Тут музыка изменилась, в патио вышла группа танцоров и принялась выписывать замысловатые фигуры вокруг фонтана. Абдулла снова удалился в тень, и Юсуф смотрел на представление как завороженный. Один танцор за другим выходили вперед и проделывали сложные движения танца; Юсуф сонно подумал, что, кажется, это пышно растущие на углубленных клумбах весенние цветы выскакивают из увлажненной почвы и пляшут.
Кто-то негромко сказал Юсуфу на ухо, что Его Величество хочет с ним поговорить. Юсуф торопливо поднялся на ноги, как Абдулла, и последовал за смутно видимой фигурой к месту рядом с правителем.
- Ты выглядишь гораздо более чистым, брат Юсуф, - сказал Мухаммед. - Да и пахнешь гораздо лучше. Когда вошел в наш двор, казалось, ты привел с собой свою лошадь.
- Я очень сожалею, что меня привели ко двору в неподобающем виде, чтобы засвидетельствовать почтение моему повелителю и эмиру, - сказал Юсуф.
- Что ты думаешь о нашем дворе? - спросил эмир.
- Ваше Величество, я поражен его великолепием, - ответил Юсуф. - Никогда не видел ничего подобного.
- Он превосходит великолепием арагонский двор?
- Превосходит. Я побывал в четырех дворцах королевства Арагон: в Барселоне, Перпиньяне, Вилафранке и Валенсии, и, хотя они восхитительны, я ни разу в жизни не видел такой красоты, изящества, великолепия, как здесь.
На лице Мухаммеда появилось довольное выражение.
- Приятно слышать, брат. Это великолепие, разумеется, не наше, а нашего отца, нашего дяди и всех правивших до нас Насридов, которые построили все это, но мы будем стараться продолжать работу, которую они начали. Мы строим новый дворец вокруг этого двора - двор красивый, так ведь? Правда, несколько маловат. Особенно нам нравится этот изысканный фонтан с его очаровательными львами. Он будет центром и вдохновляющей идеей нового дворца. Работы вскоре начнутся. Мы уже ведем обсуждение с архитекторами.
- Ваше Величество, я уверен, это будет более красивое здание, чем те постройки, на смену которым оно придет, - сказал Юсуф.
- Мы ничего не будем разрушать, разве что стену в нескольких местах, - сказал Мухаммед. - Этот дворец должен сохраниться, - добавил он, указывая на постройку за двором, - так как мы содержим там наших братьев и их матерей, и в нем можно следить за каждым их шагом. Мы обязаны оберегать вторую жену нашего отца, хотя она как будто бы считает, что единственная ее миссия в жизни - заменить нас на троне одним из своих сыновей.
- С вашей стороны благородно хорошо обращаться с ней, Ваше Величество, - сказал Юсуф.
- Некоторые монархи держат диких, свирепых зверей. Мы держим Мариам. Кроме того, она очень богата и обладает определенной властью над людьми. Некоторыми людьми. - Он сделал паузу, а потом заговорил так быстро, что Юсуф едва понимал его, правда, говорил он как подросток с подростком, а не как монарх с подданным. - Юсуф, теперь я вспомнил тебя. Я думал и думал о тебе с тех пор, как узнал, что ты жив. Ты был спокойным, тихим мальчиком, хорошо ездил верхом, слушал все и задавал вопросы, на которые я не мог ответить. - Нахмурился и снова облекся невидимой мантией власти. - Теперь, когда мы эмир, никто не смеет задавать нам вопросы, но ты по-прежнему слушаешь нас так, словно от этого зависит твоя жизнь, - добавил он и мягко улыбнулся.
- Время от времени это так, Ваше Величество. Я не помню, каким был, когда жил здесь, в этом раю, но то, что вы говорите, несомненно правда, и мне это очень помогало.
- Арагон нападет на нас? - спросил Мухаммед тем же спокойным тоном. - Здесь, в нашем раю?
- Не знаю, Ваше Величество. Арагон очень занят волнениями на Сардинии и озабочен своими границами с Кастилией. Его Величество Педро Арагонский срочно вызвал меня, как только узнал о вашем письме. Меня поспешили отправить на судне в Гранаду. Я не знаю, что у него на уме, но, судя по его поступкам, он хочет улучшить отношения с Гранадой.
- Тогда почему не отправил тебя домой раньше?
- Ваше Величество, он узнал о моем существовании меньше двух лет назад. Думаю, он знал, что я ездил с отцом в Валенсию, так как должен был стать пажом при его дворе, но ему сказали, что я погиб при нападении на моего отца.
- А твой отец погиб при этом нападении?
- Да, Ваше Величество, - ответил, побледнев, Юсуф. - Отец умер прямо у моих ног, он удерживал меня рукой позади себя. Пол был залит его кровью. Нападавшим, должно быть, помешали, потому что они разбежались, и отец дал мне письмо королю Арагона, которое написал по поручению вашего царственного отца. Велел доставить его, но мне потребовалось очень много времени, чтобы найти короля. Пока я не смог передать это письмо Его Величеству, никто не знал, кто я такой, для всех я был одиноким мальчиком по имени Юсуф. Меня, очевидно, искали, но я убежал, как велел мне отец перед смертью.
- Юсуф, ты обладаешь бесценным качеством.
- Бесценным качеством, Ваше Величество?
- Если оно сочетается с добродетелью и смелостью, то представляет собой самый ценный дар Бога человеку. Мой добрый секретарь, который слушает этот разговор, хотя делает вид, что спит, знает, что оно представляет собой, так ведь, Ибн аль-Хатиб?
- Чистое везение, Ваше Величество, - добродушно ответил сидевший рядом с ним серьезного вида человек.
Глава четвертая
ГРАНАДА. ВТОРОЙ ДЕНЬ
1
Наутро Юсуф проснулся в незнакомой комнате от льющегося в лицо солнечного света. Сел и скривился. После вчерашних четырнадцати-пятнадцати часов в седле с очень краткими остановками на отдых спина и ноги затекли и болели. Огляделся. Он находился в крохотной, роскошно обставленной, совершенно незнакомой спальне. Последнее, что ясно помнилось, - он сидел на пиру, страдал от непреодолимого желания спать, но понимал, что нужно ждать, пока не уйдет эмир. Должно быть, сюда его привел Абдулла, но он не знал, где находится эта спальня.
Маленькая рука отодвинула портьеру, служившую дверью и стеной его спальни, и в комнату вошел Абдулла. Он нес кувшин и чашу, из которой поднимался весьма аппетитный запах. Поставил их в небольшом пространстве между кроватью и портьерой.
- Господин, я принес сообщение. Когда мой господин умоется, оденется и утолит голод, его благородная мать будет иметь честь принять его, - сказал Абдулла.
Юсуф засмеялся.
- Не помню, чтобы мать разговаривала так со мной раньше.
- Но в те дни господин Юсуф был еще маленьким, - сказал Абдулла.
- Понимаю, что тот, кто выбрал тебя заботиться обо мне, сделал это, так как считал - ты будешь для меня хорошим учителем.
Абдулла засмущался, потом улыбнулся и поклонился.
- Ваша одежда в соседней комнате.
Юсуф заглянул за портьеру и увидел, что спал в маленькой нише спальни и что, по его меркам, ему отвели просторную комнату. Набор одежды синего цвета с темно-красной отделкой был разложен к его просыпу. Он посмотрел на него с беспокойством.
То, что ему предложили одежду, подобающую для обеда с эмиром, вчера вечером показалось ему разумным. Он не знал, где его сундук, он был грязным с дороги, и кто-то мог решить, что в его сундуке нет ничего стоящего. Возможно, его сундук обыскали, пока он мылся в бане, и не нашли ничего достойного двора эмира. Но кто предоставил ему эту одежду? Каково его положение здесь? Есть у него должность? Придется ему снова быть учеником? Сможет ли мать обеспечивать его едой, питьем, одеждой? Эти вопросы, казалось, находились за пределами кругозора маленького раба, как ни сведущ он был в дворцовых порядках.
Юсуф спустился вслед за Абдуллой по лестнице, которая привела его к боковой двери, выходившей на мощеную дорожку.
- Где я провел ночь? - спросил он.
- Во дворце господина Ридвана, - ответил Абдулла. - Но завтра, когда христиане уедут, станете жить в дворцовом помещении для гостей, которое они сейчас занимают.
- Почему я оказался у господина Ридвана?
- Не знаю, господин. Может быть, он хотел оказать вам гостеприимство.
Поскольку Юсуф очень мало видел визиря, это казалось маловероятным, но он ничего не сказал по этому поводу.
Госпожа Нур теперь жила с детьми и слугами в доме неподалеку от дворца. Он был построен у северной стены, в самом благоприятном месте, заверил его Абдулла, и находился всего в нескольких минутах ходьбы от дворцового комплекса.
Однако эти несколько минут были переходом от удушливой чинности дворца к кипению жизни города. Здесь, хотя было немало великолепных домов, были и скромные, и здесь была заполненная людьми улица. Тут жили многочисленные чиновники, необходимые для управления государством, а также с еще более многочисленными слугами, садовниками, всевозможными мастерами и работниками, нужными для управления дворцами. Там были рынки и ларьки с жареным мясом, ароматными, сладкими напитками, конфетами и медовыми пирожными. Настроение у Юсуфа поднялось.
Он услышал позади топот копыт, повернулся и увидел эмира, едущего верхом умеренным шагом по дороге на восток, эмир улыбался и приветливо махал рукой людям.
- Куда это он? - спросил Юсуф, не ожидая ответа.
- Совершает моцион, - ответил Абдулла. - Его Величество часто ездит ясными днями в Хенералифе. - Указал на северо-восток. - Вы должны помнить, это за стенами.
- Абдулла, ничего такого я не помню, - раздраженно сказал Юсуф. - Ну, где дом моей матери?
- Вот он, господин. Мы у двери. Постучать?
Юсуф кивнул и собрался с духом.
Дверь отворилась с неожиданной готовностью. Дверной проем заполнял высокий, широкоплечий мужчина, с виду сильный, но уже начинавший толстеть.
- Господин Юсуф, - сказал он, - добро пожаловать домой.
Яркий свет слепил Юсуфу глаза, он едва мог разглядеть черты стоявшего перед ним в темной прихожей человека, но этот голос он по-прежнему слышал в сновидениях.
- Али! - сказал он. - Ты все еще здесь.
- Где еще мне быть? - спросил этот крупный мужчина. - Кто еще теперь будет защищать госпожу Нур? А ты что здесь делаешь? - обратился он к Абдулле, который стоял рядом со своим временным хозяином.
- Господин Юсуф пришел нанести визит своей почтенной матери, - ответил Абдулла.
- Входите, господин Юсуф, - сказал Али, отступая в темный коридор.
Юсуф увидел в дальнем конце коридора яркий прямоугольник света.
- Так рано, - послышался голос оттуда, и в прямоугольнике появился темный силуэт. - Юсуф, сын мой? Это ты?
Юсуф пошел вперед, он по-прежнему не мог разглядеть ничего, кроме силуэта.
- Здесь очень темно, - сказал он наконец. - Я не вижу тебя.
- Тогда пошли во двор, - послышался слабый, нежный голос. - И мы сможем увидеть друг друга.
В залитом солнцем дворе с небольшим фонтаном и красивым бассейном Юсуф обернулся, чтобы взглянуть на мать. Он помнил ее высокой, стройной женщиной, веселой, восхищавшейся всеми его достижениями и очень радующейся мелочам жизни. Она по-прежнему была стройной, изящной, но теперь они были одного роста. Время и горести создали под ее глазами темные круги, сделали щеки впалыми, но не уничтожили ее красоты.
Тут ребенок, маленькая, испуганного вида девочка, одетая в грубое коричневое платье, быстро подошла с большим кувшином, который с трудом держала в маленьких ручках. Как только поставила его, мать Юсуфа указала на Абдуллу и взмахом руки прогнала девочку.
- Теперь у нас будет несколько минут покоя. Почему ты смотришь на меня так? - спросила она. - Я очень изменилась?
- Мама, ты совершенно не изменилась, - ответил Юсуф. - Только выглядишь немного усталой, и уже далеко не такая высокая.
Она засмеялась, как всегда в разговорах с ним.
- Я немного устала. Я не спала почти всю ночь, молилась, чтобы ты меня узнал. Юсуф, я такого же роста, как раньше, это ты вырос. Каким ты стал блестящим молодым человеком. Прямо-таки не вижу в тебе моего маленького мальчика, хотя кое в чем ты не изменился. - Серьезно оглядела его. - Ты больше похож на отца, чем раньше. И это замечательно, он был красивым мужчиной. Пойдем, сядем у фонтана и поговорим. Потом я позволю остальным прийти и разделить мою радость твоим обществом.
У бассейна были постелены ковры с большими удобными подушками, там можно было непринужденно сидеть и ополаскивать в воде пальцы. Они сели рядом. Али заглянул во двор, мать Юсуфа взмахом руки отправила его обратно.
- Я думал, что когда вернусь, остановлюсь у тебя, - сказал Юсуф. - Но мне выбора не дали. Меня не отпускали из дворца, пока мы не поели, а потом отвели в дом господина Ридвана.
Мать его понизила голос.
- Юсуф, они не знают, что о тебе думать. Сперва боялись, что сообщения о том, что ты жив, представляют собой часть тщательно продуманной хитрости, так как один из членов отряда твоего отца приехал с трогательным рассказом, будто ты лежал с перерезанным горлом рядом с отцом. Когда узнали, что ты жив, здоров и как будто живешь при дворе христианского короля, я не знала, что думать. Эмир тоже. Человек, который свидетельствовал о твоей смерти, клялся, что ты, должно быть, самозванец, стремящийся добиться хитростью положения при дворе.
- Кто он? - спросил Юсуф. - Я бы хотел поговорить с ним.
- К сожалению, он умер, - в сердцах сказала его мать. - Я бы тоже хотела поговорить с ним, обвинить его и знать, что он понес за свою ложь тяжелое наказание. Но Бог, высший судья всех, будет судить его не только за предательство, но и за доставленные матери муки.
- Умер?
- Так говорит его вдова. Возможно, он просто бежал, а его семья похоронила мешок с мусором. Но ты понимаешь, что они хотели тебя видеть, поговорить с тобой и решить, действительно ли ты мой Юсуф.
- И решили?
- Абдулла очень умен, с тонким слухом, он сказал Али, что на эмира произвело впечатление, как сбивчиво ты разговариваешь. Эмир думает, что если б христианский король послал тебя шпионить за нами, тебя бы подготовили лучше.
- Когда он примет решение, смогу я жить в доме вместе с тобой?
- Сынок, я всего лишь женщина, бедная вдова, не имеющая никакой власти, - ответила его мать, голос ее не был ни растерянным, ни подавленным. - Но, думаю, Его Величество хочет пристально наблюдать за тобой и за теми, кто приближается к тебе. Он говорит, что не хочет, чтобы ты стал таким слабым, как два его брата.
- Что с ними? - спросил Юсуф. - В Арагонской империи короля беспокоят сильные братья, а не слабые.
- Знаешь, братья эмира от царицы Мариам всегда жили с матерью, даже после того, как их отец, Юсуф, наш царственный и добрый эмир, погиб. Мухаммед, когда унаследовал трон, решил, что лучше всего держать их всех вместе. Теперь они заперты во дворце, чтобы избежать неприятностей. Но эмир говорит, что жизнь все эти годы среди женщин сделала Исмаила таким слабым и что ни за что не позволит мальчику жить в женских покоях после тринадцати лет.
- Что случилось с его отцом, эмиром Юсуфом? - спросил Юсуф. - Мы слышали много разных рассказов о его смерти.
- Наш великий эмир погиб мученической смертью от руки убийцы, когда молился в мечети в день окончания поста, - расстроенно ответила госпожа Нур. - Для нас это был тяжелый удар, он всегда был надежным другом.
- Кто мог пойти на такое?
- Говорят, убийца был сумасшедшим. Есть такие люди, которые предпочитают видеть, как чужая рука вонзает нож, то такое они всегда говорят в подобных случаях, - добавила она. - Если кто-то при дворе был к этому причастен, большинство людей указало бы на царицу Мариам, она, должно быть, надеялась, что с помощью ее могущественных родственников ее сын Исмаил станет эмиром.
- Он женоподобен?
- Говорят, слегка. У него длинные, красивые волосы, зачесанные на спину, переплетенные шелковыми лентами самых ярких цветов. Но многие мужчины гордятся своей внешностью, а что ему еще делать все свое время? По слухам, он неграмотен.
- Не могу представить такую жизнь, - сказал Юсуф.
- И я не могу, - сказала его мать. - Думаю, что, скорее всего, ребят делает такими жизнь вместе с Мариам, а не просто в окружении женщин, но в этом новом мире мое мнение мало что значит.
- Она такая страшная?
- Она ужасно страшная. И богатая. Такая богатая, что с ней нельзя не считаться, у нее есть могущественные братья и зять, состоящий в родстве с эмиром через дядю. Будь он таким же мудрым, как милостивым, то казнил бы их всех. Они причиняют ему одни неприятности.
- Он говорил мне об этом, только я не понимаю. По-моему, его право на трон совершенно бесспорно.
- Это так. Отец, Юсуф, не только избрал его наследником, но и объяснил, почему, велел записать это и объявить во всеуслышание. Он первородный законный сын; у него есть мудрость и рассудительность, чтобы править, во время смерти отца он был в том возрасте, чтобы занять трон без регента, который правил бы за него. Бесспорнее быть не может, так ведь?
- Мама, сколько мне лет? - внезапно спросил Юсуф, ему это вдруг показалось самым важным вопросом на свете.
- Мой бедный Юсуф, - сказала она, глядя в бассейн, словно на его подернутой рябью воде была запечатлена история ее жизни. - Ты родился перед рассветом в шестнадцатый день восьмого месяца в семьсот сорок второй год от Хиджры. Луна только пошла на ущерб, однако ночь была очень темной, разыгралась жуткая вьюга, твой отец весь день и часть ночи был во дворце и не знал, что у него родился сын. По нашему подсчету это означает, что тебе скоро исполнится четырнадцать, хотя по-христианскому ты, видимо, несколько младше.
- Намного?
- На несколько месяцев, дорогой. Когда было решено, что ты уедешь из Гранады с отцом, тебе только исполнилось шесть лет, ты был слишком мал, чтобы отправляться в путь. Могу заверить тебя, по этому поводу было много споров. Той зимой тоже была вьюга, такая же сильная, как в день твоего рождения, в течение дня и ночи, пока она бушевала, возникла мысль отправить эмиссаров в Валенсию.
- Мне было всего шесть лет, когда мы уехали?
- Нет. К тому времени наступила весна, тебе было почти шесть с половиной. Просто чудо, что ты пережил то страшное путешествие и его последствия.
- Почему меня отправили таким маленьким к чужеземному двору?
- Дорогой мой, не я отправляла тебя. До того как было принято окончательное решение, я плакала несколько недель, пыталась уговорить их передумать. Но эмир, наш царственный Юсуф, наш родственник, сделал многое для твоего отца, и он хотел, чтобы при арагонском дворе была пара чутких ушей и острых глаз. Это казалось превосходным - ты был очень смышленым и наблюдательным, королева - знаешь, тебе предстояло находиться при королеве - была в восторге. Ты должен был вскоре вернуться. Эмир надеялся, что королева потребует тебя обратно, а для их планов это было бы еще лучше.
- Я должен был стать малолетним шпионом, - со смехом сказал Юсуф. - Не думаю, что от меня было бы много проку.
- В первый раз, возможно, нет, но если бы ты вернулся туда, то приносил бы немало пользы. Однако, когда вы приехали в Валенсию, королева умирала. Следующая королева не прожила и года, но к тому времени все знали, что ты мертв.
- Как это ужасно для тебя, - негромко сказал Юсуф. - Но я тоже был уверен, что к тому времени, когда приеду сюда, тебя не будет в живых. Или что ты меня не узнаешь.