Что-то в ее словах было такое, что заставило меня подчиниться.
- Шаг вперед, шаг в сторону считать побегом? - Не зная, что делать, глупо улыбаясь, я стоял истуканом. - А назад можно?
- Назад можно, - выдохнув напряжение, прошлепала она валиками разбитых губ. - Только постарайтесь ступать след в след, точно так же, как пришли.
- Спасибо, но я лучше постою.
- Кто вы такой? - уже более или менее спокойно спросила она.
- Я же сказал - Гончаров. Чтобы отыскать вас, меня наняла ваша сестра.
- Почему я должна вам верить?
- А это уж как хотите, я здесь не для того, чтобы вам это доказывать.
- Что с Галкой? - признав, видимо, мой ответ достаточно убедительным, прошамкала она. - Ее нет ни дома, ни здесь, а на работе вчера никто не отвечал.
- Она в больнице, я только что от нее.
- Что с ней случилось?
- Ничего страшного, на нее в подъезде напал какой-то маньяк. Ножом ударил, но, слава Богу, рана оказалась пустяковая.
- Господи, все одно к одному. А вы уверены, что нападение было случайным?
- Абсолютно, и более того - удар предназначался не ей.
- Кому же?
- Другому человеку, - ответил я уклончиво. - Теперь все уже позади, давайте займемся вами. Я в курсе того, что в субботу вас выпустили на волю. Что произошло потом?
- Я просто умираю - хочу курить. Этот подонок не курит. У вас есть сигареты?
- Есть, но как я вам ее передам, если все заминировано? Может, вы хоть привстанете и протянете руку?
- Вставать с табуретки мне нельзя. Я держу своим весом контакт взрывного устройства, а его хватит, чтобы все наши кишки долетели до города.
- Вот оно что, тогда все просто. Сейчас я наберу бак земли, получится килограммов сорок, и мы вместо вас установим его на табурет.
- Вашими бы устами… Эта мразь свое дело знает, больше года в Чечне провел. Приближение ко мне ближе чем на два метра влечет за собой смерть. А курить хочется страшно. Вы найдите колышек подлиннее, привяжите к нему зажженную сигарету и протяните мне, а я пока расскажу вам все, что со мной произошло.
- Конечно, но сначала покажите мне, где здесь телефон, пока суд да дело, я вызову компетентных товарищей.
- Если бы он работал, то сейчас бы я не сидела здесь. Когда в субботу во второй половине дня передо мной извинились и с миром отпустили, я как последняя идиотка позвонила этому подонку…
- Кто он, если не секрет?
- Димка, наш шофер и сторож в этой теплице.
- А по совместительству ваш любовник, - не удержался я от маленькой пакости.
- Был таким, а откуда вам это известно?
- Галина осведомила, она вчера вечером ему звонила, но безуспешно.
- Еще бы, он в это время надо мной измывался.
- Где он сейчас?
- Поехал в город разыскивать Галку. Будет вымогать деньги.
- И как давно он уехал? - предчувствуя казус, спросил я.
- Да только что, вы даже могли его встретить.
- Какая у него машина?
- Желтый "сапожок". Встречался такой?
- Встречался, - подтвердил я, не вдаваясь в подробности. - Таня, я вынужден немедленно вас оставить, потому как действовать нужно быстро. Сидите и спокойно ждите. Мне нужно попасть в город и первым делом послать к вам подмогу.
- Только не ментов.
- Теперь выбирать не приходится, но я попробую разыскать своих парней.
- Будьте осторожны, он здоров, как бык, и дерется, как дьявол.
- Уже представляю, - ответил я, осторожно отходя от опасной зоны. - Не хнычь, Танечка, не плачь, не утонет в речке мяч. Мы с вами обязательно прорвемся. Главное - держать себя в руках. Если вдруг он появится раньше нас, то ведите себя с ним покладисто и соглашайтесь на все его условия, - открывая двери, напоследок инструктировал я. - Не стоит его злить.
- Это ты правильно сказал, - приподнимая меня за шиворот, кто-то прогудел сзади. - Злить меня опасно. Себе дороже будет.
- Вот и я о том говорю.
Изловчившись, я лягнул его ногой в пах и, пользуясь короткой передышкой, схватил стоящую у стены лопату. Орудуя ею как примкнутым штыком, я пошел в атаку, воинственно при этом тявкая. Он же только посмеивался, нехорошо и свинцово глядя мне в глаза. И все-таки пару раз его удалось звездануть, причем один удар пришелся по плечу, и по логике вещей его левая рука должна была повиснуть плетью. Но именно через эту руку я и полетел, сначала разглядывая хмурое февральское небо, а потом заснеженный бетон дворика. Бетон был корявый, и в одном месте в него вмерз прутик. Этот прутик почему-то приковал мое внимание. Я внимательно его разглядывал, ожидая, когда парень начнет делать из меня котлету.
- Ну, что разлегся, старый козел? - почему-то не желая продолжать истязание, спросил он. - Вставай! Ты, кажется, куда-то собрался? Куда? Говори, или отрежу уши, - пообещал он так обыденно и спокойно, что я сразу ему поверил.
- В город, куда же еще? - вытирая разбитое лицо, ответил я.
- Как ты здесь оказался?
- А куда бы пошел ты, если бы у тебя вырвали тачку прямо из-под задницы?
- Пригнал я твою тачку, за воротами стоит.
- Спасибо. Я могу быть свободен?
- Мог бы быть, если б не совал свои козлиные роги куда не просят.
- Я же не специально, - захныкал я, с удовлетворением понимая, что он принимает меня за случайно попавшего сюда дачника. - Сам же виноват, нечего чужую машину хватать.
- Заткнись, козел, угораздило же тебя сюда припереться. Что с тобой делать?
- Отпустить.
- Не смеши меня, дядя! Лопухнулся, так сиди и не вякай.
- Очень хорошо, сам виноват, а на других хочешь отыграться.
- Закрой крикушку и помалкивай. Если бы ты не знал, что эта дура здесь заминирована, то и разговоров бы не было, мотай на все четыре стороны, а теперь вопрос стоит по-другому. Свидетели мне не нужны. Придется мне тебя устранить.
- За что? - невольно воскликнул я, решительно протестуя против такого произвола.
- Кабы было за что, то вообще бы убил, - заржал дебил, довольный своим остроумием. - Ладно, пока поживи, я подумаю, - оценивающе на меня посмотрев, разрешил он. - Может быть, ты мне даже пригодишься. Пошел в парник, да смотри, не дергайся там.
Увидев мое бесславное возвращение, Татьяна загрустила и разревелась, чем вызвала у своего дружка вспышку необъяснимой ярости.
- Молчи, сука, добром тебя прошу. Если хочешь выбраться отсюда живой, сиди тише мыши. Тварь паскудная, и на этот раз хотела на чужом горбу в рай заехать. Не получилось. Принимай своего посыльного. - Свирепея, он свалил меня с ног в опасной близости от своей адской машины, если, конечно, таковая была. - Козел! Вставай! - последовала новая команда. Он прислонил меня к обогревательной батарее и тонким телефонным проводом связал руки. - Учти, в случае повреждения кабеля твои яйца окажутся на Марсе. Так что сиди, как индийский Будда. А я тем временем подкреплюсь и подумаю, что с тобой делать.
С этими словами он протащил конец провода куда-то под цветочный куст и, провозившись еще некоторое время, щелкнул тумблером.
- Ну, вот и порядок, теперь вы у меня под очень надежной охраной, теперь вы охраняете сами себя, а это самая верная гарантия.
- Дима, - из георгинов несмело пискнула Татьяна, - ты нашел Галину Григорьевну?
- Дозвонился, на операционном столе она.
- Как на столе, она уже… - чуть не выдала нашу тайну Русова.
- Вот так, на столе. Кто-то, дай Бог ему здоровья, ножичком ее почикал. Такая же, как и ты, шалава. В субботу еще пырнули, то-то я не мог дозвониться.
- А что же с ней? Как она? Боже мой, да что же это делается!
- Заглохни, у нее все нормально, говорят, просто внутренний шов разошелся. Теперь хочешь не хочешь, а придется ждать до завтра. Пока она оклемается. Ладно, отдыхайте, камикадзе. Пойду свой рыдван вытаскивать. Он мне еще может здорово пригодиться.
- Дим, - робко подала голос женщина, - я кушать хочу.
- Попроси у дяденьки, может, он тебя накормит. - Довольно заржав, парень закрыл дверь.
- Сволочь, какая сволочь! - бессильно завыла цветочница. - Мразь подколодная. А вы тоже хорош, не мужик, а одно название. Могли бы ему как следует врезать.
- Есть народная мудрость, которая рекомендует попавшему в дерьмо индивидууму не чирикать, - тихо и проникновенно ответил я. - Может быть, теперь в спокойной и теплой обстановке вы мне дорасскажете, что у вас с ним произошло?
- Какая теперь разница, Господи, не могу больше, уже всю задницу отсидела. Вот сейчас возьму и встану, и все проблемы будут решены.
- Не надо, - мягко попросил я. - Вы не одна и обязаны прислушиваться к мнению окружающих вас товарищей. Нет ничего хуже женского эгоизма. Так на чем мы там с вами остановились? Кажется, на том, что вас выпустили на свободу и вы на радостях сразу же позвонили своему миленку. Так?
- Дура потому что, - вздохнув, ответила Татьяна и продолжила грустные воспоминания: - Он прикатил за мной на своем драндулете, и мы поехали в баню "У лесного царя". Там я первым делом хорошенько помылась, немного отдохнула, ну а дальше сами понимаете.
- Понимаю, предались греху и блуду.
- Если вам угодно, то назовите это так. Радостно балдели и веселились до десяти вечера и уже совсем было собрались домой, но тут черт меня дернул рассказать ему кое о чем…
- Не стесняйтесь, я в курсе всех ваших дел, Галина тоже сообщила мне об эфемерных богатствах вашей тетушки.
- Вот как? - недовольно воскликнула жертва любовного разгула. - И что же она вам такого наплела? - изображая безразличие, спросила цветочница, и это заставило меня насторожиться.
- А еще она призналась, что вы обманным путем приватизировали теткину хату…
- Вот стерва, никогда у нее вода в заднице не держалась…
- А еще поведала, как вы сговорились, а потом и удавили Нину Антоновну.
- Что?! Она вам сказала, что мы задушили тетку?! - На несколько секунд Татьяна замолчала, как будто пытаясь понять сказанное. - Да что она, спятила, что ли… Тьфу, черт, как же я сразу не поняла! - вскипела она вдруг, и меня стала серьезно беспокоить перспектива нашей дальнейшей жизни. - Меня на понт брать не надо, мусор ты вонючий. А я-то уши распушила. Ну ведь точно дура дурой. Кто тебя сюда подослал, козерог менторогий?! - плюнула она на показную вежливость.
- Я пошутил, Танечка, пошутил, только ты не дергайся, милая, сиди себе спокойно. Сдуру я ляпнул, не подумавши. Ну с кем такого не бывает?
- Врешь ты все, не верю я тебе больше. Никакая Галка тебя не нанимала.
- А откуда, по-твоему, у меня появились ключи от ваших квартир и от оранжереи?
- Ну, отбирать ключи вашему брату не привыкать.
- Не веришь, ну и хрен с тобой, какая теперь разница. А хочешь, я тебе скажу, на какой ягодице у Кнопки родимое пятно и какой оно формы?
- Вот как? Это уже интересно. Я внимательно слушаю.
- На правой половине у нее запечатлена карта Италии.
- Поразительная осведомленность. Мне ничего другого не остается, как пожурить свою сестрицу за отсутствие вкуса и пожелать ей впредь подбирать себе партнеров с большей осторожностью.
- Ее сексуальные симпатии к делу не относятся, одно могу сказать точно: в мужиках она толк понимает, - сурово защитил я свою бывшую любовницу. - Она, в отличие от тебя, не позволила бы себе связь с уголовными элементами.
- Да уж конечно, она только и облизывалась на моего ублюдка.
- Оставим это на ее совести. Что там у вас было дальше?
- Ну, рассказала я ему о наших с Галкой подозрениях, о том, что в теткиной квартире мог быть спрятан клад. Он сразу же загорелся, говорит, поехали, я его с миноискателем в момент найду. Только, чур, моя четверть. Я, конечно, на попятную, объясняю ему, что квартира опечатана и у нас могут быть неприятности. Но он уперся, как баран, с места не сдвинешь. Ну куда, спрашиваю, сейчас ехать? Время десять, люди еще не спят. Подождем хоть до двенадцати.
Где-то около двенадцати ночи он усадил меня в машину, и мы поехали. Когда прибыли на место - осмотрелись. Вроде все тихо. Поднялись на этаж, и там он аккуратно отодрал бумажку с тем, чтобы потом можно было ее приклеить. Я открыла ему дверь своими ключами, а когда он зашел в квартиру, я его закрыла. На всякий случай. Так мы с ним заранее договорились. Временно подклеила скотчем полоску и спустилась вниз к машине. Оттуда я должна была ждать его сигнала, и, как только он давал отмашку, мне предстояло подняться и выпустить его.
Так я и стояла, минуты три, наверное, не больше. И вдруг вижу - с треском распахивается балконная дверь, и Димка, как горилла, скачет с балкона на балкон. Я поняла - случилось что-то ужасное, испугалась и побежала. Сама не своя от страха, заскочила в какой-то подъезд, чтобы чуть-чуть перевести дух. Там он меня и нашел. Молча скрутил, закинул в машину и привез сюда.
"Сука! - орал он, избивая меня. - Я так и знал, что ты меня хочешь подставить. Я давно твою породу раскусил, тварь поганая".
"Дима, объясни, в чем дело", - пыталась я его образумить, но только больше распаляла его больной мозг.
В конце концов он бы меня убил, тем более для него это пара пустяков как в физическом, так и в моральном аспекте. Остановила его какая-то мысль, тогда понятная ему одному. Теперь-то я знаю, что он решил восполнить свой моральный ущерб, который я ему якобы нанесла.
- И какие же претензии он предъявляет?
- Все те же - будто бы я его специально подставила. Врет подонок.
- Почему же он, интересно, выпрыгивал с балкона?
- Говорит, что кто-то хотел войти в квартиру, открывая замок своим ключом.
- А что на это ты скажешь?
- Да врет он все. Наверное, мышь заскреблась, а он от страха обделался и пошел по балконам, как обезьяна по лианам.
- А почему ты уверена, что он врет? Ведь с того места, где ты стояла под балконами, ты не могла видеть подъезда.
- Верно, и все равно это не дает ему права думать обо мне плохо, а тем более избивать. Ну какой мне был смысл его подставлять? Как работник, добросовестный и безотказный, он устраивал нас на все сто! Как любовник - неутомимый и сильный. Чего же мне еще от мужика надо?
- Не знаю. А что он требует в качестве компенсации?
- Пятнадцать тысяч баксов или триста пятьдесят тысяч рублей.
- А у вас с сеструхой есть такие деньги?
- О чем ты говоришь, конечно же нет.
- Вряд ли бы он просил то, что дать вы не в состоянии, - вслух подумал я.
- Конечно, поэтому он и хочет связаться с Галкой и потребовать переоформить на него одну из наших квартир. Естественно, в обмен на мою жизнь. Экспроприатор хренов. Мне бы только отсюда выбраться, а квартиру я ему устрою, как раз длиною в его рост. Он у меня еще кровавыми соплями умоется, подонок.
- Тогда пообещай ему все, что он просит, а потом поступай соответственно. Но только потом, когда он тебе поверит.
- Не такой уж он и дурак. Отсюда и от себя он меня не отпустит. Теперь я представляю для него живой товар, а кроме того, залог безопасности. Курить хочу.
- К сожалению, ничем помочь не могу. Сигареты лежат в кармане, но я боюсь и рукой пошевелить. Придется нам потерпеть. Послушай, Татьяна, а он не берет нас на понт? Уж очень он свободно здесь прогуливался.
- Не понимаю, ты о чем?
- Не блефует ли он? Может, никакой мины нет и в помине. Просто парень решил немножко над нами подшутить, а?
- К сожалению, это не так и его шутки обычно ничем хорошим не кончаются. Не далее как месяц назад он запросто сломал незнакомому парню руку только за то, что тот имел неосторожность подарить своей девушке цветы.
- Вот тогда и надо было сдать его в психушку.
- Да, но цветы тот парень решил стащить отсюда. Нет, Дима Рябинин не шутит, он вообще лишен чувства юмора. Ты еще не видел его во всей красе. Он натуральный зверь. Я уверена, что мы заминированы по-настоящему.
- Тогда почему сам он гуляет здесь, как по Нескучному саду?
- Привык, наверное, в своей Чечне. Жрать хочется неимоверно. За все время, начиная с субботней ночи, я не съела ни единой крошки хлеба. Вчера начала жевать георгины.
- Вкусно?
- Ничего, кушать можно, только быстро приедаются. Курить хочется. Давай рискнем?
- Не надо, курить я вам дам, - остановил наше безрассудство Рябинин. - Я даже дам вам пожрать, а потом мы перейдем к деловой части. Сейчас я отключу питание взрывного устройства и развяжу вам руки, только не дергайтесь и помните, что вас я сделаю и голыми руками ровно за шесть секунд ноль одну минуту.
Судя по тому, как жадно Татьяна набросилась на хлеб и колбасу, можно было поверить, что она на досуге и в самом деле схрумкала пару элитных георгин. Я от еды отказался, уступив свою долю в пользу голодной. Просто сидел и отстраненно курил, обдумывая, как сподручней и с одного раза вырубить этого лося, потому что второй попытки у меня не будет. В трех метрах от меня он сидел на корточках, с ухмылкой наблюдая за Татьяной. Он веселился, глядя, как грязными руками она судорожно пропихивает колбасу в свое изголодавшееся чрево. Ко мне он сидел вполоборота, а между нами лежал невостребованный пока трезубец рыхлителя. Веса в нем не больше трехсот граммов, зато зубья были достаточно остры, и если мне удастся загнать их ему в плечо, то наверняка от болевого шока он на некоторое время скиснет и окажется в моих руках, а дальше все зависит только от меня самого. Эх, была не была! Мгновенно напружинившись, я прыгнул к трезубцу и уже на лету, отброшенный его ногой, изменил траекторию и головой врезался в Татьянину грудь. Ойкнув, она опрокинулась на спину, и я протаранил ее повторно уже лежащую. Потом была мгновенная резкая боль в шее и полная темнота забвения.
- Ну что, мужичок-попрыгунчик? Отпрыгался? - донеслось до меня сквозь туман. - Сам ведь говорил, злить меня нельзя. Скажи спасибо, что понадобился ты мне, а то бы давно летал в облаках. Чего молчишь или гордый сильно? Так я эту твою гордость мигом вышибу - два удара восемь дыр. Хочешь попробовать?
- Нет, не хочу, я все понял.
- Свежо предание, а будет так, как я скажу.
- Говори, - понимая, что своими силами мне с ним не справиться, согласился я, сползая со стонущей Татьяны.
- Слушайте оба. И ты, вошь лобковая, тоже слушай. Два раза я повторять не стану. Короче, дело к ночи. Брюхо у твоей сеструхи, наверное, уже заштопали, поэтому ты - как там тебя зовут?
- Константин Иванович, - с некоторым запозданием представился я.
- Вот-вот, Константин Иванович, поедешь сейчас в город и доложишь ей все как есть. И еще скажешь, что, если она хочет видеть свою близняшку живой, - пусть немедленно готовит бабки.
- Как же она их приготовит? Она ведь в больнице.
- Меня не колышет. Это ее проблемы.
- Но Дима, - вмешалась Татьяна, - ты ведь хотел квартиру…
- Теперь уже не хочу. Я заберу бабки и слиняю из вашего долбаного города навсегда. Здесь у меня, как и во всем свете, никого нет. Так что меня ничего не держит. А играть с вами в квартирные игры я перехотел. Не на того нарвались. Найдите себе лоха подурнее. Вы же сдадите меня при первом удобном случае.
- Дима, но у нас нет такой налички, - заскулила Татьяна, преданно глядя ему в глаза. - А чтобы продать какую-нибудь недвижимость, нужно время.