Шеф с присущим ему педантизмом упаковал передатчик в чемодан, наконец, стащил хирургические перчатки, запихнул их в измельчитель для бумаги, протер вспотевшие ладони носовым платком - как всегда крахмально-чистым - и деловито потребовал:
- Поедемте, осмотрим гостиничный номер этого британского щелкопера. Хочу удостовериться в правильности своих выводов, - Шеф чрезвычайно предусмотрителен в стратегических вопросах.
Герр Кольбах сделал широкий приглашающий жест рукой - как артист у края рампы, перед началом спектакля. Разделенное твердой рукой Шефа на равные порции содержимое бутылки виски "Шиваз Регаль", обнаруженной во время обыска, уже мягко плескалось в скромных гостиничных бокалах. Алкоголь - скверная замена ужину, вздохнул Пауль, отхлебнул крепкую янтарную жидкость и поморщился:
- Жаль, что в номере мистера Пенслоу нет льда…
Шеф Кольбах еще раз обвел помещение цепким взглядом, и уточнил:
- Вы не находите, дружище, что в этой комнате еще кое-чего НЕТ?
Пауль поскорее отставил стакан и с готовностью затараторил:
- Отсутствует огнестрельное оружие! Герр Пенслоу заявил на таможне находящийся в его законном владении револьвер системы "Кольт" и получил разрешение на ввоз. В момент задержания револьвера при нем обнаружено не было! Куда же он мог подеваться?
- Отличная работа, вы наблюдательный человек и ответственный офицер, Пауль! Хотя я говорил о пишущей машинке, карандашах, блокнотах, фотоаппарате и прочей атрибутике необходимой журналисту. Согласитесь - кропать статейки при помощи одного только револьвера, даже такой достойной уважения системы как "Кольт" довольно странно! - Шеф поставил опустевший бокал, присел на кровать, выудил из обнаруженной здесь же, в номере, желтой пачки с изображением верблюда сигарету и с явным удовольствием закурил, - Сегодня мы утрем нос некоторым умникам из Берлина! А кому-то может статься и расшибем… Поедемте, побеседуем с этим горе - писакой в соответствии с китайской мудростью - извлечь нечто из ничего - и порадуем рейхсфюрера! Хай Гитлер!
- Зиг Хайль! - с воодушевлением откликнулся Пауль, и со служебным рвением распахнул дверь перед стремительным Шефом. Он целиком разделял оптимизм начальника!
Стратагема.
Пауль никогда не был интеллектуалом. Его собственные аналитические способности весьма скромны. Да они и не требуются, когда речь идет об очевидных фактах!
Даже самому мелкому из унтершарфюреров СС известно, что "Тень Фюрера" - это партайгеноссе Рудольф Рихард Вернер Гесс.
А что происходит с тенью, когда убирают сам предмет? Тень тоже исчезает!
Хвала древним арийским богам, Фюрер здоров, силен духом, преисполнен мужества и достаточно мудр, чтобы руководить нацией еще многие десятилетия, и нуждается для этого в услугах толкового секретаря, каковым для него еще с далеких двадцатых годов остается обергруппенфюрер Гесс! Только этим и можно объяснить то, что Рейхсканцлер доверил герр Гессу стратегически важный участок партийного строительства, и даже иногда называет его своим возможным преемником…
Разумеется, вопрос о том, кто станет единственным преемником Рейхсканцлера в туманном будущем, относится к категории философских абстракций, но все же многие высокие армейские чины и офицеры поскромнее, которых приходилось знавать Паулю, придерживаются мнения, что многолетний глава СС Рейхсфюрер Генрих Гиммлер выглядел бы в этом качестве куда как более солидно, чем герр Гесс - известный нытик и англофил.
Впрочем, последнее качество делало партайгеноссе Гесса весьма уязвимым.
Всякий, даже небольшой камушек, брошенный в сторону Соединенного Королевства Великой Британии болезненным рикошетом бил по обергруппенфюреру Гессу, и в то же время укреплял базальтовый постамент с убедительной фигурой Рейхсфюрера Гиммлера на вершине…
Именно поэтому Пауль был уверен - обнаруженный в канун международного фестиваля английский передатчик позволит команде Рейхсфюрера заработать дополнительные очки в жестокой битве за благорасположение самого Рейхсканцлера, а значит, принесет шефу Кольбаху, и ему самому искреннюю признательность руководства!
Карл Кольбах деловито разбирал документы, накопившиеся за день на столе, и строго отчитывал молодых коллег:
- Служители правопорядка должны воздерживаться от безосновательных формулировок! Допрос - элемент оперативно - розыскных мероприятий. Таковые пока не проводятся. Следует озаглавить документ "Протокол предварительного опроса с целью установления личности" - гауптштурмфюрер Норман бойко застрекотал на пишущей машинке, а сам герр Кольбах задымил еще одной сигаретой - пятой за день! Шеф так беспощаден к врагам Рейха, что в пылу борьбы забывает о собственном здоровье! Пауль тихонько вышел, и лично приготовил кофе с молоком, в надежде умилостивить язву Шефа.
- Фамилия, имя, адрес проживания, национальность… - скороговоркой зачитывал стандартный вопросник Герман.
Кольбах жестом остановил ретивого офицера, и обратился к журналисту:
- Герр Пенслоу, вы понимаете по-немецки?
- Да! - кивнул мистер - авторучка.
- Вы понимаете немецкий язык достаточно хорошо, чтобы отвечать на вопросы?
- Да, я понимать по-немецкий достаточно хорошо. Я изучать немецкий, - медленно и старательно - как на занятии по иностранному языку - отвечал журналист.
- Занесите в протокол, - кивнул Шеф, - "Задержанный добровольно отказался от услуг переводчика" и продолжайте, только помедленнее.
- Фамилия, имя, адрес… - снова зачастил Герман.
- Пенслоу. Я имею имя Ирвин. Я имею журналист. Я имею английский журналист, - кивая в такт словам, отвечал Пенслоу. У него отвратительный немецкий! Может, сестра просто ошиблась, приняв невнятное бормотание герр Журналиста за предложение руки и сердца? - с надеждой подумал Пауль.
- Уточните, - прервал англичанина Шеф, - что значит "имею журналиста"? Означает ли это, что вы связали и силой удерживаете английского журналиста против его воли?
- Нет - нет. Нет! - отрицательно замотал белесой головой Пенслоу, - Я имею журналист. Я!
- Побей меня град, если я понимаю хоть тридцать процентов из того, что говорит задержанный. Как можно ТАК уродовать немецкий язык! Язык классической философии и литературы! Язык Канта, Гегеля, Шиллера и Гете! - Шеф был настолько раздражен, что принялся ходить по кабинету, снял китель, повесил его на тремпель, тщательно расправил и убрал в шкаф. Шеф чрезвычайно опрятен. Потом расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, - Язык Ницше и Вагнера! Язык Фюрера в конце концов!
- Хайль Гитлер!
- Зиг Хайль! - с дружным энтузиазмом заорали младшие офицеры.
- Коллеги, сейчас третий час ночи! Прежде чем выражать верность нации в столь категорической форме, представьте себе, что за соседней дверью, - герр Кольбах торжественным жестом указал на дверь кабинета, - наш Фюрер отдыхает от забот о благе Рейха…. - он замолчал и, выдержал театральной длительности паузу, во время которой голосистые гауптштурмфюреры были готовы сами себя отправить на гауптвахту за нарушение августейшего покоя, - А ведь каждый немец имеет не меньшее право на полноценный отдых! В том числе и мы с вами…
Он вернулся к столу, устало потер переносицу, такую же классическую как немецкий язык и уточнил:
- Офицер Норман, не забудьте указать в протоколе который сейчас час, а офицер Ратт возьмет на себя труд заполнить для бухгалтерии форму о начислении сверхурочных за работу в ночное время… - шеф Кольбах неустанно заботится о персонале! Еще не было случая, чтобы он позабыл начислить сверхурочные, положенную доплату или надбавку даже самому мелкому из сотрудников! Это вам не прежний шеф - герр Корст - при котором Пауль и еще один парень из дорожного патруля, чуть зады не отморозили, вылавливая в самый сочельник подвыпивших водителей, а в награду получили поучительный рождественский рассказ дядюшки Корста о временах Кайзера, когда в полиции про надбавки слыхом не слыхивали! Вот, что значит руководитель нового поколения, - повеселел Пауль.
- Безусловно - деньги не искупят моральных издержек гауптштурмфюрера Нормана - ведь его сейчас ждет невеста… - сочувственно вздохнул Шеф, а Генрих Норман кивнул и победоносно подтвердил:
- Да, это действительно так… Я женюсь на Лоре Грюнвальд - на днях получил официальное разрешение на брак, - герр Журналист заерзал на стуле, и снова что-то невразумительно забормотал.
- Как романтично! - сентиментально улыбнулся Кольбах, - Однако, вернемся к работе. Снимите с задержанного наручники и вставьте чистый листок в пишущую машинку - возможно, он пишет по-немецки лучше, чем говорит!
Узловатые лапищи журналиста на удивление споро защелкали по клавишам пишущей машинки и через несколько мгновений в руках Кольбаха оказался листок следующего содержания:
"Ирвин Пенслоу. Журналист. Великобритания. Проживать - N-бург, Отель "Лесная корона", номер 213, Звонить 2-87."
Шеф прочитал листок и обратился к бедолаге Пенслоу нарочито громко:
- Вы настаиваете, чтобы я позвонил по указанному телефону господину Пенслоу, проживающему в гостинице "Лесная корона", в номере 213?
- Да, да - да, - радостно закивал наивный журналист, - Я - Пенслоу. Звонить!!!
- Кошмар, - поморщился от такой грамматики Шеф, и с видом первохристианского мученика, шествующего на арену со львами, снял трубку:
- Коммутатор - гостиница "Лесная корона", два восемьдесят семь, пожалуйста, Ирвина Пенслоу. Штандартенфюрер Карл Кольбах, - подождал соединения и вступил в диалог с невидимым собеседником: - Герр Пенслоу, прошу простить за поздний звонок. Штандартенфюрер СС Карл Кольбах. Могу я пригласить вас прибыть в местное отделение гестапо для опознания неизвестного? По моему мнению для этого есть срочные основания… Да, я разделяю вашу озабоченность… Нет - я осведомлен который час. Германия - вполне демократическое государство… Да - подавать жалобу ваше законное право… Да - безусловно, будет рассмотрена. Я лично гарантирую… Уведомлять или приглашать представителя посольства так же ваше законное право. Еще раз прошу простить! - с кислой миной повесил трубку и сообщил недоуменным очевидцам разговора: - Мне очень жаль - герр Пенслоу уверил меня, что не имеет знакомых в N-бурге. А так же сообщил о своем намерении подать жалобу на действия гестапо, которые он считает неправомерными. Мой звонок нарушили его приватность в ночное время…
Красная рожа журналиста вдруг стала белее стенки. Пауль с Генрихом тоже обменялись недоуменными взглядами - что весь этот телефонный разговор с воображаемым Пенслоу, по сути, был мастерски сыгранным монологом Карла Кольбаха, они догадались уже значительно позже.
- Офицер Норман - откройте чемодан, изъятый у задержанного! - Герман с большими предосторожностями поставил чемодан на стол, щелкнул замками, откинул крышку и радостно завопил:
- Рация - посмотрите штандартенфюрер Кольбах! Там же лежит рация - настоящая! - нам показывали такую точно в офицерской школе!
- Только этого не хватало, - мрачно пробурчал Шеф, тоже заглянув вовнутрь, - Я так надеялся выспаться нынешней ночью… Норман, дружище, - занесите факт обнаружения рации в протокол. На завтра пригласите экспертов для фотосъемки и дактилоскопии. Пауль, будьте любезны - принесите мне еще кофе - только без молока, и воды для этого загадочного господина… - пока Шеф пил кофе и закатывал рукава рубашки выше локтя, Пауль устойчиво расположил оцинкованное ведерко с водой на большой табуретке. Ничего нового в происходящем не было - дядюшка Корст, случалось, тоже тыкал несговорчивых туристов или местных пьянчуг башкой в воду. Но у такого грамотного специалиста как герр Кольбах наверняка более совершенная методология даже для такого нехитрого действа - обрадовался возможности повысить квалификацию Пауль.
Содержимое чемодана и последующие мрачные приготовления совершенно выбили крепкого с виду герр Журналиста из колеи, он принялся топать, раскачиваться на стуле и, собрав все свои скудные познания в немецком, выкрикнул:
- Нельзя ночью допрос! Нельзя пытать - нельзя! Конвенция запрещать! Женевский конвенция! Один тысяча двадцать девять! Запрещать совсем! Иначе - суд…
Кольбах сурово сдвинул брови:
- Вы имеете ввиду Женевскую Конвенцию "Об обращении с военнопленными"?
- Да, да - именно так… - часто и безнадежно закивал Журналист.
- Настаиваете?
- Да - настаивать. Я настаивать.
- Норман, будьте добры, занесите в протокол: "После предъявления вещественных доказательств, признал себя офицером военной разведки, осуществлявшим сбор стратегических данных на территории Германии. Потребовал рассматривать его как военнопленного, согласно положений Женевской Конвенции "Об обращении с военнопленными" 1929 года" Точка. Моя подпись. Теперь возьмите в папке номер десять на второй полке рекомендованный вопросник для военнопленных.
Норман запихнул в каретку пишущего агрегата новую страничку и стал громогласно читать вопросник:
- Фамилия! Национальная принадлежность! Воинское звание!
- Пенслоу! Журналист! Я журналист! - вопил англичанин.
- Что он там опять бубнит? - Кольбах досадливо поморщился, закрепляя манжеты рукавов тяжелыми серебряными запонками с серым опалом. Рукава даже не успели измяться, поскольку изобличение иностранного шпиона заняло у Шефа ровно две с половиной минуты!
- Что он - коммунист, - с мстительной радостью расшифровал Норман.
- Нет, не похоже, - покачал головою штандартенфюрер Кольбах, - Так сложно разобрать - то ли атеист, то ли идеалист… Герр офицер! В настоящий момент нас не интересуют ни ваши философские, ни ваши религиозные убеждения. Мы хотим услышать ваше воинское звание! Воинское звание! - Шеф резко сменил манеру говорить и произнес последнюю фразу так грозно, для доступности постучав ногтем по собственному шеврону, что даже Пауль с Норманом невольно подпрыгнули на стульях от неожиданности.
- Ошибка! Это ошибка. Нет! Я - нет звания. НЕТ! Я имею журналист! - завопил Пенслоу, ритмично топая ногами.
- Мой Бог! Где этот горемычный изучал немецкий? Господа офицеры, давайте оканчивать этот бессмысленный диалог - занесите в протокол: "Отказался отвечать на какие-либо вопросы, как не относящиеся к компетенции гестапо, потребовал передать его для проведения дознания и следствия представителям военной разведки - Абвера". Давайте - я подпишу оба протокола, завтра с утра готовьте документы на его передачу. Уведите задержанного! - и пока журналист еще был в кабинете добавил, - пусть им занимаются умники адмирала Канариса или наш гений контрразведки Вальтер Шелленберг… Впрочем, какая разница? Я лично не намерен и дальше выполнять чужую работу! Поскольку рассчитывать на сверхурочные за нее не приходится… - Пауль и Норман сдержано захихикали, оценив шутку начальника, и зашуршали, распихивая документы по папкам.
8
Стоило Паулю прикрыть хотя бы один глаз, как под веком сразу же начинали бежать протяжные и липкие кадры сна, который он так и не успел досмотреть. Поэтому недоспавший офицер Ратт часто моргал, и усердно сопел подавляя желание зевнуть. Однако, не следует думать, что его мало занимало происходящее в кабинете шефа Кольбаха.
Операция "Возмездие".
Перед сонными глазами Пауля разворачивалось драматическое действо - утреннее оперативное совещание. Шеф строг, но справедлив. Сегодня жертвой справедливости должен был пасть начальник технического департамента гауптштурмфюрер Бойхе.
- Что это - как вы полагаете? - с ленты записи прослушивающего устройства, установленного в гостиничном номере Зигфрида фон Клейста, вместо информативных разговоров или хотя бы бытового шума лились сладкие трели - единственное, что четко зафиксировала запись - как в номере звучала музыка.
- Умею птичек я ловить,
На дудочку их приманить…
- пропел в полголоса, вторя записи, герр Бойхе, потер жирные складки выбритого затылка, и ответил:
- Возьму на себя смелость предположить, что это Моцарт. "Волшебная флейта". Затрудняюсь предположить, кто исполняет арию… Я никогда не слышал как поет штурмбанфюрер фон Клейст - говорят прелестно… Вынужден признаться, герр Кольбах, я не был в опере уже лет пять…
- Герр Бойхе - могу я попросить вас о личном одолжении? - уголок рта Шефа раздраженно дергался, хотя сам он просто-таки излучал спокойствие и доброжелательность.
- Что угодно - герр Кольбах, - без колебаний ответил Бойхе. Родственник Бургомистра был жизнерадостным туповатым толстячком.
- Будьте добры, выйдите из моего кабинета и прочитайте табличку на двери.
- С удовольствием, - Бойхе потопал в приемную и прочитал:
"Штандартенфюрер СС Карл Август Кольбах".
- Погромче, пожалуйста, мне плохо слышно! - попросил Шеф не меняя позы и выражения лица, однако глумливо прищурил один глаз. Паулю еще надо долго практиковаться до железной выдержки шефа Кольбаха - поэтому он прикрылся папкой и стал тихонечко хихикать.
- "Штандартенфюрер СС Карл Август Кольбах", - стекла в шкафах и кофейная посуда на подносе задрожали под напором басовитого голоса любителя оперы.
- Я уже начал беспокоиться, что там написано - "Филиал берлинского филармонического общества"! Возвращайтесь и прикройте дверь, - рявкнул Шеф, и продолжал с металлом в голосе, - Не удивительно, что при таком отношении к делу отдельных сотрудников гестапо в этом мирном городе свила гнездо шпионская сеть!
- Шпионская сеть? В N-бурге? Абсурд! - снова почесал затылок Бойхе, и уточнил, - Что им тут разведывать? Здесь нет ни военных заводов, ни полезных ископаемых. Даже аэродромом после смерти молодого барона Отто используют только как футбольное поле!
- Ну разумеется… Как я мог забыть! Визит Рейхсфюрера в местном магистрате не принято рассматривать как достаточно значимое мероприятие для вражеской активности, - герр Кольбах многозначительно барабанил по крышке стола сухими длинными пальцами, как будто ожидал от Бойхе еще каких-то слов, а потом не выдержал, - Вам подсказать правильную последовательность действий после всего случившегося, герр Бойхе?
Бойхе пожал плечами, не понимая что, все-таки случилось, и снова кивнул.
- Возьмите листок, ручку и воспроизведите на нем то, что прочитали на двери кабинета - далее можете в простой письменной форме изложить ваше желание получить отставку. Поверьте - оно будет удовлетворено незамедлительно. Сдайте дела офицеру Норману. Временно - до появления ДОСТОЙНОЙ кандидатуры. Можете быть свободны.