- Смущает меня и еще один момент, - признался капитан, - когда мы туда приехали, то тебя почему-то не застали. Странно, правда? День рождения у тебя, все гости в сборе, а именинника нет. И что особо примечательно - сразу после стрельбы.
- Шампанским, - с обаятельной улыбкой уточнил Руслан, - а что касается меня... Вы же знаете: я пить не люблю. Когда гости начали плавно клониться к разгулу, я взял свою девушку и тихо удалился. Чтоб не смущать своим начальственным видом парней и не портить настроение себе. Продолжал праздник, так сказать, приватно. Можете уточнить эту информацию у официантов в "Трех ключах". Сопоставить время моего отъезда из одного ресторана до приезда в другой и спросить себя: "Не ошибаюсь ли я?"
- Спросил, - сказал Заозерный, - и официантов спросил, и себя, любимого.
- Вот видите.
- Официанты подтверждают, а я... Все равно не верю.
- Официантам?
- Тебе. В "Трех ключах" ты действительно был. Но ведь после выстрелов, а не во время. Кстати, кто эта девица? Почему я ее не знаю?
- Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим операм, - печально сообщил ему Руслан. - Не обижайтесь, капитан, но эта информация - личного характера. Если у вас есть уголовное дело и требуется опросить эту девушку как свидетеля... Что ж... Я человек законопослушный и буду вынужден вам эту информацию предоставить. Но если вы любопытствуете в частном порядке, то... Извините великодушно...
- Руслан, а где сейчас находится некто Федор Иванович Назаров? - неожиданно спросил Заозерный.
"Быстро работают, сволочи, - мысленно вздрогнул Руслан, - и самое поганое, что этот вопрос подтверждает Танину правоту. От моих парней они эту информацию получить не могли. Вычислить... Возможно, но не так быстро... Неужели Назаров действительно был стукачом? Тогда неудивительно, что менты его так быстро хватились. Хотели спросить про стрельбу, а "дятел"-то... того... улетел. Надо сознаться, что ситуация отстойная".
- Федор? - пожал плечами Руслан. - Не знаю. Наверное, лежит где-нибудь в хате, после вчерашнего отходит. Да и где может быть человек, который пил всю ночь напролет? Скорее всего, в отключке... А что?
- Да нет, пока ничего, - Заозерный особо подчеркнул это "пока", - ладно, Руслан. Извини, что побеспокоили. Можешь идти... Еще увидимся.
- Типун вам на язык, - с той же непринужденностью улыбнулся Руслан, - я говорил, что уважаю вас, но не говорил, что счастлив видеть. В силу тех причин, которые уточнять нет смысла.
Заозерный хлопнул дверцей своей "копейки" так, что по двору пошло гулять эхо. Ненавидели Руслана в местной милиции от души. Но ненавидеть - ненавидели, а сделать ничего не могли. Коммерсанты, с которых его бригада снимала "дань", были выдрессированы на совесть, свидетели, возникающие в случаях отдельных прецедентов, молчали, как убитые, а техника местному УВД досталась в наследство еще от дедушки Берии. Вот и получилось, как в присказке: видит око, да зуб неймет. Это осознание собственной беспомощности и бесило их до зубовного скрежета. Руслана, наоборот, забавляло. К "профессиональным" праздникам он даже присылал им подарки с дарственной надписью: "Стражам порядка от благодарной братвы".
Как правило, это были либо огурец в кобуре, либо дыня в милицейской фуражке. Разумеется, это было чистой воды ребячество, но поделать с собой Руслан ничего не мог - уж больно смешной казалась ему местная милиция. Даже скучновато. Вместо воровской романтики, риска приходилось заниматься какой-то бюрократической волокитой. Но ушедший на зону четыре года назад Луза запретил рисковать без крайней надобности. Деньги в общак из Головца поступали бесперебойно, работа была налажена как часы, и старый вор хотел, чтобы все оставалось так и впредь.
По сотовому Руслан сделал заказ в "Трех ключах" и тут же перезвонил Тане в номер:
- Привет, это я. Ты завтракаешь в одиночестве или предпочтешь мою скромную персону в качестве сотрапезника?
- От завтраков в моей компании ты быстро протянешь ноги, - засмеялась она, - я на диете. Талия и все такое...
- "Все такое" у тебя в полном порядке, - заверил Руслан, - и чашка утреннего кофе твоей талии не повредит.
- Кофе не люблю, - сообщила она, - а вот от свежевыжатого сока из апельсинов не откажусь.
- Для тебя выжму сок хоть из изюма, - пообещал он, - собирайся, я скоро заеду.
При свете дня она выглядела еще великолепней. Светло-голубой джинсовый костюм, украшенный вышивкой и чем-то вроде белой бахромы на рукавах и штанах, был явно безумно дорог даже для Питера, а уж в нашей провинции должен был вызывать у встречных девушек настоящий шок. Туфли "PATRICK СОХ", белоснежная футболка из дорогого бутика, распущенные по плечам длинные светло-русые волосы, серые глаза с кошачьим прищуром, темно-русые брови, придающие ее лицу какое-то особое, трогательно-надменное выражение, чувственный рот - треугольничек...
- Дверь откроешь?
- Что? - очнулся он. - Ах, да, извини...
Он обежал машину и поспешно распахнул перед ней дверцу.
- "Альфа Ромео 156", - провела она рукой по приборной доске, словно лаская машину, - свыше двухсот километров в час, электронный вариатор фаз, передний привод, климат-контроль и так далее и тому подобное... Замечательная игрушка. Когда надоест моя "тележка" - обязательно возьму именно такую.
- А что за "тележка" у тебя, если, конечно, это не секрет?
- Спортивный джип.
- Спортивный?!
- Ну да. Какой же русский не любит быстрой езды.
- Наверное, я - китаец. За рулем - как старая бабка... За исключением так называемых "рабочих моментов". В остальных случаях не больше ста двадцати.
- Хвастун, - улыбнулась она, - и позер.
- Скорее последнее, - легко согласился Руслан, - как всякий провинциал, я лелею глубоко спрятанный комплекс неполноценности. Вот он-то и определяет мою линию поведения перед столичной гостьей. Если б не было машины, я бы, наверное, рассказывал, как хожу по выходным на медведя с одной зубочисткой или как по вечерам по Интернету обыгрываю в шахматы Крамника и Каспарова. Чем еще в такой глуши хвастаться?
- А зачем вообще хвастаться?
- Не знаю... Но мне приятно.
- Так это ты ради себя, любимого? А я-то думала...
- Еще чего! И не надейся! Я - законченный эгоист. Самый фанатичный член клуба имени Руслана Григорьевича Зотова. И убежденный себялюбец. Но, если хочешь, могу по большому блату принять в этот клуб "для избранных". Обещаю быстрый карьерный рост и многочисленные блага.
- Нет уж, спасибо, - рассмеялась она, - у меня есть свой собственный клуб.
- Имени Татьяны Игоревны Яковлевой? - Он старался, чтобы это прозвучало весело и беззаботно, но голос предательски дрогнул, и девушка тут же среагировала:
- Любопытной Варваре нос оторвали. И кто тебе вообще сказал, что я все еще Яковлева? Может быть, я давным-давно какая-нибудь "мадам Грицацуева" с полдю-жиной маленьких "грицацуйчиков"?
- Ну, насчет "грицацуйчиков" я не беспокоюсь - с твоей фигурой это невозможно. Полагаю, что и одного еще не было. Да и характер...
- Что "характер"?!
- Характер - незамужней женщины, - уверенно ответил он, - я такие тонкости нутром чую.
- А что еще чуешь? - насмешливо покосилась она на него.- Может быть, присутствует "бабье одиночество" или какая-нибудь там тоска брошенной женщины?
Ни одиночества, ни тоски в ее взгляде не было, и Руслан промолчал. Обед не задался. По большей.части они молчали, ограничиваясь несколькими незначительными фразами.
- Когда уезжаешь? - спросил он на обратном пути. - Сегодня или нас дождешься?
- Планировалось, что я должна проводить вас до места, контролируя, чтобы не было накладок.
- У нас накладок не бывает. Не дети малые.
- А Назаров?
- Исключение, которое лишь подтверждает правило. Если ты не уезжаешь, то, может быть, позволишь продемонстрировать тебе свои владения? Скажем, сегодня вечером?
- Не люблю экскурсий.
- Много времени это не займет - городишко-то игрушечный. К тому же чем еще ты можешь здесь заняться?
- Что ж... Твоя правда. Часов в семь - устроит?
- Вполне. Я заеду за тобой.
Руслан высадил ее у гостиницы, распрощавшись до вечера. Теперь ему предстояло нелегкое объяснение со своей бригадой.
По сотовому он связался с Нечаевым:
- Саша, это Зотов. Как у вас дела?
- А сам как думаешь? - Судя по голосу, он был изрядно пьян и зол. - Не впервой запутки, но уж закос слишком крут.
- Догадываюсь. Но так надо, Саша. Поверь.
- Ох, Руслан, Руслан... Был бы кто другой, а не ты...
- Говорю тебе: так надо. Придет время - объясню.
- Чего уж теперь...
- Ты в состоянии приехать ко мне?
- Да. Только потребуется время. Холодный душ, то да се... Я же еще не ложился со вчерашнего дня - менты трясли.
- Считай это издержками производства. К двум часам соберешься?
- Постараюсь.
- Прихвати с собой наших: Кротова, Патокина Ста-са, Ваню Яковлева и Мишку Розанова.
- Что-то намечается?
- Тема есть. По первым прикидкам - сладкая.
- Со вчерашним связана?
- Да. Косвенно.
- Что же в ней сладкого, если со жмуриков начинается? Ты человек городской, несуеверный, а я в деревне вырос. В приметы сызмальства верю... Очень сладкая?
- Не телефонный разговор. Приедешь - расскажу, - пообещал Руслан и отключил "трубку".
Своей квартиры Руслан не стыдился даже перед столичными гостями. Пятикомнатная, в доме еще сталинской постройки, с евроремонтом и двумя душевыми. Кожаная мебель, антиквариат, напичканная техникой аж под самый потолок. Не из-за тяги к роскоши - подобной слабинки за Русланом не замечалось, - Луза встречался здесь с нужными людьми, когда гости не хотели, чтоб их видели вместе. А дела Луза вел и с администрацией города, и с бизнесменами, и даже милицейское начальство сюда хаживало. Луза считался "твердым", идейным законником и по правилам не мог иметь ни подобной квартиры, ни контактов с властями. Но новые времена требуют новых поправок к старым законам. Потому-то и нужен был ему Руслан со своей бригадой.
То, что не мог позволить себе Луза, мог сделать Руслан. Довольно иезуитский подход к проблеме, но старый вор понимал: не будь Руслана, появятся другие, и неизвестно еще, захотят ли они сотрудничать с ворами, а уж тем более "ходить под ними". Вообще-то Луза здорово тяготился этими "нововведениями", но что делать? Луза надеялся, что все это ненадолго.
Руслан же понимал всю тщетность надежд старого вора, но не возражал. В душе он предпочитал строгую формацию воров нынешнему скопищу крадунов и отморозков. По крайней мере у "законников" были традиции, иерархия, была история, а что имелось за душой у современного "бычья"? Амбиции, излишняя жестокость, чувство вседозволенности и безграничная жадность. К сожалению, несмотря на его знание воровских законов и таких наставников, как Луза и Север, Руслан не мог быть коронован в "законники" - виной тому и служба в армии, и образ жизни, отличный от "рекомендуемого", способ ведения дел и многое, многое другое.
Но именно эти "ветры перемен" давали ему шанс. Правда, для этого и теперь требовалось сделать пару ходок "в места не столь отдаленные", и хоть это не слишком улыбалось Руслану, но, как известно, без труда не выловишь и рыбы из пруда. Выбирая стиль жизни, выбираешь и связанные с ним трудности. К тому же с его связями и знаниями зона не должна была пугать обреченностью. Но все же, все же... Как-то не манило.
Луза и Север пробирались к самой верхушке воровской власти. Любили свой образ жизни, чтили его законы, про воровскую романтику рассказывали так, что заслушаешься, но ведь и тот и другой всю жизнь прожили одинокими волками, потому что вор не должен иметь ни жены, ни детей, ни иных родственников. Конечно, так и по жизни проще идти - предают только близкие и друзья, враг не предает, - да и ответ только за себя держишь. Но все же, все же...
Без пяти два все вызванные им уже стояли на пороге. Проводив их в гостиную, подождал, пока рассядутся на диванах, и, оглядев сосредоточенные, чуть хмурые лица, сообщил:
- Кажется, я должен кое-что пояснить. Назаров стучал ментам, парни.
- Чушь! - воскликнули разом несколько голосов. - Галиматья на постном масле! Лажа ментовская! Быть не может!
Руслан подождал, пока схлынут первые эмоции, и продолжал:
- Я сам поверил не сразу. Но информация пришла из источников столь надежных, что сомневаться в ее достоверности не приходится. Удалось ментам его подловить, что уж там говорить...
- Эти твои "источники" могли ввести в заблуждение, - заметил Кротов. - Я знаю... знал Федьку с детства. Он - стукач? Фуфло это свинячье!
- Олежка, поверь, что не предают только враги, - вздохнул Руслан, - к ним это по определению не подходит. Во врагах всегда можно быть уверенным. Предают только друзья и женщины. А самое поганое в том, что, сколько ни заставляй себя это вызубрить наизусть, все одно врасплох застает... Думаете, я этому рад? Вроде бы выявили стукача, ушли от лишних геморроев, а... лучше бы и не выявляли. Да и разрешилось все без нашего участия. Там, - он ткнул пальцем в потолок, - узнали и сделали. А нас, как всегда, сунули носом в грязь, под ковер заметенную. В общем - очередное дерьмо.
- Руслан, - сказал Нечаев, глядя куда-то в окно, - я вот о чем все время думаю... А что, если завтра они решат, что стукач я? Или кто-то им наплетет, что Зотов с ментами завязан? Мы так и будем по чужой наводке друг дружку на куски резать? Не овцы же, право слово...
- Нет, не овцы, в том-то все и дело. У овец все иначе. Про естественный отбор слышал? В первую очередь на клык больные да слабые попадают. И это правильно, потому что одно больное животное может все стадо загубить. Кто из вас на нары хочет? Я все понимаю, пацаны, но подумайте вот о чем... На вас его крови нет. Но и то, что он никого ментам сдать не успел, - тоже не наша заслуга. У серьезных людей есть кассеты с записями его бесед с ментами. Они уже поработали с ним, и он прогнулся. Еще бы немного... давайте закончим на этом. Мне, как и вам, все это тоже не в масть. Одним словом, как ни крути, а на свободе лучше. Не мы ему рыли яму, а он нам. Но собрал я вас по другой причине. Нас зовут в Питер.
- Гастроль? - оживился Кротов. - Что-нибудь крупное?
- Да, - подтвердил Руслан, - крупное и сладкое. Серьезные люди темы дают. Нужно человек шесть-семь. Я отобрал вас. Тем будет несколько, и это, вероятно, займет пару недель. Теперь давайте вопросы.
- Кто зовет? Чем заниматься? Кидалово или гоп- стоп?
- Не знаю, - признался Руслан, - обещают разъяснить на месте. А зовут люди очень серьезные, так что облажаться нельзя. На новый уровень выходим, парни. Долевое участие определим в Питере, но обиженных не будет - обещаю. Выезжаем завтра, шестичасовым поездом. Никаких "стволов", никаких- "выкидух". С собой брать только одежду и зубные щетки. Если у кого-нибудь есть проблемы, требующие его присутствия здесь, говорите сейчас.
Он выждал минуту. Все молчали.
- Хорошо. Билеты возьму я. Сбор завтра в полшестого на вокзале.
Когда они ушли, Руслан посмотрел на часы, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер:
- Вика? Здравствуй, это я. Поговорить надо. Я подъеду?
С Викой Сибирцевой они были знакомы уже два года. Она приехала в город откуда-то с Урала после смерти бабушки, оставившей ей в наследство двухкомнатную квартиру. Руслану пришлось немало повозиться, отбивая ее у местных денежных мешков и политических тузов. Но она того стоила. Изумительно красивая, не испорченная нравами современных мегаполисов, она чувствовала настроение Руслана как никто другой. Что поражало, так это ее улыбка. Она улыбалась так искренне и обаятельно, словно радовалась каждому дню жизни и каждому человеку, попадавшемуся на ее пути. Руслан отдыхал рядом с ней.
- Привет, - сказала она, распахивая дверь квартиры, - заходи. Чай или кофе будешь?
- Нет. Я на минуту.
- Даже в комнату не пройдешь?
- У меня действительно мало времени. Я только хотел... должен...
- Сказать, что ты уходишь от меня, - понимающе улыбнулась она.
- Как... Откуда ты знаешь?
- Догадалась. Я видела тебя вчера в кафе рядом с этой девушкой. Видела, как ты смотрел на нее... Как говорил с ней.
- Я даже не заметил тебя, - смутился Руслан.
- Неудивительно, ты был полностью увлечен своей собеседницей. Старая знакомая?
- Да... Прости меня, - неожиданно для самого себя попросил он, - мне было чертовски хорошо с тобой... Но...
- Ее ты любишь, - кивнула она, - понимаю. Странно слышать, что ты просишь прощения. Я думала, ты не знаешь этого слова.
- Я тоже так думал.
- Она приехала к тебе?
- Да... То есть нет... Не так, как ты имеешь в виду. Она приехала по делу, и еще ничего не ясно, но мне представился шанс - понимаешь? Дня не проходило, чтобы я не думал о ней... Наверное, я не должен тебе это говорить...
- Я это чувствовала, - призналась она, - догадывалась, что в юности у тебя был кто-то, кого ты не можешь забыть до сих пор. Потому никогда и не спрашивала тебя о прошлом. Да и по характеру ты из тех, кого журавль в небе манит больше, чем синица в руках.
- Какая же ты синица? - грустно отозвался он. -Ты жар-птица. Это я - Иван-дурак... Как думаешь: мы сможем остаться друзьями?
- Попытаемся, - ответила она, - наверное, это будет единственный в мире случай, когда в подобной ситуации люди остаются друзьями. Надо попытаться создать прецедент.
- Ты всегда все понимала, - поблагодарил он, - не поминай лихом и... спасибо тебе.
- Друзья говорят: до встречи.
- До встречи, - повторил он и ушел.
В семь часов вечера он встречал Таню у входа в гостиницу.
- Решили выезжать завтра, - сообщил он, когда девушка села в машину, - тянуть не стали. Люди отобраны и предупреждены.
- Это хорошо, - чуть растерянно отозвалась она, - чем раньше, тем лучше... Ден пропал.
- Кто?
- Тот парень, который должен был разобраться с вашим стукачом, - пояснила она, - после исполнения должен был выйти на связь и... пропал. Раньше за ним такого не замечалось. Значит, что-то произошло.
- А просто загулять он не мог? - неуверенно предположил Руслан, - работенка-то у него не из легких. Решил снять стресс, то да се...
- Ден - серьезный человек. Нет, что-то случилось, - вздохнула она, - мне звонил Север. Приказал поторопиться с отправкой.
- Если б этого Дена взяли менты - нас бы давно замели.
- Он не из тех, что в первый же день колются. Если произойдет чудо и они смогут его сломать, то это будет ох как не скоро. Да и в этом случае - нам-то что предъявить смогут?
- Его могли взять за старые грехи, - выдвинул еще одну версию Руслан, - а если и за Назарова, то... выходит, Таня, что стукачок-то и у вас имеется... Расклад к тому ведет.
- Не исключено и такое, - хмуро согласилась она, - неспроста в последнее время столько наших ребят мусора по зонам распихали. Север потому вам и велел в Питере никому без лишней нужды на глаза не показываться. Плохие игры пошли, Руслан.
- Жизнь такая. Работа такая.