- Мне бы хотелось с ним поговорить.
- Его сейчас нет, сэр.
- Странно.
- Видите ли, сэр, у него сегодня выходной.
- Вы не знаете, полиция снимала с него показания?
- Насколько мне известно, нет, мистер Ленокс.
Ленокс пришел в недоумение. Похоже, бальную карточку стоило включить в список зацепок. Почему на ней только одна часть диалога - ответ слуги? Значит ли это, что свою просьбу Пейсон послал на другом листке? Но почему?
- Вы когда-нибудь слышали об обществе "Сентябрь", мистер Келли?
- Нет, сэр.
- Однако вы служили в армии, как я полагаю?
- Да, все портье - бывшие военные. Я служил в саперных войсках.
- Доводилось участвовать в сражениях?
- Слава Богу, нет, сэр. Хотя должен заметить, если бы пришлось, я не сплоховал бы.
- Безусловно… Вы не могли бы рассказать мне о Билле Дабни?
Главный портье с сожалением покачал головой:
- Студентов чрезвычайно много, сэр, и по-настоящему хорошо я знаю только третьекурсников. Мистер Дабни был просто одним из многих. Любезный, дружил с мистером Пейсоном и мистером Стампом - боюсь, это все, что я о нем знаю, сэр.
- Вел большую переписку?
- Переписку? Не могу вам сказать, сэр.
- А Пейсон?
- Ах да - вы мне напомнили: последнее время ему приходило больше писем.
- Не припомните ли, каких, откуда?
- Да, теперь, когда вы спросили, мне пришла на ум одна странность. Он получал письма, все как полагается, марки с профилем королевы - и выбрасывал их, даже не распечатав.
- Как вы это заметили?
- Не я, сэр. Это другой наш портье заметил, мистер Феллоуз.
- Не могли бы вы припомнить, когда это было.
- Конечно, сэр. Примерно неделю назад, так мне кажется, - в конце концов мистер Феллоуз не выдержал, достал письмо из корзины для бумаг и вскрыл. И там ничего не было!
- Более чем странно.
- Вот именно.
- Но было же на письме что-то еще, кроме марки и адреса? Какие-то штемпельные отметки?
- Ничего, сэр. Даже обратного адреса.
Условный сигнал? Сколько же времени Пейсон знал о грозящей ему опасности?
- Нет ли сейчас почты для Джорджа Пейсона?
- Нет, сэр. И для мистера Дабни тоже ничего. Я и сам сразу проверил.
- Кто еще из портье дежурил в тот день, когда пропали Дабни и Пейсон?
- Оба дня на дневном дежурстве был я, а на вечерних - Феллоуз. В одно из дежурств со мной был помощник, Фелпс.
- А сегодня вы один?
- Нет, Фелпс пошел с обходом: проверяет лестницы и комнаты студентов. Новые меры, введенные после трагического происшествия.
- Понятно. Что ж, спасибо, мистер Келли. Я вам премного обязан.
Из Линкольн-колледжа Ленокс направился в колледж Иисуса, который находился тут же, на Терл-стрит. Один из плеяды маленьких и средних колледжей на главной улице города, покорявших не величием, а своеобразием. Колледж Иисуса отличался большим количеством валлийцев (его и создал валлиец, Хью Прайс, хотя официальный титул основателя принадлежал королеве Елизавете Первой) и заметным представительством в университетских спортклубах. К достопримечательностям колледжа относилась также огромная серебряная чаша для пунша: русский царь, герцог Веллингтон, король Пруссии и принц-регент торжественно выпили из нее в 1814 году в честь победы над Наполеоном. Но больше всего в этом колледже Ленокс любил нарциссы - каждый год первого марта, в День святого Давида (опять же валлийца), их золотое цветение знаменовало приход весны. Ленокс помнил, как любил смотреть на них и слышать радостный стук сердца: еще одна зима миновала.
У входа в колледж он обратился к портье:
- Мне прислали записку от некой Рози Литтл. Не знаете, она еще здесь?
- Приходите завтра утром, - важно ответил полнолицый портье с двумя подбородками.
- Благодарю.
Стемнело. По-прежнему держа в руках записную книжку, Ленокс зашагал в "Рэндолф". Сеть натянулась, это точно - но кто в ней?
ГЛАВА 21
В фойе гостиницы Ленокс подошел к стойке и уже собирался спросить ключ, как вдруг увидел леди Аннабел Пейсон. С тяжелым сердцем он направился ей навстречу.
Она сидела в полутемном углу, еле заметная, целиком погруженная в себя. Подойдя ближе, Ленокс заметил, что глаза у нее опухли и покраснели, а лицо со дня их последней встречи стало еще бледнее. Было видно, что для нее в жизни все потеряно, и Ленокс сразу поставил это себе в вину.
- Леди Аннабел? - тихо окликнул он.
Она не сразу подняла голову.
- А, мистер Ленокс, - кивнула она с большим достоинством. - Как поживаете?
- Леди Аннабел, вас кто-нибудь сопровождает?
- Брат сейчас говорит с полицией, а так - да, он со мной.
- Я хотел принести вам извинения, леди Аннабел. За то, что подвел вас, и, конечно, за смерть Джорджа.
Возражать она не стала.
- Скажите, мистер Ленокс, вы будете продолжать расследование?
- Буду.
"Даже если оно будет стоить мне жизни", - добавил он про себя.
- Это хорошо, - промолвила она, но лицо осталось пустым и безжизненным, и даже огонь мести, который Ленокс часто видел в глазах скорбящих, не оживил ее взора.
- Может, когда мы найдем виновного, вам станет немного легче, - сказал Ленокс. - Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить.
После бесконечной паузы, в которой почти слышался упрек, она заговорила снова:
- Не могу себе простить, что отпустила его, когда мы столкнулись во дворе колледжа, мистер Ленокс. Я все время возвращаюсь к нашей встрече в Линкольне, мистер Ленокс, и у меня в голове не укладывается, как я могла отпустить моего бедного мальчика, как позволила ему уйти, когда он был так бледен, так… так беззащитен. Так беззащитен.
- Вам не дано было знать, что случится, леди Аннабел.
- Мужа я ведь тоже потеряла, вы знаете.
- Да, - тихо ответил Ленокс. - Я его помню.
- Но теперь, - ее голос перешел в шепот, - это кажется такой мелочью.
- Леди Аннабел, мне кажется, вы можете мне помочь.
- Помочь? В чем?
- Раскрыть преступление. Не слышали ли вы, например, про общество "Сентябрь"?
- Нет, мистер Ленокс.
- Имеет ли для вас какое-то особое значение красный цвет?
- Не сказала бы. - В ее тоне слышалась рассеянность, даже легкое раздражение, но кто посмел бы ее упрекнуть?
- Джордж любил пешие прогулки?
- Если только в деревне, как он сам всегда говорил. - Она засмеялась надтреснутым смехом. - Говорил, что не видит смысла гулять по Оксфорду или Лондону, где неподалеку всегда найдется паб.
- Понимаю.
- Джордж, мой дорогой мальчик, он так чудесно шутил. Он был такой милый.
- Да, - промолвил Ленокс. Помолчав немного, он полез в карман и протянул ей карточку общества "Сентябрь" с черно-розовым знаком X.
- Вам ни о чем не говорят эти линии?
Она нахмурила брови, несколько раз повернула карточку, пристально вглядываясь в буквы. Впервые за время их разговора выражение ее лица изменилось: тоску и подавленность сменило легкое недоумение.
- Пожалуй, мистер Ленокс, они что-то напоминают.
Стараясь не выдать острое любопытство, Ленокс спросил:
- Вы не могли бы сказать, что именно?
- Кажется… полагаю… но я, право, не уверена… думаю, они похожи на фамильный щит Пейсонов.
- Их щит?
- Или герб, как там это называется.
- И в чем же сходство?
- Их фамильный щит двуцветный, разделен этим знаком на черные и розовато-красные поля. На письменном наборе Джорджа такой же символ.
- Черный и розовато-красный?
- Более темный оттенок розового, чем здесь, но точно Х-образный. Розовый символизирует кровь, пролитую Пейсонами на поле боя.
Ленокс боялся, что, говоря о крови, она разволнуется, но этого не произошло.
- Да, очень напоминает сделанный наспех набросок герба.
- Как странно, - пробормотал Ленокс, быстро сопоставляя в уме полученные сведения.
Тут к ним подошел брат леди Аннабел, Джон Уэст. Ленокс представился, попробовал еще раз найти слова утешения для бедной женщины и наконец откланялся. По пути в номер ему вновь пришла на ум кошка с эмблемы общества "Сентябрь". (Гербы и эмблемы вихрем кружились у него в голове.) Значит, дохлый кот наверняка указывал на общество! Каждый нерв Ленокса трепетал при мысли, что кто-то - Джордж Пейсон? Билл Дабни? кто-то третий? - оставил целое поле запрятанных, как мины, подсказок, которые он должен отыскать. Кот - явно одна из них, равно как и прогулочные ботинки, и дорожка сигарного пепла, и все остальное.
Однако - проклятие! - к ним уже не вернуться! Как он не додумался внести в записную книжку каждую вещь в комнате? Теперь там уже убрано… Или стоит взглянуть еще раз? Но почему подсказки такие туманные? Ответ мог быть только один: тот, кто их оставил, знал, что комнату после его ухода будут обыскивать. И в таком случае кот - хитрая уловка. Любой вошедший сразу отвлекся бы на нее. А может быть, осенило Ленокса, кот совсем не так важен, как кажется? Он только указывает на общество "Сентябрь" - и больше ничего. Может быть, трюк в том, чтобы спрятать под животным зашифрованную записку, рассчитывая на то, что дохлый кот отвлечет внимание или просто собьет с толку?
В номере его поджидал Грэхем.
- Вот вы где, Грэхем, - улыбнулся Ленокс. - Это и есть мое пристанище?
- Оно самое, сэр. Я снял люкс: спальня и гостиная, но если вам не подходит…
- Вовсе нет, напротив. Я страшно признателен за хлопоты.
- Визит в Бодлианскую библиотеку что-нибудь дал, сэр?
- Может быть, я пока не уверен. - И Ленокс стал рассказывать о своих смутных догадках, а Грэхем тем временем развешивал одежду хозяина. - Хуже всего то, что мы не знаем, приехал ли преступник издалека, или он из местных.
- Очень огорчительно, сэр. Думаю, вы согласитесь, что темно-синие носки подойдут больше, сэр.
Ленокс отложил черную пару в сторону и последовал совету.
- Так, значит, Мак-Коннелл будет ждать меня внизу? Сколько у меня времени?
- Полчаса, сэр.
- Кстати, Грэхем, вы узнали что-нибудь о Хетче?
- Еще нет, сэр. Я думал, что займусь этим завтра с утра.
- Постарайтесь выяснить, не служил ли он в армии? На Востоке. Я забыл заглянуть в "Кто есть кто", когда сидел в библиотеке.
- Хорошо, сэр, я постараюсь. Правильно ли я понимаю, что он призывного возраста, сэр?
- Трудно сказать. О таких, как он, не сообразишь, двадцать пять им или сорок шесть.
- Ясно, сэр.
Переодевшийся Ленокс выправлял перед зеркалом манжеты. Грэхем проследил и за тем, чтоб галстук лежал идеально по центру.
- Сейчас внизу я встретил леди Пейсон.
- Да, сэр?
- Тяжелая встреча, хотя это ничто в сравнении с ее горем. Она совершенно раздавлена. - Ленокс замолчал. - Впервые ко мне обратились до того, как произошло убийство. - И он снова осекся. - Положение незавидное, Грэхем.
- Да, сэр.
- Иначе говоря, нужно приложить все усилия, не так ли?
- Конечно, сэр.
- Хотя по-другому никогда и не было.
Он еще раз взглянул на себя в зеркало и добавил:
- Пожалуй, мне стоит заглянуть в бар до прихода Мак-Коннелла. Нужно успокоить нервы.
- Хорошо, сэр.
- А какие планы у вас? Вечер, разумеется, в вашем полном распоряжении. Наполнить ванну и позаботиться о прочих мелочах я смогу и сам.
- Благодарю вас, сэр. Я хотел бы повидать лакеев, друзей по моей бытности в Бейллиол-колледже, сэр.
- По нашей бытности в Бейллиол-колледже, Грэхем. И кто же из них продолжает нести службу?
- О, мистер Бонд, само собой, и мистер Миддлтон, и мистер Деккер.
- Будьте добры, угостите их от моего имени. Вот пара фунтов. - Ленокс протянул деньги. - Передайте им от меня привет, хорошо? И скажите Деккеру, что я не забыл, как он уронил вареное яйцо на колени старине Бессборо, ладно?
- Будет исполнено, сэр, - с улыбкой ответил Грэхем.
- Вот и славно. Что ж, я вас покину. Хорошо бы Мак-Коннелл уже раскрыл преступление, и тогда мы втроем могли бы спокойно вернуться в Лондон.
ГЛАВА 22
На следующее утро, когда за занавесками уже вовсю сияло солнце, Ленокс проснулся с легкой головной болью - последствия вчерашнего оживленного ужина с Мак-Коннеллом. "Дерн", спору нет, имел массу достоинств, и там было хорошо, но и проснуться на негрубых простынях и увидеть на подносе кофе и вазочку с настурциями тоже приятно. "Грэхем наверняка уже встал", - подумал Ленокс. Следующие минут двадцать истерзанный тревогами детектив лежал в кровати, увлеченно читая "Похвалу глупости" из лавки достопочтенного мистера Каффенбраса. Постепенно вкус терпкого согревающего кофе вернул его к жизни, и, когда в дверях показался Грэхем, Ленокс уже мог рассуждать о деле. Сегодня он поговорит с Рози Литтл из колледжа Иисуса и еще раз осмотрит комнаты Пейсона. Потом, в 11.35, сядет на поезд до Паддингтонского вокзала и разыщет общество "Сентябрь" и Теофила Батлера. Давно пора узнать побольше и о том, и о другом.
Грэхем вынимал синий костюм.
- Этот подойдет, сэр?
- Да, спасибо, - поблагодарил Ленокс. - И как я обходился без вас эти дни? Вы ведь сегодня займетесь Хетчем, не так ли?
- Так я собирался, сэр.
- Если хотите, можете прогуляться: я оденусь сам.
- Как вам будет угодно, сэр. Дозволено ли мне узнать о ваших планах?
- Полагаю, несмотря на то что время позднее, какой-никакой завтрак мне наскребут, а потом я отправлюсь в Линкольн, еще раз осмотреть комнату. Ах да, Грэхем, я сегодня уеду в Лондон, останусь там на ночь: хочу проверить, куда приведет одна ниточка.
- Я вам потребуюсь, сэр?
- Улизнуть теперь не надейтесь - вы бесповоротно нужны мне здесь. Кто управляет домом после вашего отъезда?
- Мэри, сэр.
- И что Элли на это сказала?
Кухарка великолепно готовила, но ладить с ней было трудно.
- Перенесла стоически, сэр.
Завтракать пришлось в одиночестве (вернее, в компании Эразма Роттердамского и газеты "Стэндарт": Мак-Коннелл спешно уехал домой рано утром). Выходя из гостиницы, Ленокс еще раз глянул в зеркало у входа. На улице было ясно и холодно, веяло настоящей осенью, и он пожалел, что вышел без пальто. К счастью, колледж Иисуса стоял в нескольких шагах от "Рэндолфа", но так как до встречи с Рози Литтл еще оставалось время, Ленокс свернул налево, в Линкольн. Из окошка привратницкой вместо Реда выглянул незнакомец.
- Здравствуйте, меня зовут Чарлз Ленокс.
Незнакомец приподнял шляпу.
- Мистер Ленокс, сэр, к вашим услугам. Зовите меня просто Фелпс.
- Доброе утро, Фелпс. Это вы дежурили с мистером Келли в тот день, когда пропали Билл Дабни и Джордж Пейсон?
- Да, сэр, я. А что случилось?
- Я помогаю инспектору Гудсону расследовать дело. Вот его письмо. - Ленокс вновь предъявил полезный документ и подождал, пока Фелпс прочтет до конца. - Мне бы хотелось еще раз увидеть комнаты Пейсона, а также поговорить с вами, мистер Фелпс.
- Слушаю вас, сэр.
- Довелось ли вам в тот день видеть Билла Дабни или Джорджа Пейсона?
- Без "или", сэр. Я видел их обоих вместе, но всего лишь раз.
- Вот как? В котором часу?
- Надо сказать, рано, потому я и запомнил. Дело в том, что они оба были не из ранних пташек.
- Где вы их видели?
- Во внутреннем саду, у высокой стены с плющом. Я бы сказал, часов в семь утра, сэр.
- Они разговаривали не таясь?
- Тихо говорили, шептались, вроде того.
- Что ж, это подтверждает наши предположения. Вы сообщили кому-нибудь?
- Красног… Мистеру Келли, сэр.
"Почему же Келли об этом не обмолвился?"
- Вы, случайно, не слышали, о чем они говорили?
- Нет, сэр.
- А знаете ли вы что-нибудь об обществе "Сентябрь", мистер Фелпс?
- Нет, сэр.
- Может, припомните еще что-нибудь? Как вы относились к обоим?
- Хорошо относился, сэр. Особенно к Пейсону. Озорник он был. Мы все очень скорбим, сэр. И миссис Фелпс тоже, должен вам сказать.
Они поговорили еще несколько минут, но больше ничего интересного из Фелпса выудить не удалось, и, получив ключи от жилища Пейсона, Ленокс ушел.
Комнату невозможно было узнать: в ней не просто прибрали, а словно провели дезинфекцию и смыли все следы бывшего хозяина. Трость с залихватски загнутой ручкой исчезла из кресла; исчезли помидор, бечевка и вечное перо; книги больше не лежали где попало, их поставили аккуратным рядком; белье с кровати сняли. Утренняя тишина, резкий холодный свет и пронзительная печаль наполняли комнату.
Ленокс обследовал каждый предмет обстановки, пошарил в печной золе, на всякий случай пролистал книги и, одну за другой, осмотрел прогнувшиеся под грудой одежды вешалки. Он строчка за строчкой прочел все тетради Пейсона - ничего, кроме учебных записей.
Попрощавшись с Фелпсом - тот вновь почтительно приподнял шляпу, - Ленокс поспешил в стоящий через дорогу колледж Иисуса. Он спросил мисс Литтл, и его направили в большой зал на противоположной стороне внутреннего дворика, где Ленокс и нашел девушку: она украшала стены для какого-то празднества.
- Мисс Литтл? - спросил он, подойдя к ней.
- О, вы, должно быть, мистер Ленокс? Значит, вы получили мою записку.
- Совершенно верно. Вы хотели о чем-то поговорить со мной?
- Да. Называйте меня Рози, пожалуйста.
- Позвольте спросить, Рози, откуда вы обо мне знаете?
- Если честно, мистер Ленокс, я… я следила за вами.
Она была чудо как хороша: юная, с фарфоровой кожей, нежным румянцем на высоких скулах и каскадом золотисто-каштановых волос. Длинное синее платье говорило о практичности. Вне всяких сомнений, девушка из среднего класса: дочка банкира или пивовара, лет ей девятнадцать, и весь мир у ее ног.
- Вот как? - мягко переспросил он.
- Простите, мистер Ленокс, простите. Но это… понимаете, это… из-за Джорджа.
- Джорджа Пейсона.
В глазах у нее стояли слезы.
- Да.
Он ласково взял ее за руку:
- Дорогая моя, мне страшно жаль.
Но от добрых слов она совсем потеряла самообладание и, безудержно рыдая, уткнулась Леноксу в грудь.
Чуть погодя он спросил:
- Вы расскажете мне, что случилось?
Она всхлипнула:
- Конечно. Я хочу помочь.
- Вы с Джорджем…
Она поспешно прервала его:
- Нет, нет, мистер Ленокс, ни разу ничего неподобающего. Он был самым благородным джентльменом на свете! Такой добрый, такой милый, такой воспитанный! Один - только один раз! - он поцеловал меня в щеку. Но как же я его любила, мистер Ленокс! Понимала, что он просто из вежливости, но, Господи, я-то любила Джорджа Пейсона!
- Если не возражаете, давайте вернемся чуть-чуть в прошлое. Каким образом вы попали на танцы?
Рози немного пришла в себя и ответила:
- Это благотворительная работа, мистер Ленокс. Половина денег от стоимости подписки на танцы идет в местный сиротский приют. А несколько местных девушек (и я в том числе) берут на себя всю работу по подготовке балов.
- Часто их устраивают?