Он искренне рассмеялся над шуткой Моники. Поскольку Фернандо не поддержал разговор, принявшись листать еще одно издание, явно не менее интересное, чем предыдущее, Моника с любопытством стала разглядывать кабинет. Рабочий стол был полон бумаг, в беспорядке сваленных в три стопки. Она уставилась на экран высившегося над бумагами компьютера. По нему весело плавали рыбки всех форм и цветов, пуская высокие столбики пузырей. Не проявив интереса к тому, что она увидела, и заскучав, Моника попыталась представить себе, какая женщина вскоре войдет в этот кабинет.
Моника спрашивала себя, какой может быть эта женщина. Безусловно, директор такого "интересного" места, как архив, полный нотариальных актов и старых бумаг, покрытых мхом и пылью, окажется сердобольной старушкой. Моника представляла ее себе низенькой и полной, в маленьких черепаховых очках, таких же, как те, что всегда носила ее бабушка, и немного пахнущей камфарой.
– Добрый день! Меня зовут Лючия Херрера. Мне только что сказали, что вы хотели встретиться со мной. Чем я могу вам помочь?
Женщина решительно вошла в кабинет, протянула руку Монике, а затем Фернандо и пригласила их сесть.
– Меня зовут Фернандо Луэнго, а это моя сотрудница, Моника Гарсиа, – сказал Фернандо.
Пока он представлял их, Моника задержала на женщине взгляд. Ей было не более тридцати шести или тридцати семи лет, но по ее лицу было видно, что она перенесла много страданий. У нее были каштановые волосы, заплетенные в косу. Черты лица говорили об импульсивном характере: точеный пропорциональный нос, низкие скулы, тонкие губы над крепким подбородком и неожиданные мешки под карими глазами. Красивой ее нельзя было назвать, но, в общем, она была привлекательной зрелой женщиной. Правда, ее внешность совсем не соответствовала представлению Моники о ней. Моника отвлеклась от своих мыслей и вслушалась в разговор.
– Несколько дней назад, – говорил Фернандо, – я получил на адрес своего ювелирного магазина пакет, который показался мне весьма странным. Моей сотруднице удалось узнать через компанию-доставщика, что он был отправлен отсюда. Мы разобрали на подписи вашу фамилию и решили поговорить с вами, чтобы получить больше информации о данном пакете.
– Я отлично помну эту посылку, – проговорила Лючия Херрера, вынимая из кармана брюк пачку "Мальборо лайтс", и, сначала предложив закурить гостям, закурила сама.
– Посылка настолько заинтриговала меня, что я решил приехать лично, а не ограничиваться телефонным звонком, ведь ее содержимое необычно и, прежде всего, эта вещь очень старинная. Я обнаружил, что первым адресатом был мой отец, дон Фернандо Луэпго. Точный адрес отправителя мне не удалось разобрать, но город отправления – Сеговия. По почтовому штемпелю я определил, что посылка могла быть отправлена примерно в 1933 году. – Не прерывая своих объяснений, Фернандо придвинул к Лючии пепельницу, потому что с ее сигареты вот-вот мог упасть пепел. – Естественно, когда я обобщил эти странные обстоятельства, у меня возникло множество вопросов, на которые, мне кажется, сможете ответить только вы.
Моника продолжала изучать женщину, пытаясь лучше понять, что она за человек. Хотя Лючия Херрера была сложена пропорционально и казалась весьма стройной для своего возраста, ей совершенно не шла ее одежда. На ней были серые вельветовые брюки, довольно широкие и почти бесформенные, и голубой, связанный узором "косичка" свитер, весьма поношенный.
– Я уверяю вас, что с нетерпением ждала этого визита. Я рада, что вы так быстро приехали. И я понимаю, что вам не терпится узнать больше об этой посылке. Но прежде чем рассказать вам все, что я знаю, не желаете ли выпить кофе или что-нибудь еще?
Моника с благодарностью выбрала кока-колу "лайт". Фернандо попросил кофе с молоком. Лючия Херрера, подойдя к телефону, сняла трубку, попросила два кофе с молоком и кока-колу и снова вернулась на место. Она объяснила, что Исторический архив как таковой существует уже шестьдесят лет, но здание архива только что было отреставрировано. В нем хранились сотни тысяч документов, касающихся истории провинции Кастилья и Леон. Некоторые из них, в основном документы, относящиеся к той эпохе, когда в этом особняке располагался королевский двор, были настоящими историческими раритетами. Она спросила, располагают ли они временем, и предложила им осмотреть особняк и взглянуть на некоторые любопытные документы, одни из самых старых в архиве. Принесли кофе и колу, и, пока Фернандо клал в свою чашку, как обычно, три ложечки сахара, Лючия продолжала свой рассказ:
– До того, как началась Гражданская война, это здание выполняло совсем другие функции – оно многие годы служило тюрьмой. – Лючия посмотрела Фернандо прямо в глаза. – И именно это обстоятельство является решающим в том вопросе, который привел вас сюда. – Она непринужденным движением перебросила косу за спину. – В последние месяцы мы классифицировали и вводили в компьютер все архивы того времени, и именно тогда появился пакет, который вы получили. Он был затерян среди огромной массы документов, хранившихся у нас. Они касались тюрьмы и того, что было с ней связано, например регистрационных записей о приеме и выпуске заключенных, разных счетов и многочисленных внутренних документов. Этот пакет сразу шокировал меня. Я не понимала, почему почтовое отправление хранилось здесь так долго и почему никто его не вскрыл. – Она заложила ногу за ногу и прервалась на несколько секунд, чтобы глотнуть кофе. – Сначала я изучила журнал регистрации сотрудников, потом журнал регистрации заключенных, пытаясь обнаружить кого-либо по фамилии Луэнго, возможного адресата. Я нашла одного. – Тут она хлопнула пачкой сигарет по колену. – Это был заключенный с той же фамилией, что и ваша. Затем, зная его имя и фамилию, я вышла на вас и ваш ювелирный магазин в Мадриде. Об остальном вы уже знаете.
Фернандо потер подбородок, с грустью вспоминая скорбный эпизод из жизни отца, о котором знал со слов матери. Он родился через много лет после этого странного происшествия.
– Мой отец находился в тюрьме чуть больше года, в 1932 и 1933 годах. Он был известным в Сеговии ювелиром, продолжал традиции династии золотых дел мастеров семьи Луэнго, начало которой было положено в середине XVIII века. Ювелирная мастерская семьи Луэнго все еще существует, теперь ею владеет моя сестра Паула. У этой мастерской всегда было много заказов, больше, чем у какой-либо другой во всей Кастилье и Леоне. – Немного волнуясь, он достал из кармана пиджака толстую ручку с пером, чтобы что-нибудь вертеть в руках. – Весной 1932 года произошло нечто, чего я так никогда и не понял, именно это через несколько месяцев послужило причиной ареста отца.
Моника в недоумении слушала о необычной истории, происшедшей с отцом Фернандо. Она чувствовала себя немного неловко, потому что не могла принять участие в разговоре, и была раздосадована интересом Фернандо к рассказу директрисы.
– Лючия, вы, как историк, безусловно, должны хорошо знать о церкви Подлинного Креста. В ней напротив основного алтаря находятся шестнадцать могильных плит с именами…
Услышав название церкви, Лючия даже подскочила в кресле, что свидетельствовало о ее несомненном интересе к этой всеми почитаемой церкви, и прервала его:
– Церковь Подлинного Креста была предметом моего глубочайшего интереса еще со времен молодости. Я написала о ней докторскую диссертацию и считаю, что хорошо знаю все, что известно об этом окутанном таинственным ореолом строении, прежде всего из тех немногих достоверных письменных источников, которые еще сохранились. Простите меня, господин Луэнго, но я заранее могу предположить, о чем будет ваш рассказ. Я сейчас вспоминаю, что по меньшей мере на двух могильных плитах написано имя Луэнго.
– Я вижу, вы хорошо знаете эту церковь! – воскликнул Фернандо, не переставая вертеть в руках ручку. – Действительно, в ней находятся две могильные плиты, на которых значится: Хуан Луэнго и Паула Луэнго и их наследники. На одной выбита дата 1679 год, а на второй – 1680 год. Это самые давние упоминания о Луэнго, имеющих отношение к ювелирному делу.
Моника, очень заинтересовавшись этой темой и почувствовав необходимость участвовать в разговоре, поспешила задать вопрос:
– Прошу прощения у вас обоих, но мне хотелось бы, чтобы вы объяснили мне два момента. Где находится церковь Подлинного Креста? И второй вопрос: Фернандо, что у всего этого общего с происшествием, которое привело твоего отца в тюрьму?
– Церковь Подлинного Креста находится рядом с Сеговией, – ответила Лючия, поворачиваясь к Монике, – по дороге в поселок Замаррамала. Это очень необычная церковь по стилю постройки – двенадцатиугольная. Ее строительство было завершено в 1208 году, о чем свидетельствует табличка в ее центральной часовне. Это прекрасный пример многоугольной постройки в стиле культовых сооружений крестоносцев. В настоящее время церковь принадлежит рыцарям Мальтийского ордена, ранее называвшимся Странноприимцами святого Иоанна, имеющим те же корни, что и религиозно-военный орден крестоносцев. Какая жалость, что сейчас у меня нет времени показать вам ее! На нее стоит посмотреть! Может, это звучит слишком самонадеянно, но я считаю себя экспертом по истории крестоносцев. Ну хорошо. Мы можем договориться посмотреть ее в другой день, без спешки, как она того заслуживает. Церковь Подлинного Креста, Моника, – это нетипичный храм, он отличается от всех, какие вы только видели в своей жизни, и в особенности – своей поистине увлекательной историей.
Фернандо взял слово и ответил на второй вопрос Моники:
– Однажды ночью мой отец был задержан в этой церкви. Он взломал дверь, и полиция застала его, когда он пытался поднять плиту одной из могил наших предков с помощью большого лома. Мы так никогда и не узнали, что он намеревался сделать или что искал внутри, но злой судьбе было угодно, чтобы его задержание совпало с другим ограблением, происшедшим в те дни, и в этом тоже обвинили его. После осмотра всех культовых предметов обнаружилось, что не хватает маленькой античной чаши, находившейся в одном из алтарей. Отец клялся, что не брал ее, и действительно у него ничего не нашли. Но чтобы не отпускать его просто так, его осудили на год с небольшим за осквернение святого храма, порчу реликвий и ущерб, нанесенный историческому наследию.
– Но как это возможно, что он так никогда и не рассказал вам, почему хотел открыть семейные могилы? – спросила Моника, не в состоянии скрыть свое удивление.
– Нет, Моника. Об этом эпизоде, как рассказывала мне мать, отец никогда не хотел говорить, никогда, и мать сама не понимала мотивов такого его поведения.
Лючия поднялась с кресла и начала рыться в груде бумаг у себя на столе. Она достала старую книгу в голубом переплете и снова села на место. Моника отметила, что она села чуть ближе к Фернандо, чем сидела раньше. Лючия открыла страницу, на которой были сделаны пометки желтым маркером.
– Вот все записи о приеме и освобождении заключенных, которые я нашла. Здесь вы можете увидеть, – а не пора ли нам перейти на "ты"? – можешь увидеть фамилию своего отца и дату его выхода из тюрьмы: 20 августа 1933 года.
Моника начала думать, что эта женщина слишком самоуверенно себя ведет. Она даже начала говорить Фернандо "ты"!
– Безусловно, это был он! – воскликнул Фернандо. – Это его подпись справа. Но, Лючия, скажи мне вот что: почему он так и не получил посылку, если она была адресована ему и все это время находилась в тюрьме?
– Именно на этот вопрос у меня еще нет ответа. Давайте спустимся в подвал. Там мы храним все регистрационные книги о приеме и отправке товаров, а также записи о почтовых отправлениях в адрес тюрьмы. Если нам повезет, мы сможем обнаружить даты получения и отправки посылки. Я надеюсь, она была зарегистрирована, когда поступила, и это поможет разрешить наши сомнения.
Лючия решительно поднялась с кресла и пригласила их следовать за ней. Они пошли по коридору, затем вниз по лестнице и наконец оказались у двери, которая вела в подвальное помещение. Дверь была заперта на ключ.
– Подождите меня здесь минуту. Я схожу за ключом. Думаю, он у кого-то из служащих.
Как только Лючия исчезла, Моника захотела поделиться с Фернандо своими впечатлениями:
– Ты отдаешь себе отчет в том, что уже прошло почти полдня, а мы все еще ничего не знаем? Уже половина второго, и, по моим расчетам, при таких темпах мы не выйдем отсюда до двух часов. У меня все эти разбирательства возбудили нешуточный аппетит.
– Ты права, Моника! Мне тоже кажется, что время пролетело очень быстро. Но скажу тебе откровенно: я очарован тем, что мы уже узнали. Я словно совершил путешествие в прошлое – свое и своей семьи – и даже не заметил, как пронеслось время. – Фернандо хлопнул себя по лбу, словно забыл что-то важное. – Конечно, я совсем забыл! Я договорился со своей сестрой Паулой пообедать в ресторане, неподалеку от Сеговии, в Торрекабаллос, а встречу назначил на половину третьего. Я надеюсь, что мы сможем прибыть туда без опозданий. В противном случае тебе придется узнать, что за характер у моей сестры.
Моника почувствовала, что все ее планы на этот день, которого она так ждала, рушатся. Они даже обедать будут не одни!
Тут появилась Лючия с ключом. Она попыталась открыть дверь, но замок не поддавался. Фернандо сделал шаг вперед и взял у Лючии ключ, надеясь, что ему больше повезет. Уже со второй попытки Фернандо открыл дверь. Лючия включила свет, и множество ламп дневного света, замигав, осветили большое помещение, полное разных этажерок, классификаторов, папок и картотечных шкафов. Моника при виде многих тысяч папок, документов и тронутых плесенью книг начала чувствовать первые симптомы аллергии, проявлявшейся у нее на насекомых, и трижды подряд чихнула, "Бог мой! – подумала она, – да здесь должны быть толпы насекомых!" Она сделала шаг назад и извинилась за то, что не сможет войти внутрь, сославшись на отвращение к насекомым. Моника воспользовалась этим моментом, чтобы закурить. Обычно она выкуривала не больше одной-двух сигарет в день, но сейчас она нервничала, и ей показалось, что случай подходящий.
– В этом картотечном шкафу, – объясняла Лючия Фернандо, – мы храним все документы с 1920 по 1933 год. Сейчас я найду журнал регистрации поступления товаров и почты.
После нескольких минут поиска в каких-то картонных коробках на свет появился журнал, который искала Лючия. Она нашла раздел с информацией по 1933 году и стала вместе с Фернандо просматривать в оглавлении записи о поступлении в тюрьму посылок или личной почты. Фернандо обнаружил запись. Рядом стоял написанный от руки код: А/П. 1933.
– Лючия, что могут означать эти цифры и буквы?
– Это ссылка на ящик, который мы должны искать на этажерке "а". Буква "п" означает "почта", а 1933 – год. Это просто, я вижу, ты не привык ориентироваться в архивных завалах. Теперь пойдем искать этажерку "а"!
Через несколько минут они открыли большую папку, в которой хранилось около сотни почтовых извещений. Лючия и Фернандо разделили их на две стопки и, вооружившись терпением, стали их перебирать, пытаясь обнаружить упоминание имени Фернандо Луэнго. Не прошло и пяти минут, как Лючия помахала извещением.
– Вот, мне кажется, мы его уже нашли. Это извещение о пакете на имя Фернандо Луэнго, датированное 16 сентября 1933 года.
– Ну конечно, к этому времени он уже вышел из тюрьмы, Лючия! – В голове Фернандо наконец начали складываться части этой головоломки. И он вслух подытожил свои размышления: – Когда пакет прибыл в тюрьму, отец уже более месяца находился на свободе. Понятно, что он не мог получить его здесь, но почему случилось так, что его никто не известил?
– Я не могу тебе ответить. Возможно, тот, кто в те годы отвечал за почту, не смог найти адресата, отложил пакет в сторону, а впоследствии забыл о нем или, что того хуже, потерял. Вспомни, через три года началась Гражданская война, и уже никого не беспокоил неполученный пакет. Тюрьма заполнилась солдатами, захваченными в плен, и посылка была забыта. Другое объяснение мне в голову не приходит.
– Возможно, так и было, – сказал Фернандо. – Здесь упомянуто какое-нибудь имя? Мне нужно знать, кто отправил браслет.
– О каком браслете ты говоришь? – удивленно взглянула на него Лючия.
Фернандо пожалел о том, что не догадался до сих пор рассказать ей о содержимом пакета.
– Прости, у тебя, безусловно, есть причина удивляться. Я тебе еще не рассказал, что внутри пакета оказался этот браслет. – Фернандо вынул из кармана фетровый футляр и показал браслет Лючии.
Лючия рассматривала браслет с большим интересом.
– Он ценный. И, скорее всего, очень старинный, и сделан в особенном стиле. Почему-то он кажется мне знакомым, но я пока не могу отнести его к какой-то эпохе.
Пока она рассматривала браслет. Фернандо рассматривал ее. У нее были прелестные руки. Глядя в ее лицо, он с удивлением обнаружил, что у нее такие же глаза, как у его жены. Они блестели по-особенному. Правда, губы у Лючии были более тонкими и твердыми, но такого восхитительного цвета, что не было необходимости в помаде. В целом же ее лицо говорило о том, что перед Фернандо – зрелая и сдержанная женщина.
Он рассказал ей все, что выяснил на данный момент о браслете, и сообщил, какие предпринял шаги, чтобы установить его возраст. Пока Фернандо, не имея данных из голландской лаборатории, не мог ничего утверждать наверняка.
– Теперь я намного лучше понимаю, почему тебя интересуют подробности этой истории. Попытаемся определить, кто был отправителем и откуда появился браслет. Таким образом ты получишь ниточку, чтобы начать распутывать весь этот клубок.
Лючия снова обратила свое внимание на документ. В графе "Отправитель" стояло имя: Карлос Рамирес Куеста; ниже значился адрес: ул. Испанской Республики, 3. Деревня Херес де лос Кабальерос, провинция Бадахос.
– Херес де лос Кабальерос! Конечно! Я не подумал об этой деревне. Когда я изучал этикетку на пакете, я разобрал только окончание названия и подумал, что речь идет об Эхеа де лос Кабальерос. Херес де лос Кабальерос! – Фернандо словно перенесся в свое детство. Он вспомнил, что как-то провел в этой деревне лето с родителями. – Мне кажется, у отца там были какие-то друзья. Я вспоминаю, что мы с сестрой провели там чудесные каникулы, хотя мы тогда, должно быть, были совсем маленькими. Я помню бассейн и красные качели, на которых мы пропадали часами… – Мигание неоновых ламп вернуло его к реальности. Он посмотрел на Лючию. – У тебя нет какой-нибудь бумажки, чтобы записать эти данные?
– Бумаги нет, но, мне кажется, у меня в кармане есть визитные карточки. Ты можешь воспользоваться карточкой и записать, что необходимо, на обратной стороне.
Записав адрес и имя еще одного человека, которого следует отыскать, довольный, что получил эту информацию, Фернандо почувствовал, что необходимо как-то отблагодарить эту женщину. Сама Лючия не придала никакого значения тому факту, что смогла помочь определить имя и местонахождение господина Рамиреса. Поскольку речь шла о тюрьме, все посылки регистрировались – из соображений безопасности. Поэтому отыскать запись было очень просто.