- Доктор Кимбл? - это была Рея Гейтс, дежурная сестра. - Простите, что я беспокою вас так поздно, но меня просил вам позвонить доктор Прайс. Они с доктором Фалави сейчас в операционной, и им очень нужна ваша помощь…
Кимбл откинулся на спинку сиденья.
- Когда?
- Прямо сейчас. У одного из больных открылось кровотечение. Случай довольно сложный…
- Хорошо. Передайте, что я буду через десять минут, - он положил трубку на рычаг и виновато взглянул на Элен. - У Тима проблемы…
Она поцеловала его, легонько пробежалась пальцами по волосам и по щеке и открыла дверцу машины.
- Позвони мне, когда будешь возвращаться домой.
Он подождал, пока она подойдет к дому, и заметил, что снежинки снова начали кружиться в свете фонарей, и когда она поднялась по ступенькам, снег вдруг повалил хлопьями и закрыл ее от него белой пеленой.
- Кавалерия прибыла, - сообщил Кимбл, просунув голову в операционную, где суетились озабоченные Фалави и Прайс. Оба взглянули на него испуганно поверх масок. Кимбл ретировался в предоперационную и начал тщательно мыть руки с мылом и щеткой. Мохамед Фалави, старший ординатор Чикагского Мемориального госпиталя, вышел из операционной поторопить Кимбла. Фалави был пухлый смуглый человек с постоянными темными кругами под глазами - сегодня они напоминали два лиловых полумесяца.
- Пациент - мужчина сорока трех лет, - проинформировал Фалави, тяжело вздохнув, но сохраняя деловой тон, продолжил: - Мы начали операцию на желчном пузыре, и тут началось кровотечение.
- Какой у него пульс?
- Упал до тридцати шести… - угрюмо пробурчал Фалави.
Кимбл не сразу среагировал на эту информацию.
- Так что случай очень серьезный, сильное кровотечение, - продолжал Фалави.
Кимбл продолжал смывать намыленные по локоть руки. - А семье вы сообщили?
Врач отрицательно покачал головой:
- Нет, его привезли с улицы.
Фалави помог Кимблу надеть резиновые перчатки и маску, и они оба прошли сквозь пружинящие двери в операционную, где их ждали Тим Прайс и анестезиолог Жозефина Муньос. Операционной сестрой оказалась Мария Джонсон, что очень воодушевило Кимбла. Мария была одной из самых опытных сестер в госпитале. Никто не поздоровался с Кимблом. Напряжение в комнате казалось буквально материальным… Все внимание было сконцентрировано на человеке, истекавшем кровью на столе посреди комнаты.
Сначала Кимбл видел только кровь… слишком много крови. Затем он обратил внимание на фиброзную, изборожденную рубцами увеличенную печень. И только потом рассмотрел этого безродного беднягу, который слишком хорошо выглядел и казался вполне упитанным для уличного алкоголика сорока трех лет - или, в данном случае, для человека с такой печенью.
Все это он рассмотрел за одну секунду, затем вздохнул и отметил про себя, что на этой неделе ему странным образом попадаются больные печенки, загадочно больные. И особенно, когда это связано с Алексом Ленцем. И в то же самое время он соображал, где находится источник кровотечения и как его обнаружить.
- Ну, что же, я ставлю зажимы. Как он, справится? - спросил он у Муньос.
Ее темные глаза смотрели неуверенно поверх зеленой операционной маски:
- Он очень плох.
Кимбл вздохнул. Если не поставить зажимы, пациент умрет.
- У нас есть выход?
Сестра тоже вздохнула:
- Делать нечего, рискнем.
- Мария, - приказал Кимбл, не глядя на нее, - дайте мне зажим.
Он даже не взглянул на инструмент, который она вложила ему в руку, но по весу понял, что это именно, то, что нужно. Он принялся медленно пробиваться сквозь кровавую массу органов к поврежденной артерии. В комнате стояла гробовая тишина. Это действовало на нервы. Кимбл решил разрядить обстановку.
- Мария, а твой муж знает, что ты сегодня здесь? А? - хмыкнул он.
Она в ответ тоже хихикнула. Мария была значительно старше его, коренастая пуританка, строгая во всех отношениях, но когда однажды после долгой ночной операции он сказал ей "мы должны прекратить встречаться таким образом", это ей ужасно понравилось, и эта фраза стала их маленькой шуткой.
Он нащупал пальцами разрыв и наложил зажим. Теперь надо было ждать.
- А что с его печенью? - спросил он уже совсем другим тоном, обращаясь к Фалави и Прайсу.
- Неясная картина, - ответил Фалави, - скорее всего, алкоголик…
Но что-то заставило Кимбла усомниться в этом заключении.
- Кто осматривал его? И кто направил сюда?
И тут последовал ответ, которого он ожидал:
- Он находился на обследовании в лаборатории, где исследуется РДУ90.
Так! Опять Ленц!
Кимбл уже говорил с Тимом Прайсом об этой лаборатории и об истории с больными печенками. Сейчас они только обменялись взглядами.
- Да, этого препарата большое будущее, - сухо сказал Кимбл, переведя Взгляд на зажатую артерию. Кровотечение ослабло. Это означало, что разрыв произошел только в одном месте. Ну, что ж, все оказалось очень легко. И теперь он сможет отправиться домой к Элен. К нему вернулось прежнее хорошее настроение, и он снова начал подтрунивать над операционной сестрой.
- Мария, а ты уже сказала Фрэнку?
Фрэнк был мужем Марии. Кимбл подмигнул Тиму и доверительным тоном продолжил:
- Фрэнк так ревнует, когда мы с Марией задерживаемся допоздна здесь…
- Но вы ведь обещали сказать обо всем Элен, - напомнила ему Мария.
- Я не смог. Это разобьет ее сердце, - Кимбл взглянул на Тима. - Ну, все, теперь продержится. Кровотечение прекратилось.
Он замолчал на секунду. Потом предложил:
- Послушай, давай возьмем биопсию этой пече-ночки, - и когда Прайс одобрительно кивнул, добавил, - отошлите пробы вниз и, пожалуйста, проследите, чтобы и Кэти достался кусочек.
Пробы, конечно, по обыкновению будут направлены в лабораторию Ленца и он, вероятно, опять проморгает все и скажет, что анализы абсолютно нормальные. Конечно, это нарушение правил и привычной процедуры посылать дополнительные пробы Кэти, но Кимбл это делал уже не в первый раз с тех пор, как получил сомнительный ответ от Ленца. И не потому, что он подозревал, что Ленц намеренно старается смухлевать в отчетах - по крайней мере в двух первых случаях этого не произошло - а скорее потому, что он хотел знать мнение такого компетентного специалиста, как Кэти Валунд, хотел, чтобы она либо подтвердила, либо опровергла его мнение о том, что лаборатория Ленца работает непростительно небрежно.
У Кэти столько работы, что она скорее всего не заметит лишний срез ткани. Но если она обнаружит, что Кимбл заставляет ее дублировать анализы, она ему устроит!
Прайс взглянул на Кимбла, в его глазах было явное облегчение.
- Ты останешься его заштопать, Рич?
Но Кимбл уже отошел от стола и снимал перчатки.
- Нет… - он улыбнулся, подумав об Элен, которая с нетерпением ждала его дома, - у меня свидание.
Он отправился в моечную, сдернул шапочку и маску и бросил их в корзину. Позади него открылась дверь, он обернулся и увидел Тима Прайса, тот был еще в маске.
- Эй, Ричард…
Кимбл замер. Прайс улыбнулся ему.
- Спасибо.
Кимбл тоже улыбнулся, ничего не ответил и вышел в коридор. У него было прекрасное настроение, он с удовольствием возвращался домой к Элен. Но где-то в глубине души осталась смутная тревога, причину которой он не мог понять уже несколько месяцев. А имя ей было, оказывается, РДУ90.
Элен решила дождаться мужа в гостиной, поэтому она не стала раздеваться, а уселась на кушетку с книгой, набросив на ноги красный клетчатый плед. Спустя некоторое время тишину комнаты разорвал резкий телефонный звонок. Улыбнувшись, она подняла трубку и с удовольствием услышала бодрый голос Ричарда:
- Привет. Я в пяти минутах езды от тебя…
- Как ты быстро! Тебе удалось помочь Тиму?
- Да-а. Там был такой случай… сильное кровотечение… Но все удалось скоренько залатать. Парень выживет.
- Я рада, что все хорошо кончилось, - она понизила голос и соблазнительно проворковала: - Надеюсь, что тебя больше ничего не задержит?
Он ничего не ответа, но она представила, как муж счастливо улыбается. Элен, положила трубку, выключила торшер около кушетки и пошла наверх в спальню.
И тут на лестнице, когда она потянулась к выключателю, что-то словно толкнуло ее - сердце бешено заколотилось и по спине поползли мурашки страха. Инстинктивно она бросила взгляд через плечо, словно ожидая увидеть кого-то в темном коридоре.
Но там никого не оказалось. Она включила свет и вошла в спальню, пытаясь отделаться от растущего чувства беспокойства от этой гнетущей тишины. Она успокаивала себя тем, что Ричард через одну-две минуты будет дома и эти страхи напрасны. Она вошла в просторную кладовку-гардеробную, дернула за шнурок выключателя и остановилась в ярком свете, намереваясь раздеться.
Нет. Пусть лучше Ричард поможет ей в этом. Она улыбнулась такой мысли и по привычке протянула руку, чтобы прикрыть дверцу шкафа, которую Ричард всегда забывает закрывать.
То, что произошло в следующий момент, было так неожиданно и молниеносно, что она не успела даже ничего понять, тем более отреагировать. Какое-то видение… Тень… Рука, тянущаяся из шкафа с одеждой к горлу, хватает ее с такой силой, что, кажется, весь воздух просто выжимает.
Она не почувствовала страха: выброс адреналина произвел реакцию, которую нельзя было даже приблизительно сравнить с каким-либо чувством. Ее тело одновременно ощущало холод, жар, пульсирующий электрический ток, который пробежал по позвоночнику и отключил волю и мысли…
Сильная рука, нажимавшая на дыхательное горло, вдавила крупный жемчуг в нежную кожу шеи. Элен дернулась, но не могла издать ни звука. Тогда она начала царапать ногтями эту смертоносную руку, одновременно пытаясь вырваться, но лишь порвала колье, и жемчужины крупным градом посыпались на пол. Нападавший выбрался из шкафа на свет, но у нее перед глазами уже все плыло, и она увидела лишь огромную расплывчатую тень.
Элен снова попыталась вырваться, и каким-то образом ей это удалось. Она бросилась из кладовки в спальню, где на ночном столике, был телефон. Она схватила трубку, но тут последовало два коротких щелчка, которые странным образом совпали сначала с резкой болью в бедре, а затем тупым хрустом отдались где-то в голове. Она закачалась, инстинктивным движением все же пытаясь, несмотря на раны, поднять трубку - но что-то толкнуло ее назад, и она упала на ковер, потащив за собой телефон.
На мгновение все потемнело, она ничего не видела, не понимала. Но потом, моргнув несколько раз, она начала что-то различать.
Тень человека маячила где-то на границе ее зрения, но она его больше не боялась. И вообще она никогда ничего больше не будет бояться - из темноты шел теплый лучезарный свет, и она потянулась к нему.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда Ричард Кимбл подъехал к дому, началась настоящая метель. Дорожки занесло. Пока он шел от машины к дому и поднимался по ступенькам, снег буквально слепил глаза. Ветер завывал у входной двери и ворвался в прихожую вместе со снежными хлопьями. Порыв был настолько сильным, что ему пришлось приложить усилие, чтобы закрыть за собой дверь. Отряхнув пальто и шарф, он повесил их на вешалку и вошел в гостиную.
Там было тихо, слышалось лишь тиканье часов, доставшихся еще от деда. Кимбл бросил ключи на столик у входа и заметил пачку писем, лежавших там.
- Я пришел, - крикнул он громко, чтобы было слышно наверху. - Ты не знаешь, кто выиграл сегодня в футбол?
Ответа не последовало. Странно. У Элен был очень чуткий слух - ее даже называли "бионической женщиной" в честь героини фантастического телесериала. Видимо, она заснула сразу после разговора с ним. Но когда он вошел в кухню, огонек на телефонном аппарате привлек его внимание: она с кем-то разговаривала. Не слишком ли поздно для звонков? Не дай Бог, опять вызов! Но тогда бы отозвался его личный сигнал.
Он начал просматривать почту, но в это время зазвенел таймер на стиральной машине. Он переложил мокрое белье в сушилку, включил ее, потом заглянул в кладовку, где хранилось вино. Выбрав бутылку особо любимого женой вина и подхватив двумя пальцами пару бокалов, он начал подниматься по лестнице.
В коридоре горел свет. Не доходя трех ступенек до площадки второго этажа, Кимбл остановился, увидев что-то белое и блестящее на ковре под ногой. Машинально он нагнулся, чтобы поднять этот предмет - это была жемчужина из колье Элен.
В этом не было ничего ужасного, но когда Кимбл выпрямился, его сердце забилось учащенно. Теперь тишина, струившаяся из спальни, показалась зловещей.
Он вытянул шею, пытаясь заглянуть в спальню с того места, где стоял. Между дверью в кладовку и кроватью на полу он увидел перевернутую лампу.
Крадучись он поднялся на оставшиеся три ступеньки, тихо подошел к дверям спальни и остановился, боясь даже громко дышать.
В щели между дверью и плинтусом он заметил темную фигуру какого-то человека - слишком высокую и крупную для Элен. Значит, это не она прячется там, чтобы в шутку напугать его. В тишине слышалось прерывистое дыхание - этот человек ждал его за дверью.
Страх выбросил адреналин в кровь, вливая в него первобытные, нечеловеческие силы. Он ударил по двери со своей стороны с такой мощью, которой никогда не обладал и видимо больше не будет иметь. С глухим звуком дверь вмяла тело незнакомца в сухую штукатурку стены; человек за дверью вскрикнул, кз его руки на деревянный пол выпал тяжелый металлический предмет.
Пистолет! Кимбл бросился за ним, не размышляя, но тут же был сбит с ног сильным ударом кулака. Обернувшись, он увидел, как мощный, тяжеловесный мужчина кинулся к оружию, но не успел поднять его: Кимбл схватил незнакомца за ногу и дернул изо всех сил. Человек упал и случайно толкнул пистолет, который отлетел по скользкому деревянному полу к лестнице и свалился в низ. Было слышно, как он стукнулся об пол где-то в холле.
Вдалеке завыли сирены.
Человек вырвался от Кимбла и бросился к лестнице, но Кимбл метнулся ему наперерез и схватил за руку, прежде чем тот успел проскочить мимо. Рука показалась Кимблу какой-то необычной, слишком холодной на ощупь, и когда Кимбл потянул ее, она неестественно вывернулась - обычно при таком повороте мог быть перелом.
Кимбл дернул сильнее, и… рука отделилась от тела, где-то между плечом и локтем, и осталась у него. Это был протез с множеством проводов и электродов внутри. Кимбл в изумлении смотрел на этот предмет, затем взглянул в ошеломленное лицо человека - загорелое, темноглазое, обрамленное черными вьющимися волосами.
И тут - тень приближающегося кулака - и Кимбл распластался на полу, получив удар в челюсть. Пока он приходил в себя, неизвестный схватил свой протез и слетел вниз по ступеням.
Снаружи приближался звук сирен.
Кимбл с трудом поднялся на ноги и хотел последовать за ним, но тут услышал сзади слабый тревожный шепот:
- Он здесь… он еще в доме…
Он резко обернулся. С другой стороны кровати на полу в полосе света, идущего из кладовки, лежала Элен. На ней все еще было вечернее платье, веером разлетевшееся вокруг ног - черный материал резко контрастировал с мертвенно бледной кожей. Одной рукой она сжимала трубку, плотно прижав ее к губам, другой - держалась за голову.
Из трубки доносился взволнованный, наряженный голос:
- Я правильно вас понял? Человек, напавший на вас, все еще в доме?
- Он пытается убить меня, - сказала Элен шепотом, похожим на крик. Ее глаза казались стеклянными и смотрели в пустоту. Кимбл подошел к ней. Увидев его, она вздрогнула, и трубка выпала из ее слабеющей руки.
- Повторите, пожалуйста, - раздался громкий голос из трубки.
- Ричард… Он хочет убить меня…
Он опустился на колени около нее. Через его руки прошли тысячи экстренных случаев, когда вопрос стоял о жизни или смерти, и он никогда не терял самообладания, всегда оставался собранным и спокойным - только так можно было спасти жизнь пациента. Но это-то был не просто пациент! Это была Элен! И ему хотелось кричать и выть от такой несправедливости. И уничтожить того человека, который причинил ей боль! Он собрал свою волю в кулак - только ради нее! Но когда он прикоснулся к ней, руки его задрожали: ее тело было холодным, вялым и влажным.
- Голова… - простонала она, и тут он увидел сизое ожерелье синяков на ее шее. Он нежно погладил ее дрожащими пальцами, словно пытаясь унять боль.
- Держись, моя девочка, все будет хорошо, - сказал он своим профессиональным тоном заботливого врача и быстро осмотрел ее. Так, рана в бедре. Крови было не очень много, но пуля могла задеть бедренную артерию, поскольку губы у нее были серые и дыхание учащено. Она впадала в шок. Но почему? Он провел рукой по шелку платья - оно было сухое за исключением одного места величиной с теннисный мяч. Он зажал его рукой, чтобы остановить кровь, но внутреннее чутье и опыт подсказывали, что кровотечение было где-то еще.
- Голова…, - опять застонала Элен и попыталась схватить его другой рукой. Он отстранился инстинктивно, когда ее ногти царапнули его по щеке. Она впилась ногтями в его руку.
- Ричард, ты… держи меня.
Ее глаза закатились к потолку в каком-то невыразимом ужасе. Вторую руку она все еще прижимала к голове.
С внезапным ужасным предчувствием Кимбл понял, откуда шла кровь. Осторожно он отвел ее руку, которая прилипла к волосам из-за спекшейся крови.
Из-под этого месива из отверстия в черепе просвечивала блестящая беловато-серая ткань мозга…
Телефон на полу около Элен продолжал бубнить:
- Алло? Вы сказали, что его зовут Ричард? Вы можете говорить?
Кимбл скрючился под тяжестью слепящей, затмевающей разум боли. Он взял жену на руки и держал ее так в каком-то пароксизме, который он в последний раз испытал три года тому назад и надеялся никогда больше не ведать. И когда он услышал снизу звук взламываемой двери и крики полицейских, он никак не отреагировал. Он не мог реагировать, не мог сдвинуться с места. Да он и не хотел двигаться.
Грохот. Топот десятков ног по лестнице.
Кимбл качал Элен на руках.
Он не пошевелился, когда полицейские ворвались в спальню, направили на него оружие. Он перевел взгляд на них, только когда сержант приказал:
- Отойдите от нее!
Только тогда он поднял глаза, но все равно не увидел никого. Его взгляд блуждал поверх их голов, где-то за окном спальни, где вокруг уличного фонаря водила белый хоровод равнодушная метель.
И все-таки они заставили его отдать Элен и вывели в холл. Приказали оставить ее лежать на полу в одиночестве, в спальне. Отвели его на кухню, где он отмывал руки над раковиной, как автомат. Один из полицейских снял с него замазанный кровью смокинг, другой принес еще теплую куртку из сушилки.
Ему не дали оплакать ее. На это не было времени. Дом был забит полицией, и снаружи тоже полно полицейских машин, любопытных соседей и телерепортеров. Появились судебно-медицинские эксперты и начали снимать отпечатки пальцев, фотографировать все: Элен, синяки на ее шее, ее раны, спальню, его пистолет, который был спрятан в нижнем ящике комода. Камеры вспыхивали, пока свет не померк в глазах Кимбла.