- А как насчет перевода в другой сектор? Дельце здесь одно нехорошее вышло - с мертвецами, прости Господи. Съездите, ознакомитесь. За местной полицией приглядите. Может и присоветуете что. А там, глядишь, и в следственной части вакансия найдется, раз уж в политике Вы разочаровались.
Все же знает, рыжий аспид. Это ж додуматься - с того света за ней вернулся.
- Как прикажете. Куда ехать нужно?
- В Белозерск, Новгородской губернии.
И смотрит так испытующе.
- Сегодня же и выеду.
- Да-да. Можете быть свободны.
Федор вышел и только за дверью разжал кулаки. А Тюхтяев еще долго не моргая изучал филенку двери. И что-то остро ныло под ребрами. Погода, все-таки, в Петербурге - не очень.
* * *
Меньше недели тут живем, а уже надоело все до чертиков. И природа эта никчемная, и погода, которая совсем без ума, и я сама, донельзя уставшая от войны с ветряными мельницами. Только совсем тупой человек не поймет природу внезапно проснувшегося педагогического дара Хакаса - нас, а конкретно меня, сюда сплавили из столицы. Просто с глаз долой. Неужели я так безнадежна?
Дима следил за настроением в рядах и давал нагрузку ровно так, чтобы я падала в постель без сна, но во время пробежек в голове пульсировала только одна мысль. В разных вариациях. От меня избавились. Выслали. Заперли.
Это оказалось по-настоящему обидно, что бы я не пыталась себе внушить. Конечно, я могу найти очередное, сто двадцать пятое оправдание бывшему жениху, но доколе мне нужно будет извинять его перед собой? Что я - собачонка, которую можно вот так выкинуть на мороз? Ладно, не на мороз, но все же… От обиды прибавлялись силы, и пробежки уже не казались изощренным мазохизмом. Круг, другой, третий.
Постепенно столица становится бесконечно далекой, равно как и все, что произошло со мной там. А так-то и верно - мы все из одного пространства. Просто заехали отдохнуть в музейную деревеньку.
Бегом, на полусогнутых, ползком, встали, повторили.
А этот небось сидит сейчас где-то в убогом своем казенном кабинете. В тепле и покое.
Еще пять кругов бегом.
И вот уже нет эмоций, когда вспоминаю человека, поставившего с ног на голову мою жизнь. Поступай, как знаешь, Михаил Борисович. Я сдаюсь. Есть только цель, которую поставил командир и я к ней бегу. Да бегу, бегу.
* * *
- Барыня, там опять с полиции пришли. - мрачно сообщила Матрена.
Уже привычный, по-своему милый Тихон Иванович Братолюбов с нескрываемым восхищением ловил каждое слово своего спутника, который мрачной акулой рассекал наш двор. Конечно, каждый камушек тут знает, выучил его Хакас на свою голову.
- Анна Степановна, приветствую! - поклонился, ручку поцеловал. С Люсей и Димой поздоровался, на мне остановил тяжелый взгляд. - Ваше Сиятельство.
- Рады встрече, Федор Андреевич. - мама приказала подать еще приборов.
- Господа, мы здесь все по тому делу. - Тихон Иванович не терял надежды удержать в своих руках нить разговора. - Господин Фохт прибыл из Санкт-Петербурга по распоряжению Особого департамента…
- Я сам, - прервал его Фохт и углубился в свои записи. - Госпожа Шестакова и графиня Татищева обнаружили тело мещанина Леонтьева 10 марта сего года?
- Да, Федор Андреевич. - Люська старательно держит серьезность на лице.
- При каких обстоятельствах?
- Мы… - Люся оглянулась.
- Мы гуляли. Очень, знаете ли, полезными врачи считают моционы на природе. - медовым голосом добавила я.
- Да, конечно, Ваше Сиятельство. - он отметил что-то в записях. - Одни гуляли?
- Да. Господин Хакасидис присоединился к нам позже. Мы каждый день так гуляем. С утра, после завтрака, днем и вечером.
Тут Фохт не выдержал, поймал взгляд Димы и дождавшись кивка уполз бровями под аккуратно уложенные волосы.
- А сам господин Хакасидис?
- Мой жених. - твердо заявила Люся. Первый раз, между прочим, прилюдно это озвучивает.
- Поздравляю вас обоих.
Родственнички устроились поближе друг к другу.
- Вам знаком этот человек?
- Нет. - хором ответили все.
- Ясно. Тихон Иванович, опросите пока прислугу, а я с дамами пройду на место происшествия. - и не оглядываясь вышел из-за стола.
- Ксюх, может ты с ним сама сходишь? - прошептала Люська, натягивая уже непривычную тальму.
- Нет. Он приглашал нас обеих, тем более, это ты углядела этого паршивца. Вот лежал он там с осени, так бы и лежал. - мне тоже диковато было уже в женское наряжаться.
- Ксюш, а ты сама как думаешь, с чего это он вдруг приехал?
- Да понятия не имею. - откуда он вообще свалился на мою голову?
- А вы с ним так и не разговаривали с того раза?
- Нет.
- Так может уже пора?
- Так может уже не о чем?
Мы с Люськой старались не красться, но это уже был рефлекс.
- И чего же вам, барышни, дома не сиделось? - холодно осведомился наш гость.
- Федь, ну здесь-то можно с нами по-человечески разговаривать? - первой не выдержала Люська. - Ты же все уже понял. Димка нас в это болото усадил отрабатывать наблюдение. Вон и яма наша. Можно подумать, ты сам осенью тут не лазил.
- Людмила Михайловна, я здесь при исполнении. - строго осадил он мою покрасневшую сестренку. - И тот факт, что я здесь бывал осенью, не упрощает это дело.
- Вы с Димой здесь занимались? - уточнила я, пытаясь предотвратить еще одну ссору.
- Да. - ответил Фохт не глядя на меня.
- В этом же болотце?
- Тогда все замерзло уже, без ямы обходился. - сложное выражение лица. Ностальгия по более счастливым временам что ли?
Федя ловко скакал по кочкам, рассматривал следы, изрядно потоптанные полицейскими.
- Федь, я тебе как медик могу сказать, что труп тут несколько месяцев лежит.
- Ну не может же быть, что мы оба тут постоянно проходили и не заметили. - он всерьез расстроен тем, что две салаги нашли то, что экспертам не удалось.
- В этом месте плохой грунт. - заметила я, но уже слишком поздно. Превосходные шерстяные брюки до середины голени украсила болотная жижа. - Помочь?
- Обойдусь. Можете быть свободны.
- Федор Андреевич, скоро баня будет готова. Я бы посоветовала воспользоваться, а то простынете, не дай Господь. - беспомощнее, чем хотелось бы, прозвучало.
- Так я знаю, к кому обратиться за помощью. Лекарей в последнее время вокруг меня сверх меры.
Слишком много общается с Люськой, как я посмотрю. Мы пожали плечами и повернули назад к дому.
* * *
Вечером по собственной инициативе бегала по полосе препятствий. Больше, быстрее, еще раз, еще. Темно - и ладно, она мне уже как родная кровать знакома.
- Иди спать, Коза. - невозмутимо произнес Хакас.
- Успею еще.
- Я не предлагаю, я приказываю.
* * *
Из неотправленных писем:
"Михаил Борисович, ты что, офонарел там в столице?"
* * *
С утра вместо прочих развлечений Дима отправил нас посидеть на деревьях. С отличным ракурсом на наше веселое болотце. Психику ли тренировал или еще что надумал, но угадал так, что пора ему карьеру игрока попробовать.
Час спустя, аккуратно объехав нашу усадьбу, к кустам подобрались очень интересные люди. Признала я только господина Братолюбова. А вот барышня с ним для меня оказалась открытием. Миниатюрная, пухлощекая блондинка в длиной узкой юбке и изящной тальме, простенькая шляпка явно не красит ее, равно как и пепельный цвет одежды, но о наряде она точно не думает, раз прется прямо по кустам.
- Это же здесь, Тихон Иванович случилось? - тихий, неуверенный голос.
- Да, Апполинария Павловна. - Братолюбов озирался, явно не желая быть обнаруженным.
- Точно, вот здесь. - она встала над самым затоптанным местом, закатила глаза и начала раскачиваться на месте. Я чуть с ветки не навернулась от такой драматургии. - Он страдает. Дух его неупокоен.
- А он не хочет сообщить, кто его сюда приволок? - ну ладно, он блокнотик достал и начал конспектировать.
- Нет. Он очень испуган. Не ожидал, что так быстро все закончится. - и начала оседать на услужливые руки юного следователя.
- Ох, ну что же Вы, Апполинария Павловна, так. - тот неловко и слишком нежно похлопал ее по щекам. - Разве можно было так перенапрягаться.
И только я приготовилась ко второму акту этой мистической мелодрамы, как появились два приятеля, которые тоже не планировали встретить посторонних.
- Тихон Иванович, я не припоминаю, чтобы разрешал госпоже Осетровой участвовать в Ваших изысканиях. - хищно прищурился столичный чин.
Братолюбов замер нашкодившим щенком.
- Федор Андреевич, не сердитесь. Я только хотела посмотреть на…
- На мертвеца. И пообщаться с его духом. Хватит уже испытывать терпение Вашего папеньки, езжайте домой.
И парочка удалилась под тяжелым взглядом Фохта. А мне вот очень любопытно, что это за доморощенная ведьма с папенькой, которого Фохт явно знает.
Димка ухмыльнулся и широким жестом махнул на полмира.
- Ищи.
А это уже интересно. Федор словно сбросил что-то неуловимо-городское и хищно осмотрелся. У Люськи был шанс, если бы она не начала строить глазки жениху, а я как внедрилась вглубь гигантской расщелины старой сосны, так и не высовывалась с самого начала разборки. Вот инспектор обошел несколько куда более перспективных мест, которые я отвергла из-за ненужного перфекционизма и даже начал нехорошо коситься на командира.
- Ну ладно, поищи нашу графиню, а мы пока погуляем. - вот же редиски.
Ушли. Над этим распогибельным местечком нависла тишина. Даже птицы не пели - все же они поумнее людей, и в раннюю весну не поверили.
- Ксения Александровна, Вам помочь спуститься?
Щас, я на такие шутки с раннего школьного возраста уже не ведусь. Он подходит к моей сосне и протягивает руку. Не глядя. Но я-то гордая, столько времени промучилась здесь, могу и сама спуститься. Хорошо, что поймал.
- Я сам на этом дереве прятался. Дмитрий меня даже не сразу нашел. - гордо произнес он.
Посмотрели друг на друга: он весь такой городской, гламурный и я - с раскрашенным грязью лицом, в обновленной кикиморе - рассмеялись. Да, сейчас, когда весь мир так далеко, хочется побыть живыми, наслаждаться сиюминутным. На его лице рассыпались лучки тонких морщинок у висков, удивительные эти ледяные глаза вдруг теплеют от искреннего смеха. Руки бы еще отпустил. Принюхалась - и поняла причину благодушия. Надеюсь, от ящика выпивки, который мы привезли с собой, еще хоть что-то осталось.
- Спорим, не догонишь? - и что же мне в голову приходит.
Куда ему, в городских-то туфлях, да еще под градусом. Но недооценка врага - роковая ошибка, Хакас всегда так говорит. Он испытующе исследует дно моих глаз, наконец выпускает из объятий, снимает пальто, сюртук, разминает суставы. Хорошо, мне тоже есть что сбросить лишнего - и на землю летят кикимора, куртка. Остаюсь в штанах, тонком свитере, вязаном жилете. Даже без корсета - вообще одичала в деревне.
- То есть все же скучаете по этим Вашим джинсам? - ехидно уточняет он.
Мы несемся по высохшим трупикам листьев, громко ломая ветки, срезая углы привычных маршрутов, и вот я уже оторвалась, оказавшись на какой-то безвестной полянке. Где я и куда теперь идти? Безмолвие леса не вызывало паники, как и наличие духа мертвеца. А вот своих порывов стоило пугаться. Отдышалась и практически торжествовала победу, когда из-за дерева на меня рухнула серая тень.
- Нельзя расслабляться. - вот мало было нам одного Димы.
И покатились по траве, причем он одновременно блокировал все попытки сопротивления и защищал меня от ушибов. Сначала я еще пыталась вырваться, лягнуть его побольнее, но опять же, уроки Хакаса у него прошли не зря, а учил его Дима явно всерьез.
Небо и земля сменили место несколько раз, а я все смотрела в эти глаза. Так близко, так доступно. Настоящий разбойник. Волосы растрепались, вспотевший, с диким взглядом, сквозь сорочку чувствую, как бьется сердце и вижу пульс на шее.
Только приоткрыла рот, чтобы сказать что-нибудь разумное, глядишь, и сама бы прислушалась, но у нас дуэт, и сегодня не я веду. Он впился в губы так, что стало ясно - эти четыре месяца он обо мне вспоминал, да еще как. И снова небо и земля меняются местами, раз, другой, третий, оставляя тропинкой отдельные части гардероба. И, стыдно признаться, мне это нравится. Именно неправильное, запретное, эмоциональное. В таком же темпе мы докатываемся до небольшого овражка, где я натыкаюсь рукой на что-то липкое и склизкое.
- Черт!
Федя отрывается от меня и по лицу понимает, что дело серьезнее, чем неудобная поза. У нашего подснежника нарисовался товарищ.
* * *
И вот как в плохом кино - мы судорожно застегиваем одежду над протухшим трупом, помечаем место находки платком на ближайшем дереве, стараясь не смотреть друг на друга возвращаемся к нашей засаде, собираем вещи и бредем к усадьбе.
- Нам нужно поговорить. - выдавливает он.
- Да. Обязательно. - и когда я начну вести себя разумно?
Спотыкаюсь, он подхватывает меня и более не выпускает руку из своей.
Возвращались мы под недоуменные взгляды всей семьи.
- Анна Степановна, извольте послать за господином Братолюбовым.
Я без лишних слов ухожу в мыльню, где переодеваюсь под прищуром сестры.
- Поговорили?
- Не успели. - бурчу я, до сих пор пребывая в шоке от событий дня.
- Так покувыркаться ты с ним успела, а поговорить - нет?
Оттираю следы разлагающихся тканей.
- Да ничего мы не успели. Там в лесу еще один труп. Очень, знаешь ли, весомый аргумент для перемены темы. - и хорошо, что он все же попался.
- Гонишь! - Люська даже подпрыгнула. - Где?
Я присела на низенькую скамейку перед тазиком.
- Сама не поняла. Вроде бы к северу от болотца. Мы решили побегать и где-то минут десять-пятнадцать гнали во всю силу, ну и наткнулись. Значит где-то километра три.
- Побегать? - хорошо, что я еще умею ее изумлять.
- Мне показалось, что Дима нас хорошо поднатаскал и я смогу его сделать.
- А сделал он тебя, как я погляжу. - она хмуро оглядывает грязь на позвоночнике.
- Не то чтобы… - у меня нет пока слов объяснить, что именно происходит с нами.
- Угу. По-другому у вас все, не как у нормальных людей. Ты, сестренка, учитывай, что его сюда твой Тюхтяев лично отправлял с этим делом разбираться. Так что с мужиками тебе определенно прет.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Когда же все это закончится-то? Мало было меня отшвыривать от себя зимой, так теперь еще так…
- Ксюш, ты что? - Люська падает на колени рядом со мной, проверяет пульс и тащит в комнату. - Не психуй, это их самцовые игры, а ты у нас одна, так что забей.
17
Из неотправленных писем:
"Михаил Борисович, если Вы решили разорвать помолвку, то для этого есть способы и попроще."
* * *
Успеваю нарядиться в очередное торжественное, на этот раз винного цвета платье с глубоким вырезом, едва закрытым тонким кружевом, выхожу к уже сработавшемуся коллективу.
Братолюбов почти перестал коситься на угвазданные брюки столичной шишки, зато я не производила впечатления дамы, шарахающейся по всяким отдаленным оврагам.
- Ксения Александровна, мне осталось только уточнить мелочи. - он зашуршал страничками. - Вы обнаружили тело неизвестного сегодня?
- Да.
- И снова во время прогулки? - и пытается копировать испытующий взгляд Фохта. Но я столько с Тюхтяевым прожила, что на это уже иммунитет имею.
- Именно так. И у меня вопрос к Вам, как представителю власти. Что же за бардак творится в Вашем ведомстве, если порядочная женщина не может на прогулку выйти без того, чтобы труп не найти? Это в деревне-то. Или, может быть, у Вас так принято на похоронных расходах экономить? - и, пока Братолюбов покрывается пятнами, - Когда граф Татищев, мой свекор, был губернатором Москвы, там такого не было.
Федор иронично поднял бровь. Конечно, семьсот человек за пару минут раздавили - не признак порядка, но мы сейчас не об этом.
- Ваше Сиятельство, это необычайное происшествие для наших мест.
- Да неужели? - и сарказм можно размазывать по бутербродам.
- И мы привлекаем все силы для расследования. - бедный мальчик, он еще пытается защищаться.
- Включая доморощенных медиумов?