Потом подошел к двери спальни, помедлил мгновение и шагнул за порог.
Сибилла открыла глаза, повернулась на постели, глубоко вдохнула ночной воздух и стала наугад ощупывать руками темноту. В ее ушах еще звучали отголоски снов, но разбудил настоящий шум. Она стала медленно осматриваться, старательно вглядываясь в темноту, и вдруг увидела его.
Он сидел в глубине комнаты, напротив и внимательно наблюдал за ней.
Это видение не испугало ее, а, напротив, обрадовало. Он стала всматриваться в лицо того, кто проник к ней в спальню, и ее взгляд встретился с зелеными, как изумруд, глазами, полными воспоминаний и тоски о прошлом.
Сибилла встала с постели и осталась стоять, словно каменная. Ее длинные черные волосы рассыпались по полуголым плечам. Потом она шагнула вперед, не говоря ни слова. Она опасалась, что этот образ растает даже от самого тихого шепота. Дрожа, как дикий зверь, она протянула руку, желая дотронуться до ночного гостя, но почувствовала, что ей не хватает мужества. Сибилла отдернула руку, но гость оказался проворнее, взял ее за ладонь и удержал.
- Игнасио… - прошептала Сибилла. - Это в самом деле ты…
Ее муж ничего не мог сказать, словно ком застрял у него в горле. Вместо ответа, он встал перед Сибиллой на колени и прижался головой к ее животу.
Он мог бы вечно стоять так рядом с ней.
- Это в самом деле ты, - повторила Сибилла, но больше не могла говорить и заплакала. Она наклонилась над Игнасио и обняла его так, словно всю жизнь жила только ради этой секунды.
Глава 67
С первыми лучами рассвета Уберто встал с постели и пошел искать Игнасио. Ему надо было получить ответы на столько вопросов!
Оказалось, у Игнасио, видимо, есть дом и семья. Это смущало и тревожило Уберто. И по какой причине Игнасио так неожиданно решил прервать поиски книги? Он прекращает ее искать или это только хитрость?
- Спроси у него, кто он на самом деле, - подсказал в Сахагуне человек со шрамами.
Мальчик вспомнил, что Игнасио все еще не открыл ему тайну ангела Кобабеля. На секунду он почувствовал укол разочарования. Но Игнасио несколько дней назад снова замкнулся в себе и стал еще более загадочным, чем обычно.
Думая об этом, Уберто рассматривал иконы и гобелены на стенах. Он быстро научился ориентироваться в этом доме и ходил по нему, пока не услышал за одной из дверей голос Игнасио. Похоже, тот смеялся. Уберто без стука открыл эту дверь, заглянул за нее - и в смущении отступил назад. Игнасио лежал в постели рядом с женщиной. Они просто разговаривали друг с другом, но Уберто все равно стало не по себе. До сих пор он считал Игнасио только наставником, учителем жизни. Увидев его лежащим с женщиной, он понял, что Игнасио бывает и другим. Возможно ли, что этот человек без корней привязан к жене или семье? В облике учителя вдруг проступили черты обычного человека, который знает и любит земные удовольствия. А Уберто думал, что этой стороны человеческой натуры Игнасио лишен.
Мальчик был сбит с толку и почти испуган. Он не знал, что делать, жизнь в монастыре не подготовила его к подобным поворотам судьбы и уж тем более не научила выходить из неловких ситуаций. Может быть, притвориться, будто ничего не случилось, и уйти? Уберто чувствовал себя полным дураком.
Вдруг дверь открылась, и на пороге появилась та женщина.
Сибилла мелкими шагами шла к Уберто - не молодая, но, несомненно, красивая, в домашнем платье из красного шелка. Она подошла к подростку и погладила его по щеке.
- Меня зовут Сибилла, - сказала она и улыбнулась. - А ты Уберто, верно?
- Да.
- Игнасио рассказал мне про тебя. Он говорит, ты очень умный и отважный мальчик.
- Я не помню, госпожа, чтобы за свою жизнь я хотя бы однажды проявил мужество, - опустив глаза, ответил Уберто. Ему было чуть-чуть неловко.
Значит, Сибилла - жена Игнасио? Как она не похожа на торговца! Решительная, но при этом умеет польстить. И улыбается так, словно обнимает все вокруг.
Сибилла приготовилась ответить на слова Уберто, но он опередил ее и заговорил сам:
- Извините, госпожа, что я вас потревожил. Я не нарочно…
Она качнула головой, словно говоря "ничего серьезного не произошло", и попыталась удержать его, но Уберто сделал шаг назад. Чувство неловкости усилилось, и Уберто больше не мог его выдержать. Поэтому поклонился Сибилле на прощание и убежал прочь.
Сибилла осталась стоять в дверях комнаты, и ее улыбка стала грустной.
Через час после этого Уберто сидел в гостиной вместе с Игнасио и Гийомом. Воздух комнаты казался тяжелым от нерешенных вопросов. Торговец положил на стол свою тетрадь из покрытых воском табличек.
- Что здесь написано? - спросил Уберто.
- Загадка ангела Кобабеля, - объяснил Игнасио. - Я нашел ее в Сахагуне, в церкви Святого Лаврентия. И закончил ее переписывать как раз перед тем, как ко мне подошли ты и граф Додико. Текст был вырезан на стене.
- Странный он, этот Додико, - вступил в разговор Гийом.
- Да, необычный, - согласился с ним Уберто. - А ты, Игнасио, что думаешь о нем?
Торговец пожал плечами и взглянул в окно. Солнце стояло высоко, и работники связывали овес в золотистые снопы.
- Он, конечно, что-то скрывает, - ответил Игнасио. - Мы не можем доверять ему, но и упускать его из виду нам тоже нельзя. - Игнасио помрачнел. - Я начинаю сомневаться, что за всем этим действительно стоит Вивьен де Нарбон.
Гийом впился взглядом в его лицо.
- Ты думаешь, Додико лжет?
- Этого я не знаю. Но я чувствую, что есть еще кто-то, кто наблюдает за нами и управляет этой игрой.
- Доминус?
- Он тоже, но не он один. Последним ходом Доминус раскрыл свои намерения, и теперь его действия стали предсказуемы. Вероятно, он так же, как и мы, завладел тайной о четырех ангелах и теперь точно выполняет ее указания. Но я думаю, у него возникли какие-то трудности с ее разгадкой. Иначе зачем он попытался напасть на нас в Сахагуне? Думаю, ему нужен я… мы все, чтобы найти книгу. - Игнасио приподнялся из-за стола, но передумал и сел обратно. - Меня беспокоит другое. Как Святая Фема могла следить за нами с самого нашего приезда в Венецию? Сколько времени она следила за графом Скало? И главное, откуда она узнала, что граф поручил мне добыть для него книгу? Этот тайный суд не имеет большого влияния в Венеции. Поэтому кто-то, вероятно, предупредил его посланцев.
- Осведомитель? - спросил Уберто.
- Другого объяснения нет.
- Кто же это?
- Тот, кто управляет всей игрой и передвигает фигуры на доске, - ответил торговец, нахмурив лоб. - Управляет давно, возможно, с самого начала.
Уберто вздрогнул так, что едва не подскочил на месте. Он вспомнил о загадочном человеке со шрамами на лице и о его словах. Как быть? Верить этим словам или лучше рассказать о них товарищам? Он не успел решить, что делать, потому что в комнату вошла Сибилла.
Шла она осторожно, размеренным шагом и прижимала к груди корзину с фруктами. Ее волосы были собраны в узел на затылке, и одета она была в ярко-синее длинное платье с расширявшимися к концу рукавами (такое платье называлось "блио").
- Маленький подарок гостям, - сказала она.
Игнасио взял ее за руку и что-то шепнул на ухо. Она кивнула в ответ и вышла из гостиной своей изящной походкой.
Игнасио снова перевел взгляд на своих друзей, показал им странный рисунок и сказал:
- Смотрите внимательно.
Уберто и Гийом посмотрели. Ни тот ни другой никогда не видели ничего похожего.
- Квадрат из девяти клеток, - заметил Уберто. - Но что означают символы внутри?
- Это еврейские буквы, - ответил торговец.
- Еврейские? - спросил Гийом. - Разве рукопись, которую мы ищем, не персидская?
- Может быть, часть книги переписал еврей, - предположил Игнасио. - Или, еще проще, кто-то решил, что древнееврейский язык лучше всего подходит для этой цели. В конце концов, он считается языком творения, на котором говорят Бог и ангелы и говорили первые люди.
Уберто кивком показал, что понял торговца, и спросил:
- А в нашем случае что могут значить эти девять символов?
- Я плохо знаю древнееврейский, но понимаю достаточно, чтобы предположить, что эти буквы не складываются в слова.
- Почему ты так предполагаешь?
- Пока это лишь догадка. Но они находятся внутри квадрата, то есть геометрической фигуры, и каждая встречается всего один раз, следовательно, они предположительно части математической формулы.
- Математика имеет дело с числами, а не с буквами, - возразил Уберто.
И после его слов торговца осенила догадка. Игнасио наморщил лоб и замер неподвижно, как делает хищник из породы кошачьих, когда изучает взглядом намеченную добычу. Он пытался уловить мысль, которая рождалась в его уме. Через какое-то время он ударил ладонью по столу с такой силой, что его товарищи подскочили на месте, и воскликнул:
- Ну конечно, гиматрия!
Уберто и Гийом смотрели на него с изумлением и почти со страхом.
- Гиматрия - вот оно, решение! - ликуя, подтвердил Игнасио. - Это система, согласно которой каждой букве алфавита соответствует число!
- Ты уверен? - спросил Уберто, надеясь окончательно убедиться.
Игнасио решительно кивнул и объяснил:
- Я узнал про нее много лет назад от одного человека, изучавшего Каббалу.
Он начертил рядом со своим квадратом второй такой же и вписал в него вместо еврейских букв соответствующие им арабские цифры.
Вместе со своими друзьями он смотрел на получившуюся таблицу, на первый взгляд совершенно бессмысленную. Но что-то в ней показалось ему знакомым и напомнило о толедской школе. Воспоминание относилось к тому времени, когда Игнасио - десятилетний мальчик - только что был принят в школу переводчиков. Тогда он оказался на диспуте, в котором участвовали несколько преподавателей. Один из них, Галиб, любил его почти как сына. Диспут был посвящен толкованию строки чисел в рукописи на пергаменте магрибского происхождения. Для понимания значения этих чисел Галиб советовал вписать их в квадрат. Как только Игнасио вспомнил это, все сложилось.
- Это, очевидно, магический квадрат, - убежденно сказал он.
- Я уже слышал о магических квадратах, - сказал Уберто. - Говорят, мусульманские астрологи умеют с их помощью насылать на человека несчастье.
- Арабские астрологи действительно унаследовали знание о магических квадратах от Птолемея и от алхимика Гебера, - подтвердил торговец. - Но я думаю, эти фигуры использовались в других целях, отличных от того, о чем кричат во весь голос суеверные люди.
Он присмотрелся к расположению чисел внутри квадрата.
- Девять чисел в девяти клетках, - сказал он, прикрыл глаза, и задумался. - И небесных сфер тоже девять, считая земную сферу.
Мальчик догадался, каким будет вывод.
- Ты думаешь, каждому числу соответствует планета?
- Да, - ответил Игнасио. - И еще я предполагаю, что эти числа каким-то образом изображают божественный порядок мира.
- Такого быть не может, - покачал головой Уберто, - они находятся в беспорядке.
- Это только кажется, - уточнил торговец. - Ты заметил, что сумма трех чисел в каждой строке, в каждом столбце и на обеих диагоналях одинаковая - во всех случаях пятнадцать? Как видишь, из беспорядка возникает порядок.
Мальчик недоверчиво переглянулся с Гийомом, потом присмотрелся к рисунку и выполнил несколько подсчетов.
- Невозможно поверить, но ты прав, - поневоле признал он. - Но для чего это нужно?
- Может быть, чтобы заставить звезды соединиться в какое-то тайное сочетание, - предположил Игнасио. - Я думаю, это не просто таблица, а талисман, который замыкает внутри фигуры-квадрата небесные энергии.
- А почему именно внутри квадрата?
- Очевидно, он символизирует Землю. А одно из немногих сведений о книге "Утер Венторум", которые у нас есть, - ее задача, которая заключается в привлечении мудрости ангелов из небесных сфер в наш мир.
Сказав это, торговец достал тетрадь из листов пергамента и перечертил в нее магический квадрат рядом с остальными данными, касавшимися книги "Утер Венторум". Закончив работу, он просмотрел все записи и вздохнул. Необходимы другие части книги, а их будет нелегко добыть.
Уберто подошел ближе и, глядя на Игнасио полными любопытства глазами, попросил:
- Скажи мне еще что-нибудь про магический квадрат и про ангелов, наставник.
Эти слова испугали Игнасио почти до ужаса. Он вздрогнул так, что едва не подпрыгнул на месте.
- Мальчик мой, за кого ты меня принимаешь? - сказал он, вскакивая на ноги. - Я никогда не говорил, что я твой наставник.
Уберто взглянул на него с изумлением и ужасом, словно Игнасио дал ему пощечину. Что такого он сказал? Почему Игнасио так с ним обошелся?
Торговец беспокойно заходил по комнате, потом стал смотреть в окно. Гийом положил руку ему на плечо и сказал:
- Ты с ним несправедливо суров. Он ни в чем не виноват.
Игнасио ответил ему каким-то неясным жестом и опустил глаза.
Гийом вернулся на прежнее место, снова сел, выбрал яблоко в корзине с фруктами и бросил утешающий взгляд в сторону бедного Уберто.
Торговец долго стоял у окна, опираясь локтями о подоконник и положив подбородок на сжатые кулаки. Его взгляд блуждал где-то вдали. Может быть, его мучила совесть? Когда Игнасио, наконец, снова повернулся к друзьям, он снова был спокоен, хотя и недоволен. Он подошел к Уберто, положил ему руку на голову и шепнул:
- Извини меня. Я не хотел ответить так резко. Я сейчас обдумываю наш следующий шаг и от волнения легко раздражаюсь. Мы больше не можем позволить себе рисковать, как раньше. До сих пор нам просто везло.
Подросток что-то недовольно проворчал, но, в конце концов, успокоился и почти не замечал, что торговец продолжает говорить. Вдруг он застыл на месте от изумления, до его ушей долетели слова Игнасио:
- Завтра утром я отправлюсь дальше вместе с Гийомом. А ты, Уберто, будешь ждать здесь нашего возвращения.
Глава 68
Игнасио думал, что поступает разумно. Оставить Уберто в поместье Сибиллы - значит уберечь мальчика от опасностей, а он сам и Гийом смогут действовать свободнее. Он был достаточно опытен и потому догадывался, для чего на них напали в Сахагуне. Святая Фема не хотела уничтожить его - во всяком случае пока. Тайные судьи хотели сделать его уязвимым, убив Гийома, а потом заставить сотрудничать с ними, чтобы найти книгу.
Теперь, пытаясь найти недостающие части книги, он будет снова сталкиваться с Доминусом, и эти столкновения станут все более жестокими.
- Наша поездка становится опасней, чем я предполагал, - объяснил Игнасио мальчику, - ты должен ждать нас здесь. С Сибиллой ты будешь в безопасности.
Гийом молчал, сложив руки на груди, и слушал.
Уберто, сидевший за столом в гостиной, опустил взгляд.
- Ты больше не вернешься. - Он снова поднял взгляд. Его глаза блестели от слез. - Ты меня покидаешь.
Брови Игнасио поднялись, слова мальчика задели за живое. Но он ничего не ответил, решив лучше промолчать. Просто забрал со стола свою драгоценную пергаментную тетрадь и пошел к выходу. Лицо его было неподвижным, как у бронзовой статуи. Дойдя до двери, он, не поворачиваясь, сказал вполголоса:
- Я никого не покидаю.
Это прозвучало почти так, как будто он говорил сам с собой.
- Своей жене ты тоже это говорил? - вырвалось у Уберто. - Значит, так ты обращаешься с теми, кто тебя любит?
Услышав это, Игнасио вдруг повернулся к мальчику и, нацелив на него указующий палец, крикнул:
- Замолчи! Ты ничего про меня не знаешь. Посмей только сказать еще хоть слово, и…
Игнасио не договорил, увидев, что Уберто плачет.
Эти слезы ранили Игнасио сильнее, чем слова мальчика. Он стукнул кулаком по двери и вышел из комнаты.
Глава 69
На следующее утро, очень рано, Уберто услышал стук в дверь своей комнаты и с трудом начал вылезать из кровати. Лишь через минуту он вспомнил, где находится и что произошло вчера. В последнее время такое случалось с ним все чаще. Из-за постоянных переездов привычный распорядок дня стирался из его памяти.
Подросток вспомнил гневное лицо Игнасио. Таким он еще никогда не видел торговца, даже в самые трудные минуты.
- Вперед! - скомандовал он себе, протирая глаза.
Дверь открылась, и он увидел Сибиллу.
Она остановилась на пороге, будто не хотела заходить на территорию мальчика. На ней была темная одежда, волосы собраны в узел на затылке, как накануне. К животу она прижимала букет цветов.
- Игнасио уезжает. Хочешь пойти со мной попрощаться с ним?
- Лучше не пойду.
- Ты уверен? Он обидится на нас.
Мальчик не дал себе труда возразить на это и продолжал молчать, прижимая ладони к лицу.
Чего хочет от него эта женщина? Она ему не мать, чтобы предъявлять требования! Но все-таки обращаться с ней сурово будет несправедливо. Поэтому он слез с кровати и подошел к Сибилле.
Оказавшись рядом с ней, он почувствовал себя так, словно стоит перед изображением богини или Богородицы, погруженной в печаль. Эта женщина будто находилась на крошечном клочке земли посреди огромного океана. Уберто был так потрясен, что не смог удержаться и смущенно спросил:
- Как вы справляетесь с этим, госпожа? Как вам удается принимать такую судьбу?
- Моя жизнь - вечное ожидание, - ответила она с покорной улыбкой. - Но это ожидание вознаграждается минутами счастья. Она - как те растения, которые цветут короткое время, а потом весь год стоят с голыми стеблями.
- А он… Игнасио… - произнес мальчик.
- Ему хуже, чем мне. Ему на долю выпал самый тяжелый груз - всегда быть в бегах из-за того, что соседство с ним опасно для тех, кого он любит. Преследователи не дают ему передышки, и он уже много лет бродит по свету, ища спасения.
Уберто смотрел на красивую женщину, стоявшую на его пороге, и не мог сказать ни слова.
Сколько же нужно силы, чтобы жить на этом острове одиночества?
Перед конюшней Игнасио и Гийом собирались в путь, Пабло помогал им снарядить повозку, запряженную двумя лошадьми. Проверяя, в порядке ли упряжь, он ворчал себе под нос:
- Как же так, хозяин? Вы только что приехали и уже уезжаете…
Торговец печально улыбнулся. Он не очень прислушивался к словам слуги, потому что в этот момент объяснял Гийому, что ехать в повозке им лучше всего. Зоркие ищут трех всадников, а никак не телегу с крышей из холста.
- Кроме того, - сказал он, - не забывай, что они не знакомы с этими местами. Они родом с севера, и, должно быть, здесь чувствуют себя неуверенно. А я не думаю, что они могут при необходимости получить здесь подкрепление.
В это время к уезжавшим подошли Сибилла и Уберто, и Игнасио пошел им навстречу.
Он обнял обоих, погладил ладонью лицо Сибиллы. Поправил выбившуюся из пучка прядь волос. Его взгляд задержался на ее мокрых от слез глазах. Он жестом велел ей молчать, потому что не хотел видеть ее слез.