Они задавали вопросы. Он отвечал. Они вывели его наружу, мимо всего этого балагана, на покрытую снегом улицу, усадили в патрульную машину и увезли в полицейский участок на 11-ой улице.
Там его провели в комнатушку с тремя стульями и столом. Вошли двое мужчин и представились как "инспектор Келли и инспектор Розетта". Он плохо запомнил Розетта, который в основном молчал во время допроса. Келли же, тучный и агрессивный - открыто выражал свою враждебность.
Большую часть допроса Кимбл просидел, закрыв лицо рукой, уставившись на грязный пол, но перед глазами у него была зияющая рана в голове Элен и белый непрекращающийся снег.
Вопросы шли потоком. Казалось, они никогда не кончатся. Он не помнил большинства из них, но некоторые засели в голове.
- Какое оружие у него было?
- Это был пистолет… 38-го калибра, по-моему…
Я видел его какое-то мгновение. Я выбил его из руки.
- А у вас есть оружие, доктор Кимбл?
- Да.
- Какое?
- Смит… 38-го калибра…
- У вас был с собой ключ, доктор Кимбл?
- Да, конечно…
- Ваша жена была хорошо упакована? Я имею в виду, она имела достаточно денег?
Он посмотрел на них с изумлением, которое затем переросло в возмущение. Он убрал руку от лица и нагнулся вперед на своем деревянном стуле, вглядываясь сперва в лицо Келли, на котором ничего нельзя было прочесть, затем в лицо Розетта.
- Что здесь происходит? Этот парень пытался ограбить нас!
Он поднялся в гневе и негодовании и направился к дверям. Но охранник загородил ему дорогу. Кимбл повернулся и посмотрел на Келли, который скривил губы в усмешке.
- Итак, доктор Кимбл, начнем с самого начала. Что вы ели на завтрак?
Они оставили его на ночь в одной рубашке от смокинга и черном галстуке-бабочке. Ему нужно было позвонить родственникам Элен, ее близким друзьям, чтобы сообщить о случившемся, выплакаться вместе с ними. Вместо этого ему позволили позвонить лишь его адвокату - Уолтеру Гутери - и поговорить с ним две минуты. Ему даже пришлось искать номер телефона Гутери в телефонной книге.
Гутери хотел было даже повесить трубку, поскольку время шло к рассвету и его голос был хриплым со сна.
- Кто это?
Кимбл попытался коротко изложить все, что произошло в этот вечер, но ничего связного у него не получилось.
- Черт побери!
- Уолтер, не клади трубку Это Ричард Кимбл!
- Ричард? - его зловещий тон сразу сменился сочувствием. - Ричард, у тебя жуткий голос. Что случилось?
Он задыхался, выдавливая из себя слова:
- Элен умерла… Она… ее убили…
- О, Боже! - прошептал Уолтер. Последовала долгая пауза.
Гутери не был таким уж близким другом семьи, чтобы его будили среди ночи только для того, чтобы сообщить эту ужасную новость, и он, видимо понял, что дело плохо.
Прошло несколько секунд, прежде чем Кимбл смог снова говорить. Он собрался с силами и выдохнул разом:
- Уолтер, они обвиняют меня.
В голосе Гутери зазвучала профессиональная озабоченность:
- Где ты находишься?
- В полицейском участке. Я не… Я не помню, в каком именно.
- На 1-ой улице, - подсказал стоявший рядом с. Кимблом полицейский.
Гутери услышал.
- Я сейчас там буду.
Его поместили в тюрьму округа Кук без права выхода под залог. Вместо смокинга ему дали тюремный комбинезон ярких неоновых цветов. У него забрали часы и обручальное кольцо и запечатали их в пластиковые пакетики.
Кимблу казалось, что внешние события лишь отражали его внутреннее состояние. Долгими бессонными ночами лежа на грубом сбившемся матрасе, на котором и отдохнуть-то было нельзя, он восстанавливал в памяти последние секунды жизни Элен, вспоминал схватку с одноруким убийцей, надеясь найти хоть какое-нибудь доказательство, которое смогло бы оправдать его. Когда ему наконец удавалось уснуть, он и во сне опять видел Элен, держал ее в своих объятиях и наблюдал, как она умирает, как медленно жизнь уходит из нее.
Просыпаясь, он понимал, что действительность еще хуже, чем сон.
По сравнению с тюрьмой ад показался бы терпимым прибежищем. Переполненные камеры, полумрак, сырость, никаких признаков нормальных человеческих условий. Застоявшийся запах мочи, пота и влажной штукатурки.
Когда Кимбл спросил Гутери о возможности выхода под залог, тот пожал плечами и промямлил что-то о предвыборной борьбе, о судье, который хочет показать, как строго он намерен бороться с преступностью - самыми жесткими мерами.
Список дел, назначенных к слушанию; был довольно длинным. Прошла зима, наступила весна, потом лето. Когда наконец подошла очередь Кимбла, Уолтер Гутери подал заявку о продлении срока на доследование, чтобы, как он выразился, лучше подготовиться. И, может быть, найти однорукого убийцу. Кимбл постоянно спрашивал Гутери, как идет расследование, но тот обычно отвечал уклончиво.
На свидании с Гутери, за несколько дней до суда, Кимбл вдруг осознал, что он проиграет дело. Гутери и его молодой помощник Рэндолф встретились с Кимблом в тюремной комнате для свиданий. Как обычно, в основном говорил Гутери и, как обычно, он не решался смотреть в глаза Кимблу. И в тот день Кимбл понял причину.
Когда охранник провел Кимбла в помещение для свиданий, Гутери уже был там и смотрел через окно на тюремный двор. Молодой адвокат Рэндолф, потерявший всякий интерес к делу, не отрываясь вглядывался в Гутери. Уолтер лишь мельком взглянул на садившегося за стол Кимбла, небрежно кивнул ему и снова уставился в окно, словно пытался разглядеть там будущее Кимбла. Он был абсолютно серьезен, ни тени улыбки. Да и вообще в последние дни Гутери и Кимблу было не до улыбок.
Гутери откашлялся и начал, видимо, заранее подготовленную речь.
- Мы провели через частных следователей проверку более сотни безруких калек, Ричард. Мы не смогли найти его.
Кимбл сжался от холода ого тона адвоката. В нем чувствовалось то же самое, что и в тоне инспектора Келли в ту ночь, когда была убита Элен: недоверие. У Кимбла перехватило дыхание.
- Но я же знаю, что говорю, Уолтер. Я видел его.
Гутери вздохнул и оперся об оконную раму.
- Я попрошу тебя рассказать под присягой все, что ты видел, но это бездоказательно, и прокурор засунет нам в задницу эту историю с одноруким убийцей.
Кимбл даже не смог ничего сразу ответить. Негодование кипело в нем. Историю!
Но Гутери не дал ему возможности выплеснуть Тушевавший гнев. Он быстро повернулся и посмотрел Кимблу в глаза жестким взглядом.
- Послушай, Ричард. Ты нам платишь кучу денег за то, чтобы мы защищали тебя. Если тебя приговорят за совершение непреднамеренного убийства…
- Ты мне не веришь… - прошептал пораженный Кимбл и в ужасе закрыл глаза. В это мгновение он понял, что испытал еще не всю глубину боли и отчаяния: он потерял Элен, он знал, что ее убийца на свободе, и ко всему этому он еще должен понести наказание. Его отправят в тюрьму. Его собственный адвокат не сомневается в виновности Кимбла.
Он испытал какое-то странное, дикое чувство: это была не ярость, не отчаяние, не ужас -.это было все вместе. Он повернулся к Гутери и, скрипнув зубами, с ненавистью сказал:
- Я НЕ УБИВАЛ СВОЮ ЖЕНУ.
Гутери посмотрел на него в упор и снова отвернулся к окну, йотом, жестко чеканя слова, произнес:
- Ты - преуспевающий представитель среднего класса - обвиняешься в тяжком преступлении. В этом деле есть косвенные улики. И все будет решать суд присяжных. Они все. должны принять во внимание. Но если мы проиграем, то по большому счету.
Он взглянул через плечо на Кимбла и жестко добавил:
- Учти, они встанут в очередь, чтобы только утопить тебя.
Слушание дела началось в конце лета и длилось всю осень. Чтобы Кимбл выглядел в суде прилично, ему позволили надеть костюм, разрешение принести который в тюрьму Уолтер добился хитростью. Ему также вернули, пластиковый пакетик с обручальным; кольцом.
Когда Кимбл впервые появился в зале. суда, главный. обвинитель - женщина на несколько лет моложе Элен. - бросила на него холодный взгляд и отвернулась к родственникам Элен, продолжая давать им наставления.
Она тоже думала", что. он - убийца. Они все так думали. Он ведь не смог поговорить, с близкими жены после всего случившегося. Следствие, конечно, основывалось. на косвенных уликах, но эти улики, были очень весомыми;
Первым пригласили для дачи показаний: инспектора Келли.
"С самого начала расследования: было: ясно, что эта не взлом, поскольку не было обнаружено следов насильственного. вторжения. А: также, ничего:- из, дамане, исчезло".
Судебно-медицинский эксперт:
"Ha шее убитой найдены следы пальцев обвиняемого!.."
…О, Боже! Такая нежная; кожа; на шее Элен - и вся в синих пятнах… Он гладил ее…
"…также отпечатки пальцев обвиняемого найдены на пистолете, пулях и лампе. Других отпечатков пальцев не было найдено, кроме отпечатков убитой".
Присяжные бесстрастно слушали пленку с записью телефонного разговора с полицией.
"Я правильно вас понял? Человек, напавший на вас, все еще в доме?"
Едва различимый голос Элен, как шепот бестелесного существа:
"Он пытается убить меня…"
Полиция:
"Повторите, пожалуйста".
Пауза. Звук падающей трубки.
"Ричард… Он хочет убить меня…"
Кимбл опустил голову на руки, но сквозь пальцы ему было видно, что присяжные делали какие-то заметки.
В зал суда пригласили Чарльза Николса для дачи свидетельских показаний. Из всех друзей Кимбла лишь Кэти Валунд и Чарли Николс, казалось, искренне верили в его невиновность. Они оба навещали его в тюрьме и оба предложили выступить в качестве главных свидетелей на суде, но Гутери согласился только на Николса. Валунд, как он заявил, слишком пристрастна и своенравна и немножко со странностями, поэтому она будет неубедительна для присяжных. И самое ужасное, что она наверняка дне захочет сменить свой кожаный пиджак и майку на более подходящий для этого случая синий костюм.
Николс очень старался. Он сделал все от него зависящее. И тут за него взялась женщина-прокурор. Она вышла вперед, положила ладонь на кафедру и встала вполоборота к присяжным, чтобы они могли лучше следить за ее выступлением. Не двигаясь с места, она каким-то образом умудрилась заглянуть в лицо Николсу. Ее голос был четким и звонким:
"Доктор Николс, вы знали о том, что Ричард Кимбл является единственным наследником состояния Элен Кимбл? Это около двенадцати миллионов долларов".
Николс отметил скрытый смысл этого заявления, но оно его не смутило. Он повернулся к присяжным и убежденно сказал:
"Я знал об этом. Но деньги для него не имели никакого значения".
Кимбл бросил на Чарльза благодарный взгляд.
Но прокурора это не убедило. Она повернулась на каблуках и, скрестив на груди руки, направилась в сторону присяжных прочь от Николса. Прочь от того, кто говорил ПРАВДУ! "Тем не менее однажды при вас Ричард Кимбл сказал, что если бы он получил деньги Элен, то нашел бы им применение. Не так ли?"
Она остановилась напротив Николса, буквально гипнотизируя его взглядом.
Николс начал неуверенно:
"Мы говорили о…"
Да! Да! О финансировании медицинских исследований и о том, как могли бы помочь двенадцать миллионов долларов.
"Да или нет?"
"Я могу объяснить…"
"Свидетель, отвечайте, пожалуйста, на вопрос".
Николс вздохнул и тяжело опустился на стул, признавая поражение. Прокурор победоносно улыбнулась.
"У обвинения больше нет вопросов, Ваша Честь!"
Следующим пригласили коронера - эксперта в случаях насильственной смерти. Он оказался мягким пожилым мужчиной, и то, как он спокойным скучным тоном специальными терминами обрисовывал картину смерти, выглядело неимоверно мрачно.
"Ранение в голову вызвало обширное кровоизлияние в мозг. Она скончалась через пять-семь минут…"
Одна из женщин-присяжных содрогнулась и бросила на Кимбла взгляд полный ненависти. Он отвернулся.
Когда, наконец, пришла очередь Кимбла отвечать на вопросы, он говорил односложно, запинался, вспоминая события того вечера, когда он в спальне нашел Элен умирающей. Ему пришлось несколько раз останавливаться, чтобы взять себя в руки. Когда он закончил и поднял взгляд на Гутери, то впервые увидел в его глазах надежду. Среди присяжных царило замешательство: двое вытирали слезы. Гутери одобрительно кивнул и вернулся на свое место.
Прокурор встала и медленно, как на сцене, подошла к Кимблу. Сначала она задавала вопросы бесстрастным тоном.
"Какого роста был тот человек, доктор Кимбл?"
Он заморгал, пытаясь мысленно вернуться в тот вечер.
- Я не могу точно сказать… Мы ведь были на полу. Мы дрались… Я не знаю…
"Вы получили царапины на лице и руках в результате этой драки?"
- Нет, я уже объяснял…
"А как этот человек попал в ваш дом?"
- Я не знаю…
"И вы, вероятно, не знаете, почему ваша жена сказала полиции, что это вы на нее напали?"
Кимбл привстал на месте, но судья жестом заставил его сесть.
- Нет, она этого не говорила.
Прокурор самодовольно улыбнулась и громким голосом стала задавать вопросы все быстрее и быстрее.
- Ваше имя Ричард, не так ли? Ваш пистолет 38-го калибра, верно? Ваши отпечатки были на пистолете, на пулях, на лампе, на шее вашей жены, правильно?
- Послушайте…
- Правильно?
Кимбл опустил голову.
Он не мог поверить в то, что с ним происходило. Это было просто невероятно, невозможно, слишком несправедливо. Он знал, какой ему вынесут приговор еще до того, как председатель суда присяжных зачитал его. И все равно, услышав вердикт, он не мог. осознать всего до конца, не мог смириться с реальностью. Единственной, реальностью для него были ночные кошмары, когда он видел, как умирала на его. руках Элен, когда перед ним появлялось снова и снова лицо убийцы. Разум говорил ему, что этого человека никогда не удастся найти, но он уже давно не прислушивался к голосу разума.
И не важно, что его упрячут за решетку и лишат таким образом возможности найти убийцу. Он все равно должен это сделать, иначе нет смысла жить на свете.
Приговор о его виновности вынесли в тот день, когда ударили первые заморозки, а когда судья Беннет объявил о мере наказания, на город начал падать легкий, нежный снежок.
Кимбл сидел рядом с Гутери, не шевелясь и не реагируя на окружающих. Судебному исполнителю пришлось поднять его с места, когда судья произнес: "Обвиняемый, встаньте, пожалуйста…
После детального изучения всех свидетельских показаний, представленных суду, и принимая во внимание отягчающие дело обстоятельства произошедшего двадцатого января убийства, суд вынес решение препроводить вас в тюрьму Менард штата Иллинойс, где вы будете ожидать смертной казни в газовой камере".
Приговор вызвал целую бурю эмоций в зале.
Разом заговорили сотни голосов, репортеры проталкивались к выходу через толпу, которая не торопилась покинуть помещение. За столом обвинения адвокаты обменялись мрачными торжествующими взглядами.
Гутери прошептал на ухо Кимблу:
- Мне очень жаль…
Но Кимбл никак не отреагировал и, казалось, вообще ничего не слышал. В его голове колоколом отдавались слова судьи Беннета. Он не замечал суеты вокруг, перед ним была Элен и лицо однорукого человека.
И потом все это скрылось за белой пеленой. А он все смотрел перед собой, ничего не видя и ничего не понимая, словно его глаза были залеплены густыми хлопьями снега.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Старый автобус, чихая, катился по дороге, увозя из городской тюрьмы в тюрьму Менард четырех заключенных. Кимбл прислонился к металлической спинке сиденья, стараясь не обращать внимания на удушливый запах бензина и на мрачные взгляды, которые время от времени бросали на него трое заключенных, а также - из-за железной решетки, отделявшей кабину водителя, - два охранника с бульдожьими профилями.
Стояла глубокая ночь. Луны на небе не было, да и звезды не просматривались сквозь грязные зарешеченные окна. Один из охранников, что был постарше, дремал, положив ружье на колени и опустив подбородок на плоскую грудь. Второй закурил, глубоко затянулся и выпустил струю дыма через решетку в сторону заключенных.
Самый здоровый из них прорычал:
- Еще раз сделаешь это, и я тебе затолкну в глотку твою паршивую сигару!
Молодой охранник ухмыльнулся, словно давая понять, что не очень-то он боится таких угроз, и сказал:
- Заткни пасть, Копланд!
Но уже больше не дымил в их сторону.
Кимбл закрыл глаза. Уже в тысячный раз после того, как он услышал приговор, Кимбл пытался найти какой-то выход: может, обратиться к другому адвокату, который поверил бы в его невиновность, подал бы апелляцию в высшую инстанцию и нашел бы частного сыщика - настоящего профессионала, который сможет выслушать и понять его и честно попытается найти этого однорукого убийцу.
Да, самое важное - найти убийцу Элен. Он должен получить по заслугам за: все, что совершил, за то зло, которое причинил, чтобы никогда никому больше он не смог бы нанести удар. Остальное, неважно. Важно возмездие за смерть Элен.
Они ехали уже довольно долго. Автобус катил, поскрипывая. И Кимбл, убаюканный монотонным покачиванием, уснул, несмотря на. боль в кистях, стянутых наручниками, и в сцепленных ногах, несмотря на холод в нетопленной кабине. Он шал в забытье и снова увидел Элен, и тут же рядом: был Гутери, который все время повторял: "Мне очень жаль".
- Эй, вы!
Кимбл открыл глаза. Видимо, уже прошло довольно много времени. У сетки, отделявшей кабину водителя, стоял один из заключенных, поджарый человек с живыми умными глазами. Он нагнулся к решетке и, обращаясь к молодому охраннику, произнес:
- Согласно правилам обращения с заключенными в штате Иллинойс, им должна быть предоставлена пища, если перевозка длится более четырех часов.
Охранник выпучил глаза и испустил рык, который мог означать лишь одно: "пошел бы ты со своими правилами к такой-то матери, вшивый тюремный адвокат". Он взглянул на часы, потом ткнул ногой храпевшего рядом коллегу.
- Эй, Джек! Время кормежки!
Джек очнулся, закашлявшись, и сразу не сообразил, где находится, но инстинктивно ухватился за ружье. Потом опомнился и широко зевнул. Потом лениво поднялся, отцепляя от пояса большое кольцо с висящими на нем ключами, и засеменил к решетке, а молодой охранник в это время засовывал ружье в металлический ящик. Послышалось позвякивание, пока Джек возился с замком, потом дверца распахнулась с громким заунывным скрипам.
Кимбл попытался размять затекшие ноги, закованные в цепи. Он даже потер их руками, чтобы восстановить кровообращение и согреться. Сидевший хлева от него Копланд потянулся вперед, подняв вверх руки, и потряс головой, пытаясь очнуться от дремоты.
В этот момент из-под его рубашки вывалился какой-то предмет и стукнулся об обшарпанный металлический пол автобуса. Стук был заглушен бряцанием цепей, но Кимбл его услышал и уставился на странный предмет на полу: это был хорошо заточенный пластмассовый стержень.