* * *
Генерал Рокотов опять был недоволен. Насупившись, он посмотрел на Лямина, потом перевел взгляд на Уколова.
- Что значит нет больше агентов?
- Да то и значит, что нет, Владимир Тимофеевич, - попытался оправдаться Уколов. - Откуда я их возьму, с неба, что ли?
- Черт знает что! Речь идет о деле государственной важности, а у вас нет свободных агентов.
- У нас нет свободных агентов, - поправил Лямин.
- Не придирайся ты к словам, Виталий Сергеевич, - поморщился Уколов. - Сам прекрасно знаешь, о чем я говорю.
От поддержки Лямина Уколов приободрился.
- У нас все дела государственной важности. И везде требуются самые лучшие агенты. А их на все дела не хватает.
Рокотов смерил его мрачным взглядом.
- Да знаю я все, знаю. Ладно, сколько точно людей ты можешь предоставить?
- Семерых. С Кремневым будет восемь.
- Кремнева ты сейчас не трогай, - отмахнулся Рокотов. - Он один семерых стоит.
Уколов глотнул чая.
- Так я о том и говорю. Остальные семеро проверенные агенты. Все работают в северокавказском регионе. Уже завтра смогут осмотреться на местности.
- А Кремнев?
- На мой взгляд, Кремневу там до встречи лучше вообще не показываться, - Уколов помолчал. - И с группой лучше не контактировать.
Рокотов удивленно посмотрел на Уколова.
- То есть как, не контактировать.
- Не имеет смысла. Задача Кремнева встретиться с Эмир-ханом. Задача группы - прикрывать его и в нужный момент провести захват.
Рокотов посмотрел на Лямина.
- Что думаешь?
Лямин принялся протирать очки, посмотрел на Уколова.
- По подготовке спецопераций у нас Николай Георгиевич главный специалист. Ему виднее.
- То есть тебе эта идея не нравится? - констатировал Рокотов.
Лямин надел очки.
- Мне многое не нравится. Но я привык смотреть на результат. Пока все, что делали Уколов и Кремнев, срабатывало. Хотя это и казалось невозможным.
- В том-то и дело, что пока. Только на этот раз Кремнев будет иметь дело не с этим жирным сутенером Кемалем, а с Эмир-ханом. А уж он-то, я уверен, подготовится к встрече как следует.
- Поэтому я и считаю, что Кремневу лишний раз там светиться не надо, - сказал Уколов.
- Пускай будет по-твоему, - согласился Рокотов. - Как только Эмир-хан перешлет карту, сразу ко мне.
На руке Рокотова зазвонил будильник.
- Все свободны.
Генерал устало поморщился и полез в ящик стола.
* * *
Узнав о смерти Шайтана, Мустафа распорядился удвоить охрану в доме.
Абдулл-Хаммад пошел против Эмир-хана. И Мустафа понимал, что он оказался к этому причастен.
Теперь надо было выждать, чем все это закончится. В принципе Мустафа не возражал против того, что эти двое сцепились.
Но надо было быть начеку.
Эмир-хан не прощал обид, но и Абдулл-Хаммад оказался совсем не прост.
Справится с Шайтаном и его людьми до сих пор не удавалось никому.
Более того, возле трупа Шайтана была обнаружена свиная шкура. Значит, либо его пытали, либо шкура была оставлена как предостережение самому Эмир-хану. Что же, он это вполне заслужил. Мустафа в очередной раз задумался над тем, кого представляет Абдулл-Хаммад. Полевой командир, питающий личную ненависть к Эмир-хану? Не похоже. Спецслужбы? По почерку и по повадкам очень даже может быть, но для агента спецслужб Абдулл-Хаммад вел себя чересчур рискованно.
О смерти Шайтана и его людей Мустафе сообщил его брат Хасан, один из полевых командиров. Он сказал, что для командиров эта новость оказалась сродни разрыву гранаты.
Все уже давно свыклись с мыслью о том, что они не в состоянии ничего противопоставить Эмир-хану, и тут произошло такое.
Еще Хасан сказал, что среди полевых командиров витает идея объединиться против Эмир-хана. И сейчас все ждут дальнейшего развития событий.
"Что же, подождем и мы, - подумал Мустафа. - Ждать, похоже, осталось недолго".
На столе завибрировал мобильный.
Номер был незнакомый.
"Если это Абдулл-Хаммад, - подумал Мустафа, - надо поздравить его с хорошим началом. Глядишь, впоследствии и пригодится".
Он взял трубку.
- Слушаю.
- Привет, Мустафа, - раздался из трубки незнакомый голос. - Как поживаешь?
Мустафа почувствовал, как на лбу выступил холодный пот. Он понял, чей это голос.
- Ты уже, наверное, догадался, кто тебе звонит? - вкрадчиво продолжил голос.
- Эмир-хан?
- Правильно.
- Эмир-хан, мне очень жаль, что ваши люди погибли.
- Тебе жаль? Надо же, как интересно. А я подумал, что ты сейчас празднуешь. Это ведь ты прислал ко мне Абдулл-Хаммада. Кстати, это не он тебе сообщил радостную новость?
- Нет. Я с ним не общался.
- Понятно, значит, это твой братец. Знаешь, Мустафа, а ведь я всегда считал тебя умным человеком. Умным и осторожным.
- Я тоже всегда уважал вас, Эмир-хан.
- Очевидно, это время прошло. Очевидно, смерть Кемаля отрицательно сказалась на твоем аппетите. Он возрос. И ты подумал, а почему бы тебе не получить еще больше, правда?
- Это не так, Эмир-хан. Я бы никогда не осмелился.
- Но ты осмелился. Вот твой брат Хасан умнее. Он берет то, что я ему позволяю брать, и не требует большего.
- Я тоже не требую.
- Это уже не важно. Потому что пришло время умирать.
Мустафа почувствовал, как к горлу подступает злоба.
- Умирать? - крикнул он в трубку. - А ты попробуй, приди. Посмотрим, кто из нас умрет.
В трубке раздался смех, от которого у Мустафы похолодело все внутри.
- Все-таки ты очень глупый, Мустафа. Я уже пришел. И поэтому из нас двоих умрешь ты. На кого ты надеешься? На свою охрану? Ты же должен знать, что за деньги можно купить все. И всех. Теперь вся твоя охрана работает на меня.
Мустафа посмотрел на стоящих у двери охранников. Лица обоих были непроницаемы.
- Через несколько минут ты умрешь, Мустафа. Тебе вырежут сердце. Ты же любишь коллекционировать части тел твоих врагов. Твое сердце станет достойным завершением этой коллекции.
Мустафа отступил к столу, где у него лежал пистолет. Оба охранника, как по команде, подняли автоматы.
Мустафа понял, что это конец.
- Собака! - заорал он в трубку. - Хасан найдет тебя! Он подвесит тебя за кишки, чтобы тебя жрали бездомные собаки.
В ответ прозвучал смех.
- Не бойся, скоро я займусь и Хасаном. И когда я буду убивать его, я обязательно скажу, кто в этом виноват.
Мустафа швырнул трубку в охранников и ринулся к столу. Один из них пустил очередь по ногам, и Мустафа рухнул на пол.
Охранники склонились над ним, один из них достал нож.
- Я заплачу вам больше, - захрипел Мустафа. - Намного больше.
Один из охранников крепко прижал его руки к полу, второй разорвал пиджак и рубашку.
- Нам уже заплатили больше.
С этими словами он вонзил нож в грудь Мустафы.
* * *
По горной дороге Кремнев ехал в аул, где была назначена встреча.
Накануне с ним связался Уколов. Боевая группа в составе шести человек и одного снайпера должна была прибыть туда накануне.
Дорога пошла вверх, и впереди стал вырастать аул. Дома, сложенные из обычных камней, были расположены уступами.
В свое время они строились как крепости, и взять их могли только штурмом.
Въехав в аул, Кремнев остановил машину и осмотрелся.
Все дома были похожи один на другой - черепичные крыши, выкрашенные зеленой краской ворота. Слева женщина неопределенного возраста, одетая по местному обычаю в черную юбку, вязаную кофту и платок, гнала к реке стадо баранов.
Где-то в этих домах и сараях рассредоточились его люди. Но наверняка не только они. Здесь же были и люди Эмир-хана.
Впереди, метрах в ста, Кремнев увидел вкопанный в землю стол, сколоченный из грубых досок, и две лавки.
За столом над шахматной доской лицом к нему сидел человек. Рядом стоял большой чайник и две чашки.
Кремнев понял, что это и есть Эмир-хан.
Егор вышел из машины, захлопнул дверь и пошел к столу.
Присматриваясь по дороге к окружающему ландшафту, Кремнев не мог не отметить, что Эмир-хан выбрал идеальное место для встречи.
Разумеется, если смотреть на это с его точки зрения.
Взять его в таком месте будет очень непросто. Оставалось только надеяться на профессионализм группы и, как обычно, на самого себя.
При приближении Кремнева Эмир-хан поднялся и протянул руку. Кремнев ее пожал.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, но этих секунд Кремневу вполне хватило, чтобы оценить достоинство, силу и властность Эмир-хана.
Высокий и широкоплечий, он смотрел на Кремнева спокойным взглядом, в котором при всем желании нельзя было разглядеть ничего, ни единой эмоции.
- Добро пожаловать, Абдулл-Хаммад, - голос был таким же ровным и спокойным, как и взгляд. - Я рад, что мы наконец-то встретились.
- И я рад, Эмир-хан. Долго же до вас пришлось добираться.
Они сели за стол, и Эмир-хан разлил по чашкам чай.
- Тогда за знакомство.
Он глотнул из чашки и передал ее Кремневу.
Кремнев сделал то же самое.
Ему был знаком этот древний восточный обычай, хозяин показывал гостю, что напиток не отравлен.
- Я люблю горы, Абдулл-Хаммад, здесь прекрасный воздух, - по губам Эмир-хана скользнула едва заметная усмешка. - Кроме того, в этих горах очень удобно прятаться.
- Превосходный чай, - похвалил Кремнев.
- Спасибо.
Кремнев посмотрел на шахматную доску. Его фигуры были белыми, Эмир-хан предоставлял ему право первого хода.
- Любите шахматы?
Эмир-хан улыбнулся.
- Одна из моих немногих слабостей. А вы?
- Люблю иногда сыграть, - кивнул Кремнев. - Когда попадается достойный противник.
- Ну что же, тогда начинайте.
Кремнев передвинул пешку с Е2 на Е4.
- Я узнал, что у вас есть то, что мне нужно. И что вы готовы это продать.
Эмир-хан сделал ответный ход.
- Кто же вам это сказал?
- Мустафа.
- Мустафа много чего говорил.
- Говорил?
- Я узнал, что вчера вечером наш общий друг Мустафа умер. Сердце остановилось.
Кремнев напал слоном на черного коня, разыгрывая испанскую партию. Эмир-хан в ответ двинул пешку с Н7 на Н6.
"Одной гнидой меньше, - подумал Кремнев. - Вот только не из-за Шайтана ли его сердце остановилось"?
- Жаль, - равнодушно сказал он вслух. - В том случае, если мы договоримся, он обещал организовать транспортировку груза.
- В том случае, если мы договоримся, мы обойдемся и без Мустафы.
Кремнев взял слоном черного коня, и черным пришлось сдвоить пешки.
- Речь идет об "СК-8".
Эмир-хан усмехнулся.
- Вы что, хотите взорвать Нью-Йорк?
- У моих клиентов далеко идущие планы.
- Откровенно говоря, я еще не решил, хочу ли я продавать эти бомбы. Думаю, что цена на них будет только расти.
Белый ферзь взял слона на F3, Эмир-хан в ответ вывел своего ферзя на F6.
Теперь ферзи стояли друг против друга.
- Как знать? Когда эти бомбы пустят в серийное производство, цена на них упадет.
Сощурив правый глаз, Эмир-хан посмотрел на Кремнева.
- А если их не пустят в серийное производство? Тогда я окажусь единственным, у кого они будут.
Кремнев глотнул чай.
- Похоже, Эмир-хан, это вы планируете взорвать Нью-Йорк.
- Как знать, - неопределенно сказал Эмир-хан.
Он снова наполнил обе чашки.
- Знаете, Абдулл-Хаммад, за что я так люблю шахматы? Эта игра показывает, на что каждый человек способен. Здесь проявляется не какое-нибудь одно качество, а сразу все. Ум, способность к аналитике, решительность, творческое начало, авантюризм. Нельзя стать настоящим игроком, не имея хотя бы одного из этих качеств. И при этом, какая гармония!
На шестнадцатом ходу Кремнев взял слоном вражескую пешку, и белые получили преимущество.
- А вы неплохо играете, - похвалил Эмир-хан. - Боюсь, скоро мне придется сдаться.
"Конечно, придется. Ты прав, - подумал Кремнев. - Ты даже не представляешь, насколько ты прав".
- Ну, почему, - произнес он вслух. - Ситуация неоднозначная, на доске еще много фигур.
- Это очень благородно с вашей стороны, но, по-моему, результат партии очевиден. У нас по две фигуры, но у вас лишняя пешка. Сомневаюсь, что при таком раскладе возможен даже ничейный результат.
- Так вы сдаетесь?
- Да, - просто сказал Эмир-хан. - Эту партию вы выиграли. Поздравляю.
- Спасибо.
Эмир-хан опять наполнил чашки.
- А знаете, что на мой взгляд самое прекрасное в шахматах?
- Что?
- То, что это - игра. И очень увлекательная. И некоторых людей она поглощает настолько сильно, что они напрочь забывают о реальной жизни. Шахматная доска, пускай ненадолго, становится для них единственным миром. Они с легкостью жертвуют фигуры, а когда они одерживают победу, они чувствуют себя чуть ли не Александром Македонским. Как вы сейчас.
Кремнев криво улыбнулся.
- А разве вы, Эмир-хан, не такой же?
- Я? Нет, я не такой же. Я всегда умел отличить игру от реальной жизни. И всегда умел правильно расставлять приоритеты. Поэтому вы сейчас смотрите на доску и думаете, что победили меня, - он сделал паузу. - А я смотрю на вас и думаю о том, что все ваши люди, которых вы привели с собой, уже мертвы.
Кремнев почувствовал мерзкий привкус.
- Вы блефуете, - сказал он, хотя уже понимал, что Эмир-хан говорит правду.
- А зачем мне это? - пожал плечами Эмир-хан. - Хотите, расскажу вам, как они умерли? Их ведь было семеро?
Он посмотрел на Кремнева, сейчас в его глазах явно читалось огромное чувство превосходства.
Кремнев стиснул зубы.
- Вы думаете, Эмир-хан, вы все предусмотрели?
- Думаю, да.
Кремнев выхватил пистолет и приставил ко лбу Эмир-хана.
- А это вы предусмотрели?
Эмир-хан даже не шелохнулся.
- И это предусмотрел. С самого начала нашей партии на вас нацелена винтовка моего снайпера. Сразу после того, как вы выстрелите, вы умрете.
- А почему вы думаете, что я не выстрелю?
- Потому что в таком случае у вас не останется шансов. А вы из тех людей, которые привыкли хвататься даже за самую тонкую соломинку.
- Вы ошибаетесь.
Эмир-хан пожал плечами.
- Если я ошибаюсь, то вы сейчас выстрелите, и мы оба умрем. А если я прав, то вы сейчас положите пистолет, и мы оба останемся живы. Вам всего лишь надо сдаться. Как я только что сделал в шахматной партии. Это непросто, но иногда надо уметь сдаваться.
Почти минуту они молча смотрели друг другу в глаза.
Как ни противно Кремневу было это признавать, но он понимал, что Эмир-хан прав. Он проиграл.
Кремнев поставил пистолет на предохранитель и положил на стол.
Тогда снайпер, наблюдавший эту сцену в оптический прицел, нажал на спуск, и выстрелом Кремнева отбросило на землю.