Николас наблюдал за ними. Немолодые актеры, избравшие для себя музу, которая относилась к своим служителям с черствым равнодушием. Оба на протяжении долгих лет пытались соответствовать завышенным требованиям, и вот один из них выброшен на свалку. Отрезвляющее зрелище. Живость Уилла Фаулера резко контрастировала с тихим отчаянием Раффа. Два друга словно олицетворяли саму суть театра - смешение противоположностей, смертельная схватка любви и ненависти.
Николас заметил еще кое-что, что заставляло пожалеть друга. Уилл Фаулер с таким нетерпением ждал встречи с Сэмюелем Раффом, а в итоге оказался разочарован. Тот Сэмюель, которого Фаулер знал в лучшие времена, перестал существовать. Осталась лишь бледная тень старого друга, оболочка настоящего Сэмюеля Раффа. Актер, некогда разделявший святую веру Уилла в театр, стал еретиком. Это больно задело Фаулера, и Николас сочувствовал ему.
- Неужели ничто не может заставить тебя передумать? - взмолился Фаулер.
- Нет, Уилл.
Они допили эль, и Николас направился к стойке, чтобы расплатиться. В таверне стало еще шумнее, и в воздух, и без того спертый, влилось еще с десяток едких запахов. Парочки буквально ощупью поднимались наверх, чтобы предаться плотским утехам, игроки в кости отпускали колкости в адрес друг друга, а старый моряк, раскачиваясь, как грот-мачта во время шторма, пытался исполнить балладу о победе над Армадой. Лаяла собака, кого-то тошнило в камин.
Николас радовался, когда они покидали это злачное место. Он предчувствовал неприятности. Таверна напоминала пороховницу, готовую в любой момент взорваться. Николас умел постоять за себя в драке, но сам обычно избегал конфликтов; однако его волновал Фаулер, который частенько лез на рожон. Приятель и в веселом расположении духа доставлял массу неприятностей, а уж в подавленном настроении мог натворить чего угодно.
Доказательства этому не заставили себя ждать.
- Уберите руки, сэр!
- Будете еще распускать язык?
- Нет, сразу проломлю вам череп!
- Я тебя сейчас пополам разрублю!
- Не подходи!
- Получай!
Уилла Фаулера вызывал на бой высокий рыжебородый громила с мечом в руке. Актер спрыгнул со скамьи и тоже схватился за эфес. Посетители тут же освободили центр зала, сдвинули столы. Противники закружили на освободившемся пятачке. Николас не успел и шелохнуться, как Сэмюель попытался примирить стороны:
- Положи шпагу, Уилл, - заклинал он.
- Не лезь, Сэм.
- Нет причин для ссоры!
- Я намерен пролить чью-то кровь.
Рафф резко повернулся к незнакомцу. Безоружный, но бесстрашный, он вклинился между противниками и раскинул руки, чтобы загородить собой друга.
- Давайте все обсудим за пинтой эля, сэр!
Но незнакомца его слова не остановили. Здоровяк заметил, что неприятель утратил бдительность, и не преминул воспользоваться этим. Его меч просвистел мимо руки Раффа и вонзился прямо в живот Фаулера. Битве конец.
- Уилл! - закричал Николас, бросаясь к другу.
- Я… я убью его… - прохрипел Фаулер.
Уронив шпагу, он сделал несколько нетвердых шагов и рухнул на пол. Николас подхватил Уилла, ужасаясь, с какой скоростью разворачиваются события. Хозяйка таверны заорала во все горло, картежники завопили, старый матрос заревел белугой, собака заливалась лаем. В суматохе незнакомец выскочил за дверь и скрылся.
Все обступили раненого актера.
- Отойдите! - велел Николас. - Ему нужен воздух!
- Что произошло? - пробормотал Фаулер слабым голосом.
- Это моя вина, - признался Рафф. Терзаемый угрызениями совести, он опустился на колени подле друга. - Я пытался остановить его, но он нанес удар под моей рукой.
- Черт! - простонал Фаулер.
Хозяйка протиснулась сквозь толпу. В таверне часто происходили потасовки, но обычно дерущиеся ограничивались кулаками, а не хватались за мечи.
- Отнесите его к врачу! - велела она.
- Его нельзя трогать, - возразил Николас, изо всех сил пытавшийся остановить кровотечение. - Приведите доктора сюда! Да скорее же!
Хозяйка отдала приказ мальчишке-слуге. Николас по-прежнему обнимал друга, с трудом сдерживая дрожь. Уилл Фаулер был таким крепким и энергичным, а сейчас жизнь стремительно покидала его тело в грязном притоне Бэнксайда.
- Кто это был? Я хочу знать, - прошептал Фаулер, в последний раз проявляя твердость духа.
Он обвел взглядом присутствующих, но никто не мог дать ему ответа.
Николаса охватили злоба и печаль. Только сейчас, теряя Уилла, он осознал, как много значила их дружба. Ему будет очень не хватать его теплоты и взрывного темперамента. Николас еще крепче обнял друга, тщась отвоевать его у смерти, хотя и понимал, что все бесполезно…
Сэмюель Рафф обливался слезами, мучаясь мыслью, что виноват в случившемся, и без конца шептал извинения, склонившись над распростертым телом. Николас увидел неподдельный ужас на его лице и только тут заметил, что рукав Раффа пропитан кровью. Меч рыжебородого задел его, прежде чем нанести смертельный удар Фаулеру.
Умирающий собрал остатки сил и прошептал:
- Ник…
- Я здесь, Уилл.
- Найди его… прошу… найди этого негодяя…
Он схватился за живот, скорчившись от боли, волной прокатившейся по всему телу, потом обмяк. Последний вздох слетел с губ. Врач Уиллу Фаулеру был уже не нужен.
Сэмюель Рафф спрятал лицо в ладонях. Николас почувствовал, как и у него слезы подступают к глазам, но его печаль граничила с холодной яростью. Неизвестный убийца зарезал его лучшего друга. Уилл Фаулер перед смертью просил найти преступника, и Николас решил во что бы то ни стало исполнить его последнюю волю.
- Я найду его, Уилл, - поклялся он.
Глава 3
В Бэнксайде располагались не только бордели, игорные притоны, таверны и всякого рода забегаловки. На эту оживленную часть Саутуарка не распространялась юрисдикция Сити, и поэтому здесь имелись свои площадки для петушиных боев, травли медведей и быков, привлекающие толпы посетителей. С ними соседствовали лавки, мастерские и весьма респектабельные жилища. По большей части район окружали пристани и склады, а через реку открывался чудесный вид на собор святого Павла и Сити.
Анна Хендрик жила в Бэнксайде уже много лет и знала лабиринты здешних улочек, как свои пять пальцев. Урожденная англичанка, она вышла замуж за Якоба Хендрика еще совсем юной девушкой. Якоб, один из многих голландских иммигрантов, наводнивших Лондон, и хороший шляпный мастер, вовремя понял, что гильдии Сити не намерены пускать его и таких, как он, в свое закрытое братство. Чтобы заработать на жизнь, Якобу пришлось обосноваться за пределами Сити, и он выбрал Саутуарк. Усердие и желание прижиться в Лондоне помогли ему преуспеть. Когда он умер после пятнадцати лет счастливого брака, то оставил вдове хороший дом, процветающую мастерскую и небольшое состояние.
Многие женщины переехали бы на новое место или снова вышли замуж, но Анна Хендрик дорожила домом и воспоминаниями, связанными с ним. Детей у нее не было, она чувствовала себя несколько одиноко и поэтому решила взять жильца. Но очень скоро он перестал быть просто постояльцем.
- Это ты, Николас? Так поздно…
- Не нужно было меня дожидаться.
- Я волновалась.
Анна вышла Николасу навстречу. Когда она увидела его при свете свечи, ее миловидные черты исказила тревога.
- Ты ранен?
- Нет, Анна.
- Но у тебя все руки в крови и одежда.
- Это не моя кровь, - успокоил Николас.
- Какие-то неприятности?
Он кивнул.
- Уилл Фаулер.
Они прошли в комнату Николаса. Анна принесла таз с водой, и Николас поведал о случившемся в "Надежде и якоре". Рассказ потряс Анну. Она видела Уилла Фаулера всего пару раз, но запомнила его как веселого, общительного человека, кладезь забавных историй о театре. То, что его жизнь погасла так быстро и совершенно напрасно, казалось злой шуткой.
- Ты хотя бы догадываешься, кем мог быть тот человек? - спросила она.
- Нет, - мрачно ответил Ник. - Но я поймаю этого мерзавца.
- А как себя чувствует этот Рафф?
- Шокирован не меньше моего. Я помог ему найти ночлег. Ему было невыносимо оставаться там, где убили Уилла.
- Нужно было привести его сюда.
Николас поднял голову, он почувствовал прилив любви к Анне. Она нахмурилась, и по ее прелестному личику разбежались морщинки. Эта женщина излучала доброту и сочувствие и всегда бросалась на помощь нуждающимся. Николас сам был таким, и это стало одной из причин, по которой они с Анной сошлись.
- Мы бы нашли для него местечко получше, чем комната в дешевой таверне. Жаль, что ты не додумался пригласить его сюда.
- Он бы и не согласился, - ответил Николас. - Сэмюель Рафф очень гордый и независимый человек. Они с Уиллом дружили много лет, и оба ценили эту дружбу. Сэмюель хочет побыть один, чтобы оплакать Уилла. Я уважаю его выбор.
Николас очень устал. Время уже перевалило далеко за полночь, события в "Надежде и якоре" выбили его из колеи. Хозяйка послала за офицерами, и дело перешло в ведение магистрата. Труп увезли, и сегодня Николас уже не мог ничего предпринять, но мрачные мысли не давали покоя.
- Тебе нужно отдохнуть, Ник, - тихо проговорила Анна. - Сможешь заснуть?
- Думаю, да.
- Если что - зови.
- Спасибо, Анна.
Она с любовью посмотрела на Николаса, прижала к груди его голову, потом отпустила и погладила по волосам.
- Мне очень жаль, что Уилл погиб, - прошептала Анна, - но ведь убить могли и тебя. Я бы этого не вынесла.
Она нежно поцеловала Николаса в лоб и вышла.
Как всё и всегда, Лоуренс Фаэторн воспринял трагедию как личное оскорбление. Не испытывая ни малейших угрызений совести, он расценивал смерть своего работника как прямую угрозу собственной репутации. На следующий день Уилл Фаулер должен был играть в новой постановке в "Голове королевы", причем ему доверили одну из самых значимых ролей второго плана. Все остальные актеры и так исполняли по две роли, и никто не мог заменить Фаулера. Спектакль оказался под угрозой срыва, и Фаэторн пришел в неистовство, пока размышлял, как поступить.
- Стыд! - орал он. - Стыд и позор! Уэстфилдцы никогда не отменяли спектаклей, а теперь мы создадим прецедент! Зрителей лишат возможности увидеть меня. Отчасти здесь есть и твоя вина, Николас!
- Это отчего же?
- Я держал Уилла Фаулера только из-за тебя. Ты раз десять останавливал меня, когда я собирался разорвать с ним контракт!
- Он был талантлив.
- Но излишне задирист. Господи! Если бы я только послушал собственную интуицию, а не тебя!
Разговор происходил в спальне Фаэторна, а сам актер носился взад-вперед в белой ночной рубашке. Проведя ночь без сна, Николас отправился в Шордич с печальной вестью сразу после рассвета.
- Я больше переживаю за беднягу Уилла, - заметил Николас.
Но Фаэторн не слышал его:
- Один из моих актеров заколот в драке в вонючей забегаловке! Хорошенькое дельце! Пятно на репутации всей труппы! О чем ты только думал, когда тащил его вчера в эту дыру?
- Ну, вообще-то это он меня туда потащил.
- Какая разница! А я в итоге должен страдать! Господи, Ник, мы и так рискуем, попирая порядки Сити. Меньше всего нам сейчас нужны столкновения с властями!
- Я обо всем позаботился, - заверил его Николас. - Ты не будешь вовлечен в эту историю.
- Я вовлечен во все, что касается "Уэстфилдских комедиантов"! - высокопарно заявил Фаэторн. - Кроме того, ты-то как собираешься работать, если тебя будут постоянно таскать по судам?.. Теперь понятно, как это все на мне отразится? Моя слава выдающегося актера серьезно пострадает.
Николас Брейсвелл тяжело вздохнул. Он страдал из-за смерти друга, но Фаэторн плевать хотел на его чувства. Порой даже терпеливый суфлер с трудом сдерживался во время вспышек гнева Лоуренса.
Он перевел разговор на проблему, требовавшую безотлагательного решения.
- Давай решать, что делать с "Любовью и счастьем".
- Давай. Публика ждет эту пьесу сегодня вечером, она всегда пользовалась популярностью у зрителей.
- И сегодня тоже все пройдет на ура.
- Без Уилла Фаулера? Нет времени переписывать пьесу, - махнул рукой Фаэторн. - Мы не сможем переделать сюжет за одну утреннюю репетицию. В любом случае, Эдмунду не по зубам подобная задача, он и так занят пьесой про Армаду.
- А нам и не нужен Эдмунд.
- Ты нашел другой выход?
- Да.
- Воскресишь Уилла Фаулера?
- В некотором роде. Я говорю о Сэмюеле Раффе.
- Рафф! - взревел Фаэторн. - Тот негодяй, что заманил вас в "Надежду и якорь"?
- Он опытный актер, - убеждал Николас. - Ничем не хуже Уилла.
- Ему ни за что не выучить роль за пару часов.
- Сэмюель считает, что это ему по силам. Он уже учит роль. Я дал ему текст.
- Ты слишком много на себя берешь! "Любовь и счастье" - наша собственность, пьеса не предназначена для посторонних глаз.
- Так ты хочешь сегодня сыграть спектакль или нет?
- Разумеется, хочу!
- Это единственная возможность.
- Я не найму человека, которого в глаза не видел!
- С твоего позволения я приглашу Раффа на репетицию. Ты сам быстро поймешь, справится ли он с задачей. За такое короткое время мы не найдем никого лучше.
- Но ведь парня вчера ранили?
- Царапина на левой руке, - успокоил Николас. - Лоренцо в каждой сцене появляется в плаще, повязки не будет видно. А что касается костюма, то даже перешивать ничего не придется - Сэмюель одного роста и комплекции с Уиллом.
- Прекрати навязывать мне этого парня! - запротестовал Фаэторн. - Если бы не он, у нас бы вообще никаких проблем не было.
- Сэмюель признает это, поэтому и стремится помочь. Исполнить роль друга для него очень много значит.
Лоуренс Фаэторн метался по своей спальне, словно тигр в клетке. Когда из соседней комнаты, которую занимали ученики, раздался взрыв смеха, он ударил в стену кулаком и велел всем заткнуться. Пришла служанка, которую супруга Лоуренса послала сообщить, что завтрак готов, и Фаэторн напугал бедняжку, оскалив зубы. Наконец он подошел к Николасу.
- Опытный, говоришь?
- Несколько лет в известных труппах. Среди них и труппа Лестера.
- Он сможет быстро выучить текст?
- Он славился этим.
- А он тоже задира? - требовательным тоном спросил Фаэторн. - Как Уилл?
- Нет, исключительно миролюбив.
- Почему же такой достойный человек сидит без работы? Должно быть, у него есть все же какой-то изъян.
- Никаких, насколько я понял. Уилл ручался за него.
- Где он в последний раз выступал?
- С труппой Банбери.
- Банбери! - взревел Фаэторн на весь дом.
Сэмюель Рафф перестал его интересовать. Граф Банбери и лорд Уэстфилд были заклятыми врагами и не упускали возможности навредить друг другу. Главным орудием в этой борьбе стали театральные труппы, между которыми быстро возникла неприязнь, граничащая с ненавистью. Сначала большую известность приобрела труппа Банбери, но теперь ее потеснили Лоуренс Фаэторн со своими актерами и не намеревались выпускать из рук пальму первенства.
- По крайней мере встреться с ним, - настаивал Николас. - Он простился с труппой Банбери не по своей вине. Его вынудили уйти.
- Я не стану нанимать его, Ник. Это немыслимо!
- Тогда необходимо как можно скорее отменить спектакль.
- Подожди! Я не хочу принимать скоропалительных решений.
- Дай шанс Сэмюелю, - прошептал Николас. - Он тот, кто нам нужен.
- Не с таким послужным списком.
- Ты знаешь, почему он ушел от Банбери? Какое преступление он совершил?
- Мне плевать, - отрезал Фаэторн.
- Он расхваливал тебя.
Повисла пауза, достаточно долгая, чтобы первые семена интереса пустили корни. Николас осторожно удобрил почву парой деталей.
- Его слова оскорбили Джайлса Рандольфа.
- Этот Рандольф - просто любитель!
- Рандольф эгоистичен. Ему недостаточно быть ведущим актером в труппе. Приходится на каждом шагу заискивать, чтобы угодить ему, а Сэмюель не желал вилять хвостом. В "Сципионе Африканском" Джайлс Рандольф играл главного героя, а Сэмюель выходил в одной сцене вместе с ним в роли трибуна. И… - Николас осекся и пожал плечами. - Ох, вряд ли тебе это интересно.
- Продолжай, продолжай!
- Возможно, это пустая сплетня.
- Что? Что там произошло, Ник?
Лоуренс Фаэторн сгорал от любопытства. Они с Джайлсом Рандольфом были непримиримыми соперниками, и каждый новый выход на сцену становился продолжением их бесконечного состязания. Все, что изображало Рандольфа в невыгодном свете, несказанно радовало Лоуренса. Он нетерпеливо ткнул суфлера в грудь:
- Ну же! Они играли вместе, и что дальше?
- Причем в кульминационный момент.
- Ну?
Николас давно работал в театре и успел научиться кое-каким актерским уловкам. Он помолчал несколько секунд, чтобы напряжение усилилось, и лишь потом продолжил:
- Сэмюель постарался исполнить свою роль как можно лучше, а Рандольф посетовал, что его коллега играл слишком уж хорошо, мол, украл лавры главного героя.
- Ха! Какой герой! Какие лавры!
- Сэмюель - человек прямой. Он сказал правду. Что ведущий актер должен вести спектакль, а не окружать себя слабыми ремесленниками, чтобы блистать на их фоне.
- А что про меня? - не унимался заинтригованный Фаэторн. - Что про меня-то?
- Сэмюель привел тебя в пример - мол, ты можешь затмить любую труппу. Чем лучше актеры вокруг тебя, тем выше ты поднимаешься над ними. Талантливые помощники вдохновляют тебя на новые достижения.
Фаэторн просиял. Нет похвалы приятнее, чем от коллеги-актера. Теперь он считал Сэмюеля Раффа весьма проницательным и даже почти простил ему работу в труппе Банбери.
Николас не преминул воспользоваться переменой настроения собеседника:
- Сэмюель очень хочет стать членом нашей труппы. Он считает это своим долгом перед Уиллом Фаулером. Рафф так сильно хочет помочь нам, что предложил даже играть бесплатно.
- Да? - Глаза Фаэторна вспыхнули.
- Но я заверил его, что вы человек чести и не станете нанимать кого бы то ни было, не предложив достойное вознаграждение.
- Разумеется, - кивнул актер, скрывая разочарование.
- Значит, решено?
Фаэторн присел на краешек кровати. Даже в ночной рубашке он умел сохранять величественный вид. Он походил на римского сенатора, размышляющего о судьбах государства.
- Скажи ему, чтобы пришел на репетицию через час.
Николас кивнул и удалился. Все получилось. Уверенный в своей способности убеждать, он уже велел Раффу прийти к назначенному часу в "Голову королевы". История о том, почему Рафф покинул предыдущее место работы, была не вполне правдива, но Николас без угрызений совести приукрасил факты.
Главное - кризис миновал, и спектакль отменять не придется.
Хоть какое-то утешение после ужасной ночи.