- Должен? Нет. Но так решил конклав из пятидесяти одного рыцаря ордена Золотого Руна. Я магистр этого ордена и потому был обязан сообщить им о создавшемся положении. В нашей среде можно простить что угодно, только не предательство. Но именно это Рудольф совершил, приняв предложение венгров. Рыцари признали его виновным и назначили меня ответственным за приведение приговора в исполнение.
- Но император тоже рыцарь ордена Золотого Руна, - заметил Гросс. - Вердикт был единодушным?
Грюненталь отрицательно покачал головой.
- Один был против. Кузен кронпринца, Франц Фердинанд. Тоже человек слабый и с комплексами. Мы предложили кронпринцу застрелиться в его охотничьем замке Майерлинг. Полагали, что это никого особенно не удивит. Романтический юноша часто болтал о самоубийстве. Но тут он уперся. Поехал в Майерлинг, но зачем-то потащил с собой новую пассию Марию Вечера. Пришлось исполнить приговор другими средствами.
- Туда ворвались члены отряда Ролло и убили их обоих, - сказал Гросс.
- Не все у них получилось корректно. Но людям свойственно ошибаться.
Грюненталь грустно пожал плечами. Вертен чувствовал, что князь действительно верит в правоту своих действий.
- А потом, когда улеглась шумиха, - подал голос Гросс, - целых десять лет не было никаких осложнений.
- Нет нужды вести меня на поводке как ослика, сударь, - бросил князь Грюненталь. - Я понимаю, эта следующая часть вам очень интересна, но наберитесь терпения. - Он помолчал. - Да, действительно, в течение девяти лет никто о трагедии в Майерлинге не вспоминал. Большинство свидетелей умерли, остальные молчали. Но затем камердинер кронпринца Фрош обнаружил, что скоро умрет от рака. Терять ему было нечего, и он решил опубликовать мемуары. Однако предварительно написал императрице, не ведая, что ее почту просматривают. Да, господа, нам приходилось и приходится заниматься этой неприятной работой. И опять же на благо империи. В письме Фрош рассказывал Елизавете об обстоятельствах смерти ее сына.
- Он знал правду? - спросил Гросс.
- Достаточно, чтобы домыслить остальное. Мы платили ему солидную пенсию в надежде, что он будет держать язык за зубами. Ну а когда бывший камердинер перестал это делать, пришлось с ним разбираться.
- И не только с ним, но и с императрицей?
- К сожалению, да. Это было необходимо, чтобы тайное не стало явным.
- Но зачем вы так долго откладывали убийство Фроша? - спросил Гросс.
Князь опять улыбнулся свой неприятной холодной улыбкой.
- Если бы его устранили немедленно, это могло встревожить императрицу и подвигнуть ее величество на какие-то поспешные действия. Надо было также добыть рукопись мемуаров, о которых Фрош писал императрице, и убедиться, что этот экземпляр единственный. Работу с ним мы начали в середине июня. К Фрошу явился мой человек, представился германским издателем, жаждущим опубликовать что-нибудь интересное, написанное свидетелем событий в Майерлинге. Фрош заглотнул наживку, но оказался жадным. Долго торговался об оплате, договаривался, затем передумывал, все время повышая цену. И так несколько раз. Кажется, он хотел, чтобы после смерти в его родном городе ему воздвигли большой памятник. Наглый выскочка. А нам еще приходилось искать место, где он мог держать второй экземпляр. Все это требовало времени. Материалы мы получили только к двадцать второму августа. Вот тогда и пришла пора его ликвидировать.
- А императрица? - спросил Гросс.
- Из-за границы пришло известие, что она собралась отдать свои мемуары в одно весьма респектабельное издательство. Мы не могли позволить, чтобы такое случилось.
Вертен за свою карьеру адвоката по уголовным делам встречался со многими жестокими убийцами, но его поразило то, с какой невозмутимостью Грюненталь рассказывал о своем плане убийства Фроша и императрицы. Оказывается, идея организовать серию убийств, чтобы скрыть устранение Фроша, принадлежала герру Брайтштайну. За несколько месяцев до того, как было перехвачено письмо Фроша, Брайтштайн подал прошение стать поставщиком императорского двора. Этот вопрос был передан для решения князю Грюненталю. Они встретились, и этот умный и энергичный владелец торгового дома ему понравился. Князь потом пригласил его пару раз на охоту.
- А когда встал вопрос с Фрошем, - пояснил Грюненталь, - то Брайтштайн с его хирургическими инструментами и несчастным сифилитиком Биндером мне очень пригодился. Я задумал серию убийств, которая заставит полицию и, возможно, видных криминалистов пошевелить мозгами в попытке понять символику издевательств убийцы над трупами, а потом приведет их к Биндеру.
- Я заметил среди ваших книг том, посвященный нравам американских индейцев, - вдруг сказал Гросс. - Вам понравилось, как они наказывают предателей?
Грюненталь с улыбкой кивнул криминалисту.
Вертен не смог сдержаться.
- Зачем надо было убивать невиновных? Инсценировали бы с Фрошем несчастный случай, и все.
Грюненталь устремил на Вертена свой холодный взгляд.
- Отчасти, чтобы не вызвать подозрений императрицы. Правда, потом оказалось, что в этом не было нужды, поскольку она сама собиралась обнародовать тайну Майерлинга. - Князь замолк, разглядывая Вертена. Казалось, ему доставляло удовольствие наблюдать бессильное бешенство адвоката. - А отчасти, чтобы задать вам головоломку. Устраивать гибель Фроша от несчастного случая мне показалось банальным.
- Да вы настоящий сумасшедший, - бросил Вертен.
Неожиданно князь Грюненталь преобразился. Напускные флегматичность и безразличие исчезли, и им было позволено на короткое время заглянуть внутрь этого человека. Сановник пронзил Вертена своим ледяным взглядом до самого сердца. И стало совершенно ясно, что, пока Грюненталь жив, у них спокойной жизни не будет. Безумие в этом человеке сочеталось с дьявольской хитростью и коварством. Может быть, он всегда был таким, а возможно, его развратила власть. Впрочем, важно было лишь то, что князь Грюненталь опасен. Смертельно.
Гросс положил руку на плечо Вертена и попробовал вернуть разговор в прежнее русло.
- Вы неплохо придумали эту комбинацию с носами.
Створки, приоткрывшие нутро князя, сомкнулись. Он опять стал прежним.
- Да, это сработало хорошо, но все равно вы докопались. Пришлось заметать следы. Покончить с Биндером, убрать Брайтштайна. Фотография, где мы с ним на охоте в Штирии, тоже должна была исчезнуть из его кабинета.
- И все это проделал для вас сержант Тод? - спросил Гросс.
- Вижу, вы побеседовали с эрцгерцогом. Только он мог назвать вам эту фамилию. Впрочем, это не важно. Да, Тод показал себя умелым исполнителем.
- Ему пришлось даже внедриться в круги анархистов в Швейцарии и найти этого Луккени, - сказал Гросс.
- Нет, с анархистами работал другой офицер, но потом я приставил к Луккени Тода. Приказал поручить Луккени следить за императрицей, когда она в июне появилась в Вене. Чтобы потом не было сомнений, кто ее убил. Никто бы ни о чем не догадался, если бы не любопытство криминалиста и его друга адвоката.
Вертен решился снова вмешаться в разговор:
- Я понял так, что император знал о судьбе своего сына. А о гибели супруги? И о серии бессмысленных убийств, совершенных, чтобы прикрыть устранение камердинера Фроша?
Грюненталь долго молчал, прежде чем ответить.
- Я понимаю, что это должно вас обоих шокировать и вызвать протест, но управлять такой империей - недетская игра. Что значит жизнь нескольких простых людей по сравнению с благом империи?
Этот вопрос они выслушали в молчании.
Грюненталь внимательно оглядел того и другого.
- Итак, господа, теперь, когда все ваши выводы подтверждены, я предлагаю обменять ваше молчание на жизнь фрейлейн Майснер. И добавляю небольшой бонус, чтобы частично утолить вашу жажду возмездия. Жизнь сержанта Тода. Его устранят по моему приказу. Наш мир несовершенен, господа. И потому частичное возмездие всегда лучше, чем никакое.
- И как вы предполагаете осуществить передачу фрейлейн Майснер? - спросил Гросс, совершенно не смущенный последним откровением князя Грюненталя.
Глава двадцать четвертая
- Не нравится мне это, - засомневался Вертен.
Его поддержал отец Берты:
- Мне тоже. Слишком рискованно.
- Все пройдет нормально. Увидите, - заверил их Гросс.
Они сидели в кабинете Вертена, обсуждали план действий на сегодняшний вечер. Грюненталь сообщил, что Берту Майснер им передадут в Павильоне смеха в Маленькой Венеции. Так назывался район Пратера, где были воспроизведены несколько кварталов итальянского города с каналами. Князь объяснил, что поскольку парк развлечений закрыт в связи с трауром по убитой императрице, то встречу целесообразно провести там.
Он предупредил Гросса и Вертена не брать с собой оружие, иначе Тод "без колебаний покончит с подопечной".
- Надо учитывать образ мыслей Грюненталя, господа, - продолжил Гросс. - Он уверен в том, что ни я, ни Вертен не можем себе позволить расправу без суда. Достаточно вспомнить его последние слова, когда мы уходили: "Вы честные, уважаемые люди. Свято верите в законность. Сама идея самосуда приводит вас в ужас. В этом различие между нами, господа. Я не боюсь взять на себя такой грех. Потому что я князь, а вы простые граждане". Вы поняли? - Криминалист оглядел собеседников. - Быть честным и порядочным в его понимании - слабость. И сейчас на этом можно сыграть. Поскольку он не может вообразить нас коварными и достаточно храбрыми для такой затеи.
- А как быть с Тодом? - спросил Вертен.
- Он солдат, добросовестно выполняющий приказы командира. Убивать его обучили с молодых лет, больше, наверное, он ничего делать не умеет. Думаю, этот человек будет потрясен тем, что я ему сообщу. Оказывается, после стольких лет добросовестной службы князь Грюненталь решил отдать его на заклание.
- Он вам не поверит, - сказал Майснер.
- И не нужно, чтобы он мне поверил. Достаточно заронить ему в голову зерно сомнения относительно намерений хозяина. И тогда эти две гадины повернутся друг против друга.
- Слишком просто все у вас получается, Гросс, - со вздохом проговорил Вертен. - Мы не должны забывать, что на карту поставлена жизнь Берты.
- Именно к этому я и клоню, Вертен. - Гросс вопросительно вскинул брови. - Вы что, серьезно верите, что все мы, включая и ее, после сегодняшнего разговора будем целы? Что князь сдержит свое обещание? Нет. Он подождет, пока пыль уляжется, а затем его приспешники примутся уничтожать нас одного за другим. Вы хотите провести остаток жизни в ожидании этого?
Вертен устало откинулся на спинку кресла. Гросс был прав. Этот человек способен на все. Достаточно было один раз взглянуть в его черную душу.
Затем он вдруг вспомнил.
- Гросс, а ведь князь не ответил на мой вопрос.
- Не ответил, - согласился криминалист, не удосужившись спросить - на какой.
- Знал ли император об убийстве своей супруги и обо всем остальном?
- Вы могли бы поставить вопрос жестче, Вертен. Не по его ли приказу действовали убийцы? Так вот, на этот вопрос Грюненталь вам ответил. Он организовывал все эти убийства, и только он за них ответственен.
- Но?..
- Да поймите же вы наконец - императору совсем не обязательно было обо всем этом знать. Грюненталь сосредоточил в своих руках такую власть, что вполне способен действовать самостоятельно. Тем более что он убежден, что все делал на благо империи. Сегодня он вам сам это сказал. Так что прочь сомнения.
- Я тоже искренне сомневаюсь, что все эти преступления совершались с ведома Франца Иосифа, - произнес Майснер. - Помимо того, что он император, Франц Иосиф еще и человек. Он любил свою жену, это очевидно. И преподнес ей самый драгоценный дар, какой возможен в браке, полную свободу. Но это не имеет отношения к делу. Я согласен с вами, Гросс. С Грюненталем нужно покончить. Человек с такой извращенной моралью никогда не станет держать слово.
Гросс помолчал, затем посмотрел на Вертена:
- Как вы?
Тот наконец кивнул:
- Я тоже согласен.
- Хорошо. - Гросс сжал ладони. - Тогда давайте пригласим Климта и окончательно решим, как будем действовать.
Они пришли туда пораньше. Гросс хотел получше ознакомиться с расположением этой части парка. В Маленькой Венеции (ее еще называли "Венеция в Вене") никто из них до сих пор не бывал.
Над входами во все павильоны висели черные траурные флаги. В парке аттракционов ни души. Обычно тут народу было - не протолкнешься. Выходящих после циркового представления горожан завлекали прогулкой по таинственному гроту, где из углов внезапно выпрыгивали демоны, дальше их ждал следующий аттракцион, тоже интересный. Надо ли говорить о пивных и кафе? Они всегда были переполнены.
Гросс и Вертен перешли по мостику искусственный канал, миновали колесо обозрения и подошли к месту встречи, назначенному князем Грюненталем.
Маленькая Венеция Вертена впечатлила. Ему казалось, что он стоит на набережной венецианского Гранд-канала. Тут все было воспроизведено до малейших деталей. Каналы, протяженностью больше километра, и окружающие их здания, фасады которых были тщательно скопированы с венецианских, казалось, стоят тут сотни лет, а не три года. Ведь Маленькую Венецию построили только в 1895 году. Причем строителям каким-то образом удалось добиться запаха "гнилостной свежести" воды, как в настоящей Венеции.
Они остановились у Павильона смеха. Им было предписано не входить, ждать Грюненталя на набережной. Рядом покачивалась гондола, периодически постукивая о стенку. На носу там лежал смятый кусок брезента.
Они пришли одни, как предписывалось. Без оружия.
Над ними нависало огромное колесо обозрения, построенное к золотому юбилею Франца Иосифа. Вертен знал, что его открытие ознаменовалось весьма неприятным событием. Накануне на одной из тридцати кабинок повесилась некая Мария Киндль, якобы в знак протеста против тяжелого положения рабочих в Австрии. Сейчас там было тихо, как и на остальных аттракционах. В небе висела огромная луна. Дул изрядный ветерок, поэтому луну то и дело загораживали проносящиеся облака.
В кустах что-то зашуршало. Вертен резко развернулся и увидел кота, крадущегося вдоль дорожки. Порыв ветра заставил адвоката поежиться. Он чувствовал себя одиноким и беззащитным на этом открытом пространстве безлюдного Пратера. Но Гросс, кажется, присутствия духа не утратил. Выпятив грудь, он спокойно прохаживался вдоль канала туда-сюда.
Спустя час Вертен начал подозревать неладное.
- Они не придут.
- Чепуха, - прошептал Гросс. - Нас просто проверяют. Наблюдают из укрытия, не появится ли кто еще тут.
- Но наши уже здесь, Гросс.
- Да, Вертен, но они об этом не знают.
Прошло еще полчаса. Назначенное время давно миновало.
- Ну что, Гросс? - спросил Вертен.
Криминалист помолчал, затем кивнул:
- Да, пора.
Они быстро приблизились ко входу в Павильон смеха.
- Выходите, - крикнул Гросс.
Изнутри никто не отозвался.
Уже осознавая, что это провал, Вертен потянул дверь. Разумеется, она была заперта. Позади постукивания гондолы о стенку набережной стали более настойчивыми, как будто там что-то происходило.
Он обернулся.
- К лодке, Гросс.
Вертен перепрыгнул через парапет в гондолу и откинул брезент. Под ним лежал связанный Климт с кляпом во рту.
Согласно плану, Климт и Майснер должны были их подстраховать на случай, если маневр с сержантом Тодом не удастся и он не восстанет против Грюненталя. Для этого им предстояло днем незаметно спрятаться в Павильоне смеха. Они были вооружены охотничьими ружьями, оставшимися у Вертена с тех времен, когда он по настоянию отца ездил на охоту.
- Похоже, он нас там ждал, - сказал Климт, когда его развязали. - Появился почти сразу.
- Кто он? - спросил Гросс.
- Высокий такой, с лицом как ходячая смерть. И со шрамом.
Вертен похолодел. Это означало, что Берта мертва. И все из-за него и этого умника Гросса. Впрочем, винить криминалиста он не имел права. План одобрили они все. Но что теперь? Как он сможет жить без Берты? Как сможет жить с таким грузом на совести?
- И что было дальше? - спросил Гросс.
- Он все очень хитро подстроил. Только мы влезли в павильон, как там начался пожар. Все вокруг было охвачено огнем. Мы полезли в открытое окно, прямо ему в руки. А это был трюк. Небольшой огонек много раз отражался во всех зеркалах. Мы-то этого не знали. Тод заставил Майснера связать меня и увел его с собой.
- Тогда есть надежда, Вертен, - взволнованно проговорил Гросс. - Раз он не убил их тут же на месте, значит, она еще жива.
- Не нужно меня успокаивать.
- Тод передал мне слова князя Грюненталя, - сказал Климт. - Возможно, он был где-то поблизости тоже.
- И что? - поторопил его Гросс.
- Князь велел передать вам, что он разгневан вашим вероломством. Что вы нарушили соглашение. Сказал, что вы знаете, какая кара полагается за такой проступок. Мне он милостиво дарует жизнь, поскольку я, как художник, представляю для империи ценность.
- О Боже! - простонал Вертен. - Они ее убили.
- Погодите паниковать, - одернул его криминалист. - Пока еще ничего не известно.
Сильный порыв ветра поднял опавшую листву.
- Что мы стоим? - крикнул Вертен. - Пойдемте. Здесь нам больше нечего делать.
- Не торопитесь, адвокат - произнес голос из аллеи.
Они развернулись. Из темноты вышли трое. У Вертена бешено заколотилось сердце. Это не могло быть правдой. Но это было.
- Вопреки вашим представлениям обо мне я милосерден, - продолжил тот же голос.
Вертен не отрывал глаз от стоящих впереди людей. Это были Берта с отцом и сержант Тод, приставивший к ее голове пистолет.
- Но я желаю, чтобы вы теперь повторили свои обещания, - произнес князь Грюненталь, оставаясь невидимым. - Надеюсь, на этот раз вы подумаете, прежде чем их нарушить. Не надейтесь меня перехитрить, это не получится. Наблюдая за вашей глупой, бессмысленной суетой, я решил подарить вам вторую возможность. И прошу учесть, последнюю. Нам удалось найти подход к герру Майснеру, и он посвятил нас в ваши планы, профессор Гросс. Было неразумно с вашей стороны предполагать, что сержант Тод поднимется против меня. Этого не случится никогда, ни при каких обстоятельствах.
- Теперь я это понимаю, - подал голос Гросс.
- Ну и прекрасно. Итак, я вас слушаю, господа. Давайте по порядку. Вначале герр Вертен.
- Я обязуюсь хранить тайну, как это было у нас договорено.
- Я тоже, - сказал Климт.
- Профессор?
- Даю слово хранить тайну, - отозвался Гросс.
- О чем вы говорите? - неожиданно вырвалось у Берты.
- О том, чтобы все это осталось между нами, милая барышня, - спокойно проговорил князь Грюненталь. - Кстати, вы тоже должны со своим папашей пообещать мне это.
- Карл?
- Берта, - воскликнул Вертен, - прошу тебя, сделай то, что требует князь, иначе нас отсюда не выпустят!
- Я обещаю хранить тайну, - произнес стоящий рядом с ней герр Майснер, - и тебя, дочка, прошу сделать то же самое.