Мент попытался отыскать в словах Маруськи какой-нибудь подвох, не нашел и, буркнув: "Ждите здесь", - скрылся за дверью с табличкой "Милиция".
- Чего это он туда поперся, а не в кассу? - обеспокоилась Маня.
- Наверное, у них тоже имеются коды станций, - пожала я плечами.
Паренек отсутствовал минут пять. Все это время я смотрела на дверь с табличкой, бог знает почему, сильно волнуясь. Можно подумать, сейчас действительно решалась моя судьба!
- Порядок! - довольно улыбнулась Маруська, когда мы загружались в машину. К тому моменту дежурный сообщил нам название станции метро - "Авиамоторная". - Теперь-то мы точно отыщем твоего жениха.
- Какого жениха? - испуганно хрюкнула я, вздрагивая всем телом.
- Ну, твоего. Сама же говорила…
- Ничего подобного я не говорила! Это ты наврала с три короба и сама в это поверила. Кроме того, парня убили, так что место его пребывания в данный момент совершенно определенное: морг при бюро судебно-медицинской экспертизы.
- Прими мои соболезнования, - скорбно опустила голову Манька.
"Издевается", - пришла я к выводу и рванула с места так, что мирные граждане, проходившие мимо моей машины, испуганно шарахнулись в разные стороны.
До проходного двора с почти родным контейнером езды было минут десять, и эти минуты я провела не без пользы: пыталась найти оправдания своим действиям. В конце концов я пришла к неутешительному выводу: любопытство и пирожки позволили Маньке сбить меня с толку и втянуть в опасную игру: "Сыщик, ищи вора". Самой Маньке эта игра явно доставляла несказанное удовольствие. Подружка млела в предвкушении нового приключения, адреналин в ее крови бурлил так, что мешал усидеть на месте. Наверное, оттого она ерзала на месте, рискуя провертеть дыру в кожаном сиденье моего "Фиата".
- Вот, вот, вот сюда! - взвизгнула подружка, тыча пальцем в лобовое стекло.
- Маруся, не ори, - сквозь зубы процедила я. - Этот двор я запомню на всю оставшуюся жизнь.
Манька дернулась и горячо зашептала:
- Ты права, Славка! Вдруг они уже здесь? Я могу своими воплями нас выдать. Ты уж, пожалуйста, и дальше мне говори, как себя вести, а то я чересчур эмоциональна.
- Если бы это помогало… - вздохнула я.
Мусорный контейнер по-прежнему занимал половину двора, но определить, "наш" это контейнер или нет, я бы не взялась.
Возле подъезда с покосившейся деревянной дверью доживал свой век старенький "Москвич", на котором, по-моему, ездил еще Владимир Красное Солнышко. Я аккуратно припарковалась за ним, заглушила двигатель и опустила голову на руки, скрестив их на руле.
- Слав, ты чего? - все так же шепотом спросила Маруська.
- Я не понимаю, что мы здесь делаем.
- Так ведь в засаде сидим… Или нет?
- Сидим, - я глубоко вздохнула. - Только зачем?
- Ну… Холмс говорил…
- Да знаю я, что он говорил! Ну, вернутся сюда эти бандиты, и что? Да и зачем им возвращаться, скажи на милость? Неужели ты думаешь, они не спят ночами из-за того, что завалили какого-то парня?
- Вряд ли, - согласилась Манька. - Но ведь они что-то искали у убитого и вполне могли предположить, что он успел это "что-то" выбросить. Вот и придут искать пропажу.
Резон в Маруськиных словах был, я немного успокоилась, обретя какой-никакой смысл в нашем ожидании.
Не такое это простое дело - сидеть в засаде. В кино все время показывают, как отважные герои тщательно планируют эту самую засаду, потом томятся минут десять - и ба-бах! - преступники пойманы. Все красиво, быстро, элегантно. Мы же с Манькой уже почти час сидим в машине, но до сих пор ничего не произошло. Единственным развлечением для нас стала парочка котов, вознамерившихся выяснить свои отношения в непосредственной близости от моей машины. Впрочем, им скоро надоело орать истошными голосами, и они разбежались в разные стороны, угрожающе потряхивая поднятыми хвостами. Время шло, а наши преступники никак не хотели возвращаться. Похоже, теория Маньки - Холмса терпела полное фиаско. Подружка тоже это понимала, но врожденное упрямство мешало ей признать свою ошибку.
- Надо еще подождать, - не очень уверенно предложила Маруська. - Они непременно явятся. В смысле, должны явиться…
- Угу, - обреченно промычала я, не желая огорчать подругу.
Она подозрительно покосилась на меня, вздохнула и затихла.
Прошло еще полчаса. Я уже всерьез подумывала заночевать в машине, как Маруська грустно произнесла:
- Поехали домой, Славка. Это какие-то неправильные преступники. Они почему-то не хотят возвращаться на место преступления.
Подруга выглядела совершенно несчастной, поэтому я постаралась стереть с лица выражение радости и попыталась ее успокоить:
- Ты, Мань, не расстраивайся. Может, они завтра придут?
- Или послезавтра. Или через неделю…
- Ну, это ты загнула. Контейнер уже сегодня-завтра вывезут на свалку. Поэтому тем ребяткам, если они хотят что-то найти, следует поторопиться.
- Твои слова да им бы в головы! Я могу сделать только один вывод: им не нужна та железяка, я ошиблась, и вообще… Лучше уж начну крестиком вышивать или вязать научусь!
Мне было искренне жаль Маруську. Она ведь без своего адреналина, как конь без овса, зачахнет совсем. На рынке этого адреналина - хоть отбавляй, поэтому с работы Манька всегда возвращается довольная и счастливая. Но сейчас для нее настало время вынужденного безделья, оттого понадобилось искать иные пути получения допинга.
Последующие пятнадцать минут тоже прошли впустую. Что ж, сегодня нам не повезло. Будем надеяться, что затея с объявлениями принесет хоть какие-то результаты. В противном случае нам придется отказаться от мысли разобраться в этом деле.
Под печальные вздохи Маньки я завела двигатель и, аккуратно обогнув контейнер, медленно поехала в сторону арки, ведущей на проспект.
Внезапно меня ослепил свет фар въезжающей машины.
- Урод! - выругалась я, давя на тормоз.
Ситуация сложилась пикантная: сдать назад я не могла - мешал злосчастный контейнер, и вперед проехать тоже не могла - там, по-прежнему слепя нас фарами дальнего света, стояла машина.
Задняя дверца распахнулась. Из салона выскочил парень и, отчаянно жестикулируя, подскочил к нам.
- Бли-ин! Я так и знал, что баба за рулем! Слышь, кошелка, освободи дорогу!
От такого хамства я слегка растерялась, а потом разозлилась и заорала:
- Придурок! Разуй глаза, убогий! Я не могу проехать - мусорка мешает!
Не поверив на слово, парень поскакал проверять. Наверное, увиденное его расстроило. До слуха донеслось замысловатое ругательство, а следом за ним недовольный вопль:
- Чалдон! Сдай назад, пусть эти курицы проедут…
Водитель мешавшей нам машины отъехал назад, освобождая дорогу, но я не спешила воспользоваться его любезностью по той простой причине, что все тело словно сковал лед.
"Это они! - стучала в голове мысль. - Чалдон! Он был главным. Как же он называл своих дружков? Что-то с кувшином связанное… Жбан! Точно, Жбан! А второй - Михей. Все-таки приперлись, субчики!"
Пришла я в себя от крика:
- Что стоишь, швабра?! Проваливай отсюда, пока фотографию не испортили!
- Хам трамвайный! Лишенец! - с достоинством ответила я, трогаясь с места.
Чалдону, видать, не терпелось попасть на место преступления: он не стал дожидаться, когда я проеду, а рванул вперед, едва капот моей машины поравнялся с задней дверцей его джипа. Раздался противный скрежет металла о металл, ввергший меня в состояние дикой ярости. Машину свою я очень люблю, досталась она мне собственным трудом, и допустить, чтобы какие-то бандюги вот так, за здорово живешь, ее калечили, было просто невозможно.
Плохо соображая, что творю, я влупила по тормозам, выпрыгнула из машины и взяла курс на джип, из которого вылезали два парня. Третий уже поджидал их возле мусорного контейнера. Разница в весовых категориях между ними и мной была очевидна. Но что может остановить разгневанную женщину?!
- Ты чего себе позволяешь, трасформер-переросток?! - набрасываясь с кулаками на водителя, зарычала я. - Думаешь, если ездишь на этом крокодиле, - в сердцах я пнула ногой колесо джипа, - то можно маленьких обижать? Не выйдет, не на ту напал. А ну, быстро гони документы, выкидыш капитализма!
Чалдон, а это, несомненно, был он, поскольку вылез со стороны водителя, округлив глаза, отступал назад мелкими шажками, пока не уперся спиной в собственную машину.
- Жбан, убери от меня эту психическую, а то без глаз оставит, к едрене-фене!
Сию же секунду меня сзади схватили какие-то клещи и поволокли прочь от Чалдона. Само собой, этот факт мне не понравился, я принялась громко ругаться, употребляя фразеологические обороты, в которых преобладали слова ненормативной лексики. Пару раз удары ногами достигли цели. Жбан охнул, разжал свои клещи, и я шмякнулась на асфальт, больно ударившись пятой точкой. Представив, как нелепо выгляжу, должно быть, со стороны, я неожиданно разревелась. Чалдон с опаской сделал крохотный шажок в мою сторону и, присев на корточки, участливо поинтересовался:
- Больно?
- Угу, - шмыгнула я носом.
- Ну, извини. Ты же разбушевалась, как Фантомас. Чего хотела-то?
- Справедливости-и… - Я быстро сообразила, что слезы в данной ситуации идут на пользу, и подпустила еще порцию трагизма в голос.
- Иди ты! - не поверил Чалдон. - Это ты ради справедливости так кулаками махала? Смелая крошка! А ты уверена, что обратилась по адресу? При чем тут я?
- Ты мне машину поцарапал!
Парни дружно заржали. Вероятно, для них царапина на машине - вовсе не повод для драки. Разумеется, если эту царапину нарисовали они сами. Однако я сдаваться не собиралась и заревела еще громче. Чалдон сморщился:
- Слышь, кончай сырость разводить. Я, конечно, поторопился - нужно было сперва тебя пропустить. Вот тебе двести баксов, и давай забудем эту маленькую неприятность.
Чалдон достал из кармана две бумажки по сто долларов. Увидев деньги, я успокоилась, но лишь для того, чтобы разозлиться.
- Засунь свои доллары себе в… Ты понял, куда? - поднимаясь с земли, прошипела я.
- Чего ж ты хочешь, ненормальная?! - удивился Жбан.
- Тебе сказали, Жбанчик: девочка хочет справедливости, - растянул губы в улыбке парень, который самым первым вышел из машины. Михей, я так думаю.
- Тяжелый случай, - покачал головой Чалдон. - И в чем, по-твоему, справедливость в данной ситуации?
- Сам поцарапал, сам и ремонтируй, - после недолгого размышления заявила я. - Деньги у меня у самой имеются. Тут дело принципа!
- Совсем бабы распустились! - не то возмущенно, не то восхищенно воскликнул Михей.
Мне было не до тонкостей его интонации, я уставилась на Чалдона, ожидая, какое решение он примет.
- Ладно, - наконец произнес он. - Сейчас некогда этим заниматься, да и поздно уже. Я дам тебе номер своего мобильника, позвони мне завтра-послезавтра, лады?
- Хорошо, - со сдержанным достоинством ответила я.
Когда бумажка с номером телефона оказалась в руках, мне ничего не оставалось делать, как убраться восвояси.
В машине меня поджидала Манька. На ее лице застыло выражение отчаяния. Впрочем, оно мгновенно сменилось выражением недовольства, едва только я села на водительское место.
- Ты чего так долго?! Я прямо извелась вся! - набросилась на меня подружка.
- Могла бы и присоединиться…
- Не могла. Я в задумчивость впала, - парировала Маруська. - Зато я номер их джипа срисовала!
- Очень удачно, молодец. А я у Чалдона взяла номер его мобильника.
Несколько секунд Маруська ошалело моргала, а потом восхищенно выдохнула:
- Ух ты! А… зачем он нам?
Я пожала плечами:
- Пока не знаю, но, думаю, пригодится. Во всяком случае, машину он мне отремонтирует.
Мы выехали на проспект, и я уже собралась ехать домой, но тут Манька неожиданно попросила:
- Останови здесь на минуточку.
- С чего бы это? - удивилась я, но остановилась.
- Хочу посмотреть, что там ребятки во дворе делают.
Возразить я не успела - Манька выскользнула из салона и тенью метнулась в арку.
- И они еще говорят, что я сумасшедшая, - неизвестно кому пожаловалась я, принимаясь в волнении грызть ногти.
Сколько прошло времени в томительном ожидании, не знаю: время для меня как бы вообще перестало существовать. А вот воображение разыгралось не на шутку: страшные картины расправы над любопытной Маруськой медленно проплывали перед мысленным взором и заставляли содрогаться в пароксизме страха.
- Досчитаю до десяти и пойду спасать подругу, - заявила я, холодея от собственной смелости. - Раз… Два… Три…
На счете "четыре" справа хлопнула дверца, напугав меня почти до энуреза, и рядом очутилась Манька.
- Порядок, Славик! Парни копаются в контейнере. Значит, железяка та им для чего-то нужна! - довольно потерла руки подруга.
Я завела мотор и поехала в сторону дома.
- А ты уверена, что железяка, которую мы откопали в мусорке, - именно то, что они ищут? - усомнилась я.
- Вообще-то не очень, - смутилась Маруська. - Но в контейнере больше ничего интересного не было. К тому же железка эта, как я уже говорила, сильно отличалась от остального мусора.
Объяснение так себе, но за неимением другого пришлось довольствоваться и этим.
Дома мы с Манькой первым делом взялись рассматривать найденный предмет. Делали мы это очень внимательно и в конце концов пришли к следующим выводам: железка, судя по виду, очень старая (или старинная?), имеет форму ромба, внутри его - небольшая пустота, которую я обозвала дыркой. И все, пожалуй. Хотя нет, не все - внутри этой "дырки" имелся большой металлический штырь толщиной в два пальца и ржавый до черноты, а грани ромба были обмотаны толстой проволокой, тоже ржавой. Нужно заметить, что сам ромб и штырь (гвоздь?) качественно отличались друг от друга по составу, да и по внешнему виду. Штырь выглядел значительно более древним, чем ромб.
- Да-а, занятная хреновина, - глубокомысленно изрекла Маруська, почесывая затылок. - Интересно знать, для чего она нужна…
- Мань, я все-таки склонна думать, что ты ошиблась. Не эту железяку выбросил убитый. Может, он пистолет выбросил? Или ножик?
Подруга вскочила и забегала по комнате, где мы сидели, роняя по ходу разные мелкие - и не очень - предметы. Ее это ничуть не смущало: она машинально их поднимала, но только для того, чтобы в следующую секунду уронить снова. Через пару минут подобных физических упражнений моя комната походила на пещеру доисторического человека, в которой ни разу в жизни не убирались.
- Ты подумай, что ты говоришь! - на мгновение остановившись, всплеснула руками Манька. - Если бы у убитого был пистолет, стал бы он убегать? Пиф-паф - и ой, ой, ой, умирает Жбанчик мой! Ну, и остальные тоже…
- Ворошиловский стрелок.
- Чего? - переспросила сбитая с толку Манька.
- Я говорю, убитый парень должен был быть хорошим снайпером, чтобы на бегу пальнуть в преследователей и всех троих уложить.
Маруська выслушала замечание, попыталась его осмыслить - не вышло. Махнув рукой, она продолжила свою пробежку и горячо залопотала:
- Вот я и говорю - не пистолет это был! И не ножик. Парню нужно было избавиться от какой-то ценной вещи, а в пистолете что за ценность? Сейчас оружие, что огнестрельное, что холодное, у каждого второго имеется. Не-ет, Славка, непростая это железка, ох, непростая!
Я еще раз посмотрела на непонятный предмет, мирно лежащий на журнальном столике, и попыталась понять: что же в нем ценного? Ничего подходящего на ум не шло. Вздохнув, я предложила подружке выпить по чашке чая и разойтись по домам ввиду позднего времени.
За чаем Манька осведомилась о наших планах на завтра.
- Я работаю, - хмурясь, сообщила я.
- Так суббота же! - изумилась подруга.
- Ну и что? Шурка объявил двойной тариф за выходные и праздничные дни, и я намерена их отработать, - твердо заявила я, заметив гончий блеск в глазах Маруськи. После этого заявления она сникла, пожелала мне спокойной ночи и ушла к себе, бормоча под нос что-то малопонятное.
Уже лежа в кровати, я снова вспомнила загадочную железку и попыталась изобрести способы ее применения в повседневной жизни. Можете считать меня особой с мозгами покемона, но ничего более оригинального, чем использование железки для забивания гвоздей и колки орехов, я не придумала. С тем и уснула.
Работа в этот день не заладилась. Нет, клиентов было много, просто я сама пребывала в состоянии полной рассеянности. Причиной тому была загадочная железка, найденная Манькой на помойке. Я уверила себя, что подружка права - находка имеет какую-то ценность, и теперь ломала голову - какую именно, оттого и была крайне невнимательна. Это не могло остаться незамеченным и в конце концов вызывало гнев начальства.
- Ярослава, ты сегодня будешь нормально работать или как? - ворвался ко мне в кабинет Шурка, едва закрылась дверь за очередным клиентом.
- А? - переспросила я, забыв убрать с лица профессиональный оскал.
Шурка вздрогнул:
- Господи, перестань улыбаться, ты меня пугаешь! Ты себя нормально чувствуешь?
Усилием воли я привела лицо в порядок, сосредоточилась на посетителе и ласково произнесла:
- Здравствуйте, мы рады вас видеть. Куда вас послать?
Шурка плюхнулся в кресло для посетителей и, участливо заглянув мне в глаза, повторил свой вопрос:
- Как самочувствие, Славик?
- А-а, Шурка, это ты… Привет, - я наконец сообразила, что передо мной сидит начальство. - Какой-то ты озабоченный. У тебя все в порядке?
Настала очередь шефа впадать в задумчивость, что он и сделал, машинально барабаня пальцами по столу. "Заболел, наверное", - про себя решила я, а вслух мягко сказала:
- Ты чересчур много работаешь, Шура. Может, стоит несколько снизить нагрузку? Возьми выходной, сходи куда-нибудь. В цирк, например. Или даже в зоопарк. Говорят, общение с животными оказывает благоприятное воздействие на нервную систему. А мы тут и без тебя управимся.
- Думаешь? - поднял бровь Шурка.
- Уверена.
- А вот я не уверен, - нахмурился шеф. - Если все мои сотрудники будут работать, как ты сегодня, мне придется лечить свою нервную систему не в зоопарке, а совсем в другом месте.
Я смутилась и виновато заморгала. Шурик какое-то время наблюдал, как я хлопаю глазами, но, поняв, что никаких слов оправдания от меня не услышит, в третий раз поинтересовался:
- У тебя все в порядке?
На этот раз вопрос достиг моего сознания, и я обеспокоенно заерзала в кресле:
- А что такое? Я плохо выгляжу?
- Да нет, - пожал плечами Шурка, - выглядишь ты, как всегда, обворожительно, а вот работаешь из рук вон плохо. Зачем-то отправила одного клиента в Тунис вместо Турции, а влюбленную парочку - в Вену вместо Венеции. Хорошо, все трое вовремя спохватились. Ты что, соскучилась по скандалам? Не хочешь работать - не работай, я никого за уши не тяну. Но ведь можно этот вопрос решить по-человечески! Позвонила бы мне да спокойно сказала: так, мол, и так, Шура, я сегодня не в форме - дамские неприятности, то да се. Нешто я без понятия?