- Ольга, если мы собираемся гулять, то давай одеваться. У меня не так много времени. В полдень надо быть в школе.
Изукрашенный майский цветением парк навевал лирические настроения. Хотелось читать стихи, говорить о любви, мечтать. Приходилось, однако, вразумлять Ольку.
- Неужели тебе нравится быть жестокой и злой, и причинять боль близким людям?
- Ах, Надин, оставь, свои сентиментальные проповеди. Папа - обычный фабрикант. Он - эксплуататор и кровосос, и наживается за счет труда бедных рабочих, - Ольга поправила выбившийся из-под шляпки локон и продолжила гневно. - Что касается ваших отношений, ты, действительно, права. Каждый имеет право на счастье. Даже, если оно построено на несчастье родной дочери и племянницы.
Надин вздохнула. Бедная девочка. Бедная взбалмошная избалованная девочка, которой кажется, что капризами и слезами можно получить от жизни все. Что стоит топнуть ножкой и мир, как папенька, исполнит любое пожелание. Что центр мироздания - Оля Матвеева, которой предстоят лишь победы, праздники и подвиги.
- Оленька, если ты не намерена посвятить жизнь отцу, то не должна требовать от него того же. Он молод, силен, влюблен, он хочет иметь семью. Он девять лет вдовствует и потакает твоему эгоизму. Сколько можно?
- Я - его семья. Зачем ему кто-то еще?!
- Зачем? Тебе объяснить? - многозначительно вскинула брови Надин и спохватилась: Ольга опустила глаза, смешалась, покраснела. - У тебя, девочка, замашки мелкой лавочницы. Мое! Не отдам! Не тронь! Ты рассуждаешь о свободе и прогрессе, а сама не в силах совладать с детскими комплексами. Ты хочешь исправить мир и в тоже время не желаешь принимать перемены в собственной семье. Ты буржуазна до мозга костей.
Только такими речами можно было остудить горячий Олькин пыл.
- Ты - собственница. И только ради удовольствия заставляешь отца отказаться от личной жизни. Ему мало секса с кухарками и проститутками. Он заслужил любовь.
После слова "секс" Ольга обычно останавливалась. Но не сегодня.
- Между прочим, когда ты приехала, Марфа пыталась отравиться. Она тоже любит папу, - прозвучал задиристый ответ.
Марфа - бывшая кухарка Матвеевых, Пашино средство от скуки и одиночества была непреходящим предметом раздражения для Надин. Не мудрено. Оля не упускала случая напомнить о связи отца с прислугой.
Сдерживая злость, Надин ответила:
- Это ее личное дело. Меня чужая дурь не касается.
Олька хоть восхищалась шикарной фигурой и безупречной античной красотой Надин, тем ни менее, сочла нужным сообщить:
- У Марфы тонкая талия, прекрасные волосы. Ты, правда, тоже ничего. Для своих тридцати выглядишь неплохо. Но возраст уже берет свое.
На симпатичной мордашке алели пятна румянца. В волнении племянница становилась похожа на покойную сестру. Та, нервничая, тоже хмурилась, сжимала кулаки, кривила пухлые губы и краснела.
- Они хорошо ладили, пока ты не вмешалась.
На виске у Ольги появилась капля пота. Набрав достаточно влаги, она медленно потекла по розовой щеке.
""Почему она нервничает? - удивилась Надин.
Утренний скандал с отцом и перепалка на прогулке не могли вывести племянницу из равновесия. Почти ежедневные свары давно стали привычными и расстраивали только мягкосердечного Павла. Сама Ольга получала от них удовольствие. Однако, сейчас племяннице было явно не по себе. Пальцы, придерживающие подол юбки, побелели от напряжения; ноздри вздрагивали от возбуждения. От излишней экзальтации, Ольга даже, нарушив привычный маршрут, свернула в тенистую аллею. Затем, отстранилась, пошла на полшага впереди, остановилась внезапно, затеялась поправлять застежку туфли. Скорчившись в нелепой позе, девчонка сидела на корточках, теребила серебристую пряжку, прикрепленную бархатной лентой к белой коже туфельки, и косилась в сторону ближайших кустов. "Что она там высматривает?" - подумала Надин, а вслух сказала:
– Что у тебя, милая? Может помочь?
- Нет, нет, все уже в порядке.
Увы, порядком не пахло. Заглушая Олин голос, раздалась треск поломанных веток и из кустов на аллею выскочили двое мужчин в масках. Один наставил на Ольгу пистолет, потребовал:
- Деньги и драгоценности. Быстро!
Второй взял на прицел Надин. Та удивленно вскинула брови. Если бы ситуация не напоминала сцену из любительского спектакля, впору было испугаться. Все-таки, пустынная аллея, оружие, бандиты. Однако преувеличенная растерянность в лице Ольги, ее лицемерный испуганный вскрик отдавали таким вульгарным фарсом, что воспринять происходящее всерьез было невозможно. "Розыгрыш, - решила Надин, - она меня проверяет". В переполненном людьми парке, требовать деньги и особенно драгоценности могли лишь полные идиоты. Или большие шутники.
- Господа, у нас с собой ничего нет. Городской парк - не светский раут, сюда не надевают украшений.
- Боже! - с дешевым надрывом прошептала Оля и прижала руку к горлу.
- Что у вас там, барышня? А, ну-ка… - мужчина грубо сдернул с шеи Ольги газовый шарф и вытянул из-под ворота блузки жемчужное колье.
Надин закусила губу. Дурно режиссированное представление дурно и попахивало. Колье - дорогая вещь, семейная реликвия, память об умершей сестре. Устраивать вокруг него низкопробные представления кощунственно и пошло. Девчонка совсем распустилась, потеряла меру, Бог знает что творит. Сейчас, дурочка, не удержавшись в неудобной позе, плюхнулась на дорожку.
- Приличные девушки на дороге не валяются, - пошутил второй злодей и, помогая подняться, протянул Ольге руку. Манжет пиджака слегка приподнялся, оголив, темное в форме стрелки, родимое пятно на запястье мужчины.
Надин тяжело вздохнула и, чуть слышно застонав, покачнулась.
- Мадам, прошу вас, - иронично заметил галантный тип. - Держите себя в руках. Скоро все закончится.
- Не убивайте нас, пожалуйста. У меня есть деньги, я отдам…. - зачастила Надин, пытаясь раскрыть сумочку. Остановившимся взглядом она испуганно таращилась на мужчину и повторяла, - не убивайте нас, пожалуйста, не убивайте.
- Успокойтесь! - брезгливо скривился первый грабитель. - Прекратите истерику!
- Да, да… - плаксиво протянула Надин и, совладав, наконец, с хитрым замком, достала дрожащими пальцами из ридикюля несколько сотенных ассигнаций. То, что под ними оказался пистолет, оказалось для мужчин полной неожиданностью.
- Деньги и драгоценности, быстро! - приказала Надин, делая шаг вперед и загораживая Ольгу. - И свои, и наши!
Мгновение на парковой аллее царило смятение. Мужчины в масках оценивали изменившуюся ситуацию. Определяли: готова ли дамочка применить на деле новомодный, карманной модели, автоматический "Кольт" или достала оружие с перепугу, от дури.
- Осторожнее с пистолетом, мадам, - небрежным тоном уронил тип с родимым пятном. - Оно может выстрелить.
- Оно - не знаю, а я выстрелю запросто, - Надин расставила точки над "i". - Потому советую не строить иллюзий. Если, конечно, жить не надоело.
- Нас двое, - напомнил тот, у кого было колье. - И у нас револьверы.
- Не думаю, что они заряжены. Вдобавок вы не посмеете стрелять. В парке полно полиции. На шум сбегутся люди, вас арестуют.
- Твою мать… - выругался мужчина.
В продолжение разговора Ольга не произнесла ни слова, только прерывисто взволнованно дышала. Надин настороженно прислушивалась к каждому шороху за спиной. Она не знала, что ожидать от племянницы, помощи или предательства.
- Господа, ровно через три секунды я выстрелю. Сначала в воздух. Потом в кого-нибудь из вас. Время пошло. Один…Два…Три…
Бесстрастный голос не оставлял выбора. Чертыхаясь, один грабитель положил на гравий дорожки колье и пятнадцать рублей. Второй добавил серебряный багет, целковый и пригоршню мелочи. На счет "три" мужчины скрылись в кустах.
- Мне плохо, - застонала Ольга.
Не обращая на нее внимания, Надин спрятала в сумку пистолет и добычу.
- Мой жемчуг.
- Хватит комедий!
В коляске племянница попробовала было наладить отношения.
- Какая ты смелая! Какой ужас! Да как они посмели?!
- Помолчи, - буркнула Надин. - Дома поговорим.
Едва переступив порог, она приказала:
- В кабинет!
Ольга покорно поплелась в комнату отца.
- Что все это означает?! - Надин с трудом сдерживала ярость.
- Я тебя не понимаю!
- Ах, не понимаешь! - терпение лопнуло и Надин со всего маху влепила любимой племяннице здоровенную оплеуху. Олька истошно взвизгнула и бросилась к двери, задергала ручку, забарабанила кулачками по дубовому полотну.
Надин покрутила в пальцах ключ.
- Я не выпущу тебя пока не получу объяснений.
Из коридора донесся испуганный лепет горничной Маши:
- Надежда Антоновна? Ольга Павловна? У вас все в порядке?
- Нет! - закричала Ольга.
- Да! - припечатала Надин. И добавила, - Машенька, телефонируйте, пожалуйста, Павлу Павловичу. Пусть приедет, немедленно.
- Итак! - она повернула лицо к племяннице. - Я слушаю!
С колье в последнее время происходили странные вещи. Месяц назад Ольга вдруг объявила, что не может найти жемчуг. Лежал в шкатулке, как обычно, а затем исчез, пропал, испарился. "Наверное, украли, - предположила племянница с сожалением. - Третьего дня Маша забыла закрыть окно в спальне. Вот воры и забрались".
Надин, не долго думая, рубанула с плеча:
- Паша вызывай пристава. Она у меня на каторге сгниет, дура бестолковая.
- Кто? - пискнула Ольга испуганно.
- Как кто? Маша!
Через полчаса колье обнаружилось в ящике письменного стола. "Я совсем забыла, что положила его туда, - наивно хлопая ресницами, сообщила рассеянная барышня и побежала с подарками на кухню, утешать разобиженную в пух и прах горничную.
Второй эпизод произошел спустя неделю.
Надин возвращалась от модистки и увидала Ольгу, входящую в двери ювелирной мастерской. Делать там племяннице было решительно нечего. Поэтому, Надин не долго думая, ввалилась в мастерскую и застала Олю "на горячем". Барышня заказывала копию пресловутого колье. На естественный вопрос: "зачем", она ответила, что хочет носить украшение каждый день, но боится потерять, порвать, испортить. С подделкой мне будет спокойнее, почти искренне пояснила племянница и почти полностью успокоила тетку. Надин сделала вид, что приняла объяснения. И решила понаблюдать за Ольгой и украшением. Тут же среди бела дня в людном парке колье попытались похитить грабители!
- Мне нечего сказать! - буркнула Ольга.
- Нечего? Ты натравила на родную тетку бандитов с револьверами.
- Тебе ничего не угрожало. Ты даже не испугалась.
- Ты уже трижды пытаешься вынести колье из дому.
- Колье принадлежит мне! - возмутилась Ольга. - Я имею право распоряжаться им по собственному усмотрению.
- То есть, намерена отдать его первому встречному проходимцу?!
- Он - не проходимец!
- Кто же он?
Ольга легко попалась в элементарную ловушку и запальчиво ответила:
- Он - благородный человек! Борец за свободу! Богачи роскошествуют, а бедный люд погибает в нищете. Если бы каждый богатый помог бедному, мир превратился бы в цветущий сад. Стыдно носить жемчуга, когда голодают дети. Ты сама работала в революции и знаешь, сколько надо денег, чтобы разогнать маховик истории. Ты не должна мешать мне.
- Интересно… - протянула Надин и в замешательстве покачала головой. Слова про цветущий сад и маховик истории иголками вонзились в сердце. - А ну-ка подробнее.
Глаза племянницы вспыхнули радостью. Глупенькая, понадеялась дешевой риторикой поразить тетку.
- Мы с папой совсем чужие люди. Он думает только о заводе, выгоде, наживе, а я мечтаю о бескорыстном служении великой идее, о подвиге. Папа никогда не позволит мне пожертвовать колье на нужды революции. А ведь на эти деньги можно построить воскресную школу, открыть швейную мастерскую, напечатать прокламации, организовать террористический акт, - последнюю фразу Ольга скомкала. Поняла, что увлеклась и сболтнула лишнее.
Надин кивнула.
- Хорошо, мы откроем воскресную школу. Но колье останется дома.
- Нет, нет, - всполошилась Ольга, - партия сама решит, куда и на что тратить деньги. Мой долг помочь священному делу, а не самоуправничать. Революции нужны дисциплинированные, верные бойцы, а не сумасбродные благодетельницы. Я обещала принести колье и будет крайне неприятно и стыдно, если я не смогу выполнить обещание.
Надин осторожно опустилась в кресло, подперла рукой голову. Стараясь не выдать волнения, потупила взгляд, ладонью укрыла губы. Господи, взмолилась, только не это. Только не это. Только не это.
Увы. С фанатичным жаром племянница вещала прописные истинки, экзальтированный тон, которых, исключал сомнения.
- …моральная жертва…готовность…я обязана…искупление…
В самый неподходящий момент в дверь постучали.
- Надя! Оля! Что произошло?
Павел, слава Богу, Надин протянула Ольге ключ:
- Открой.
Матвеев ввалился в комнату, уставился на побледневшую от волнения невесту, раскрасневшуюся от возбуждения дочку, выдохнул испуганно.
- Что с вами, девочки?
- Ничего! - овладев собой, сказала Надин. - В парке на нас напали бандиты, я растерялась, а Ольга, не потеряв присутствия духа, позвала на помощь. Сейчас все в порядке. Но я бы хотела спрятать все драгоценности в сейф. Не приведи, Господи, за нами следили. Страшно.
Павел пожал плечами.
- Хорошо.
За стальной бронированной дверцей скрылись Ольгины украшения: колье, пара золотых перстеньков и гранатовая брошка. Замок грозно лязгнул, поглотив потенциальный вклад в развитие революционного движения. Надин вздохнула горько, если бы и Олю можно было так спрятать от беды, уберечь от невзгод и испытаний. Насколько беда эта страшна и серьезна Надин знала на собственном опыте. Некогда и она выносила из дому драгоценности, рассуждала о социальной справедливости, мечтала о подвиге и внимала как Богу, человеку едва не погубившему ее. "Кровавый маклер", он искал "жертвенных овечек" - юношей и девушек, готовых заняться "террорной работой" и посылал их на смерть. Грабитель с родимым пятном на руке был его ближайшим подручным".
ЖИЗНЬ
Рощин не обманул - на следующий день он был спокоен и сдержан.
- Я вчера не сильно вас напугал своей развязностью? - спросил за обедом
- Нет. Впрочем, если честно, мне было довольно не по себе. Валентина Петровна проинструктировала меня относительно некоторых моментов и мне бы не хотелось… - чего именно Таня решила не уточнять.
- Мне тоже, - уверил Андрей. - Я очень хочу, чтобы наши отношения остались в рамках делового сотрудничества. И только. Посему, давайте сочтем вчерашний день - глупым недоразумением и предадим забвению. В качестве компенсации готов выплатить небольшую премию. Двадцать долларов, достаточно?
- Да, - коротко ответила Татьяна.
- Обычно я веду себя довольно прилично, а тут словно с цепи сорвался. В любом случае, можете не беспокоиться, подобное больше не повториться. Тем более следующий приступ глобального веселья случится не раньше через полгода, когда я закончу новый роман. Кстати, - Рощин положил в тарелку вторую порцию плова и сменил тему. - Почему вы не едите? Боитесь разорить меня или стесняетесь?
- Питание не входит в условия нашего договора, - уронила Таня.
- Тогда его следует изменить. Кушать я вас не заставить не могу, а вот сидеть за столом, когда я обедаю, умильно взирать на меня и, буде мне приспичит поумничать, восклицать время от времени: "Андрей - вы гений" - обязал бы с удовольствием.
Таня усмехнулась и промолчала.
- Пока же, если это не вопрос принципа, возьмите себе плов Нет, я лучше сам вам насыплю. - Когда тарелка оказалась перед Таней, Рощин продолжил: - О чем бы нам потолковать? О погоде, политике? О личной жизни?
- Расскажите лучше, как вы стали писателем.
- Писал романы от скуки. выпал случай - напечатался. Повезло - стал популярным.
- И все?
- Все. Теперь ваша очередь откровенничать. Итак?
- Родилась, училась, вышла замуж, родила двоих детей, развелась, работаю.
Рощин удивленно приподнял брови.
- Уместить в девять слов биографию удается не каждому. Даже мне понадобилось десять, дабы раскрыть тайны успешной писательской карьеры. Что ж, следует признать: мне повезло с помощницей. Молчалива, сдержана, красива, с высокими моральными принципами, обязательна, аккуратна. Одно плохо…
- Что вас не устраивает? - неохотно поинтересовалась Таня. Ей все больше не нравилось двусмысленное положение, в котором она очутилась. Рощин, невзирая на извинения, смотрел на нее с неприкрытым мужским интересом и явно провоцировал к сближению.
- Меня удивляет ваша чрезмерная сдержанность. Думаю, она продиктована страхом. Вероятно, Валентина запугала вас судьбой моих прежних секретарш? Да, барышни перестарались, за что и поплатились местом. Ничего не поделаешь, меня бесит маниакальное стремление женщин поймать в сети обеспеченного самца и неприятно быть объектом такой охоты. Я не желаю чувствовать себя кошельком с ушками.
- Маниакальное стремление, - спокойно ответила Таня, - уходит корнями в прошлое. Жизнь женщины и ее детей напрямую связана с выбором самца. Сильные и удачливые зачинали крепких детей и хорошо кормили семью. От хилых рождалось слабое потомство. Ничтожные не могли его сохранить. Поведение отражает инстинкт не более. Вас ведь не шокирует полигамные настроения мужчин? Не возмущает стремление одарить своей спермой максимальное количество самок?
- Не шокирует и не возмущает, - улыбнулся Андрей.
- Мужчины выполняют свою природную задачу, женщины свою. И те, и другие правы, если своим поведением не обрекают близких на боль и страдание.
- Что ж, в чем-то вы правы. Однако я заболтался, пора идти работать. Спасибо за обед, - Рощин кивнул, вытер салфеткой рот, однако продолжал сидеть за столом и в задумчивости теребил край скатерти.
Таня вежливо поинтересовалась:
- На здоровье. Может быть что-нибудь еще хотите?
- Да. Понять вас.
- Зачем?
Рощин пожал плечами:
- Профессиональная привычка. Я люблю понимать людей и предсказывать их поведение. Вас я пока не раскусил. Что скрывается за вашей демонстративной замкнутостью? Неужели тоже кокетство, только в особо изощренной форме?
- Иного отношения к себе вы не представляете?
- Иное - из области сказок. В реальности все женщины хитрят, умничают и лезут в душу к мужчинам. Те, глупые и доверчивые, сначала гадают, что у дам на уме; потом задумывается, что под юбкой. После чего возникает беременность и гремит марш Мендельсона. Со мной этот план пытались реализовать многие, - голос Андрея дрогнул от раздражения, - и я, знаете ли, устал отбиваться. У меня не может быть детей, посему я предпочитаю оставаться свободным.
Таня стремительно обернулась.
- Спасибо за предупреждение, но оно излишне. Меня полностью устраивает роль вашего референта. И только референта. На большее я не претендую.
- Отлично, - Андрей стремительно поднялся и покинул кухню.
"Вот, черт, - выругалась Татьяна шепотом. - Что же он от меня хочет? Как себя с ним вести?"