- Тогда чего вы наряжаете церковь, будто ждете в гости самого папу римского? Вы только поглядите! Золотое блюдо! Серебряное распятие! Золотые украшения! Золотое шитье на шелковой ткани, прикрывающей алтарь! А ризница, забитая до потолка всякой мерзостью?! - Орр решительно зашагал по боковому нефу. - Папа - антихрист! Отречемся от него.
- Мы отреклись, - выговорил Димент.
- Вы? Плохо же вы отреклись!
- Тебе не угодишь, Реджинальд, - вздохнул викарий, довольный, что рядом с ним церковный староста. - Мы с тобой спорим уже не первый год, но ты остаешься непоколебимым.
- Я следую пути истинному.
- Но в рай ведет не одна дорога.
- Именно, - вступился Тук. - В рай ведет несколько дорог, Реджинальд Орр, и все-таки я сомневаюсь, что когда-нибудь тебя там встречу.
Гость скривился от злобы. На мгновение показалось, что сейчас он бросится на церковного старосту, однако вид широких плеч и мускулистых рук Тука удержал его.
Энтони Димент все еще не мог разобраться, как вести себя с Орром. Реджинальд был рьяным пуританином, слишком сильно презиравшим англиканскую церковь, чтобы посещать службы, и чересчур нетерпимым, чтобы оставить в покое других. Казалось, Орр приходит в церковь только ради того, чтобы в очередной раз устроить свару. Викарий собрался с духом: предстоял очередной скандал с самым упрямым человеком в приходе.
- Реджинальд, я не позволю тебе повышать голос в доме Божьем, - предупредил он. - Либо научись себя сдерживать, либо уходи.
- Неужели ты думаешь, что я жажду находиться в этом папистском вертепе?
- Мы в приходском храме Святого Христофора графства Эссекс.
- Да здесь все провоняло папистами!
- Коли так, зачем себя мучить и приходить сюда снова и снова?
- Мне надо с вами поговорить.
- Тогда тебе придется подождать другого раза, - энергично произнес Димент. - Сегодня утром мне предстоит провести обряд святого крещения, и нам с Джередом нужно подготовиться. До свидания, сэр.
- Пока я не получу ответа, никуда я не уйду, - заявил Орр. - А коль скоро вы лакеишка сэра Майкла, то у вас этот ответ имеется.
- Не смей оскорблять викария! - воскликнул Тук.
- Пусть говорит, - устало махнул рукой Димент. - Иначе от него не избавишься.
- Это уж точно, - усмехнулся пуританин. - Я всего-навсего хочу кое-что узнать. Все эти мерзкие слухи - правда или враки?
- Слухи?
- Говорят, в Сильвемер едет труппа комедиантов.
- Да, это так, - кивнул викарий. - Их пригласил сэр Майкл.
- Вы выразили протест?
- С какой стати?
- Господи! - в ужасе вскричал Орр. - Да ведь это же ваша прямая обязанность! Неужели вы хотите, чтобы наше графство было осквернено кучкой гадких подлых актеришек? Хотите, чтобы они ставили богомерзкие пьесы, в которых мальчики изображают развратных блудниц! Вы ведь не просто викарий - вы еще и капеллан сэра Майкла. Так воспользуйтесь своим влиянием. Пусть прогонит мошенников прочь.
- Но сэр Майкл и леди Элеонора очень уважают актеров.
- Театр - сущее проклятие. Он развращает всякого, кто имеет к нему отношение.
- Довольно спорное утверждение, Реджинальд.
Орр был потрясен:
- Хотите сказать, что одобряете эту затею?
- He то чтобы полностью, - проговорил Димент, отступая перед яростью Реджинальда. - Но я не имею права осуждать сэра Майкла или указывать ему, кого приглашать в его собственный дом.
- Остановите комедиантов! Они несут одни пороки!
- Они всего-навсего будут развлекать гостей, которые съедутся в Сильвемер.
- Нет, - Орр поднял указательный палец, - они едут соблазнять и развращать. Театры - вместилище греха. Они пестуют непристойность, дурачество, идолопоклонство. Они развращают невинные души и глумятся над приличиями. Комедианты - прирожденные развратники. Пока они здесь, ни одна женщина в радиусе десяти миль не может чувствовать себя в безопасности. - Он гневно потряс кулаком. - Остановите этих актеришек, чтобы они и близко не смели приближаться к Сильвемеру! А если вы этого не сделаете, - пригрозил он, - этим займется кто-нибудь другой!
Глава 6
Когда ключ в замке повернулся, уже давно рассвело. Николас Брейсвелл так больше и не уснул в эту ночь, решив караулить Дэйви Страттона. Сейчас мальчик крепко спал в своей постели. Николас встал и, проскользнув мимо его кровати, открыл дверь. По коридору удалялся слуга.
- Подождите! - крикнул Николас.
- Доброе утро, сэр.
- Нас заперли на ночь.
- Да, сэр.
- Почему?
- Мне так приказали, сэр.
- Кто?
- Управляющий, мистер Тейлард, сэр.
- Он вам объяснил - зачем?
- Нет, сэр. - Слуга указал на стопку аккуратно сложенной одежды: - Утром для мальчика из Холли-лодж доставили новое платье. Я его положил сюда.
- Спасибо.
Николас отпустил слугу и, подхватив одежду, вернулся в комнату. Ругать слугу за то, что он выполнил приказ, смысла не имело. Надо поговорить с Ромболлом Тейлардом лично. Одно дело, если бы гостям дали ключ, посоветовав запереться на ночь, но ведь произошло совсем другое. Их заперли словно пленников, и теперь Николас жаждал узнать почему.
Оуэн Илайес заворочался в постели. Он поприветствовал новый день громким зевком и потер глаза, разгоняя остатки сна.
- Доброе утро, Оуэн.
- Что, уже встал?
- Хотел перехватить слугу, когда он меня выпустил.
- Ты о чем?
- После того как мы уснули, нас заперли. Снаружи.
Валлиец сел в постели.
- Мне это совсем не нравится. Разве так следует поступать с гостями? - Оуэн все больше распалялся. - Такого можно ждать в Ньюгейте или в Маршалси, но только не в такой усадьбе, как Сильвемер. И это зовется гостеприимством?! Зачем сэру Майклу понадобилось сажать нас под замок?
- Об этом я и хочу спросить управляющего. Нас заперли по его приказу. Но, знаешь, - Николас усмехнулся, - это сыграло нам на руку. Ночью Дэйви снова пытался сбежать.
- Тысяча чертей! - вскричал Илайес, вылезая из постели. - Сейчас я с этого постреленка шкуру спущу!
Николас остановил его:
- Погоди, пока мы не выберемся из Сильвемера. Тогда и попытаемся вытянуть из него правду.
- Зачем ее вытягивать, когда ее можно просто-напросто выбить из мальчонки вместе со всей дурью?
- Лучше оденься. Я разбужу паренька, и мы пойдем поищем, где здесь нам собираются подать завтрак.
Однако громкий голос Оуэна уже разбудил Дэйви. Ночью, перед тем как снова отправить в постель, Николас заставил мальчика раздеться, и сейчас, заспанный, в измятой рубахе, паренек выглядел таким маленьким и беззащитным. Решительность, с которой он вновь пытался бежать, исчезла без следа. Дэйви был напуган, ожидая новых попреков от Николаса и сурового наказания от Илайеса. Пряча взгляд, он потянулся к изорванной одежде, но тут заметил новое платье и принялся одеваться. Николас плеснул в таз воды и умылся.
- Ты тоже умойся перед выходом, - обратился он к Дэйви.
Мальчик послушно кивнул.
- На горшок хочешь?
- Нет-нет.
- А как захочешь, - предупредил Илайес, - один из нас будет держать тебе пипиську. Глаз теперь с тебя не спустим.
Дэйви судорожно сглотнул и застегнул последние пуговицы. В скором времени троица, дружно топоча, спускалась по лестнице. В кухне их уже ждал слуга, а затем подошел и повар со снедью. Мальчик проголодался и на этот раз присоединился к Николасу и Оуэну, которые уминали за обе щеки пироги с индюшатиной. Мужчины запивали еду разбавленным элем, а Дэйви подали чашку молока.
Николас решил приободрить мальчугана.
- Сегодня, Дэйви, ты снова увидишь других учеников, - произнес он. - Как ты с ними - ладишь?
- Они не такие уж плохие, - пробубнил Дэйви.
- Сначала они будут над тобой насмехаться.
- Они уже насмехаются, - уныло признался Дэйви.
- А ты не обращай внимания. Так уж заведено. Они точно так же вначале издевались над Диком Ханидью. Ну и что? Он самый лучший из всех.
- Дик - мой друг, - слегка оживился мальчик.
- Он тебя дразнит?
- Нет. Дразнятся другие. Я хочу поскорее увидеть Дика Ханидью.
Эти слова были пусть и единственным, но все же свидетельством того, что мальчик хочет вернуться в Лондон и остаться с "Уэстфилдскими комедиантами". Когда трапеза подошла к концу, гости поблагодарили повара и, надев принесенные слугой шляпы и плащи, проследовали в аванзал. Там у двери их поджидал Ромболл Тейлард. Управляющий нетерпеливо переминался с ноги на ногу, желая побыстрее спровадить гостей.
- Доброе утро, господа. Как спалось?
- Недурственно, - медленно произнес Николас, - но спалось бы куда слаще, если бы кое-кто не запер нас. Зачем вам это понадобилось?
- Я полагал, так будет лучше, сэр.
- Лучше?! - прорычал Илайес. - Вы боялись, что мы примемся бродить по дому в поисках выпивки и женщин? Черт подери! Мы же взрослые люди, к чему нас запирать, словно диких зверей?
- Мне жаль, что вас это расстроило, - холодно произнес Тейлард.
- Расстроило?! - Оуэн был в ярости. - Это еще мягко сказано!
- Совершенно согласен, - кивнул Николас, впиваясь в Тейларда взглядом. - Вам следует объясниться. Не думаю, что вы совершили этот возмутительный поступок по приказанию сэра Майкла.
- Это действительно так, - спокойно признал Тейлард. - Сэр Майкл тут ни при чем.
- Так, значит, вы все решили сами?
- Не совсем. Но я с готовностью согласился, как только услышал предложение.
- От кого же?
- От мистера Страттона.
Николас тут же вспомнил вчерашний короткий разговор этих двоих у дверей, когда отец Дэйви уезжал. Он также понял смысл просьбы Страттона: чтобы сын в очередной раз не сбежал, Джером просил посадить Дэйви под замок.
- Но почему вы не дали ключ нам? - удивился Николас.
- Я боялся, что вы крепко заснете и не заметите, как кто-нибудь украдет ключ. - Управляющий кинул взгляд на Дэйви, который слегка покраснел. - Я приношу свои извинения и безропотно принимаю ваши укоры.
- Все равно я не понимаю, почему нас не предупредили, - пробурчал Оуэн.
- Да, я согласен, это мое упущение.
- Скажите, а сэр Майкл знает об этой истории - о том, что его управляющий выполняет приказы постороннего человека? Я думаю, владелец Холли-лодж вряд ли позволил бы сэру Майклу вмешиваться в управление своим поместьем. - Николас с удовлетворением увидел, что Тейлард наконец почувствовал себя не в своей тарелке. - Вы собираетесь доложить о произошедшем сэру Майклу?
- Сэра Майкла не следует беспокоить по таким мелочам, сэр. Единственное, что в моих силах, - заверил Тейлард, - пообещать вам, что ничего подобного больше не случится. Когда вы вернетесь на следующей неделе со всей труппой, вы сможете беспрепятственно ходить по всем владениям сэра Майкла. Уверяю вас, никто не станет ограничивать вашу свободу.
Теперь Николас понял, что Джером Страттон, велев запереть их на ночь, выдал себя с головой. Бойкий и складный рассказ купца о том, как и почему пропал мальчик, был откровенной ложью. Пони не понес. Дэйви Страттон действительно пытался сбежать, и его отец знал об этом.
В это время Оуэн Илайес обрушил на управляющего целый поток брани и попреков, однако Тейлард остался невозмутим. Дождавшись, когда валлиец замолчал, он с достоинством открыл дверь.
- Я-то думал, должность управляющего поважнее, чем открывать двери гостям, - заметил Николас.
- Или запирать их на ночь, - поддакнул Илайес.
- Просто так получилось, что, когда вам настало время уходить, я очутился здесь, - деревенея, отозвался Тейлард.
- Тогда будьте любезны, позовите своего хозяина. - Николас говорил таким тоном, словно обращался к нерасторопному слуге. - Прежде чем отправиться в обратный путь, мы хотим поблагодарить его за гостеприимство.
- К сожалению, это невозможно, - последовал неожиданный ответ.
- Он что, снова стреляет из пушки по дичи? - усмехнулся Илайес.
- Нет, сэр, у него гость. Только что по крайне важному делу прибыл викарий. Их с сэром Майклом нельзя беспокоить.
Николас уже твердо решил, что не даст высокомерному Тейларду выставить их из дома.
- В таком случае, - продолжил он, - мы бы хотели поговорить с леди Элеонорой. Или вы сможете выдумать отговорку, объясняющую, почему супруга сэра Майкла также не может попрощаться с гостями?
- Думаю, я могу проверить, не занята ли леди Элеонора, - замялся управляющий.
- Думаю, это надо сделать непременно. Сэр Майкл и его супруга будут крайне недовольны, узнав, что гости уехали не попрощавшись, - язвительно улыбнулся Николас.
В эту минуту раздались шаги, и в аванзал вышли двое мужчин. Они были так заняты разговором, что поначалу не заметили стоявших у дверей. Нынешний наряд сэра Майкла гораздо больше соответствовал его положению владельца усадьбы. Он ступал, положив руку на плечо Энтони Димента, и был явно в дурном расположении духа: но стоило ему увидеть актеров, как лицо его просветлело.
- Ах, - воскликнул он, - я так рад, что застал вас перед отъездом! Кстати, познакомьтесь, это мой капеллан. - Илайес и Николас склонили голову в приветствии. - Я как раз рассказывал Энтони о том, какие вы чудесные товарищи и как нам с женой не терпится поскорее принять у себя "Уэстфилдских комедиантов"… Увы, кое-кто не разделяет наших восторгов. Энтони не только мой капеллан, он еще и викарий церкви Святого Христофора… - Димент что-то зашептал сэру Майклу на ухо, и тот замолчал. - Ну конечно же, Энтони, конечно, ступайте, если у вас крещение. С вашей стороны было очень любезно отложить его и приехать сюда.
Распрощавшись с гостями, викарий с виноватым видом поспешно скрылся, а сэр Майкл, нахмурив брови, повернулся к Николасу и Илайесу.
- Вот ведь незадача, - заговорил он. - Не то чтобы беда непоправимая, но и со счетов ее сбрасывать нельзя. Энтони узнал о ней первой. Кое-кто противится вашему приезду. - Владелец Сильвемера покачал головой. - У нас здесь есть община пуритан - небольшая, но очень деятельная. Один человек из этой общины, по имени Реджинальд Орр, вот уже много лет для меня как больная мозоль. Поразительный надоеда.
- Нам в Лондоне каждый день приходится сталкиваться с неодобрением пуритан, - понимающе произнес Николас.
- О, тогда мне не придется объяснять, как они относятся к актерам.
- Они называют нас исчадиями ада - и это самое мягкое из их оскорблений.
- Реджинальд Орр не станет ограничиваться оскорблениями, - мрачно произнес сэр Майкл. - И дело не только в "Уэстфилдских комедиантах" - у нас с ним давние нелады. В этих землях я вершу суд. Несколько раз мне приходилось штрафовать его за возмущение спокойствия, а два раза я даже посадил его в колодки. Вот он и точит на меня зуб.
- Этот узколобый дурачок нас не напугает! - запальчиво воскликнул валлиец. - Мы к таким сумасшедшим уже привыкли.
- Не думаю, что вам доводилось иметь дело с безумцами столь упорными и целеустремленными. - Сэр Майкл резко втянул воздух сквозь зубы. - Энтони Димент рассказал мне, что этот негодяй сегодня утром вломился в церковь и угрожал вам.
- Как же он может воспрепятствовать нашему пребыванию в вашем доме? - удивился Николас. - Ведь это ваше частное дело.
- Такой человек, как Орр, может.
- Он что, попытается сорвать наше выступление?
- Хуже. - молвил сэр Майкл. - Он сказал, что не даст вам даже добраться до Сильвемера.
Полностью оправившись от диковинной болезни, Лоуренс Фаэторн явился к Эдмунду Худу в самом лучшем расположении духа, однако застал приятеля весьма озабоченным и встревоженным.
- Что, адвокатишка здесь? - догадался Фаэторн.
- О да. Явился с первыми лучами солнца. Как обычно, преисполнен вдохновения, которое меня вот-вот в гроб вгонит.
- И как успехи?
- Вообще никак. Он снова принялся за правку, которую мы внесли вчера.
- Пламя и сера! - воскликнул Лоуренс. - Где этот мерзавец? Я жажду с ним поговорить.
Он поднялся за Худом по лестнице в комнату. Эгидиус Пай сидел за столом у окна с пером в руках и, самодовольно усмехаясь, что-то с азартом вычеркивал и вписывал. При виде ворвавшегося в комнату Фаэторна он издал булькающий звук.
- Доброе утро, сэр, - холодно улыбнувшись, поздоровался актер.
- Доброе утро, мистер Фаэторн! - воскликнул Пай. - Какая неожиданная радость, сэр! Сами видите, работаем вместе. Кстати, - он кивнул на лежавший перед ним лист, - я только что внес серьезную правку в пролог.
- Опять? - простонал Худ.
- Вы еще сидите на прологе? - в ужасе спросил Фаэторн.
- Радуйся, что вообще добрались до него, - проворчал Худ. - Мистер Пай целый час спорил о названии.
- Не спорил, - поправил адвокат, - а просто пытался сделать лучше.
Фаэторн скрипнул зубами. Они обходились с новоявленным автором слишком мягко. Настала пора познакомить его с жестокими реалиями театральной жизни. Лоуренс схватил листки пергамента, сложил их в стопку и сунул адвокату в руки:
- Забирайте вашу пьесу, сэр.
- Но почему?! - охнул потрясенный Пай.
- Потому что в Эссексе мы ее ставить не будем.
- Но как же так?
- А что вы еще предлагаете, если автор не в состоянии определиться даже с названием? Можете селить свою ведьму куда угодно: хоть в Колчестер, хоть в Рочестер, в Винчестер, в Йорк - мне плевать! В Эссекс мы с пьесой не едем. У меня нет другого выхода.
- Но мы заключили договор, - протестовал адвокат. - Я вас по судам затаскаю. Вы согласились купить и поставить мою пьесу.
- А я и не отказываюсь, - возразил Фаэторн. - Контракт обязывает нас поставить пьесу - но о сроках не сказано ни слова. Мы можем начать репетиции хоть через год. Может быть, к этому времени вы наконец приведете ее в порядок.
- За какой-то год? - усомнился Худ. - Дай ему лучше десять лет.
- Но я хочу, чтобы ее поставили сейчас, - захныкал Пай. - Я вложил в нее всю душу.
- Значит, нужно подходить к правке более ответственно.
- Так я и подходил ответственно! Мистер Худ вам подтвердит…
- Слишком ответственно, - подал голос Эдмунд. - Мистер Пай хочет переправить буквально все: от первой буквы до последней. И тут же выражает желание вернуться к исходному варианту.
- Довольно! - Фаэторн был неумолим. - Забирайте пьесу.
- Нет! - взвыл Пай. - Умоляю!..
- Вы должны были помогать Эдмунду, а не мешать ему.
- Так я и помогал!..
- Плохо помогали, скажу я вам. Мы уезжаем в Эссекс в понедельник, а у вас еще ничего не готово. Как мы сможем с ней выступить, если не отрепетируем ее? А как мы отрепетируем пьесу, - вопрошал он, приблизив свое лицо к лицу Пая, - если она практически не дописана? Простите, сэр, но мы не можем ждать до Страшного суда, когда вы наконец ее закончите.
Эгидиус Пай молчал, уставившись на кипу пергамента в своих руках, и явно взвешивал все "за" и "против". Фаэторн подмигнул Худу: уловка сработала.
- Я от всей души прошу меня простить, - наконец заговорил Пай. - Я адвокат и по привычке не хотел работать второпях. Осторожность для меня все.