в пустую спальню с голой кроватью. Ковры были скатаны и свалены в углу. Оттуда шел сильный запах нафталина.
- Вот и спальня, миледи, - сказала миссис Руддл. - Не слишком роскошно, но вполне прилично. И занавески в полном порядке… там в комоде сложены. Мы их выстирали и сложили туда с мисс Твиттертон. И, пожалуйста, миледи, если вам и вашему лорду понадобится помощь, зовите меня и Берта. Мы всегда готовы вам помочь. Я так и сказала мистеру Бантеру. А там, - миссис Руддл открыла соседнюю дверь, - спальня мистера Ноукса. Там полно всякого хлама. Мистер Ноукс не разрешал ничего выбрасывать.
- Такое впечатление, что он ничего с собой не взял, когда уезжал, - удивилась Харриет: на кровати лежала старая ночная сорочка, а на туалетном столике - бритвенные принадлежности.
- Да, миледи. У него все есть в Броксфорде. Поэтому он никогда ничего с собой не берет. Он часто бывает в Броксфорде, он там сейчас радиоприемники продает. Но я что-то разболталась. Сейчас я переменю белье и вытру пыль. Может быть, нагреть воды, миледи? И еще, совсем забыла, - тон миссис Руддл говорил о том, что то, что она собиралась сказать, Всегда производило сильное впечатление на колеблющихся квартиросъемщиков, - там, внизу, лестница. И знаете, миледи, все самое современное. Мистер Ноукс установил, как только сюда въехал.
- Ванная? - с надеждой спросила Харриет.
- Н-нет, миледи, не совсем ванная, - ответила миссис Руддл так, будто там было нечто гораздо лучше, - но все остальное самое современное. Вы сами увидите. Нужно только заливать воду в бак, утром и вечером.
- Понимаю, - ответила Харриет. - Отлично. - Она выглянула в окно. - Интересно, чемоданы уже принесли?
- Я сбегаю, посмотрю, - с готовностью отозвалась миссис Руддл, пройдя по комнате и бесцеремонно собрав вещи мистера Ноукса в большой передник. Напоследок она прихватила с туалетного столика ночной колпак. - Не успеете оглянуться, как все уже будет доставлено.
Багаж принес Бантер. Он выглядел немного расстроенным и уставшим, и Харриет виновато ему улыбнулась.
- Спасибо, Бантер. Боюсь, что у тебя со мной много хлопот. А его сиятельство…
- Его сиятельство внизу с молодым человеком, которого зовут Берт. Они пытаются расчистить сарай, чтобы поставить туда машину. - Он взглянул на Харриет, и его суровый взгляд немного смягчился. - Он поет французские песни, мэм. И, насколько мне известно, это значит, что у его сиятельства отличное настроение. Мне пришло в голову, миледи, что, если вы и его сиятельство захотите устроить спальню здесь, гардеробную его сиятельства можно устроить в соседней комнате. Тогда у вас, миледи, в этой комнате будет больше места. Позвольте, я все устрою.
Он подошел к большому шкафу, открыл дверцы и скептически осмотрел одежду мистера Ноукса. Покачав головой, он снял все с крючков и вешалок и на вытянутых руках вынес из комнаты прочь. Через пять минут он уже очистил комод и застелил полки "Морнинг Пост", которую неожиданно извлек из объемистого кармана. Из другого кармана Бантер достал две новенькие восковые свечи и вставил в подсвечники по обеим сторонам зеркала. Он вышвырнул желтый обмылок мистера Ноукса, забрал и вынес его полотенца и кувшин для умывания и через секунду вернулся с белоснежными новыми полотенцами, девственно чистым куском ароматного мыла, завернутого в целлофан, маленьким чайничком и спиртовкой. Поднеся спичку к фитилю, он сообщил, что миссис Руддл уже поставила огромный котел с водой на плиту, и вода, как ему кажется, через полчаса уже должна закипеть, что внизу какие-то проблемы с камином и что он оставил чемодан его сиятельства в гостиной и должен за ним приглядывать.
У Харриет не было ни сил, ни желания переодеваться. Комната благодаря стараниям Бантера сразу стала намного уютнее, но все-таки здесь было очень холодно. Она стояла и думала, что Питеру было бы гораздо приятнее провести эту ночь в каюте шикарного лайнера или роскошном номере гостиницы "Континенталь" где-нибудь на Ривьере. Она надеялась, что после изнурительной борьбы с сараем он сможет найти что-нибудь, чтобы они могли согреться и съесть свой запоздалый свадебный ужин хотя бы в относительном комфорте.
Питер Вимси тоже надеялся. Сарай был забит кучей ненужных вещей, но, к сожалению, среди них было мало деревянных: сломанные велосипедные рамы и рваные камеры, обрывки конской упряжи, разбитые каминные решетки и гнутые кипятильники. Но погода была ненадежная, и он не мог позволить себе давить "миссис Мердт" (его девятый "даймлер" с таким именем) под открытым небом на всю ночь. Он вспомнил о пристрастии миледи к стогам сена в полях и засвистел легкомысленную французскую песенку. Но время от времени свист прерывался: Питер раздумывал, почему роскошные каюты и шикарные номера в "Континентале" нравятся ей меньше.
Часы на городской церкви пробили без четверти одиннадцать, когда он наконец устроил "миссис Мердль" на ночь и вошел в дом, сметая с рукава паутину. Как только Питер переступил через порог, его окутало облако черного дыма, мешая дышать и застилая глаза. Закашлявшись, он бросился в кухню и увидел, что скоро им вообще негде будет спать. В гостиной плавал чисто лондонский смог. Питер разглядел серые тени, которые суетились вокруг камина, как мрачные призраки ночи. Он прокричал: "Привет!" и опять закашлялся. Из клубов густого черного дыма к нему выбралась фигура, в которой он с трудом узнал ту, которую утром обещал любить, почитать и защищать. Из ее глаз ручьями текли слезы. Он схватил ее за руку, и несколько минут они кашляли дуэтом.
- О, Питер! - с трудом проговорила Харриет. - Кажется, все трубы забиты.
Открыли окна, и сильный сквозняк понес дым по всему дому. Из дымного коридора появился пошатывающийся Бантер, изумленный, но все еще пытающийся держать себя в руках. Он успел открыть в доме все двери. Харриет выскочила в коридор и, жадно глотая свежий, чистый воздух, упала в кресло, чтобы хоть немного прийти в себя. Когда Харриет опять обрела способность дышать и видеть, она попыталась вернуться в гостиную. В дверях она столкнулась с Питером.
- Ничего не получается, - сказал его сиятельство. - Трубы забиты. Я заглядывал в обе. Кромешная тьма. Не видно ни одной звездочки. Сто пудов сажи в кухонной печи. (Правый рукав красноречиво подтверждал, что он прав). Думаю, их лет двенадцать не чистили.
- Их ни разу не чистили при мне, - сказала миссис Руддл. - А я живу здесь… В Рождество будет одиннадцать лет, как я здесь живу.
- Значит, их не чистили одиннадцать лет, - сердито сказал Питер. - Бантер, пошли завтра за трубочистом. А сейчас подогрей нам на плите черепаховый суп и подан перепелов и бутылочку рейнвейна.
- Слушаюсь, милорд.
- И я бы хотел умыться. Там на кухне, кажется, есть чайник?
- Да, милорд, - дрожащим голосом сказала миссис Руддл. - Огромный чайник, горячий, как огонь. А я сейчас принесу чистые простыни и постелю наверху.
Питер пошел за чайником, Харриет вышла следом.
- Питер, мне так жаль… Дом, о котором я так долго мечтала… Я хотела бы извиниться…
- Извинись, если посмеешь, тогда увидишь, какой я бываю грозный. Я черный, как африканский скорпион. Ты же не хочешь спать сегодня со скорпионом?
- Особенно на чистых простынях… И, Питер… Все и правда, как в той сказке. Там действительно пуховая перина.
Глава III Река Иордан
Бантер принес вино, перепелов и черепаховый суп. Питер выбрал более или менее подходящую посуду из пестрого сервиза мистера Ноукса и сказал Бантеру:
- Дальше мы справимся сами. Ради Бога, найди себе что-нибудь перекусить, попроси миссис Руддл тебе постелить и отправляйся спать. Я страшный эгоист, совсем тебя вымотал.
Бантер мягко улыбнулся и исчез, попросив "его сиятельство не беспокоиться", сказав, что он отлично себя чувствует и ни капельки не устал.
Через несколько минут он все-таки вернулся и сказал, что в спальне миледи удалось растопить камин. Наверное, потому что в этой комнате со времен Елизаветы вообще не считали нужным топить. Ему удалось найти немного дров. Правда, они мелкие и их погрызла собака, но в спальне все-таки стало немного теплее и уютнее.
- Бантер, - воскликнула Харриет, - ты просто волшебник!
- Бантер, - сурово сдвинул брови Питер, - ты не слушаешь своего господина. Я попросил тебя хоть немного подумать о себе самом. А ты чем занимаешься? Надеюсь, это больше не повторится!
- Конечно, нет, милорд. Я рассказал миссис Руддл, что нужно делать завтра и отпустил ее. У нее, конечно, неважные манеры, но, мне кажется, она женщина неглупая и дом содержит в относительной чистоте. Может быть, у ее сиятельства на этот счет свои планы?
- Нет, Бантер, пусть она останется, если ты считаешь нужным, - ответила Харриет, удивившись его великодушию (именно Бантеру пришлось первым отражать нападение миссис Руддл, когда они приехали). - Она здесь давно работает и знает, что и где лежит. И, мне показалось, она старательная.
Харриет вопросительно посмотрела на Питера. Он сказал:
- За миссис Руддл водится один мелкий грешок: ей не нравится мое лицо. Но сей печальный факт, похоже, волнует меня гораздо меньше, чем бедную женщину. Ей ведь на него придется смотреть чаще, чем мне. Поэтому пусть остается… Но не переводи разговор на другую тему, Бантер. На чем я остановился? Ах, Да! Ты совершенно отбился от рук!
- Милорд?
- Если ты, Бантер, немедленно не сядешь и не съешь что-нибудь, я тебе задам хорошую взбучку. Боже мой! - сказал Питер, наливая суп в надтреснутую тарелку и протягивая ее Бантеру. - Неужели ты не понимаешь, что мы совсем пропадем, если ты умрешь от голода? Поэтому я решил тебя примерно наказать: налей себе вина и произнеси тост. Здесь только два бокала, придется тебе пить из чашки. Помнишь ужин в саду у моей матери? Кажется, в прошлое воскресенье. Тост, который ты тогда сказал, вполне сойдет и для наших целомудренных ушей, если внести в него мелкие поправки.
- Могу ли я спросить, милорд, - сказал Бантер, придвигая стул, - как вы об этом узнали?
- Ты знаешь мои методы, Бантер. На самом деле Джеймс проболтался.
- Ах, Джеймс, - протянул Бантер тоном, не сулившим Джеймсу ничего хорошего. С минуту он задумчиво мешал ложкой суп, потом решительно встал с чашкой в руках.
- Я желаю, - сказал Бантер, - я желаю здоровья этой счастливой молодой паре, которая сейчас перед нами. Выполнить желания и просьбы в этой семье - моя привилегия вот уже почти двадцать лет. Привилегия, которая является для меня почетной и приятной. За исключением, может быть, некоторых случаев… когда меня просят кого-нибудь фотографировать, особенно во времена тяжелой болезни или перед смертью. Прошу прощения перед дамами за такое грустное признание.
- В этом месте, наверное, кухарка ахнула, - предложила Харриет.
- Нет, миледи, ее в этом месте уже отослали, потому что она хихикала, когда произносила тост мисс Фрэнклин.
- Жаль, что ушла миссис Руддл, - сказал Питер. - Теперь некому ахать и хихикать. Дальше!
- Спасибо, милорд… Я также хочу поднять бокал этого чудесного вина, - продолжал Бантер, - за талантливую писательницу, которая сидит перед нами (Правильно, Бантер!). И за его сиятельство, прекрасного телом (Содержи его в чистоте, Бантер!) - во всех смыслах этого слова (Смех) - и душой (Согласное кивание головой) - во всех отношениях. (Опять смех и аплодисменты). Я хочу выразить надежду, что ваш союз будет также крепок, как это чудесное вино. И пусть сила духа поддерживает крепость тела, дай Бог счастья и радости этой молодой семье. Милорд! Миледи! За ваше здоровье. (Длительные аплодисменты, в течение которых оратор осушил чашу и сел на прежнее место).
- Клянусь, - сказал Питер, - это самый лучший тост, который я когда-либо слышал. Какая краткость и вместе с тем какая содержательная глубина! И какая точность характеристик!
- Тебе нужно что-то сказать в ответ, Питер!
- Я не такой талантливый оратор, как Бантер, но все-таки попробую… Послушайте, если я не ошибаюсь, там на кухне что-то горит? Может быть, что-то с плитой?
- Да, сильно пахнет дымом, - сказала Харриет.
Бантер, сидевший спиной к кухне, быстро вскочил, побежал на кухню и несколько минут молчаливо боролся с огнедышащим монстром.
- Боюсь, милорд, - печально сказал он, вернувшись, - что-то случилось с горелкой.
Следующее нападение на чудовище, проведенное совместными усилиями, оказалось таким же 6езуспешным.
- Горелка совсем испортилась. Выбрось ее отсюда, и Бог с ней, - наконец устало махнул рукой Питер. Он вернулся к столу, его лоб украшали жирные полосы черной копоти, которая летала уже по всей комнате. - При сложившихся обстоятельствах, Бантер, в ответ на твои добрые пожелания нашей молодой семье я могу только сказать, что я и моя жена искренне тебе благодарны. Я надеюсь, что твои пожелания исполнятся. А что касается лично меня, то я хотел бы добавить, что любой мужчина будет богат и счастлив, если у него хорошая жена и преданный слуга. И пусть я лучше умру, чем дам вам хоть малейший повод меня покинуть. Бантер, за твое здоровье. И пусть Бог пошлет тебе и миледи сил выносить мои капризы до самой моей смерти. Но хочу вас предупредить, что лично я собираюсь прожить очень и очень долго.
- И мы, позволю себе говорить также и от имени миледи, приложим все силы, чтобы так оно и было. Аминь!
Все пожали друг другу руки, и несколько минут слышался только тихий звон вилок и ножей. Молчание прервал Бантер:
- Нужно сходить в спальню миледи и посмотреть, как там дела с камином.
- А напоследок, - сказал Питер, - мы включим в гостиной спиртовку, сядем рядом и выкурим послеобеденную сигарету. Кстати, на спиртовке можно греть воду?
- Вне всякого сомнения, милорд, - ответил Бантер. - Нужно только заменить фитиль.
- О Боже! - тяжело вздохнул Питер.
И действительно, когда они зажгли спиртовку, чахлый голубой огонек говорил о том, что фитиль на последнем издыхании.
- Слава Богу, - сказал Питер, зажигая сигареты, - что хоть спички еще горят. Сегодня против нас все законы природы. Нам придется сегодня завернуться в одеяла, тесно прижаться друг к другу и ждать утра. Как застигнутым метелью путникам в далекой северной стране. Будем петь. Предлагаю "Берега Гренландии" или что-то в этом роде. К счастью, это не Арктика, и ночь здесь не длится по полгода. И уже полночь.
- А как там дела с камином, Бантер? - спросила Харриет.
- Минуточку, миледи, - Бантер с чайником в руках побежал наверх.
- Если, - сказала ее сиятельство через несколько минут, - ты снимешь очки, я смогу стереть темную полосу на твоей переносице. Ты жалеешь, что мы сейчас не в Париже или Ницце?
- Нет, конечно, нет. Нам приходится туговато. Но мы узнали так много нового!
- Главное, что я начинаю понимать - мы с тобой женаты, Питер. Такая бездна мелких домашних происшествий могла произойти только с женатыми людьми. Нет той искусственной свадебной мишуры, которая мешает людям узнать друг друга. Ты блестяще выдержал экзамен на мужество и героизм. Теперь я смотрю в будущее с надеждой.
- Спасибо, - церемонно поклонился Питер. - Но, знаешь, я, действительно, не понимаю, из-за чего здесь горевать. Я получил тебя, и это для меня главное. У меня есть пища, крыша над головой и даже некоторое подобие огня. Чего мне еще желать? Кроме того, у меня не было бы такой прекрасной возможности послушать речь Бантера и познакомиться с миссис Руддл. Даже вино из репы внесло свой особый аромат в нашу новую жизнь. Единственное, чего бы я еще хотел, так это чуть больше горячей воды и немного меньше копоти. Лично меня запах дыма не слишком беспокоит, но я категорически против духов для мужчин.
- Это прекрасный запах дикой природы, - успокоила его жена, - и он намного лучше дорогих французских ароматов. И потом, я уверена, волшебник Бантер сможет его из тебя выветрить.
- Надеюсь, - сказал Питер. Он вспомнил слова одной пожилой аристократки после того, как он выиграл забег на скачках: "Ах, этот молодой светловолосый джентльмен. Он, кажется, английский граф? По его осанке можно сказать, что он великий монарх, но, когда ветер дует в нашу сторону, можно подумать, что он великий турок". Судьба, кажется, решила нанести еще один удар по его тщеславию. Ну и пусть. Он сможет сразиться и без этой пропахшей дымом одежды. Питер рассмеялся.
- Все замечательно!
- Дорогая!
- О, Питер!
- Прости меня, я, кажется, сделал тебе больно?
- Нет. Да. Поцелуй меня. - Через несколько минут Питер услышал тихий шепот: - Запах дикой природы или амброзии?
Питер засмеялся, это была мелкая месть за "дикую кошку".