- Да погоди ты, - попытался я ее успокоить. - Мало ли куда ее занесла нелегкая. Может, к хахалю прямиком подалась, а ты расквасилась.
- Димке я звонила, но на квартире, которую он снимает, телефон молчит. Костя, плевать мне на теткины деньги, отыщи Таньку, - неистово взмолилась она. - Прямо сейчас отправляйся и ищи. Как только что-то прояснится, немедленно дай знать. Ты не подумай, я тебе хорошо заплачу, только найди сестренку. Она для меня все.
- Ладно, не волнуйся, я постараюсь, - подумав, согласился я. - Ответь только на некоторые вопросы, иначе я просто не знаю, откуда мне начинать поиски.
- Да, да, спрашивай, я все скажу.
- Как ты думаешь, теткины сбережения могли послужить причиной ее исчезновения?
- Если ты имеешь в виду, что Танька сбежала от меня с деньгами, то это абсурд.
- Кто-то, кроме вас, знал о возможном существовании накоплений?
- Вряд ли. По крайней мере, я об этом ни с кем не говорила.
- А Татьяна? Она могла кого-то ввести в курс дела? Например, как ты меня?
- Не знаю, хотя такой вариант возможен.
- Какая она из себя и в чем была одета?
- Такая же, как я, мы ведь близняшки, только она немного покрупнее. Когда ее забрали в милицию, она была одета в меховую кожаную куртку коричневого цвета и длинную черную юбку. Об этом тебе лучше спросить девочек из цветочного магазина. Таньку забирали оттуда.
- Ты можешь указать мне места ее возможного пребывания?
- Да. Это обе наши квартиры, цветочный магазин, где у нас офис, но там почему-то не отвечают. Потом оранжерея с домиком и, наконец, расположенная рядом дача. Ключи заберешь у меня в сумочке, она висит в шкафу под шубой. Это, пожалуй, все, если не считать гаража и трактира "У лесного царя".
- Ты еще забыла некоего Диму, - подсказал я.
- Ну да, Димка Рябинин. Я тебе сейчас продиктую все адреса, а ты запиши, чтобы не забыть. Доставай ручку и блокнот.
В поисках этих канцелярских принадлежностей я наткнулся на наконечник крестовидной отвертки и непроизвольно вытащил его на свет.
- Какая маленькая ручка. Ею же писать неудобно, - удивилась Кнопка.
- Это не ручка, Галка. Посмотри, тебе, может быть, знаком этот предмет?
- Что это? - Взяв блестящий цилиндрик, она поднесла его к глазам и определила: - Кусок отвертки, а почему он мне должен быть знаком или незнаком?
- У вас в хозяйстве такой не было?
- Такой не было, мы вообще последнее время разжирели и всегда приглашали мастеров. Вообще-то весь инструмент у нас импортный, а эта вставка от нашей, отечественной отвертки. Знаешь, такая черная, некрасивая, с пеналом в ручке. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
- А в теткином хозяйстве не могло ее оказаться?
- Да что ты?! У нее, кроме ржавого молотка, ничего такого вообще не было.
- Этот наконечник я нашел сегодняшней ночью в квартире Нины Антоновны. Только прошу об этом пока не распространяться. И еще, если у тебя есть деньги, то найми круглосуточную сиделку, да так, чтоб ни на минуту не оставаться одной.
Забрав машину, я на минуту заехал домой, проглотил холодную котлету, похлопал спящую Милку по заднице и отправился на поиски. Квартиры сестер находились в одном доме и даже в одном подъезде одна над другой. Начал я с нижней, принадлежавшей моей непосредственной заказчице. Насчет метража Кнопка немного перебрала, больше ста метров здесь никак не набиралось, но все равно жилище впечатляло. Добросовестно его обследовав и не найдя ничего подозрительного, я поднялся в квартиру Татьяны, но и там, как ни старался, следов насилия обнаружить мне не удалось. Следующим объектом своего посещения я избрал только что открывшийся цветочный магазин. Две симпатичные девицы, принимая меня за раннего покупателя, накинулись на мою грешную душу азартно и беспощадно.
- Молодой человек, обратите внимание на эти розы, они просто уникальны! - пела на левое ухо чувственная блондинка.
- Мсье, посмотрите сюда, разве эти хризантемы могут оставить равнодушной вашу даму? - медово вопрошала черная хищница с нервным разлетом ноздрей.
- Ша, бабы, не суетитесь под клиентом. У вас водка есть?
- Не-е-ет, - пережив легкий гайдаровский шок, ответила цветочница справа.
- Здесь только цветы, а водка продается за углом.
- И вам, мужчина, вообще не следовало сюда заходить, только пол собой загрязнили.
- Уймитесь, бесстыжие! Где вы вчера пропадали, когда мы с Галиной Григорьевной вам звонили. Опять раньше времени с работы слиняли? Ох, ужо вы у меня попляшете, когда я вашим хозяином стану, вы у меня наплачетесь! Я вас научу свободу любить, - стращал я девок, топая ногами. - Когда здесь в последний раз была Татьяна Григорьевна? Быстро отвечайте!
- А вы не кричите, - робко подала голос брюнетка. - Татьяну Григорьевну забрала милиция еще в прошлую субботу, кажется, тринадцатого числа.
- И вчера она не приходила?
- Ну, что вы такое говорите, конечно же нет.
- Ладно, красавицы. Будем считать, что я шутил, а теперь серьезный разговор. В чем она была одета, когда за ней приехали?
- А кто вы такой, чтобы задавать нам вопросы? - сразу обнаглели продавщицы.
- Позвоните Галине Григорьевне, и она вам все объяснит.
- Ну вот еще, будем мы ее после операции по таким пустякам тревожить, так скажем. На Татьяне Григорьевне была длинная коричневая куртка и меховая шляпа.
- Очень хорошо, а теперь ответьте: кто из незнакомых вам ранее лиц ею интересовался в последнее время? Вспомните, это очень важно.
- Вроде бы никто, - переглянувшись, ответили цветочницы.
- Ну, тогда ладно. Дайте-ка мне красную и белую розу.
- Зачем?
- "Обе гербом возьму себе на щит и буду верен вам до гроба!"
- С вас сорок рублей.
Направляясь в цветочную оранжерею, я купил бутылку водки, чтобы попутно разрешить вопрос, мучивший меня уже больше суток.
Дядя Боря с закадычным дружком Витюшей по-прежнему заседали на своем излюбленном месте в привычном маятном состоянии страдающих душ. Вид переднего бампера, остановившегося в полуметре от них, вызвал ноль эмоций. Зато явление моей персоны сдетонировало бурную реакцию со стороны Витюши. А дядя Боря, напротив, еще больше посуровел, насупился и толкнул своего приятеля локтем в бок, как бы приказывая ему прекратить необоснованный щенячий восторг.
- Наше вам с кисточкой, - выбираясь из машины, поздоровался я. - Как живем-можем?
- Хреново, Константин, - изобразив на морде скорую смерть, с готовностью ответил Витюша. - Того и гляди, окочуримся. Язык как рашпиль, все губы в кровь ободрал. Надо срочно подлечиться.
- Надо, - беспредметно согласился я. - С похмелья мужики часто загибаются.
- Так ты это… Ну… Не поможешь нам сообразить?
- Надо подумать, наверное, помогу, только сперва нам надо решить один маленький вопрос. Если вы мне в этом поможете, то какой базар.
- Конечно поможем! - с завидной резвостью привскочил Витюша.
- Я вот что думаю, - неопределенно начал я, - вы мне в тот раз сказали, что на путешествие за пузырем и на перекур у вас ушло минут пятнадцать - двадцать. Так?
- Ну да, а зачем нам врать? - подтвердил свои первичные показания дядя Боря. - А что? Что-нибудь не так?
- Все так, - успокоил я его. - И еще вы сказали, что во время перекура стали свидетелями того, как Наталия Нестерова выходила из вашего подъезда. Верно?
- Точно, так оно и было.
- Как вы думаете, не слишком ли долго она задержалась в вашем подъезде? - Конечно недолго, тут и думать нечего. Сам посуди, нас здесь двенадцать пенсионеров. Я получил пятым, значит, у нее после меня еще семь человек оставалось. Вот и выходит по две минуты на каждого. Разве это много?
- Да, пожалуй, ты прав, - с сожалением согласился я. - Ну что же, Витюша, держи свой законно заработанный пузырь.
- А ты сам-то? - соблюдая правила этикета, спросил он. - Не будешь, что ли?
- Не видишь, что ли? - сурово осадил его дядя Боря. - За рулем человек. Ты погоди, Константин, не спеши, посиди с нами за компанию.
- Да нет у меня, мужики, времени сидеть с вами за компанию.
- Как знаешь, - равнодушно ответил старик, зорко наблюдая за разливающим. - А то посидел бы, может, мы еще чего вспомним, а, Вить?
- А то нет! - подавая старшему стакан, ухмыльнулся он. - Может, и вспомним.
- Так что ты, Константин, лучше подожди, пока мы как следует похмелимся, - загрызая сухариком, рассудительно посоветовал алкаш-шантажист. - Делов-то.
- Чтобы потом я вам привез еще пузырь? - сраженный их наглостью, возмутился я. - Не получится. Сегодня же обоим пришлю по повестке, и будете вы у меня не водку хлестать, а суток десять баланду кушать, - захлопывая дверцу, пообещал я.
- Подожди! - поперхнулся Витюша то ли водкой, то ли неприятным поворотом событий. - Подожди, мы и так все расскажем, верно я говорю, дядь Борь?
- А у него никто ничего не просил. Не знаю, почему он взбеленился? Я только сказал, чтобы подождал малость, пока усвоится, вот и все. Чего он сразу? Не понимаю!
- Ну, что там у вас, рассказывайте, - сменив гнев на милость, разрешил я.
- Тут оно как получилось… - длинно отхаркиваясь и закуривая, начал старик. - Мы тебе и в прошлый раз все как есть рассказали, ничего не утаили. А потом мне Виктор говорит, может, надо было про ее возвращение вспомнить.
- Про чье возвращение, что вспомнить? Говори яснее.
- Ага, значит, когда мы покурили, с Наташкой парой слов перебросились, потом пошли ко мне жарить картошку. Витька жарит, а я в сортире сижу. - Сообщив эту важную деталь, старик задумался, видимо заново все переосмысливая. - Витюш, рассказывай ты, я же ничего не слышал.
- А я что? Стою, мешаю картошку и тут слышу, как Наташка-почтальонка к соседу по новой звонит.
- Ты что, по звонку ее отличаешь?
- Зачем? Сосед спрашивает, кто там. А она отвечает, мол, пенсию тебе неправильно выдала, открывай, дескать, надо пересчитать. Вот и все, больше я ничего не слышал. Потом мы с дедом пошли в комнату пить водку.
- Это все?
- Ну еще… я не знаю…
- Короче, когда я вышел из сортира, мне Витька говорит, что Наташка Степе пенсию неправильно выдала и теперь пришла по новой, а я как раз в комнате возле окна стоял и видел, как она выходит из подъезда вон того дома. Ну, тогда я ему и говорю: брешешь ты, пес почесучий, гляди, где она вышагивает. Вон там, у заборчика она шла. Вот как оно было.
- Так кто же из вас обознался? Ты или Виктор?
- А хрен нас знает, не до разборок нам было, водка кисла.
- И когда она вышла от Трегубова, вы, конечно, не знаете?
- Да какое там. До нее ли нам было.
- А не могла ли она быстро перерассчитать Трегубова и упорхнуть к тому дому?
- Если только у нее в заднице торчал пропеллер.
- Виктор, а ты уверен, что к Трегубову звонила Наталия Нестерова?
- Конечно, она же сказала про пенсию.
- Про пенсию может сказать любой. Ты уверен, что это был ее голос?
- Не знаю. Там она говорит - здесь картошка шкварчит, да и не прислушивался я. Зачем мне это тогда было надо?
- Ты прав, Витюша, а ты, дядя Боря, можешь ли подтвердить под присягой, что видел именно ее? Как у тебя со зрением?
- Не жалуюсь, мне кажется, это была Наташка. Ее походка, да и куртку ее разноцветную не перепутаешь.
- А что это за куртка?
- Ну, не куртка, а короткий пуховик. Он разноцветный, сейчас точно не помню, но, кажется, у него карманы и рукава желтые, сам он зеленый, а отделка сиреневая.
- Ну что же, и на том спасибо, - поблагодарил я, пытаясь отвести взор от голодных глаз своих недопохмельных братьев.
- Пожалуйста, - скорбным дуэтом ответили они и демонстративно отвернулись, более не интересуясь моей особой.
Что ни говори, а историю они мне поведали любопытную. Над ней стоило подумать. И если я был почти убежден в причастности к этому делу Наталии Нестеровой, то сейчас такая уверенность сильно пошатнулась. Теперь картинка, дополненная Витюшиными воспоминаниями, смотрелась совсем в иных ракурсах и при ином освещении. Сразу же вытанцовывались, по крайней мере, две версии, и обе они объясняли доселе непонятные моменты.
Представим себе, что некая пара, скорее всего молодых недоумков, отлично знает, где и как живут пенсионеры-одиночки. Так же хорошо они осведомлены о том, кто им носит пенсию, - в данном случае это Наталия Нестерова. Они, допустим, издали ее сопровождают, запоминают, в какие подъезды заходит, терпеливо дожидаются, пока старик получит пенсию, и с разрывом в десять минут звонят к нему в дверь, извиняясь за неправильно выданную сумму. Тот, конечно, открывает, а дальше результат известен. Вторая версия аналогична, с той лишь разницей, что наколку им дает сама Нестерова. Значит, что? Кого будем искать? Парня с девкой возрастом эдак лет пятнадцати. Потому как только такому безмозглому возрасту может прийти в голову убивать человека из-за четырех сотен. Что еще? У девки должна быть точно такая же куртка, как у Наталии.
Логично вы мыслите, господин Гончаров, умен и прозорлив! Как только вернетесь домой, я разрешаю вам немножко потоптаться перед баром дорогого тестя. А пока под искры бесшабашного Моцарта вперед, в цветочное царство, на поиски Кнопкиной близняшки. Интересно, какова она в постели? Если не хуже сестры, то… Успокойтесь, господин Гончаров, ее сперва нужно найти, а уж потом строить свои гнусные планы.
Цветочное хозяйство сестер Русовых располагалось в десяти километрах от города, на задах дачного товарищества "Мичуринец". Вполне оценив столь оригинальное название, я притормозил и осмотрелся. Вдоль товарищества проходила дорога, и в ее конце, примерно в километре, виднелось строение с прозрачной крышей и бетонным забором. По моим представлениям, всякая теплица или оранжерея непременно должна быть снабжена прозрачной крышей. С большим сомнением, на авось, я поехал по этой скверной, раскисшей дороге, всякий раз рискуя увязнуть здесь навсегда, как этого уже добился желтый "Москвич". Буксовал он в самом конце моего пути, недалеко от стеклянной крыши. Заметив мое робкое передвижение, шофер бросил свое бесполезное занятие и вылез из машины, очевидно наметив меня в свои спасители. Более того, подъехав поближе, я заметил в его руках уже приготовленный капроновый трос. Вообще-то помогать ему не было никакой охоты, но уж больно просительные глаза были у этого здоровенного молодого детинушки, да и неписаный дорожный кодекс велит всегда помогать попавшему в беду товарищу. Я притормозил и сочувственно спросил:
- Что, хреново?
- Как видишь. Поможешь, что ли?
- Попробуем, если получится, только за успех не ручаюсь, ты же по самую задницу врюхался. Как только тебя угораздило?
Действительно, его "сапожок" обоими ведущими колесами прочно сидел в обледеневшей водянистой яме, и, как мы ни пытались, вызволить его не удалось. В этой грязно-белой каше мои колеса, несмотря на шипы, прокручивались, как в масле.
- Не обессудь, парень, ничего у нас не получится. Отцепляй. Лучше сходи на соседнюю дачу и попроси дровишек, накидай их… Ты что делаешь, мерзавец! Подонок! - пытался опротестовать я действия наглеца, но он не слушал и в разговоры не вдавался, просто накинул на мою тощую шею буксировочный трос и молча выдернул меня из машины.
- Извини, дядя, тачка очень нужна. Я ее где-нибудь в городе брошу, - пообещал он, разворачиваясь.
- Скотина! Подонок! - с удавкой на шее, как карась на льду, бился я в бессильной ярости. - Мерзавец, стой!
С таким же успехом я мог кричать это телеграфному столбу. Ну почему мне не везет, почему на трассе со мною вечно происходят всякие недоразумения и казусы. То бабу дохлую под колеса подкинут, то самому башку колотушкой потрогают, а тут вообще анекдот. Остановился помочь человеку, а он оказался сволочью. Мало того что отнял машину, еще в придачу чуть голову не оторвал.
Размышляя таким образом, я доплелся до теплицы и остановился перед глухими металлическими воротами, врезанными в двухметровый глухой забор. Что делать дальше, я не представлял, радовало одно - отсутствие четвероногих друзей, что само по себе показалось мне явлением странным. На всякий случай я обошел забор по всему его периметру, а он был совсем не маленьким, гораздо большим, нежели мне показалось издали. Найти в бетонной цитадели изъян тоже не удалось, на всем протяжении высились одни и те же плотно пригнанные плиты. Вконец разозлившись, я закинул вовнутрь какую-то гнилую палку, ожидая услышать в ответ хотя бы лай. Когда и этого не произошло, я решился. Подошел к воротам и, отыскав в связке самый длинный и, по моему мнению, самый подходящий ключ, смело вставил его в скважину. Как это ни парадоксально, он подошел сразу и без сопротивления позволил мне дважды его провернуть.
Все еще чего-то опасаясь, я несмело толкнул броню ворот. Тишина успокаивала и придавала смелости. Может быть, она была обманчива, но верить в это не хотелось, и я решительно шагнул во двор.
Небольшая площадка перед входом в оранжерею была очищена от снега, и на ней ясно спроектировались следы недавно отъехавшей машины. Это меня и успокоило и разочаровало. Успокоило потому, что теперь я могу не стесняться и как следует все осмотреть, а разочаровало по той причине, что некому теперь ответить на ряд моих вопросов. Уже не таясь, свободно и уверенно я открыл дверь теплицы и чуть не захлебнулся от тяжелого влажного воздуха, смешанного с цветочным ароматом, что вдруг ударил в мои легкие. Откашлявшись, я вошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь, понимая, что холодный воздух губителен для растений. Немного придя в себя, я осмотрелся и присвистнул. Такого обилия цветов, собранных на одном сравнительно небольшом участке я никогда не видел. Наверное, так выглядят райские сады. Это была сказка, причем сказка в два этажа и без видимого конца, потому что он терялся в этом переплетенном царстве цветов и диковинных растений. Осторожно двигаясь по основному проходу, я искал хоть что-то похожее на конторку, которая, по моему мнению, должна быть на любом предприятии.
- Стойте! Ни шагу! - справа прямо в мозг ударил приказ. - Не двигайтесь!
- Стою, - проглотив слюну и страх, заверил я.
- Вы кто? - уже спокойнее спросила женщина.
- Константин Иванович Гончаров, - невольно поворачиваясь в сторону голоса, ответил я и оторопел.
Меж высоких георгиновых кустов, посреди их красно-бело-желтых шапок торчала разбитая женская голова. Только с большим трудом в ней можно было признать сестру Кнопки. Лилово-бордовый синяк закрывал весь правый глаз, а разбитые губы больше походили на черные боксерские перчатки, и никакого сексуального интереса она уже не представляла.
- Что с вами? - дернулся я к ней.
- Стой! - заорала она как резаная. - Ни шагу. Я заминирована.
- Не волнуйтесь, Татьяна. - Понимая, что она в глубочайшем шоке, я попытался ее успокоить. - Меня к вам прислала Галина, все будет хорошо. Сейчас я вам помогу, - заявил я самоуверенно и сделал шаг к ней.
- Стой, кретин! - опять заверещала она. - Сейчас ты поможешь взлететь мне на воздух, козел безмозглый! - Она перевела дух: - Стойте где стоите и не двигайтесь.