Сэр Уильям стал говорить, что Пэрси старательный и усердный молодой человек, и хотя происхождение его весьма скромное, он всё же мечтает со временем стать джентльменом и занять достойное место в обществе. Ради своей высокой цели он просиживает за столом по двенадцать часов в сутки, отвечая на письма графских корреспондентов и готовя материалы для докладов в палате лордов и в адмиралтействе. Но к чему такие усилия, если в наше время путь к процветанию изменился, - стал намного проще, чем раньше.
- Ведь нынче больше нет нужды иметь за плечами несколько поколений носителей дворянского достоинства, чтобы тебя приняли в высшее общество - граф с трудом скрывал клокочущую в нём ненависть. - Достаточно быть решительным, оборотистым малым, и ты пробьёшься на самый верх. Наступает время ловких плебеев.
- Да, но согласитесь, что благодаря развитию у нас бизнеса лондонский Сити стал центром мировой торговли, - резонно заметил лорду Арчи. - А это способствует процветанию Британии.
- Согласен, - нехотя признал сэр Уильям, - Однако созданы условия, при которых плутократия теснит людей благородных. В Сити всякому предоставлено право безнаказанно толкать ближнего, и никто не думает обижаться из-за таких пустяков. Такие понятия как истеблишмент, джентльменство уходят в прошлое. Если вы делаете большие деньги, то стремительно поднимаетесь на вершину, и вас уважают. И не важно, что в князи вы пролезли прямиком из грязи, что вы прислуга в десятом поколении. Уж поверьте, теперь это не важно! Ибо ловкий проныра может усесться за один стол с родовитыми хозяевами старинного поместья и даже скупить их вещи, когда они пойдут с молотка.
- Поверьте и вы, сэр: в Сити есть свой моральный кодекс, - попробовал снова возразить Арчи.
- Имя ему деньги! - рыкнул старый лев, глаза его загорелись нехорошим огнём. Граф чеканил слова, будто выносил приговор своему сословию: - С помощью денег можно превратиться в респектабельного джентльмена, завоевать положение в обществе, и даже стать другом короля, который вечно нуждается в деньгах - Он поморщился и продолжил с горечью: - Мои предки брезговали заниматься торговлей или банковским делом. В крайнем случае они женились на деньгах или получали их вместе с выгодной должностью представителя короны в одной из колоний. Но наступает другое время…
К сожалению, мне уже не измениться, иначе будь я молод, то, вероятно, тоже подался бы в банкиры. Поэтому я говорю своему секретарю: в наше время молодые люди уже не стремятся к прежней карьере. Сегодня в почёте биржевые маклеры. Титулы девальвируются, деньги - никогда! Главное оказаться в нужное время в нужном месте. А большие города открывают гораздо больше возможностей для молодого человека. В лондонском Сити карьеру сделать вернее, чем в любом из министерств и даже при королевском дворе. Так что я понимаю Пэрси, который в последнее время часто бывает задумчив. Думаю, он размышляет: не податься ли ему в маклеры. Во всяком случае, там его не станут попрекать низким происхождением.
Уже успевший взять себя в руки долговязый секретарь невозмутимо улыбнулся патрону:
- Для меня честь работать у вас и жить здесь. И я не обменяю своё положение ни на какие деньги.
В наступившей тишине отчётливо громко стучали до того неслышные настенные часы. Чтобы заполнить неловкую паузу Арчи продолжил тему:
- Да Лондонская биржа всё ещё в тройке главных, наравне с Парижской и Нью-Йоркской. Хотя самая крупная игра идёт теперь на Уолт-стрит в Нью-Йорке. Но вы несомненно правы, сэр Уильям, в том, что если человек благодаря своей предприимчивости и таланту сумеет пробиться в первые ряды деловых людей Сити, то он автоматически окажется на вершине мира.
- Вот именно, - граф тяжело вздохнул и не удержался от горестного возгласа: - Предполагаю, что после моей смерти поместью недолго принадлежать нашей семье, и все эти земли приобретёт какой-нибудь новоявленный денежный мешок.
И всё же сочувствуя хозяину, Арчи не был согласен со столь уничижительной оценкой крепнущего класса финансистов, ведь он лично знал многих в Сити:
- Биржевые маклеры и брокеры работают на износ, как говориться волка ноги кормят - миролюбиво пояснил он. - Хотя некоторые считают их хищниками.
- Хищники! - лорд повторил за писателем это слово с какой-то неожиданной ненавистью, будто оно задело болезненную струну в его душе, губы его скривились, словно их обожгло. Он резко поднялся из-за стола, и, буркнув что-то про срочные дела, быстро вышел из комнаты.
Когда за её отцом закрылась дверь, Флора со смущённым видом пояснили гостям, что батюшку позвали срочные дела. Ведь помимо управления обширным поместьем, он совмещает несколько высоких государственных должностей.
Чтобы сгладить у гостей неприятное впечатление, девушки предложили показать им обширную домашнюю библиотеку, которая славится на всю Европу своим собранием редких книг. Но Вэй сказала, что хотела бы ненадолго выйти на свежий воздух, а затем она присоединится к ним. Флора велела служанке проводить мисс Вэй в сад. В ответ на тревожный взгляд мужа Скалли успокоила его, что всё о, кей, просто ей захотелось немного прогуляться после обеда.
Глава 12
На улице, оставшись одна, Вэй щёлкнула зажигалкой и огляделась с любопытством: вековой парк был пустынен, но продолжал жить своей особенной жизнью. И наблюдать за ней было интереснее, чем слушать мужские разговоры. К тому же Вэй давно заметила, что природа отказала большинству англичан в искусстве быть увлекательными собеседниками. Англичане - дельцы, превосходные работники, прекрасные спортсмены, у которых отлично развиты мышцы рук, ног груди, но не языка. Когда богатые британцы желают развлечься, они, как правило, приглашают специальных "развлекателей" - певцов, фокусников, музыкантов или…писателей…
Внезапно Скалли уловила лёгкий шелест шагов за спиной и оглянулась. К ней приближалась Флора.
- Ну вот, кажется, я нарушила ваше уединение - улыбнулась та заискивающе. Средняя графская дочь сама на себя не была похожа, куда только девались её высокомерие, надменная уверенность, что мир непременно должен крутиться лишь вокруг неё! Зато Флора с восторгом наблюдала, как американка красиво курит сигарету на длинном тонком мундштуке.
- Ничего страшного, - улыбнулась в ответ Скалли. - Просто мне действительно захотелось уединиться, ведь даже у леди могут быть свои маленькие "мужские" слабости.
- Конечно! - восхищённо согласилась англичанка, и Скалли почувствовала, что собеседнице страшно хочется тоже попробовать закурить.
- Вообще-то я хочу бросить, но пока не получается, - пожаловалась Скалли и потушила сигарету, чтобы не смущать воспитанную в строгости девицу.
- Зато у вас есть свобода выбора, - Флора печально покачала головой: - Даже не представляю, что стало бы с моими родителями, если бы они застали меня с сигаретой. Отец точно бы пришёл в ужас: "Что?! - скажет он. - В нашей почтенной семье завелась анархистка, бульварная кокотка, без пяти минут падшая женщина, кафешантанная певичка?! Немедленно надо выдать тебя замуж за приличного молодого человека, пока ты окончательно не скатилась в пропасть. Конечно, если кто-то из сыновей моих знакомых пожелает взять в жёну особу, вступившую на путь разврата".
Флора снова посмотрела на Вэй с искренним восхищением и призналась:
- Я ещё никогда не общалась с такими интересными и привлекательными дамами. Я видела вас на улице, вы были в умопомрачительном тюрбане-чалме яркого цвета! Все смотрели на вас, как на инопланетянку. Вы были похожи на….
"Чуму в чалме" - усмехнулась про себя Вэй.
- На киноактрису! - восторженно нашлась Флора. - Вы как Мэри Пикфорд, как Клара Боу. Я просто обожаю ваше американское кино! Особенно там, где играет моя кумир Луиза Брукс! "Улица потерянных людей", "Дневник падшей женщины", "Американская Венера", "Ящик Пандоры" - Флора принялась восторженно перечислять фильмы с участием знаменитой актрисы. - Вы тоже, словно оттуда - из мира грёз, миссис Вэй! В Америке, наверное, много таких, как вы?
Скалли опешила: и это говорит ей настоящая британская леди! Одна из тех аристократок, которые будто и не ходят, а плывут и разговаривают с невероятным достоинством своей английской королевы, с которой они одного замеса! Вэй была так удивлена, что даже не сразу нашлась, что ответить:
- …Спасибо, вы очень добры, но я уверена, это ошибка. Это у нас в Америке английских аристократок принято считать за образец изящества и утончённости.
- Нет-нет, это не так, - заспорила Флора, - поверьте, в нашем кругу царит скука и страх совершить что-нибудь такое, за что вас осудит общественная мораль, а вокруг этого клубиться туман лжи и притворства, словно наш знаменитый лондонский смог.
В глазах юной графине появился азартный блеск:
- Скажите, а правда у вас в Америке девушки спокойно носят мужскую одежду? И не ограничивают себя в алкоголе? Я слышала в Нью-Йорке и в Голливуде сейчас в моде petting parties - вечеринки, на которых девушки позволяют мужчинам весьма откровенно себя ласкать, не доводя, однако ж, дело до победного конца. Ещё я читала, что в Штатах готовится закон, по которому американкам будет официально разрешено жить с мужчиной вне брака, и их дети не будут считаться незаконнорожденными? - Флора жадно смотрела на растерянную американку, ожидая подробностей.
Скалли несколько ошеломил её напор:
- Нет… до этого ещё не дошло, хотя возможно я просто не в курсе. А вообще, милая Флора, не стоит верить всему, что пишут в газетах.
- Просто вы счастливица - вздохнула Флора.
Скалли стало неловко, и она обвела взглядом окрестности: - А у вас тут романтично. Наверное, хорошо жить посреди такой красоты?
- Да что вы! Здесь ужасная тоска. А сейчас ещё темнеет рано и вообще становится так жутко, что к окну подходить боишься. Мечтаешь вырваться из проклятого родового гнезда, как из западни. И что вас привлекло в такую неприятную страну с отвратительной погодой, отсутствием солнца; и холодными чванливыми людьми?!
Флора призналась, что очень хотела бы уехать из Англии, чтобы повидать мир, но на путешествие нужны средства и немалые. Однако, будучи богатой наследницей, юная графиня, не могла распоряжаться своими деньгами:
- Мои деньги лежат в банке в качестве приданого - пояснила Флора. - Единственная надежда вырваться на свободу - выскочить замуж.
- О, я не сомневаюсь, что у такой привлекательной девушки нет проблем с женихами!
- За нас всё решает отец - убитым голосом пояснила Флора. - Молодые люди, которые поведут его дочерей под венец, сами должны быть достаточно богаты и родовиты.
- Наверное, так он проявляет свою заботу о вас - предположила Вэй.
- Даже если я не люблю этого тучного щеголя, который на тридцать лет меня старше? - англичанка посмотрела Скалли прямо в глаза.
- Да это несправедливо… - смущённо пробормотала Скарлетт. - Родители не должны так поступать со своими детьми.
- Таковы наши британские традиции - Флора проговорила это, краснея от стыда и досады.
Скалли поразила её откровенность.
- Наверное, в Британии, как в любой стране, всё-таки есть что-то симпатичное? - предположила она после некоторого замешательства.
- Лошади - не задумываясь, ответила Флора. - Моя бедная сестра Анна любила говорить, что наши английские кобылы и собаки намного лучше людей. Она была почти такой же свободной, как и вы. У отца не получилось сделать из неё товар, хотя уже было заказано свадебное платье для бракосочетания Анны с сыном маркиза Энглси, которому её обещали ещё десятилетней девочкой. Но всё закончилось скандалом. Анне было всё равно, что светское общество не простит ей своенравия и грехопадения. Ради своей любви - лейтенанта Роланда Болдуина она даже согласилась быть опозоренной в глазах этих высоконравственных снобов.
- Судя по тому, что вы говорите, ваша сестра была сильной личностью.
- По-моему Анна считала, что в её теле живёт мужская душа, и она часто поступала как мужчина, то есть делала то, что её душе было угодно. Если ехала верхом, то в мужском седле; сама садилась за руль автомобиля.
- Представляю, как вы с младшей сестрой ею гордились.
- Вы имеете с виду Клэр? - зачем-то уточнила Флора, и усмехнулась: - Святая монашка её недолюбливала - за жестокость. Анна часто выходила в парк пострелять ворон ради забавы. Но особенно любила лисью охоту. Они часто сорились на этой почве. Однажды при мне Клэр пригрозила, что если сестра не прекратит убивать животных, то однажды жестоко поплатится за это.
- А что Анна?
- Я же уже сказала, её не интересовало мнение святош и моралистов. Наша старшая сестра всегда потакала лишь собственным капризам. Тем более что скачущая на лошади в костюме амазонки она была действительно великолепна… Да, Анна была отличной наездницей и метким стрелком. Нелепо, что её саму заманили в западню.
- Почему вы так решили? - насторожилась Вэй.
- В тот день я случайно заглянула к сестре, и успела увидеть, как Анна вскрывает конверт - уже одетая в костюм-амазонку для верховой езды. Я сразу ушла. Вскоре после этого сестра отправилась на прогулку, и уже больше не вернулась домой.
По словам Флоры, письмо, вероятно, было получено Анной на почте. Всё дело в том, что её старшая сестра была единственным в их семье человеком, кто не получал корреспонденцию с почтальоном. Анна сама забирала адресованные ей письма в здешнем почтовом отделении, чтобы они не могли попасть в руки отца и его шпионов. Но кто был автором послания, этого Флора, естественно, не знает.
Правда, когда покойницу уже отпевали в церкви, ей показалось, будто на строительных лесах под самым куполом - в реставрируемой части собора - кто-то прячется и тайком за всем наблюдает.
Скалли захотелось более подробно расспросить об этом эпизоде, но Флора сказала, что им следует вернуться в дом.
Глава 13
По пути Флора сочла необходимым ещё раз объяснить гостье странное поведение своего отца:
- В прошлом году он крайне неудачно упал с лошади, с того времени с ним случаются приступы сильной головной боли. Как говорит отец, вначале у него перед глазами начинают мелькать серебряные мухи, затем появляется звон в ушах. При этих признаках надвигающейся мигрени отец бросает все дела и спешит добраться до постели.
Однако когда Вэй и её спутница вошли в просторный зал, то увидели здесь графа, который как ни в чём ни бывало сидел в кресле с бокалом вина в руке и даже улыбался.
- Слава богу, на этот раз с приступом обошлось, - шепнула американке Флора.
Рядом с её отцом на приставном стульчике расположилась Клэр. Она почтительно держала старого графа за левую руку, которая покоилась на подлокотнике кресла. И гладила его пальцы, унизанные драгоценными перстнями. В её поглаживаниях Вэй почудилось нечто большее, чем просто дочерняя нежность…
* * *
Это был рыцарский зал, обогреваемый гигантским камином. Вход в него "охраняли" два железных истукана в полном доспеховом облачении с алебардами в руках. Стены были увешаны охотничьими трофеями и старинным оружием. Однако щита с изображением волка на гербе, о котором им с Арчи рассказал хозяин сувенирной лавки, Вэй на заметила.
Войдя, Скарлетт ощутила тепло, исходящее из камина, а также от присутствующих. Обычно сдержанный на людях муж улыбался ей чересчур широко и ласково. По его глазам и развязавшемуся языку Вэй с порога догадалась, что Арчи уже навеселе. Это касалось и графа, но хозяин поместья держался не в пример лучше её поплывшего муженька. Видя, что гостья покашливает с холода, хозяин в несколько развинченной манере приказал скорей подать гостье чаю.
- Но вы ведь пьёте не чай - заметила американка. - Я вижу, сэр Уильям, вы развлекаете моего мужа не только интересным разговором .
- Уверяю вас, я с удовольствием и вас угощу коньяком! - ещё более оживился граф и сам протянул ей бокал.
Вэй поблагодарила, после чего мужчины продолжили разговор, причём Арчи несло. Жестикулируя, он размахивал руками почти как итальянец. И куда только подевалась его некоторая угловатая медлительность и застенчивость, за которую в юности друзья прозвали его крабом.
- В работе я локомотив! - горделиво рассказывал раскрасневшийся писатель, не замечая смущения Клэр и смешков Флоры. - Если я решусь на что-то, то меня невозможно остановить. И у меня такое чувство, что я оседлал интересную тему.
- Хорошо сказано, дружище, - понимающе усмехнулся граф. - Хорошо сказано! Чувствуется, что в своём деле вы отличный наездник.
- Что ж, вы разбираетесь в людях, сэр Уильям, - обернулся к нему Арчи, принимая комплимент за чистую монету. Он поправил сползающее с носа пенсне, и пояснил:
- Просто у меня природный дар проникать в суть вещей и распутывать ребусы. Руководству полиции стоит сделать мне предложение - учить их сыщиков. Но, к сожалению, быть пророком в своём отечестве - не просто.
- О да, я вас вполне понимаю - с большой серьёзностью потрафил писателю граф и заинтригованно взглянул на быстро опустевший бокал его супруги:
- Хотите ещё выпить, мисс Вэй? - граф подозвал слугу. Скалли поставила пустой бокал на поднос и взяла новый. Так же по распоряжению хозяина поместья её заботливо укрыли пледом. В этот момент граф посетовал писателю, что, к сожалению, книги некоторых нынешних его коллег по литературному цеху грешат поверхностностью:
- Да, это так - охотно признал Арчи. - Но лично я основательно готовлюсь к каждой большой работе и изучаю массу источников по теме.
Граф уважительно покачал своей львиной головой, но Вэй почувствовала, что в ней появились недобрые мысли.
- Охотно соглашусь с вами, мистер Арчибальд, - снова заговорил сэр Уильям. - Ведь ваши книги написаны очень толково. Особенно тот роман об Индии.
- Моего мужа консультировал капитан Стивен Маккензи из 21-го гусарского полка, расквартированного под Бомбеем - заступилась за мужа Скалли, будто её мужу угрожает некая смутная опасность.
- И всё же не обо всём можно судить с чужих слов, не правда ли? - уклончиво заметил граф, и глянул из-под густых бровей так, что Скалли смутилась и замолчала. Но Арчи не обратил внимания на скрытый в словах хозяина подтекст, и продолжал рассказывать как для него важна точность даже в самых мельчайших деталях.
* * *
…В золотисто-сиреневых сумерках Скарлетт и Арчи в сопровождении сестёр Ланарк вышли из дома. Уже был подан автомобиль, чтобы отвезти писательскую чету обратно в гостиницу. Но неожиданно графский роллс-ройс отказался снова заводится. Вышел конфуз: гости уже попрощались с хозяевами и заняли места в салоне, а шикарный "Серебряный призрак" не собирался трогаться с места. Как шофёр старательно не вращал ручку стартёра, сколько не копался в двигателе, ничего не выходило. На то, чтобы запрячь лошадей в карету, требовалось около часа, между тем начинало смеркаться.
Правда, Арчи сейчас было море по колено, но Вэй вовсе не улыбалась перспектива оказаться на лесной дороге ночью. На помощь поспешила Флора, она молитвенно сложила руки у груди:
- Отец, позвольте нашим гостям остаться!
Законы гостеприимства практически не оставляли сэру Уильяму выбора:
- Что ж, - добродушно обратился граф к писателю и его спутнице, - с удовольствием приглашаю вас на ужин. Надеюсь, он станет для вас незабываемым.
А завтра утром я пошлю своего водителя в город, и он привезёт из гостиницы нужные вам вещи.