* * *
Саин-хан сдерживал порыв бека Касыда, требовавшего немедленного штурма.
- Какой штурм? Войско устало от дальнего перехода, не хватает лестниц, не проведена разведка, а потому не определенно место основного удара.
- Зачем лестницы, мы поднимемся на арканах! - в запале кричал бек.
- Обрубят твои арканы, погубишь воинов, упустим победу.
Касыд метался по юрте, его нрав требовал мести, за поруганную честь перед всем войском.
- Я всех уничтожу! Всех вырежу!
Чтобы прекратить беснование Касыда, хан приказал привести плененных послов, но в юрту вбежал тысяцкий. Он даже позабыл поклониться.
- Великий хан! Там урусы на стене к своему Богу пошли.
Хан и бек вышли наружу. По стене шли русские воины и простой люд.
Впереди шествия шел священник с иконой в руках, за ними люди в черных, длинных одеждах несли на длинных шестах полотнища с ликами Иисуса Христа и его Матери. Князь со своим отроком шествовал среди простого люда. Шествие проходило в торжественном молчании. Никто не обращал внимания на непрошеных гостей, ибо враг в этот миг был ничтожен.
Пораженные увиденным, шах и бек стояли в оцепенении.
- Что они делают? - первым опомнился бек.
- Сейчас узнаем! - выдавил из себя хан, и тут же взревел, - где пленные? Я приказал привести. Плетка меняла жертв. Нукеры бегом тащили пленного князя и его помощников.
- Касыд с плетью подскочил к послам. Он кричал, тряс кулаками перед лицами пленных, но он не понимали ни единого слова. Саин-хан остановил бека. За время правления хан научился хорошо говорить по-русски.
- Что придумал князь Василко? - рукоятью плетки он поднял за подбородок Князя Юрия.
- Готовятся к похоронам!
- Урусы будут сейчас умирать? - не понял ответа хан.
- Они готовятся к твоим похоронам!
Как ужаленный Саин-хан отскочил на пару шагов, и через секунду его плеть оставила багровый след на лице князя Юрия.
- Твоя будет просить о пощаде! Ты будешь лизать мои сапоги, когда их заплюют верблюды.
- Сначала я потанцую на твоей могиле.
- Убрать!
Нукеры уволокли всех в сторону и долго избивали.
По знаку Саин-хана к нему подошел человек славянской наружности.
- Что они делают? - немного успокоившись, спросил хан, указав на шествие.
- Они молятся Богу, чтобы он даровал им победу или смерть.
- Почему урусы хотят умереть после моей победы?
- Не хотят жить в неволе.
Саин-хан смотрел на проходящих, по стене людей и вдруг ему показалось, что среди них идет монгол, кажется, его звали Тули.
- Он пошел за славянским Богом, и будет сражаться против нас!? Но почему его не наказывает бог Сульде!? Или русский Бог сильнее? Если это так, то этот поход будет бесславным. Урусы умрут, но победы не отдадут. В этом случае, бек Касыд со своими кочевниками станет опасен. Непокорный народ, непокорная Русь!
Саин-хан, бек Касыд, командиры тысяч и сотники объезжали стену с целью выявить слабые стороны обороны, чтобы потом спланировать штурм. Командир отборной тысячи Юсуф ожидал увидеть полусгнивший высокий, бревенчатый забор, но перед ним крепость, которая может выдержать любые удары камнеметов, многие дни непрерывного штурма. Город опоясывала двухъярусная стена из бревен, башни которой выложены из жженого кирпича. "И мой труд вложен в эту крепость". - Подумал он. Юсуфу очень захотелось потрогать стену рукой. - "Зачем сюда пришел с мечом и огнем? Я должен убивать людей, с которыми я жил и работал. Они оставили мне жизнь, не отказали в еде и крове, хотя имели полное право растоптать меня ногами. Тогда я был свободен, сейчас я раб хана и войны".
Саин-хан разглядывал стену и ни как не мог понять замысел урусов. Бревенчатая стена выстроена двумя уступами, будто ступеньки крыльца русской избы. Высота первой ступеньки была небольшой, не более пятнадцати локтей, вторая ступенька не намного выше первой Кирпичные башни устроены выступами так, что можно обстреливать штурмующих стрелами, оставаясь почти не уязвимым.
Бревна обмазаны глиной, которая защитит бревна от огненных стрел.
- Для чего урусам понадобилась стена в два яруса? - хан несколько раз задавал этот вопрос себе и свои подчиненным.
- Два рубежа обороны, - отвечали его военачальники.
- Но если бы этой ступеньки не было, взобраться на стену тяжелее. Нужны более длинные лестницы, а при таком построении наступающие, используя, лестницы почти вдвое короче, взберутся на первый ярус, а потом с него продолжат штурм с этими же лестницами. Возможно, урусы сделали в стене открывающиеся бойницы.
Сотня нукеров приблизилась к стене с целью детально осмотреть ее.
Они подтвердили догадку о том, что, в стене есть открывающиеся проемы, через которые можно атаковать штурмующих.
Довольный Саин-хан потирал руки: "Урус забыл подумать, что через эти бойницы мы ворвемся в крепость".
По плану штурма, который был назначен через три дня, первыми идут степняки. Следует подобрать ловких и сильных. До начала штурма должны подтянуть камнемет. За это время необходимо подготовить деревянные и веревочные лестницы, зажигательные стрелы. Выделить специальный отряд, который должен будет ворваться в крепость через проемы в стене, как только урусы предпримут вылазку через них.
Два дня прошли, подготовка к штурму завершена. На третий день отдыха лошадь принесла израненного нукера, который сообщил, что таран разбит. Налет совершил, какой-то отряд, длинными копьями перекололи охрану. Касыд скрипнул зубами, погрозил плетью: "Проклятый газах*"
Перед штурмом Саин-хан решил допросить пленных. Первым привели князя Юрия. Его бросили к ногам хана и бека. Избитый, в кровоподтеках, он встал и гордо расправил плечи. Саин-хан смотрел на престарелого князя, будто целился в него. Голос звучал презрительно и брезгливо:
- Хочешь, я сделаю тебя удельным князем? Я отрублю голову Василко за ослушание. Его голову будут возить по городу на копье. Твоя мечта, наконец, осуществится.
- Василко настоящий воин. Он заставит тебя, как побитую собаку, бежать прочь, покрывая пометом свои следы. Подачка из твоих поганых рук мне не нужна. Вам меня не сломить! Я не боюсь смерти, и даже рад буду ей!
- Есть кое-что пострашнее смерти! - подавив ярость, возразил хан.
- Я уже ничего не боюсь!
- Даже если мы сообщим твоим собратьям, что ты пытался убить князя Василко?
Глаза старого человека на миг остановились, он сгорбился, стал ниже ростом.
- Кто тебе поверит?
- Мне, конечно, не поверят, а ему обязательно! - ярость хана превратилась в издевку.
Ведун вышел из тени и снял башлык.
Князь отшатнулся, но быстро овладел собой, во взгляде его не было страха, он каялся перед самим собой:
- Был убийцей, стал, предателем. Как же я ошибся. Твое место на колу. - Князь Юрий плюнул в сторону Ведуна.
- Это ты платил деньги за убийство князя! Это твое место на колу!
- Мне все равно, жизнь и честь загублены. Больше вы не услышите от меня ни одного слова.
- Нам все скажут другие! - оскалился Касыд и шепнул что-то хану.
Юрия Владимировича подтащили к стене, бросили в снег. Около, него остался только Ведун, который с видом господина наслаждался тем, что он вершит судьбу князя. Поодаль, наслаждаясь зрелищем, с видом властителей, стояли бек и хан.
- Смотрите! Смотрите на этого человека. Он когда - то был князем, теперь убийца. Это он хотел убить Василко! - Ведун хохотал. Помните на празднике урожая!? Помните?
На стене появился Гаврила. Его бас остановил словоблудство.
- Ведун, я тебя, еще не повесил! Ты думаешь, что тебе повезло? Я тебя посажу на кол.
- Не надейся, Гаврила, ваша крепость будет разрушена. Ты будешь мною обезглавлен! Я отрежу твою голову, даже если тебя убьют в бою.
Ведун плюнул на лежащего князя Юрия и ушел к своим хозяевам.
Юрий Владимирович пополз к воротам крепости. Кровавый след алел на нетронутом снегу. Прикрываясь щитами, сплетенными из гибких ветвей вербы, русские воины унесли князя в крепость.
Василко Олегович молча стоял около ложе истерзанного дяди. Собравшись с силами, едва слышным голосом, князь Юрий обратился к нему.
- Великий князь, выслушай меня, пожалей мои седины. Я не ошибся! Ты действительно Великий князь. Ты спасешь народ, это по силам только Великим!
- Я слушаю тебя, дядя.
- Все, что сказал этот прохвост, правда. Я не смог смирить свою гордыню и поддался искушению. Бог оградил меня от душегубства, а тебя и твой народ - от смерти и страданий. Я знаю, что ты победишь, жаль, что я не доживу до такой радости. Прежде, чем я предстану перед Богом, я прошу у тебя прощения.
- Что было, то быльем поросло! Я простил тебя, дядя! Только у меня есть просьба и ты ее должен выполнить.
- Разве я могу выполнить ее?
- Постарайся дожить до нашей победы!
Старик плакал и кивал в знак согласия. Успокоившись, попросил позвать к нему сына и священника. По знаку князя вошли Савелий и отец Тихон. Василко со священником отошли, давая возможность отцу и сыну поговорить наедине.
- Тату, что ты наделал? Не быть мне удельным князем, народ не примет! - Савелий не удержался от упрека.
- Не укоряй меня, сын! - старый князь с трудом поднял веки. - Меня изнутри съели зависть и гордыня. Они затмили мой разум. И, слава Богу, что я не погубил наш народ. Сейчас он под надежной защитой. Старик закрыл глаза, собираясь с силами. Ты сейчас хочешь пойти по тому же пути. Смирись и навсегда откажись от трона. Возьми меч и иди на стену рядовым воином. Ты искупишь мою вину. Иначе не будет моей душе покоя. Савелий хотел, что - то сказать, но слабым протестующим жестом руки отец, не дал ему вымолвить даже слова.
- У меня времени нет! Сейчас ты поклянешься мне и Богу, что никогда не посмеешь претендовать на трон. Клянись и целуй крест.
Слабеющей рукой он подозвал Тихона и Василко Олеговича. Савелий стал на колени и попросил меч.
- Я клянусь перед Богом и Великим князем и своим отцом в том, что никогда не пойду против нашего народа и никогда не стану стремиться занять трон. Примите меня в защитники города, я пойду на стены простым воином.
Князь подал ему меч.
Савелий целовал оружие и крест. Князь Юрий перекрестил сына и шепотом напутствовал его: - "Живи по совести, сын", - потом обратил свой взгляд к образам.
- Прости меня, Боже! Прости меня, князь! Простите меня, люди православные…
В то морозное утро, солнце неспешно поднималось над горизонтом. В небе ни облачка. Они не мешали смотреть солнцу на безумие людей.
Войска Касыда готовы броситься на штурм. Утренняя молитва скоро закончится, прозвучит сигнал начать штурм. Войска сойдутся в смертельной схватке. Лица русичей сосредоточены и решительны, руки сжимают оружие.
Штурм начался. Тысячи воинов, пришедшие из далеких степей, подбадривая себя воинствующими криками, бросились к стенам. Они шли на смерть ради добычи.
Русичи перекрестившись, обнимались.
- Прощай, сын!
- Прощай, отец!
- Прощай, друг!
- Прощай, брат!
- Прощай, кум!
- Прощайте, люди православные! Умрем, но защитим Веру и Честь нашу! Защитим землю русскую и детей наших!
- С Б-о-г-о-м!
Саин-хан и Касыд смотрели, как степняки ставят лестницы и быстро поднимаются по ним на стены. Лучники хана, пропустив передовые отряды, метали стрелы по защитникам, которые на стенах всеми силами отбивались от врага. Такая тактика позволила наступающим приблизиться к стенам, почти без потерь. Но у самых стен войско Саин-хана и Касыда несло ощутимые потери от лучников, стреляющих из башен.
- Смелее! Смелее на стены! - Касыд метался, готовый сам ринуться в бой.
Защитники первого яруса стены яростно встретили врага короткими копьями, тела убитых все чаще летели вниз, к подножью стены. Хан ждал, что откроются тайные проемы в стене крепости, чтобы новые воины заменили погибших. Проемы в стене открылись, но все произошло не так, как ожидал хан. Русичи, защищавшие первый ярус стены, ушли, наглухо закрыв за собой проемы.
Первая волна наступающих заполняла первый ярус "крыльца", пыталась установить лестницы. На ступеньке все больше наступающих воинов, они мешают друг другу. Оказалось, что установить длинные лестницы очень сложно. Башни изрыгают тучи стрел. Сверху льется кипяток, летят камни.
Касыд ликовал. Еще бросок, и крепость будет взята. Саин-хан все больше мрачнел. Его беспокоило то, что урусы, вопреки его ожиданиям, не атаковали через проемы, а отступили через них. Ему показалось, что урусы пользуются монгольским приемом, завлекая противника в ловушку.
- Замолчи ты, наконец! - угрожающим голосом он остановил бека.
- Чего ты боишься? Победа близка!
- Я боюсь, что мы не возьмем города.
- Мои славные воины уже взбираются на вторую стену.
- Они завлекают нас! Это ловушка!
- Какая ловушка? Где ты ее видишь?
- Урусы, почти без боя, отдали нам первую стену.
Многие лестницы все же удалось установить, орда полезла вверх. На первой стене собралось уже сотни степняков. Русичи продолжают бросать камни, лить кипяток и кипящую смолу на головы штурмующих. Почти каждый камень находит жертву.
Яростный бой на стенах крепости продолжается. Степняки упрямо лезут вверх к победе. Убитых заменяют другие. Победа близка, уже сушатся первые победные возгласы. Сейчас урусы дрогнут.
Хан еще не понимает, но интуитивно чувствует, что штурм не даст результата. Все получается очень легко, не так как прежде.
Касыд полон уверенности в победе.
- Смотри, хан, мои степняки уже на стен…, - бек не договорил.
В протяжный вой слились крики ужаса. Пол "ступеньки" ушел из-под ног, находящихся на ней людей. Сотни несчастных проваливаются и летят вниз на острые колья…. На миг наступила тишина. Не успевшее взобраться на стену воинство Касыда бежит, бросая оружие. Со стен их подгоняют стрелы, пущенные ликующими русичами.
Касыд долго не мог понять, что же произошло. Саин-хан произнес только два слова: "Закром смерти!"
- Почему бежит мое войско? Почему? - Касыд направил коня навстречу к объятым ужасом степнякам.
- Глупец! Никакая сила не заставит их остановиться. Чтобы взять эту крепость, нужно заполнить пустоту под ярусом стены трупами воинов, но тогда, некому будет идти на штурм.
Бек пытался остановить войско, но люди бежали, падали, давили упавших. Когда волна бегущих схлынула, Касыд остановил коня, среди огромного количества тел. Смерть настигла и бросила их на твердь земную людей, в самых страшных позах. Некоторые были еще живы, молили о помощи, тянули к нему руки, другие посылали ему проклятия.
Касыд вошел в юрту Саин-хана, бросил плеть у входа.
- Хан, ты сознательно пустил на штурм моих воинов первыми?
- А разве не ты хотел первым ворваться в город? Это твои воины мечтали о богатой добыче.
- Ты говорил, что твои лазутчики все узнали и тебе донесли. Как же случилось, что перекрытие первой стены упало вниз, обрекая сотни моих воинов на смерть. Может ты, специально уничтожил часть моего войска, чтобы ослабить меня? - Касыд стоял посреди юрты с саблей в руках, едва сдерживая себя.
Саин-хан хлопнул в ладоши и через мгновение бек превратился в пленника. Он лежал, придавленный коленом Юсуфа к ковру. А в руке Саида блеснуло лезвие кинжала. Он вопросительно глянул на своего хозяина.
- Садись, дорогой, и успокойся. Прошедшего не вернуть, - хан указал место напротив себя.
- Ты прав, моих воинов не вернуть, твои все целы. - Хрипел из-под колена, Касыд.
- Отпустите, если плохо будет вести себя, убейте его. - Юсуф отошел к входу в юрту.
Бек сел на указанное место, и молчал, уронив голову на грудь. Он тяжело дышал, в груди его кипел гнев, но осознание того, что рядом стоит Саид, кинжал которого может лишить жизни, сдерживало взрывной нрав кочевника.
Хозяин юрты молчал, выжидая момент для делового разговора.
- Я ухожу в степи, - бек встал и направился к выходу.
Юсуф встал на его пути и вежливо попросил вернуться на свое место.
- Я твой пленник? - Касыд медленно повернулся к хану.
- Я спасаю тебя!
- Каким образом? - в голосе бека горькая ирония.
- Хочу заставить тебя думать.
- Ты хорошо продумал, как уничтожить моих лучших воинов.
- Садись! - не обращая внимания на враждебный выпад храброго степняка, хан указал место, где нужно сесть.
- Я слушаю тебя! - с иронией и неприязнью выпалил бек.
- Все просто. Если ты уйдешь, то нас передушат поодиночке. Мы потеряли много воинов, но у нас все равно численный перевес. Если уходить, то вместе.
- Не мы потеряли, а я потерял. Но в остальном, ты прав.
- Наконец, я слышу разумные слова. Крепость штурмом нам не взять, осада не даст результата. У нас нет в достатке продовольствия, почти нечем кормить лошадей. Мы не сможем взять все это у населения. Летучая конница казаков перекрыла все дороги. Все вокруг сожжено. Отвлекать большие силы, рискованно.
Непонятный гул голосов прокатился по войску.
Хан знаком приказал Юсуфу выяснить, в чем там дело. Через минуту тысяцкий доложил: "Князь на стене". Саин-хан и бек вышли из юрты. Князь Василко стоял на самой высокой башне. На фоне голубого неба, кольчуга и шлем отсвечивали серебром, легкий ветер развивал красный плащ. Что-то непреодолимо божественное было в облике победителя.
Картина побоища, видимо, впечатлила его. Он подозвал к себе своих помощников. Хану и беку показалось, что князь показывал перстом в их сторону.
- Надо сменить место стоянки юрты, - посоветовал Юсуф и сразу получил согласие.
Обреченность, которую вселил князь в своих противников, не давала продолжить начатый разговор.
- Его обязательно надо убить!
- В крепость пробраться нельзя. Надо было думать раньше.
- Неужели нет никакой возможности?!
- Даже по подозрению люди разорвут любого на части, он их защита и надежда. К тому же, помощники у него толковые, смогут заменить. Надо убивать всех, а это невозможно.
- Что же будем делать? Уходить?
- В лесу есть целые поселения. По докладам лазутчиков там есть все: продовольствие и корм для лошадей.
- В чем тогда дело? Там крепости, надеюсь, нет? - бек воспрянул духом.
- Селения окружены болотами.
- Сейчас зима!
- Не все болота замерзают до такого состояния, чтобы выдержать скопление конницы или пехоты.
- Но там нет большого количества защитников, они здесь в крепости.
- Возможно, ты прав, но без неожиданностей там не обойдется.
- Сколько конных переходов займет этот путь?
- Если без сопротивления, менее одного.
- Добыча рядом! - к Касыду вернулось его прежнее состояние. - Я должен вернуться в степи с победой. Иначе…