- Нисиока интеллектуально полный ноль. Он постоянно сует свой нос в чужие дела, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. А Сато пьяница и гуляка, похотлив, как барсук, - проинформировал Акитаду Такахаси. - Ну, а Оэ, конечно же, наше светило! Везунчик! Эта пустоголовая придворная знать восхищается его талантами, всей этой страстью и натиском чувств. И слава не приходит с пустыми руками - туго набивает карманчики. Он уже купил себе летний дом на озере Бива, так что теперь, полагаю, займет место никак не ниже государственного советника.
Акитада так растерялся, что на некоторое время утратил дар речи. Такахаси, видимо, не испытывал ни малейших угрызений совести, говоря гадости о своих коллегах. А ведь когда-то, как припомнил Акитада, его должность занимал добрейший человек.
- Вижу, здесь многое изменилось со времен моего студенчества, - заметил Акитада. - Из моих бывших учителей почти никого не осталось. Только профессора Хирата да Танабэ. Он, кстати, готовился к лекции, когда я зашел.
- Да дрых он скорее всего, - грубо заметил Такахаси. - Боюсь, совсем одряхлел старик. Да вы и сами увидите.
- А как студенты?
- В основном тупицы. А что вы хотите? Их родители либо пресыщенные сановники, у которых на уме одни развлечения и удовольствия, и им совершенно наплевать, научатся ли их безмозглые отпрыски трудиться и думать, либо чиновники из каких-нибудь дальних провинций, где в школах преподают полуграмотные учителя.
- Полагаю, вы преувеличиваете, - возразил Акитада. - Профессор Оэ с большим уважением говорил мне кое о ком из своих аристократических учеников, и насколько я понял, он даже использует одного старшекурсника для проверки сочинений.
- Вот как? А я и не знал, что подобные вещи разрешены! Нет, если каноны профессиональной этики претерпели такие изменения, то, возможно, мы все переложим свои обязанности на студентов и будем спокойно наслаждаться жизнью в летних домах? Что это был за старшекурсник?
- К сожалению, не знаю его имени. - Акитада уже досыта наслушался гнусных клеветнических тирад Такахаси по поводу всех и вся, однако не мог позволить себе демонстративно отвернуться от него, поэтому вежливо сказал: - Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Такахаси, но меня ждут на факультете. Думаю, занятия вот-вот начнутся.
- Что ж, тем более жаль! Еще один день жизни, потраченный впустую! Впрочем, не буду остужать вашего рвения. В конце концов, назначение на временную должность - это еще не смертный приговор!
Акитада заторопился. Во дворе он полной грудью вдохнул свежего воздуха, надеясь, что легкий утренний ветерок поможет ему избавиться от дурного настроения. Возле здания факультета права Акитаде показалось, что он увидел удаляющегося Нисиоку. Впрочем, яркая повязка могла принадлежать кому угодно.
Хирату он нашел в пустом классе - тот заботливо поправлял на полу циновки, проверял запасы туши и воды в баночках и наличие кисточек возле каждого студенческого места. При виде Акитады он просиял и первым делом поинтересовался, как прошло утро.
Акитада вздохнул:
- Я познакомился кое с кем из ваших коллег. Впечатление удручающее.
Хирата рассмеялся:
- Постой, дай-ка попробую угадать! Один из них точно был Такахаси. Верно?
- Да. А еще не в меру любознательный тип по имени Нисиока; подвыпивший лютнист, тискающий проститутку, и самопровозглашенный поэт-лауреат, осыпающий нескончаемой бранью своего поклонника-помощника. Да, и был там еще один очень грубый студент, который, судя по всему, презирает их обоих.
Хирата улыбался.
- Смотрю, ты не терял времени даром. Студент, наверное, Исикава. На ближайших экзаменах от него ждут лучших результатов, вот он, кажется, чуточку и загордился. Боюсь, его высокомерие в будущем выйдет ему боком. - Улыбка исчезла с лица Хираты. - В этом мире одного таланта и способностей недостаточно, если молодой человек из бедных не обладает такими качествами, как смирение и любезность.
- Что же случилось с нашим университетом? Здесь теперь все по-другому. Повсюду признаки запущения и разлада. Студенты демонстрируют высокомерие, профессора откровенно злословят друг о друге. Когда я учился, такого не было.
Хирата замер и внимательно посмотрел на Акитаду.
- Сейчас у нас не лучшие времена. - Он снова улыбнулся. - Но ты не грусти! Все не так плохо. Ты полюбишь своих студентов и наверняка оценишь по достоинству кое-кого из новых коллег.
- Профессор Оэ утверждает, что здесь учится внук покойного канонизированного принца Ёакиры.
- Да, это так. Бедный мальчик будет посещать твои занятия.
Акитаду заинтриговали эти слова, но, не тратя времени на расспросы, он решил вернуться к своей первоначальной цели:
- Я заглянул в прихожую храма Конфуция. Туда, кажется, может зайти кто угодно. Вы помните, кто был вместе с вами на церемонии?
Хирата развешивал на вертикальном щитке огромную схему государственного устройства.
- Были Оэ и Оно. Они никогда не пропускают молебен. Такахаси тоже должен был прийти, хотя я не припоминаю, чтобы видел его. Еще, конечно же, Нисиока и Танабэ. Насчет Фудзивары и Сато я не уверен. Фудзивара небрежно относится к подобным обязанностям, хотя в остальном он настоящий гений. Подозреваю, он частенько прикладывается к бутылочке, и Сато составляет ему компанию. Вообще-то я думаю, они оба тебе понравятся, когда ты узнаешь их поближе. Мы также часто приглашаем на церемонии наших лучших студентов, правда, они не всегда приходят. Полагаю, подобные мероприятия слишком скучны для них. Впрочем, Исикава был там в тот вечер, в этом я не сомневаюсь.
- Я очень удивился, застав Сато в комнате с женщиной. Он утверждал, что дает урок, но, по-моему, они упражнялись в чем-то совсем другом, в не в игре на лютне.
Хирата удивленно поднял брови.
- Мой дорогой мальчик, ты рассуждаешь как заправский ханжа. Конечно, нам известно о том, что Сато дает частные уроки. Теоретически это против правил, но гейши из веселого квартала охотно учатся у Сато его знаменитой технике, а ему нужны деньги. Преподавательская зарплата, видимо, утекает у него сквозь пальцы, как вода, и он вечно в долгах. Здесь ты должен сделать скидку на артистический темперамент.
- Но такое поведение способно сделать его мишенью для нашего шантажиста.
- Ему никогда не удалось бы выплатить такую сумму. По крайней мере мне так кажется. Надеюсь, что это не Сато. Во-первых, он гений, а во-вторых, у него большая семья, которую нужно кормить.
- Тем хуже. Так или иначе, но пока он единственный из ваших коллег, кто замечен в незаконных или аморальных поступках. Кстати, мне вот что еще пришло в голову. Как выглядело ваше кимоно? Не было ли в раздевалке похожего на него?
- Ну конечно! Как я об этом не подумал?! У меня было зеленое шелковое кимоно с мелким узором в виде цветущей вишни. Только вряд ли у кого-то еще мог оказаться такой рисунок.
- В темноте мелкий узор можно и не заметить. Кто-нибудь еще тогда был в зеленом?
- Танабэ, Фудзивара и Такахаси.
- Так много?! - изумился Акитада.
- У нас у всех одна степень. Поэтому и один цвет - нам полагается ходить в зеленом.
- А как же Оэ?
- Э-э, нет. Глава факультета китайской литературы превосходит всех нас на одну степень. Оэ всегда ходит в синем.
- Понятно. А как же все остальные? У них более низкие степени?
- Да. И знаешь, как мне ни стыдно в этом признаться, но из трех моих коллег, носящих зеленое, я выбрал бы Такахаси. Это похоже на него.
Их разговор прервали топот ног по деревянному настилу веранды и шумные смеющиеся молодые голоса.
- А вот и твои ученики, - улыбнулся Хирата.
- Мои?! - Акитада вдруг запаниковал. - Я думал, вы готовитесь к своим занятиям.
- О нет. Но не стоит волноваться! Они пока зеленые юнцы. Для начала им необходимо усвоить основы устройства нашего государства, а уж потом приступать к изучению сложных законов. Полагаю, тебе-то эти законы известны так хорошо, что ты мог бы цитировать их наизусть во сне.
Дверь распахнулась, и в класс хлынули юнцы всех возрастов от двенадцати до восемнадцати лет в хлопковых синих кимоно. Кланяясь на пороге, они занимали свои места. Акитада очень удивился, когда последним в класс вошел человек лет под шестьдесят в таком же темно-синем студенческом кимоно и, как другие ученики, тоже поклонился и сел. Акитада вопросительно посмотрел на Хирату.
- Это господин Юсимацу, - прошептал Хирата. - Он потратил много времени, чтобы поступить к нам, и потратит еще больше, чтобы его допустили к первому экзамену. Усердие и старания этого человека так велики, что я по-настоящему восхищаюсь им.
Взяв Акитаду под руку, Хирата вывел его на середину комнаты и поклонился классу. Акитада последовал его примеру, и студенты ответили ему почтительным поклоном.
- Это ваш новый наставник, учитель Сугавара, - объявил Хирата. - Он пришел к нам из министерства юстиции, где до недавнего времени служил следователем-кагэюси. Можете задавать ему любые вопросы.
Произнеся это, Хирата поклонился Акитаде и ученикам и вышел.
В комнате стояла мертвая тишина. Акитада сел за свой столик и окинул взглядом студентов. Те смотрели на него не мигая. Все они были вполне обычными юношами - все, кроме господина Юсимацу, смотревшего на Акитаду с приоткрытым ртом. Один мальчик, самый младший и хрупкий, с красивыми, тонкими чертами лица и темными кругами под глазами, сидел чуть в сторонке от других. Только у этого мальчика был такой отстраненный вид, словно его не интересовали ни занятия, ни появление нового учителя. Акитада ободряюще улыбнулся ему, но мальчик, никак не отреагировав на это, смотрел куда-то вдаль.
- Простите, господин, у меня вопрос, - подал голос Юсимацу. - А чем занимается кагэюси?
Один из юношей, презрительно фыркнув, ответил ему:
- Тупица! Кагэюси ведет дела по расследованию растрат крупных чиновников.
Ничуть не оскорбившись, господин Юсимацу с поклоном смиренно ответил юноше:
- Благодарю вас за наставление. Вы очень добры.
Смутившись, Акитада обратился к классу:
- Меня направляли в провинцию Кацуза, где незадолго до этого был смещен со своего поста тамошний правитель. В нашем государстве принято приводить в порядок все учетные записи крупных должностных лиц, прежде чем вновь назначенное лицо займет свой пост. Возможно, когда-нибудь и кого-то из вас назначат проверять официальные отчеты или управлять провинцией. Поэтому сейчас вам необходимо серьезно изучить этот вопрос.
- Господин учитель, а это была трудная работа? - спросил другой юноша.
Акитада замялся:
- Не то чтобы очень трудная. Мне помогало много хороших людей, но… - Пытливые глаза были устремлены на него. - Но там были и плохие люди. Побуждаемые алчностью, они замыслили и совершили убийство, которое сделало мою задачу необычайно тру… - Закончить фразу ему не пришлось.
Худенький мальчик вдруг вскочил. Бледный как полотно, сжимая кулаки, он выпалил:
- Господин учитель, можно мне выйти? - и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты.
Акитада удивленно смотрел ему вслед.
- Как зовут этого мальчика? - спросил он.
- Это князь Минамото, - с готовностью объяснил кто-то из учеников, а его сосед злорадно добавил:
- Зазнайка! Считает себя лучше нас и думает, что может делать все, что захочет.
Глава 3
Кролик
На следующее утро Акитада встретился с Сэймэем и Торой. Матушка Акитады, к счастью, пока не знала о его новой работе, и он надеялся улизнуть из дома, прежде чем она успеет послать за ним.
Акитада принял их у себя в комнате, выходившей окнами на запущенный разросшийся сад. В отдалении стоял их старый дом; на фоне его темных, видавших всякую погоду стен новая веранда госпожи Сугавара выделялась белыми свежевыструганными досками.
- Моя матушка, кажется, полюбила тебя, - сказал Акитада Торе. - Предложив починить ей веранду, ты сделал удачный ход.
Лицо Торы расплылось в довольной улыбке. Ведь поначалу отношения между пожилой госпожой и бывшим разбойником были довольно натянутыми.
- Теперь я намерен заняться садом, - гордо объявил он.
- Вот-вот, - кивнул Акитада. - Поэтому-то я и хотел поговорить с тобой. Саду придется подождать. У меня есть для тебя поручение. Я сейчас работаю над одним делом в университете, и мне понадобится, чтобы вы оба помогали мне.
И он рассказал им о записке шантажиста, по ошибке попавшей в чужой карман.
- Вот здорово! - вскричал Тора, радостно потирая руки. - Обожаю расследования. Только освободите меня от всего остального, и я выясню, что происходит в этой школе.
Сэймэй презрительно фыркнул:
- Но-но, полегче! Это тебе не дружки-приятели из подворотни! Профессора там все сплошь люди знатные и ученые, а студенты - молодые господа из благородных семей. Они изучают заповеди учителя Куна и с головой погружены в творения мысли пяти мудрецов. - И, повернувшись к своему хозяину, он добавил: - Может быть, мне тоже взять отпуск, господин? Ведь тогда я смогу проследить, чтобы этот торопыга не вляпался в какие-нибудь неприятности.
Акитада улыбнулся:
- Нет, друг мой. Мне нужно, чтобы ты занимался бумажной работой. Профессора считаются должностными лицами высокого ранга, а значит, в управлении образования найдутся досье на них. - Он протянул Сэймэю листок бумаги: - Попробуй узнать что-нибудь об этих людях из архивов и из бесед с чиновниками. Особенно меня интересуют любые недавние изменения в их финансовом положении.
- А мне что делать? - нетерпеливо спросил Тора.
- Ты появишься в университете как мой слуга. Заведи знакомства среди преподавателей, слуг, студентов, стражников и смотрителей. Собирай все сплетни и слухи о профессорах и студентах, одним словом, все, что способно пролить свет на наше расследование.
Кивая, Тора потирал руки.
- Хозяин, но мне, возможно, понадобятся деньги.
- Не вздумайте давать ему даже самой захудалой монетки, господин! - вскричал Сэймэй. - Он пропьет деньги, угощая вином каждого встречного-поперечного.
Тора возмутился:
- Разве ты сам не твердил мне сто раз, что у стен есть уши, а у бутылок рты? Вот я и подумал, что стану стеной и буду слушать все пьяные разговоры.
- Тогда позаботься о том, чтобы сама стена оставалась трезвой, иначе весь наш план рухнет, - сухо напутствовал его Акитада, пересчитав монетки в связке, перед тем как вручить их Торе.
Усмехнувшись, Тора сунул связку за пояс. Он направился к двери, и Сэймэй уже последовал за ним, когда Акитада вспомнил кое-что еще.
- Да, Сэймэй! - воскликнул он. - Проверяя людей по этому списку, постарайся выяснить, кому покойный принц Ёакира оставил свое состояние и кому могла бы быть выгодна его смерть.
Сэймэй обернулся.
- Ах, господин, ну когда вы потеряете интерес к этой подозрительной истории, связанной со смертью принца?! Это не совсем благоразумно… да и ваше ли это дело? Более того, это даже опасно. Вы только подумайте, какие люди туда втянуты! Стоит прознать кому-то о ваших подозрениях, и вас попросту уничтожат! - Он покраснел. - Прошу простить меня за столь резкие слова.
Глаза Торы зажглись любопытством.
- О чем это вы?
- Господин считает, что принца убили, - пробормотал Сэймэй.
- Вот как? - оживился Тора. - Это звучит куда лучше, чем россказни о демонах, пожравших его тело. Вы бы только слышали, что болтают люди. Просто ужас какой-то! - Он передернулся.
Акитада улыбнулся. Тора всегда заметно нервничал, когда речь заходила о сверхъестественном.
- В любом случае все эти басни не более смешны, чем история о чудесном преображении, - заметил Акитада и добавил: - Кстати, не вздумайте посвящать во все это мою мать и сестер. И вообще, Тора, занялся бы ты лучше хозяйством, пока еще здесь.
Быстро разделавшись с домашними обязанностями, которые он предусмотрительно ограничил помощью на кухне, Тора примчался в университет почти к самому началу занятий. Из классов доносились бодрые голоса студентов, отвечающих урок, или сухое монотонное жужжание лекторов. В университетских дворах, аллеях и в большей части других зданий было тихо и пустынно.
Несколько многообещающих источников информации Тора приметил, пока шел по двору административного здания. Здесь он столкнулся лицом к лицу с одним из конторщиков - коротышкой средних лет в стареньком сером кимоно и выцветшей черной шапке. Тот нес в руках кувшин с вином, а рядом с ним семенил невзрачный паренек в замызганном студенческом платье, вцепившийся в поднос с тремя дымящимися плошками. Завидев Тору, конторщик с виноватым видом застыл на месте. Невзрачный паренек тоже резко остановился, едва не уронив свою ношу.
Несколько мгновений Тора с интересом разглядывал цветущее лицо конторщика, после чего решил попытать счастья.
- Не иначе как второй завтрак? - с усмешкой поинтересовался он. - А ты счастливчик! Поди плохо - прилично получать за то, чтобы ничего не делать, да еще вволю набивать пузо! Хороший, вижу, у тебя аппетит на дармовую жратву.
- Она не дармовая! - ощетинился конторщик. - Да и какое тебе-то дело? - в сердцах выпалил он, с подозрением косясь на чистое синее кимоно и черную шапочку Торы.
Тора горделиво вытянулся.
- Да в общем-то никакого, голубчик. Я только хотел спросить, как пройти, и, поскольку не вижу здесь никого, кроме тебя, ты мне и ответишь. Я новый помощник профессора Сугавары. Покажешь мне, где его кабинет?
- Ах, простите, господин!
Конторщик низко поклонился, в порыве угодливости задев замызганного паренька, отчего поднос в руках того закачался, и одна миска, перевернувшись, полетела на землю, распространяя вокруг соблазнительный запах тушеных овощей. Конторщик развернулся и, не раздумывая, съездил по уху незадачливому юнцу. Тот заморгал и едва не уронил две оставшиеся миски, однако Тора подхватил их и передал конторщику, пока юноша, присев на корточки, подбирал с земли пищу.
- О, сердечно благодарю вас! - вскричал конторщик. - И зачем только я плачу этому неотесанному болвану за такую неумелую работу?! А все оттого, что сердце у меня доброе. Ах да, господин, вам нужно пройти через эти ворота. - Он указал направление. - Потом повернуть направо, пересечь следующую аллею, и там, в самом южном конце, вы найдете факультет права. И пожалуйста, простите мне мою грубость. Я должен был сразу понять, что передо мной ученый человек благородных кровей. Накатоси, чиновник по административной части, к вашим услугам. - Он снова поклонился.
- Принимаю твои извинения, мой друг, - улыбнулся Тора, быстро войдя в новую роль. - А меня зовут Кинто. Как видишь, я зарабатываю свою дневную миску риса так же, как и ты, и если уж на то пошло, не сомневаюсь, что вы, ребята, мастера своего дела, иначе вас не приставили бы к хозяйству ученых профессоров. - И, хлопнув своего нового знакомого по плечу, он рассмеялся над собственной шуткой.
Прижимая к груди миски с едой и кувшин вина, конторщик выдавил из себя жалкую улыбку.
- Вижу, вы все хорошо понимаете, господин. Скажу вам честно, очень трудно присматривать здесь за порядком. Ведь у нас почти четыре сотни студентов на троих конторских служащих. Мы буквально с ног сбиваемся, трудимся не покладая рук, а ведь иногда надо и подкрепиться. Хвала небесам, что кухня для служащих прямо под боком и кормят там в общем-то недурно.