- Э… думаю, ничего страшного не случится. Вы ведь его дядя, так? Наверное, брат отца?
Ленокс кивнул.
- Ну, они неразлучная троица: Пейсон, Билл Дабни и Том Стамп. У Дабни и Стампа три комнаты окнами в зеленый дворик. Помните старую каменную лестницу? Вот по ней, а потом через длинный коридор.
Ленокс, не имевший ни малейшего представления, куда идти, радостно закивал:
- Там такая красотища, верно?
А сам подумал: "Зря я не пошел на сцену". Он уже сочинил своему персонажу военное прошлое, на случай если бы разговор свернул в это русло.
- Точно. Желаю поскорее найти Пейсона. Хороший парень.
- Спасибо, - откликнулся Ленокс и еще раз пожал руку собеседнику.
Тихо насвистывая, детектив направился к воротам, на ходу сочиняя убедительную историю, дабы портье пропустил его в колледж. Однако история не потребовалась: портье разговаривал со студентом, просившим проверить почту, и во внутренний дворик Ленокс проследовал беспрепятственно. На его счастье, найти дорогу не составило труда: помня наставления второкурсника, он просто следовал указателям в глубине двора.
Изумрудный плющ скрывал не только стены, но и вход в здание, однако Чарлз сразу попал в нужную дверь, поднялся по лестнице и постучал в первую же комнату. Глаза вышедшего на стук студента слипались - по всему видно, Ленокс вытащил его из постели.
- Дабни и Стамп? - только и сказал Чарлз.
- Следующий этаж, налево, - ответил парень и не церемонясь закрыл дверь.
На втором этаже Леноксу не пришлось ничего спрашивать: нужная дверь была приоткрыта. На стук Чарлза вышел светловолосый молодой человек. За его спиной виднелась неприбранная комната; письменный стол красноречиво свидетельствовал о том, что студента оторвали не от сна, а от занятий. Смотрел он несколько осовело, но сохранил любезность.
- Вы Билл Дабни? - спросил Ленокс.
- Нет, я Том Стамп. Разрешите узнать, кто вы?
- Меня зовут Чарлз Ленокс. - Они обменялись рукопожатиями. - Я пришел, потому что надеялся поговорить с вами и с вашим соседом о Джордже Пейсоне.
- Вы его родственник? Кто-то из близких?
- Нет. Я детектив.
Том Стамп побледнел.
- Детектив. Значит, Джордж пропал?
- Почему вы так решили? - быстро спросил Ленокс.
- Потому что ни Билла, ни Джорджа я не видел уже несколько дней. И я сам чертовски беспокоюсь.
- В полицию обращались?
- Пока нет.
- Почему?
- Даже не знаю. Завтра у меня семестровый - я хочу сказать, экзамен, - и всерьез я задумался о ребятах только часа два назад. Думал, забегу в деканат, спрошу там, если они не вернутся.
- А у Дабни в комнате ничего необычного не находили? Может, следы спешки или борьбы?
- Да нет, ничего подобного. Если только… подождите - я и вправду нашел… Вот. - Юноша жестом пригласил Ленокса в комнату, достал какую-то книгу и вытащил заложенный в нее клочок бумаги. - Вам это что-нибудь говорит? - спросил он, протягивая клочок Чарлзу.
Ленокс задумчиво сощурился. Находка Тома подтверждала выводы, к которым он пришел на скамейке в Бейллиол-колледже. Обыкновенная клубная карточка с вытисненными словами: "ОБЩЕСТВО "СЕНТЯБРЬ"".
ГЛАВА 9
- Дабни и Пейсон - ваши самые близкие друзья в Оксфорде? - вернулся к расспросам Ленокс.
- Конечно. Мы неразлучны.
- Как вы подружились?
- На посвящении. На первом курсе всех новичков собрали в Шелдонском театре. У вас было посвящение в студенты? Все приходят в шапочках, мантиях, смокингах, глава университета зачитывает речь по-латыни, ты даешь клятву не разводить костров в читальнях - и после этого, как я понимаю, навсегда становишься оксфордцем. Когда церемония закончена, все идут пить пиво в таверну "Белая лошадь", напротив театра. Так получилось, что мы остались там последними из Линкольн-колледжа: Билл, Джордж и я, - потягивали пиво, курили. С тех пор мы друг без друга никуда.
Ленокс и Стамп сидели на скамейке в зеленом дворике. Время шло к пяти, небо затягивали тучи, по плющу стекали первые капли дождя. Стамп курил.
Молодой человек относился к тем, кого называют "душа компании": роста небольшого, но привлекательный, с выразительными чертами лица. Он был в костюме, хотя и без галстука. Копна светлых волос и постоянно спадавшая на лицо прядь запоминались, пожалуй, больше всего.
- Не могли бы вы описать каждого из них по отдельности?
- Непростая задачка. Дабни, наверное, больше подвержен перепадам настроения, он часто переживал из-за учебы. Да и по характеру мы с Пейсоном ему уступали: он, знаете ли, несгибаемый мидлендский парень. Но в остальное время с ним всегда весело, и, уж что совершенно точно, он самый верный друг на свете. Что еще? У него темные волосы, и он чертовски умный. А веселее всего в нашей компании было с Пейсоном. Он любил срываться на балы в Лондон - я даже подумывал, нет ли у него там девушки. Иногда он говорил, что Оксфорд для него тесноват. Пейсон рыжий.
Ленокс сделал запись в блокноте.
- Да, читал он в очках, но в остальном обходился без них. По способностям уступал Дабни, впрочем, как и я.
- Расскажите, что вы изучаете.
- Ах да. Как же я забыл… - Стамп затушил сигарету. - Моя специальность - история. Наверное, в будущем пойду в политику. Как отец.
Ленокс с трудом удержался, чтобы не спросить, как туда идут.
- А Дабни?
- О, у Дабни сугубо классическое направление: античный мир, античная история. Говорю же, он из нас самый умный. Я из Вергилия едва десять строчек одолел, когда учился в Винчестерском колледже. Все норовил улизнуть на регби и другие игры.
- По-моему, игроки в регби немножко крупнее, - заметил Ленокс.
Стамп рассмеялся:
- Да уж, немножко. Зато мне легче проскользнуть между ними - так я себя убедил. В Оксфорде шансов попасть в команду у меня нет, но в школе все иначе: игры идут между школьными домами. Люди всегда нужны, возможность сыграть есть у каждого.
- Вернемся к Пейсону. - Ленокс, хоть и знал ответ, хотел услышать его еще раз.
- В каком смысле?..
- Что изучал он?
- А, верно. Как и я - историю. Может, поэтому мы с ним чуть ближе, чем со стариной Дабни. Столько времени вместе провели, и тьютор у нас общий - тот еще тип, каждый день ходит в одном и том же.
Теперь засмеялся Ленокс:
- В одинаковых костюмах или в одном и том же костюме?
Стамп не мог не расхохотаться:
- Правильный вопрос. Мы весь первый курс спорили, пока Пейсону не пришла в голову мысль - с Джорджем не соскучишься! - как установить истину. Он вот что придумал: притворился, будто споткнулся о порог, и, чтобы устоять, вцепился в плечо Стендиша. Стендиш - это наш тьютор. Только перед этим он окунул палец в зеленые чернила. Так, смочил слегка, чтобы пятно посадить. Пиджак клетчатый, пятно было очень заметно. Мы просто покатывались со смеху весь урок. Пришлось сказать, что угораем над какой-то нелепицей в истории Девятилетней войны.
- И на следующий день? - не удержался Ленокс.
- Тот же самый пиджак. - Стамп залился звонким смехом. - Господи, я очень надеюсь, что у них все хорошо. У обоих.
- Кстати, о Джордже. Разве ему не предстоял тот же экзамен, что и вам завтра? Не могли же вы не заметить его отсутствие?
- Нет, мой экзамен - это, можно сказать, пересдача. В последнем семестре дела у меня шли неважно, и мне позволили отложить экзамен до начала осеннего семестра. Работы невпроворот, я чуть не загнулся. Поэтому старину Стендиша и другого нашего тьютора - Дженкинса - видел не часто. Не столько, сколько положено. И Пейсона тоже.
- Вы позволите мне осмотреть комнаты? Я хотел бы внимательнее взглянуть на вещи Дабни. У Пейсона я уже был.
- Разумеется, - ответил Стамп.
По пути наверх Ленокс спросил:
- Почему эта карточка с надписью "Общество "Сентябрь"" бросилась вам в глаза?
- Да просто я о таком не слышал, и странно показалось, что Дабс куда-то вступил, а мне не сказал.
- Вы не припомните, может, у Джорджа Пейсона и Уильяма Дабни был какой-нибудь общий знакомый?
- А как же. Я. Самое очевидное звено между ними. - Стамп закурил новую сигарету. - Господи, когда вы так говорите - "Уильям" вместо Билл, - кажется, что мы на похоронах. Слишком официально.
- А кого-нибудь еще? Другое звено?
- Ах да! Совсем вылетело, простите. Есть такой - профессор Хетч. Он их куратор - тут уж кого к кому записали. Живет в большом доме на Холиуэлл-стрит, сразу за "Королевским гербом", часто устраивает вечеринки. Самое главное - вечеринки могут состояться когда угодно: одна была в четверг, ей-богу! Я даже порадовался тогда, что Хетч не мой руководитель, а то бы я ничего в тот вечер не выучил! Ребята притащили туда своего кота, не в первый раз, правда, и он слонялся по всему дому. Иногда они девчонок из Лондона туда привозят - ну, не в четверг, конечно. В любом случае они ходят у Хетча в любимчиках.
- А кот, о котором вы сказали, он белый?
- Верно. У него кличка, как у Эдуарда Первого - Длинноногий: они утверждали, что кот выше среднего роста. По мне, так нет в нем ничего необычного, и мы здорово поспорили на тему среднестатистического кошачьего роста. - Стамп захохотал, вспоминая перепалку. - А кота им жена декана дала.
- Не припомните еще кого-нибудь из их общих знакомых?
- Не думаю. Или… может, Энди Скратч? Славный малый, только из другой компании, с третьего курса. Они знакомы по общественному комитету: организуют всякие мероприятия в колледже. Энди легко найти: по вечерам он обычно играет в карты с барменом в "Митре", на Терл-стрит. Светловолосый такой.
- Кто? Скратч или бармен?
- Скратч.
Они пришли в комнаты.
- Если вы больше дружны с Пейсоном, почему поселились с Дабни? - продолжал вопросы Ленокс.
- Нет, боюсь, я неловко выразился. В нашей дружбе нет предпочтений, и мы хотели поселиться втроем в трешке, но вместе поселили только меня и Дабни. По-моему - но это строго между нами, - вмешалась мать Джорджа: у него лучшие апартаменты в колледже.
- Неужели?
- Да я хоть сейчас поменяюсь. Правда, ему там, пожалуй, одиноко, и он больше времени проводит у нас и в "Митре", чем дома. Чтоб было с кем поговорить. Пейсон - он общительный. Такие могут дружить с капитаном школьной сборной по крикету, при том что сами в крикет не играют. Я хочу сказать: люди к нему тянутся.
Ленокс не смог сдержать улыбку: сказано было метко.
В комнате ничего особенного не нашлось. Повсюду лежали книги, теннисные ракетки, разбросанная обувь, приличный ворох бумаг, испещренных латинскими переводами, и заметки, сделанные для семинаров. На одном листе бумаги с обратной стороны несколько раз было от руки написано: "Джордж Пейсон".
- Не подскажете, что бы это могло значить?
Стамп пожал плечами:
- Может, это Джордж от скуки расписывался? Я тоже иногда рисую на лекциях.
- Может быть, - согласился Ленокс.
В глаза бросалась довольно большая коллекция спичечных коробков.
- Дабни курит?
- Нет. Просто так собирал.
- Да, похоже: они все из разных клубов и баров.
- Помнится, он завелся, когда я стянул один.
- Странно.
- Да нет, я же говорил, Дабс частенько бывает не в духе.
Среди остальных вещей ничего примечательного не попадалось. Так, случайные мелочи. Факты повседневной жизни мало что говорили о Дабни, и портрет у Ленокса не складывался.
- А где вы нашли карточку "Общество "Сентябрь""?
- Лежала сверху на стопке книг. - Стамп снова потянулся за коробком из коллекции Дабни, чтобы зажечь сигарету. - Всего за час до вашего прихода. Я сунул куда-то биографию Кромвеля - очень надеюсь, что она хотя бы там и лежит, - вот и полез искать у Дабса.
Тщательный осмотр комнаты был завершен. Ленокс взглянул за окно. Стемнело.
- Спасибо, вы мне очень помогли.
- Не стоит благодарности. Вы ведь найдете их, верно?
- Откуда вы родом?
Стамп откинул с лица волосы.
- А что? Я из Лондона. Почему вы спрашиваете?
- На вашем месте я провел бы выходные дома.
- Да почему?
- Двое ваших лучших друзей исчезли. Я предлагаю проявить осторожность, не впадая в панику. Осторожность в любом случае не помешает. Дело непростое.
Изумлению Стампа не было предела.
- Ничего себе. Возможно, я так и сделаю, - ответил он и снова повторил: - Ничего себе.
Он проводил Ленокса вниз, до выхода во внутренний дворик. Чарлз на прощание взглянул молодому человеку в лицо и понял, что вопреки его совету тот запаниковал.
ГЛАВА 10
- В полицию обратишься? - спросил Мак-Коннелл, поднося к губам кружку пива.
- Не думаю. Нет, во всяком случае, пока. Прошло всего полтора дня, убедительных доказательств, что дело нечисто, нет. Исходя из того, что нам известно, они могли просто укатить в Лондон. В чем я, однако, сомневаюсь.
Часы показывали семь, лиловые сумерки сгущались в непроглядную темень. Ленокс вдруг почувствовал, как разом навалилась усталость: его день начался слишком давно.
- Да уж, - подхватил Мак-Коннелл. - Закалываешь кошку, смываешься гульнуть на Парк-лейн - обычное дело.
Доктор облачился в серый шерстяной костюм, один из тех, без которых невозможно представить оксфордскую профессуру. Из нагрудного кармана выглядывал платок в крупную клетку - символ шотландского происхождения. Мак-Коннелл был по-прежнему привлекателен: крепкий, подтянутый, со здоровым румянцем, говорившем о привычке проводить много времени на свежем воздухе. Только потухшие глаза его старили.
Но сейчас он улыбался:
- Дохлая кошка, Ленокс! Это не шутки. Недаром я стал врачом.
- Звездный час твоей карьеры, ты ведь это хочешь сказать?
- Вне всяких сомнений!
Они сидели в "Медведе" - самом первом питейном заведении Оксфорда. Мак-Коннелл предпочел бы паб поизысканнее, однако Ленокс настоял на своем. В любимом городе он бывал чересчур редко, а приезжая, всегда навещал места своей юности. В "Медведе" в трех крошечных полутемных комнатках под сводом из деревянных балок, за шатким столом с уймой восхитительных блюд, детектив чувствовал себя по-настоящему счастливым. И не он один: уже в тринадцатом веке, с 1242 года, если память ему не изменяет, сюда ходили студенты со схожими вкусами.
Ленокс поедал свиную отбивную с подливкой и картофель в чесночном соусе, вспоминая, как каждый четверг на третьем курсе, после тяжких библиотечных трудов, он и его друзья собирались в "Медведе" излить тоску от приближающихся годовых экзаменов. Мак-Коннелл терзал картофельную запеканку в горшочке, но основное внимание уделял пиву.
- Куда планируешь поехать теперь, Чарлз? - поинтересовался он, отрываясь от кружки.
Даже не знаю. Хотя… С недавних пор меня тянет в Марокко.
Глаза Мак-Коннелла заблестели.
- Марокко! Даже не знаю, есть ли на свете место более дикое!
- Ну почему же. Французы уже там, и мне бы хотелось посмотреть Танжер. Говорят, красивый город.
Соверши Ленокс все намеченные поездки, он стал бы самым прославленным путешественником своей эпохи. По законам неизбежности, на пути каждого хорошо спланированного начинания вставало новое расследование. И все равно он получат ни с чем не сравнимое удовольствие, проводя долгие часы за картами и путеводителями, разговаривая с агентом из бюро путешествий, переписываясь с иностранными консульствами и продумывая до мельчайших деталей маршрут по изведанным и неизведанным краям. В последнее время его мысли занимало Марокко, до этого была Персия, еще раньше - французское побережье в районе города Вильфранш-сюр-Мер. Друзья обожали подсмеиваться над его грандиозными, но почти никогда не реализуемыми планами (лишь однажды, почти десять лет назад, ему довелось совершить незабываемое путешествие по России), но на дружеские шутки он, конечно, не обижался.
- Ах, красивый? - В глазах доктора плясали веселые искорки.
- Представь себе, да! Можно нанять проводников, горцев - порой это небезопасно, но у меня в "Клубе путешественников" есть приятель, который не прочь разделить со мной опасности.
Еще какое-то время они развивали тему Марокко, потом Ленокс воспользовался непринужденным тоном беседы, чтобы задать неудобный вопрос.
- Томас, трудные дни миновали? - постарался произнести он как можно беспечнее.
Интуитивно Ленокс чувствовал, что вопрос задавать не стоит, но делал это по просьбе леди Джейн: она просила узнать, как на самом деле обстоят дела у Мак-Коннеллов, потому что беспокоилась за Тото (юная вспыльчивая красавица, на которой был женат Томас, приходилась леди Джейн кузиной). Обычно леди Джейн воспринимала происходящее вернее и уж в любом случае тоньше Ленокса, и вполне возможно, что приподнятое настроение Мак-Коннелла сегодня утром объяснилось ожиданием нового дела или мимолетным приливом бодрости. Кто знает?
- Да, да, все замечательно, - отозвался Мак-Коннелл.
- Вот и хорошо, - попытался сгладить неловкость Чарлз. - Извини, что я… Я просто хотел сказать, что не все шло гладко…
Повисла пауза. Только что сиявшее доброжелательностью лицо Мак-Коннелла потухло.
- Что ж, сказать по правде, нам с Тото случалось повздорить. Но уверяю тебя, это все по пустякам.
- Мне жаль, - вежливо сказал Ленокс. И сожалел он искренне.
- Ну, хватит об этом. Тебя еще интересуют мои выводы о пресловутом коте?
- Разумеется.
- Как мы изначально предполагали, животное отравили, но доза была не смертельной, ее хватило, только чтобы усыпить.
- Изначально предполагал ты, не я. Но продолжай, не томи!
- Яд дали приблизительно за час до убийства, что определенно указывает на хорошо обдуманный план. По коту видно, что его холили и лелеяли, я бы даже сказал, денег на него не жалели, хотя, повторяю, в собаках я разбираюсь больше.
- А по оружию что-нибудь есть?
- Немного. Как мы оба видели, это нож для разрезания конвертов с выгравированной на рукоятке буквой "П". Нож старый; судя по штампу, выпущен в сороковых годах девятнадцатого века.
- Ты знал Джеймса Пейсона?
- Отца этого паренька? Не довелось. А что он собой представлял?
- Жутко вспыльчивый… с глубоким шрамом на шее. В общем, неприятный малый. Ладно, хватит о нем. Осталось еще что-нибудь важное?
- Остался вопрос: что означает такого рода послание молодому человеку?
- Ты так это видишь? У меня складывается другая картина.
- И какая же?
- Я думаю, кота - его, кстати, звали Длинноногий - убил сам Пейсон.
- Да полно! С какой стати?
- А давай лучше спросим: зачем это делать его преследователям? Ведь в этом случае его отсутствие выглядит гораздо подозрительнее, разве нет? Реши я кого-нибудь похитить, то сделал бы все, чтобы оставить в комнате все как есть.
- Разумно.