- Похоже на то, что она повешена, - предположил один из патрульных копов.
Лейтенант повернулся к нему со внезапно побагровевшим лицом.
- Удушена! Здесь, в монастыре? Кем, монахинями?
Коп стал торопливо оправдываться:
- Я не имел в виду - монахинями. Это могли оделить гангстеры или ниггеры.
Могильщик и Эд Гроб повернулись и посмотрели на него.
- Это всего лишь только так говорится, - защищался коп.
- Ну-ка взгляну, что там, - сказал Могильщик.
Он встал на цыпочки и заглянул в вырез пальто за воротник.
- Вокруг шеи ничего нет, - объявил он.
Все еще стоя на носках, он понюхал волнистые волосы. Затем легонько подул в них. Шелковистые пряди приподнялись. Он опустился.
Лейтенант вопросительно смотрел на него.
- Во всяком случае, это не старуха, - сказал Могильщик. - Ее волосы выглядят так, словно она побывала в салоне красоты Розы Мета.
- Ладно, давай-ка посмотрим, что держит ее на весу, - сказал лейтенант.
Они обнаружили железный стержень, торчащий из стены на высоте примерно шести футов. Вокруг него по стене расползлись глубокие щели в цементе, а выше стержня виднелась щель в виде большой продолговатой дыры. В эту щель и было втиснуто лицо трупа, а конец стержня проходил между ног, удерживая тело на весу.
- Боже правый, это выглядит так, словно ее вколотили сюда молотком, - сказал лейтенант.
- На затылке нет никаких повреждений, - показал ему Могильщик.
- В одном только можно быть уверенным, - сострил Хаггерти. - Она не залезла туда сама.
- О, вы, несомненно, когда-нибудь станете сенатором, - сказал лейтенант.
- Может быть, ее сбила машина, - предположил один из копов.
- Эту версию я покупаю, - заметил Эд Гроб.
- Сбита машиной! - воскликнул лейтенант. - Черт побери, да чтобы впечатать ее в стену таким образом, ее должна была сбить машина, едущая со скоростью реактивного самолета.
- Не обязательно, - сказал Могильщик.
Развязный коп сказал:
- О, я совсем забыл - там в канаве, на той стороне дороги лежит парик.
Лейтенант бросил на него укоризненный взгляд, но не произнес ни слова.
Все вместе они перешли дорогу. Холодный восточный ветер обрушился на них, из их ртов, как из маленьких локомотивов, вырывались клубы пара.
Это был дешевый парик из серых волос, собранных сзади в пучок. Парик был придавлен автомобильной шиной.
- Он так и был под шиной? - спросил лейтенант.
- Нет, сэр. Я придавил его колесом, чтобы не снесло ветром, - объяснил коп.
Лейтенант ногой отодвинул колесо и поднял парик. Детектив направил на него свет фонарика.
- Все, что я могу сказать, это то, что он похож на волосы, - сказал лейтенант.
- Выглядят точно как настоящие волосы негритоса, - вмешался развязный коп.
- Если ты еще раз произнесешь это слово, я вобью твои зубы тебе в глотку, - сказал Эд Гроб.
Коп ощетинился:
- Выбить чьи-то зубы…
Он не договорил.
Эд Гроб левой рукой нанес ему хук в живот и тут же ударил правой в подбородок. Коп осел на землю, его голова медленно клонилась вперед до тех пор, пока не опустилась между колен.
Никто не произнес ни слова. Ситуация была весьма щекотливой. Эд Гроб нарушил служебную дисциплину, но лейтенант из отдела по расследованию убийств был старшим по званию, а развязный коп уже успел вызвать его неприязнь своими шуточками о монахинях.
"Он сам напросился на это", - подумал он про себя и повернулся к другому патрульному полицейскому:
- Отвези его в участок.
Слушаюсь, сэр, - сказал коп с непроницаемым выражением лица и бросил на Эда Гроба пронзительный взгляд.
Могильщик положил руку на плечо Эда Гроба.
- Спокойней, мужик. Полегче, - пробормотал он.
Коп помог своему напарнику подняться. Тот держался на ногах, но был в состоянии, которое боксеры называют "грогги", потрясение. Они сели в патрульную машину и уехали.
Все остальные перешли обратно через дорогу и подошли к трупу. Лейтенант сунул парик в карман своего пальто.
- Как ты считаешь, сколько ей лет? - спросил он Могильщика.
- Молодая, - сказал Могильщик. - Лет двадцать пять…
- Никак не могу понять, зачем молодой женщине потребовалось переодеваться в старую…
- Может быть, она хотела быть похожей на монахиню, - предположил детектив из отдела по расследованию убийств.
Лицо лейтенанта стало наливаться краской.
- Ты хочешь сказать, что она таким образом могла бы проникнуть в монастырь?
- Не обязательно. Возможно, она занималась каким-нибудь жульничеством.
- Каким жульничеством? - лейтенант посмотрел на Могильщика так, словно тот знал ответы на все вопросы.
- Не спрашивайте меня, - сказал Могильщик. - Здешний народ каждый день придумывает новое мошенничество. У всех них достаточно времени и воображения, и все, что им необходимо, - это какое-нибудь жульничество, чтобы раздобыть денег.
- Ладно, все, что мы сейчас можем сделать, - это дождаться дока Фуллхауса, - сказал лейтенант. - Давайте осмотрим место вокруг и поглядим, что оно нам расскажет.
Могильщик взял в машине мощный фонарь, и они с Эдом Гробом вернулись на место происшествия.
Остальные обследовали зону вокруг трупа. Не было ни следов колес, какие мог бы оставить автомобиль при внезапном торможении, ни осколков разбитого стекла.
Поднимаясь со стороны Конвент-авеню, поводя фонариком влево и вправо, Могильщик заметил две маленькие черные отметины на серо-черном асфальте, и они встали на колени посреди улицы, чтобы изучить их.
- Здесь кто-то стрелял в машину, - заключили они.
- Я бы сказал, что это большой автомобиль с изношенной резиной, но давай оставим выводы для экспертов.
Эд Гроб заметил автомобиль с колесом, поднятым на домкрат. Осмотрев его внимательнее, они обнаружили, что противоположное колесо отсутствует. Они переглянулись.
- Вот это колесо и есть денежки, - сказал Могильщик.
- Для того, кто это сделал, - согласился Эд Гроб. - Кто-то из местных автомобильных воров был свидетелем убийства.
- То, что он увидел, заставило его удрать так, словно за ним черти гнались.
- Если его, конечно, не заметили и не убрали.
- Но не этого парнишку. Он сохранил достаточно ума, чтобы удрать со снятым колесом.
- Его, скорее всего, будет трудно найти. Любой такой ночной воришка, работающий по колесам, имеет горячую бабенку, у которой он будет скрываться.
Лейтенант выслушал сообщение об их находке с интересом, но без особого внимания.
- Все, что я хочу знать, это как была убита женщина, - сказал он. - Тогда мы поймем, что нам надо искать.
Со стороны Конвент-авеню свернула машина, и Эд Гроб сказал:
- Очень скоро мы все узнаем; похоже, что это колымага дока.
Доктор Фуллхаус был экипирован так, словно собирался в экспедицию на Северный полюс. Это был старый медлительный человек, а его лицо, видневшееся между меховой астраханской шапкой и толстым желтым кашемировый шарфом, можно было бы принять за лицо мумии. Его очки запотели сразу же, как только он вышел из машины, и он вынужден был снять их. Он огляделся вокруг своими водянистыми голубыми глазами, отыскивая тело.
- А где же труп? - спросил он раздраженно.
- Приколочен к стене, - показал ему лейтенант.
- Вы мне не сказали, что это вампир - летучая мышь, - выразил недовольство док.
Лейтенант принужденно засмеялся.
- Ладно, спустите-ка ее вниз, - сказал док. - Вы не заставите меня лезть наверх, чтобы осмотреть тело.
Могильщик ухватился за одну руку, Эд Гроб за другую, два детектива из отдела по расследованию убийств взялись за ноги. Тело оказалось окоченелым, словно отлитое из пластика. Они осторожно попытались высвободить его, но лицо плотно застряло в расщелине. Они потянули, и труп внезапно свалился вниз.
Они перевернули тело на спину. Черная кожа на щеках, обрамленных петушиным гребнем застывшей крови, приобрела странный пыльно-пепельный оттенок. Капли застывшей крови покрывали белки широко открытых глаз.
- Боже! - пробормотал один из детективов, он отступил на тротуар, и его вырвало.
Остальные с трудом сглотнули.
Док достал из своего автомобиля лампу с длинным кабелем и направил свет на тело. Он разглядывал его безо всяких эмоций.
- Она, должно быть, была хорошенькой, - сказал он.
Никто не промолвил ни слова. Даже у Хаггерти язык присох к небу.
- Ну, ладно, подсобите мне кто-нибудь, - сказал док. - Мы разденем ее.
Могильщик приподнял плечо трупа, и док стащил пальто. Другие детективы сняли перчатки и туфли. Док ножницами разрезал на ней тонкое черное платье. Под ним оказались только черный бюстгальтер и обшитые кружевом нейлоновые трусики. Ее тело было гладким и округлым, но довольно мускулистым. Под снятым бюстгальтером обнаружилась гладкая плоская грудь, напоминающая мужскую. Под нейлоновыми трусиками оказалась плотная набедренная повязка из желтого сатина.
Могильщик и Эд Гроб обменялись быстрым понимающим взглядом. Однако остальные не сообразили, в чем тут дело, пока не разрезали набедренную повязку и не сняли ее с тяжелых длинных бедер.
- Ну и ну, будь я проклят! - воскликнул лейтенант из отдела по расследованию убийств. - Так она - мужчина!
- В этом-то нет никаких сомнений, - сказал Хаггерти, наконец-то обретя голос.
Док перевернул тело. Поперек спины, у основания позвоночника, тянулась ужасная опоясывающая полоса темно-багрового цвета.
- Ну, вот это и есть то самое, от чего он погиб, - сказал док. - Его ударило с громадной силой и катапультировало в стену.
- Чем же его, ради всего святого, ударило? - спросил лейтенант.
- Конечно, не бейсбольной битой, - сказал Хаггерти.
- По моему мнению, он был сбит сзади автомобилем, - отважился предположить док. - Не могу сказать определеннее до вскрытия, а может быть, и даже после него.
Лейтенант вышел на мостовую и посмотрел на монастырскую стену.
- Говоря откровенно, док, я не могу поверить, что его с мостовой могло забросить на стену, туда, где мы его обнаружили, - сказал он. - А не могло ли быть так, что его переехали, а потом подвесили здесь?
Док связал вещи покойного в узел, накрыл тело его собственным пальто и поднялся на ноги.
- Все возможно, - сказал он. - Если вы способны представить себе водителя, который переехал его, затем остановил машину, вышел, прислонил тело к стене и принялся вдавливать лицо в расщелину до тех пор, пока оно не вошло в нее, затем…
Лейтенант прервал его:
- Хорошо, черт возьми, мне все это легче представить, чем тело, которое прилетело сюда с мостовой, что бы ни сбило его. Ну а кроме того, я знаю людей, которые проделывали вещи и похуже этого.
Док, покровительственно улыбаясь, похлопал его по плечу.
- Не пытайтесь сделать свою работу тяжелее, чем она есть, - сказал он. - Ищите водителя, который сбил человека и удрал, а маньяков оставьте психиатрам.
7
Два часа ночи или, вернее, воскресного утра. Снег, похожий на песок, сыпал на ветровое стекло маленького черного седана, ехавшего по истсайдской дороге. Тепла из стеклообогревателя хватало ровно настолько, чтобы увлажнить стекло и покрыть его льдом как раз в поле зрения Могильщика.
- Этот обогреватель может работать только жарким летом, - пожаловался он. - В такую погоду, как эта, он только лед вырабатывает.
- Выключи его, - посоветовал Эд Гроб.
Машину занесло на ледяном наплыве на асфальте, и детектив Томбс из отдела по расследованию убийств закричал с заднего сиденья:
- Смотри повнимательнее, мужик! Ты что, не можешь водить, чтобы тебя не заносило?
Могильщик усмехнулся:
- Ты каждый день работаешь с убийствами, и вот, пожалуйста, - боишься, чтобы тебя не оцарапало.
- Я просто не хочу, чтобы меня сдуло в Ист-ривер с автомобилем на спине, - сказал Томбс.
Свидетель хихикнул.
Это заставило их замолчать. Они не хотели, чтобы посторонние вмешивались в их дружеские перепалки.
Бармен из "Париж-бара" назвался Альфонсо Маркусом и сказал, что живет на Формоза-стрит, 212, в Йонкерсе, Нью-Йорк.
Они прошли по коридорам и спустились в "холодную". Служитель открыл дверь и включил свет. Он ухмыльнулся.
- Немного холодновато, да? - произнес он свою неизменную шутку.
- Ты не был снаружи, сынок, - сказал ему Эд Гроб.
- Мы хотим посмотреть жертву наезда из Гарлема, - сказал Могильщик.
- О, да, цветной, - сказал служитель.
Он повел их по длинной голой комнате, залитой холодным белым светом, поглядывая на таблички на сооружении, напоминавшем длинный стеллаж с ящиками, которые выдвигались наподобие ящиков книжного стола.
- Неопознанный, - служитель выдвинул "ящик".
Он выкатился плавно и бесшумно. На нем лежал труп, накрытый белой простыней.
- Его еще не вскрывали, - служитель ухмыльнулся. - Ночка выдалась урожайная - два угоревших из Бруклина, один заколотый пикой для льда, еще два из Бруклина, три отравившихся, один…
Могильщик прервал его:
- Ты нас совсем заговорил.
Эд Гроб взял бармена за руку и подвел поближе к телу.
- Боже, - прошептал бармен, закрывая лицо руками.
- Посмотри же на него, черт возьми! - вспыхнул Эд Гроб. - Ты думаешь, какого черта мы привели тебя сюда - затем, чтобы ты жмурился при виде трупа?
Несмотря на ужас, бармен хихикнул.
Могильщик подошел и отвел руки бармена от его лица.
- Кто это? - спросил он ровным, безо всяких эмоций голосом.
- О, я не могу сказать, - бармен выглядел так, словно был готов разразиться слезами. - Боже святый, вы только посмотрите на его лицо.
Кто это? - ровно повторил Могильщик.
Как я могу вам сказать? Я же не вижу его лица. Оно все покрыто кровью.
Если вы придете через час или два, то его к этому времени уже вымоют, - сказал служитель морга.
Могильщик ухватил бармена за шиворот и нагнул ого голову к обнаженному телу.
- Дьявол возьми, тебе не нужно видеть лица, чтобы узнать его, - сказал он. - Кто это? Я тебя спрашиваю в последний раз.
- Это Черная Красотка, - прошептал бармен. - То, что от него осталось.
Могильщик отпустил его и позволил выпрямиться.
Бармен дрожал.
- Возьми себя в руки, - сказал Могильщик.
Бармен смотрел на него большими умоляющими глазами.
- Какова его настоящая кличка? - спросил Могильщик.
Бармен покачал головой.
- Даю тебе последний шанс, - предупредил Могильщик.
- Я действительно не знаю, - сказал бармен.
- Черта с два ты не знаешь.
- Нет, сэр, клянусь. Если бы я знал, я бы вам сказал.
Служитель морга смотрел на бармена с сочувствием.
Он повернулся к Могильщику и сказал с возмущением:
- Вы не имеете права проводить здесь допрос третьей степени.
- А ты ему не поможешь, - ответил Могильщик. - Даже если ты член клуба.
- Какого клуба?
- Давай-ка выведем его отсюда, - сказал Эд Гроб.
Детектив Томбс наблюдал эту картину как завороженный.
Они вывели свидетеля наружу и усадили в свою машину на заднее сиденье рядом с Томбсом.
- Кто такой мистер Барон? - спросил Могильщик.
Бармен перевел умоляющие глаза на белого детектива:
- Если бы я знал, сэр, я бы им сказал.
- Не обращайся ко мне, - сказал Томбс. - Я не понимаю и половину того, что здесь говорится.
- Послушай, сынок, - сказал Эд Гроб бармену. - Не осложняй своего положения.
- Но я знаю этих людей только по бару, - попытался убедить его бармен. - Я не знаю, чем они занимаются в остальное время.
- Дело для тебя оборачивается очень плохо, - сказал Могильщик. - То, чего ты не знаешь, повесят на тебя.
Бармен опять обратился к белому детективу:
- Пожалуйста, сэр, я не хочу быть замешанным в эту дурную историю. У меня жена и дети.
Стекла маленького тесного автомобиля запотели, и лица детектива не было видно, но чувствовалось его замешательство.
- Не кричи на меня, - сказал он грубо. - Я не советовал тебе жениться.
Внезапно бармен хихикнул. У него не выдержали нервы. Могильщик в сердцах хлопнул своей увесистой ладонью по рулевому колесу. Мышцы на лице Эда Гроба дернулись, словно ему посыпали солью на свежую рану, он перегнулся через сиденье и левой рукой отвесил бармену две пощечины.
Могильщик опустил стекло на своей дверце.
- Нам тут не хватает свежего воздуха, - сказал он.
Бармен начал плакать.
- Просвети-ка меня, в чем дело, - сказал белый детектив.
- Тот, кого убили во время налета, и тот, кого мы только что видели в морге, - молодожены, - сказал Могильщик. - А этот, - он кивнул в сторону бармена, - прежняя пассия Змеиных Бедер.
- Как вы это раскопали?
- Всего лишь догадки. Все они принадлежат к одному большому клубу. Вы знаете, как это бывает. Это примерно так же, как было в конце войны в Париже. Все мы, цветные солдаты, независимо от чина и от того, из какой кто армии или дивизии, принадлежали к одному и тому же сообществу. Все мы ошивались в одних и тех же кабаках, ели одну и ту же пищу, повторяли одни и те же шутки, ложились с одними и теми же пташками. И не было ничего, что бы один из нас сделал за весь этот проклятый пикник со стрельбой и чего бы не знали все остальные.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ну и что из этого следует?
- Так далеко наши догадки еще не зашли, - признался Могильщик. - Возможно, ничего. Мы просто пытаемся разобраться со всеми этими людьми. А этот человек может помочь нам. Или может вывести на что-то, сам о том не подозревая.
- Но не прежде, чем я займусь с ним, - сказал детектив. - Мой босс хочет, чтобы он просмотрел фотографии в нашей "художественной галерее". Возможно, он сумеет опознать налетчиков - хотя бы одного из них.
- Как по-твоему, сколько это займет времени? - спросил Эд Гроб.
- Несколько часов, а может быть, и несколько дней. Мы не можем применять ваши приемы; все, что мы можем, это заставить его рассматривать фотографии до тех пор, пока он не ослепнет.
Могильщик нажал на стартер.
- Хорошо, я отвезу вас вниз, на Центр-стрит.
Детектив и его свидетель вышли из машины перед пристройкой к главному управлению - сооружению в виде галереи, расположенной через дорогу от основного здания.
Могильщик высунулся из окна седана и сказал:
- Мы будем ждать тебя, любимый.
К тому времени, когда они вернулись в центр города, ветровое стекло их автомобиля покрылось коркой льда толщиной в четверть дюйма. Огни встречных автомобилей светили через нее, словно доходили с морского дна…
Эд Гроб хохотнул:
- Он совсем спятил, не так ли?
- А ты можешь его винить? - спросил Могильщик. - Он чувствовал то же самое, что могла бы почувствовать королева Елизавета, если бы мы ввалились в Букингемский дворец в грязных сапогах.
- Почему ты не выключишь эту печку? Ты же сам сказал, что она не производит ничего, кроме льда.
- Выключить? И схватить воспаление легких!
- Во всяком случае, если тебе ничего не видно, ты можешь ехать потише, - сказал Эд Гроб.