За две недели в труппе уэстфилдцев произошло немало изменений. После похорон Уилла Фаулера все впали в уныние. Сэмюель Рафф успешно заменил своего друга и, несмотря на то что время от времени он и грозился вскоре уехать в Норидж, на самом деле устроился неплохо. Ричард Ханидью радовался, что теперь за ним присматривает еще один взрослый, и наслаждался отеческой заботой, которой его окружил Рафф. Лоуренс Фаэторн порхал, словно на крыльях. Каждый день, как считал Лоуренс, приближал его к встрече с леди Розамундой Варли, а каждый спектакль давал шанс пококетничать с ней со сцены. Едкие замечания Барнаби Джилла по поводу этого романа члены труппы пропускали мимо ушей. Они были даже благодарны леди Варли. Когда Лоуренс влюблялся, выигрывали все.
Суровые будни суфлерской жизни оставляли Николасу Брейсвеллу меньше времени, чем хотелось бы, на расследование убийства Уилла Фаулера, но решимость его не убавилась. Жестокость и бессмысленность произошедшей трагедии постоянно терзали Николаса, и он часто мысленно возвращался к событиям той ночи.
- Рыжебородый нес бутылку в руке?
- Да, Ник, - ответил Сэмюель Рафф.
- Ты уверен?
- Совершенно. Когда он приблизился, я почувствовал, как от него несет элем. Этот парень выпил столько, что уже не мог удержать бутылку.
- Так. А потом что?
Раффу много раз пришлось повторять свой рассказ в подробностях, но он не жаловался, поскольку хотел найти убийцу старого друга не меньше, чем Николас.
- Рыжебородый налетел на скамейку, на которой сидел Уилл, и сильно толкнул ее, пролив эль на Уилла.
- То есть он первый начал?
- Ссора вспыхнула в считанные секунды.
Суфлер вздохнул. Вспыльчивый характер Уилла Фаулера сыграл с ним злую шутку. В памяти Николаса возник образ друга в пылу спора: глаза горят, щеки пылают, голос дрожит, а сильные руки так и рвутся ударить оппонента. В таком состоянии Уилла непросто было успокоить. И лишь коварный удар меча вместе с кровью по капле лишил его последнего запаса ярости.
- Никогда себе этого не прощу, - грустно произнес Рафф.
- Но ты пытался защитить Уилла.
- А в итоге помог этому мерзавцу. Лучше бы он поразил меня в самое сердце!
- Думаю, в определенном смысле так и вышло, - заметил Николас.
Они только что покинули "Голову королевы" после очередного трудного дня. Обоим не давал покоя Рыжебородый. Николас рассудил, что человек, пользующийся услугами шлюх, не может долго обходиться без походов в бордель, а значит, должен посещать их по очереди. Они с Раффом, как умели, нарисовали портрет незнакомца; вроде бы вышло похоже, но прошло уже довольно много времени, и воспоминания несколько сгладились.
Сэмюель взялся пройтись с портретом по борделям Истчипа. Николас сосредоточил свои усилия на более многочисленных публичных домах в Бэнксайде, уверенный, что рано или поздно нападет на след преступника.
- Я все думаю про те шрамы на спине, - сказал как-то Рафф. - Возможно, именно из-за них Уилл лишился жизни. Рыжебородого кто-то сильно потрепал, и спина все еще причиняла ему страдания. Он жаждал отмщения. Сначала накинулся на бедную девушку, потом в хмельном угаре спустился вниз, а шрамы все еще пылали.
- Разве Уилл дотронулся до его спины?
- Когда он кинулся на него с кулаками, удар пришелся по касательной. Неудивительно, что рыжебородый схватился за меч. Уилл в прямом смысле слова задел его за живое.
- Это не оправдывает убийство, Сэм, - покачал головой Николас.
- Разумеется, нет, но ты понимаешь, о чем я? Если бы злодея не покалечили, Уилл, возможно, был бы жив.
Николас задумался:
- В твоих словах есть доля истины… Но эти шрамы… Думаю, его отхлестали розгами.
- Значит, он преступник? - спросил удивленный Рафф.
- Непременно у него поинтересуюсь, когда наконец поймаю.
Николас отмахнулся, когда Рафф предложил ему составить компанию в поисках, и устремился в темноту. Было уже поздно, но Николас пообещал себе зайти хотя бы в три места. Первые два визита не принесли результатов, но Николас не унывал и решил посетить третье заведение, значившееся в его списке.
"Шляпа кардинала" располагалась на извилистой улочке, посреди которой шла открытая сточная канава. Название вовсе не было проявлением любви к католицизму. На вывеске, рекламировавшей услуги заведения, шляпа кардинала была изображена весьма непристойно: цветом и формой она напоминала головку полового члена.
Когда Николас свернул в мрачный проулок, из темноты вынырнула какая-то фигура и налетела на него. Пробормотав извинения, незнакомец попытался проскользнуть мимо, но Николас крепко схватил его за глотку, сунул руку в карман жилета и выудил оттуда свой собственный кошелек, после чего швырнул карманника об стену. Со стонами и проклятьями вор похромал прочь.
"Шляпа кардинала" была такой мрачной и грязной, что по сравнению с ней "Надежда и якорь" казалась ризницей. По комнате праздно шатались шлюхи с обнаженной грудью, повсюду царил ужасный беспорядок. Столы стояли так близко друг к другу, что перемещаться между ними было практически невозможно.
Николас пригнулся, чтобы не задеть головой балку, и одна из проституток подпрыгнула и жадно впилась ему в губы. Он аккуратно отодвинул ее и поискал взглядом хозяина. Маленький подвижный человечек, похожий на хорька, готового вцепиться в жертву, поднес к свече рисунок, который показал ему Николас, прищурился и со злобой воскликнул:
- Это он! Узнаю мерзавца!
- Он был здесь?
- На прошлой неделе. В понедельник. Или, может, во вторник.
- Вы уверены, что к вам приходил именно этот человек?
- Это не человек, - проворчал хозяин, отдавая портрет Николасу. - Это чудовище!
- А что он такого сделал?
- Эллис могла бы рассказать вам, в чем дело, помоги ей Господь! Когда она повела его в комнату, этот тип был тише воды, ниже травы, прямо ягненочек. А через пять минут бедняжка уже верещала что есть мочи, а мерзавец избивал ее изо всех сил. Несчастная девочка лежит сейчас в больнице с переломанными руками. Но на этом история не заканчивается, сэр. Этот пес разбил окно наверху, высунулся из него и начал кромсать мечом нашу вывеску. - Хозяин откашлялся и сплюнул на пол. - Именно тот тип, что на портрете. Если негодяй еще раз здесь покажется, то его вынесут отсюда в гробу!
Николас ощутил прилив сочувствия и волнения. Да, жаль еще одну избитую девушку, но радовало то, что удалось напасть на след.
Анна Хендрик сидела в кресле и шила при свете большой свечи. Игла спокойно двигалась вверх-вниз. Она не остановилась ни на секунду, когда открылась входная дверь и вернулся жилец. Анна не повернула головы, полностью сосредоточившись на работе, правда, теперь иголка вонзалась в ткань с явным ожесточением.
Николас Брейсвелл недоумевал. Обычно его ждали теплая улыбка и ласковое приветствие, но на этот раз Анна даже не поинтересовалась, как он провел день.
- К тебе пришли, - сухо сообщила она.
- Так поздно?
- Да, молодая женщина настаивала, что ей непременно надо с тобой увидеться.
- Женщина? - удивленно переспросил Николас. - Она представилась?
- Нет, - резко ответила Анна. - И не объяснила, по какому делу пришла. Только сказала, что по личному. Я проводила ее к тебе в комнату. - И, когда Николас подошел к Анне, чтобы помириться, ее голос стал еще резче: - Не заставляй гостью ждать.
Николас махнул рукой и поднялся к себе. Молодая женщина вскочила с кресла и кинулась к нему.
- Николас Брейсвелл?
- Да, чем обязан?
- Слава Богу, я вас нашла!
Женщина с жаром стиснула его руки, ее голубые глаза наполнились слезами; судя по всему, она плакала сутки напролет. Незнакомка была маленького роста, опрятная, симпатичная, на вид не старше двадцати, в простеньком платьице, выглядывающем из-под невзрачной накидки. Николас сразу понял, что девушка из деревни. Теперь понятно, почему Анна так нервничает: гостья носила ребенка под сердцем, и Анна Хендрик решила, что отец - Николас.
Суфлер усадил гостью в кресло, а сам присел на корточки рядом.
- Кто вы? - спросил он.
- Сьюзен Фаулер.
- Фаулер?.. Но вы ведь ему не дочь?
- Нет, - обиженно ответила девушка. - Уилл был моим мужем.
И снова по румяным щекам потекли слезы.
- Простите. Я понятия не имел, что он был женат.
- Почти два года.
- Но почему Уилл ничего не рассказывал о вас?
- Он решил, что так будет лучше, - прошептала она. - Уилл считал, что театральный мир живет по своим правилам. Хотел, чтобы у него было укромное местечко, где можно скрыться ото всех.
Николас разделял подобное стремление, но все равно не мог представить эту молодую привлекательную женщину рядом с грубоватым и прямым Уиллом Фаулером. В ней чувствовалась какая-то наивная открытость, которая едва ли могла привлечь актера. Как и многие его коллеги, он предпочитал развлекаться с более приземленными созданиями.
- Где вы живете? - спросил Николас.
- В Сент-Албанс. С родителями.
- Два года, говорите?
Теперь все понятно. Два года назад труппа гастролировала по Хардфорширу и дала пару представлений в загородной резиденции лорда Уэстфилда в Сент-Албанс. Вероятно, там и начался роман, который затем перерос в брак.
Николаса терзало чувство вины. Они проводили Уилла Фаулера в последний путь, даже не подозревая о существовании этой беспомощной женщины.
- Как вы узнали? - поинтересовался Николас.
- Я почувствовала, что что-то случилось. Уилл никогда не пропадал так надолго.
- Когда вы приехали в Лондон?
- Сегодня. Уилл рассказывал мне о "Голове королевы".
- Вы там побывали?
- Да, и хозяин сказал мне.
Николас пришел в ужас. Из всех, кто мог бы сообщить юной ранимой жене о смерти мужа, Александр Марвуд был наихудшей кандидатурой. Он мог любую, даже хорошую новость преподнести как несчастье. А уж если предстоит поведать о подлинной трагедии, тут Марвуд в своей стихии. От боли и смущения Николас обнял Сьюзен. Он принимал вину на себя. Девушка почувствовала это и тихонько сжала его руки.
- Вы же не знали.
- Мы думали, что у Уилла не осталось родных.
- А нас будет двое в сентябре.
Николас снова присел на корточки. Сьюзен хотела услышать подробный рассказ о гибели ее супруга; ей сказали, что Николас лучше других осведомлен об ужасных обстоятельствах этого происшествия. Николас постарался не вдаваться в детали, опуская некоторые факты и подчеркивая, что Уилл Фаулер пал случайной жертвой опасного и жестокого злодея. Она слушала с удивительным спокойствием, но, когда Николас закончил свой рассказ, без чувств упала ему на руки. Суфлер поднял ее и положил на кровать, развязав завязки на шее и ослабив воротник, затем налил из кувшина, стоявшего на столе, воды в чашку и смочил несчастной лоб. Когда Сьюзен пошевелилась, Николас дал ей попить. Она пришла в себя.
- Прошу извинить меня, сэр.
- Ничего. Сейчас для вас настали трудные времена.
- Мне так не хватает Уилла. А тот человек… в таверне…
- Мы его найдем, - пообещал Николас.
Когда Сьюзен Фаулер почувствовала в себе силы сесть, он подложил ей под спину подушку. Теперь, когда ее тайна была раскрыта, Сьюзен хотелось выговориться, что она и сделала. Николас оценил то, что молодая женщина доверила ему свой секрет. Трогательная история. Роман стареющего актера и юной деревенской девушки начался со случайной встречи в Сент-Албанс.
Уилл Фаулер, каким он предстал в рассказе Сьюзен, отличался от Уилла, которого знал Николас. Вдова описывала его как человека доброго, кроткого и чуткого. Ни слова о взрывном характере, в конце концов ставшем причиной его гибели. Сьюзен вышла замуж за образцового Уилла. И хотя они провели вместе не так много времени, это был счастливый брак.
Николаса ждал еще один сюрприз.
- Мы венчались в деревенской церкви. Уилл говорил, что это испытание веры.
- Брак - это всегда испытание веры.
- Вы не поняли. Уилл поклялся, что никогда не переступит порог протестантской церкви. Он же был католиком.
Николас отшатнулся, как от удара. Человек, которого он, казалось, знал как самого себя, представал перед ним совершенно в ином свете. Уилл всегда относился к вопросам религии с веселым безразличием. Набожность не особенно сочеталась с разгульной жизнью свободного актера.
- Он отказался от своей веры, - с гордостью продолжила Сьюзен. - Ради меня.
- И давно… он был католиком?
- Да, много лет. Он был очень набожным. Он показывал мне свою Библию и распятие.
На смену удивлению пришла задумчивость. Николас размышлял о том, что, возможно, взрывной темперамент актера был своего рода маской, стеной, за которой он прятался, чтобы никого не подпускать слишком близко. Если Уилл так умело скрыл свое вероисповедание и женитьбу, то у него, возможно, были и другие секреты.
Сьюзен Фаулер очень утомилась. Потрясение отняло у молодой женщины все силы, и у нее буквально слипались глаза. Николас велел ей не вставать, а сам спустился вниз. Анна ждала его, стараясь сохранять спокойствие. Она продолжала шить и отводила взгляд.
- Девушке придется переночевать в моей комнате.
- Нет уж! - Анна вскинула голову. - Я против, Николас. Это тебе не таверна, чтобы водить сюда шлюх.
- Сьюзен Фаулер не шлюха.
- Немедленно уведи ее из моего дома!
- Ты слышишь, что я говорю? Сьюзен Фаулер, - повторил Николас. - Она вдова Уилла Фаулера.
Тут до Анны дошел смысл сказанного, и она раскрыла рот от удивления. Это было последнее, что она ожидала услышать, и она устыдилась. Анна взглянул на Ника снизу вверх, потом отложила шитье и поднялась.
- Бедная девочка! Разумеется, она может оставаться сколько захочет. Нельзя ей путешествовать одной в ее положении… Но почему ты не рассказывал, что Уилл Фаулер был женат?
- Потому что сам только что узнал об этом.
Улыбка осветила лицо Анны, она привстала на цыпочки и поцеловала Николаса в щеку, но тут же вспомнила о своих обязанностях.
- Если она будет ночевать в твоей комнате, то нужно постелить чистое белье. И наверное, нужно будет помочь ей раздеться… - Она закрыла рот рукой. - Господи! Что эта девушка, должно быть, подумала обо мне, когда появилась у меня на пороге, а я оказала ей такой холодный прием!
- Она даже не заметила, Анна. Ее мысли были заняты совсем другим.
- А как давно она узнала о… смерти Уилла?
- Сегодня.
- Неудивительно, что бедняжка так расстроена. Пойду наверх, посмотрю, чем могу быть ей полезной.
Анна бросилась было из комнаты, но резко остановилась:
- Если Сьюзен будет спать в твоей кровати… То где будешь ночевать ты?
Николас просиял, а Анна ответила смущенной улыбкой. У нее будет возможность извиниться за свою чрезмерную подозрительность.
Глава 5
Эдмунд Худ корпел над "Победоносной Глорианой". Пьесу пришлось переписывать несколько раз. Сначала, по замыслу автора, действие происходило в далеком прошлом. Все новые пьесы подвергались жесткой цензуре; драму с реальными персонажами, участвовавшими в разгроме Армады, запретили бы, даже будь она хвалебной песней. Главных действующих лиц нужно было сделать неузнаваемыми, и сдвиг во времени казался самым простым решением. Так Елизавета стала легендарной Глорианой, королевой древнего Альбиона, Дрейк, Гаукинс, Хауард и другие моряки появились под вымышленными именами, а Испания превратилась в империю под названием Иберия.
Работа шла медленно.
- Когда закончишь? - требовал ответа Фаэторн.
- Дай мне время!..
- Ты уже несколько недель так говоришь.
- Пьеса обретает форму, но медленно.
- А нам нужно срочно начать репетировать, - напомнил Фаэторн. - Спектакль впервые увидит свет в "Куртине" в следующем месяце.
"Куртина" была одним из немногих стационарных лондонских театров, и Фаэторн радовался, что премьера "Победоносной Глорианы" пройдет именно там. Здание "Куртины" располагалось близко от его дома в Шордиче, кроме того, условия там были лучше, да и зрителей больше, чем в "Голове королевы". Театру оказывали поддержку знатные особы, в том числе и леди Розамунда Варли, что было дополнительным плюсом. Но Эдмунда Худа все еще терзали сомнения.
- Мне не нравится "Куртина".
- Эта сцена идеально подходит для нашей цели.
- Тамошняя публика слишком невоздержанна.
- Только не тогда, когда на сцене я.
- Им только танцы да битвы подавай.
- Ну, тогда не о чем волноваться. Включишь в пьесу танцы, гальярду и куранту. А что касается битв, то зрители увидят самое грандиозное морское сражение в истории.
- Раньше я не выпускал на сцену корабли…
- Отличное решение! Когда пушки начнут стрелять, зрители поверят, что на их глазах тонет настоящая Армада. - Фаэторн пригладил бороду. - Только необходима одна маленькая деталь, Эдмунд.
- Какая? - вздохнул драматург. - Когда ты так говоришь, всегда потом оказывается, что нужно переписать все от начала до конца.
- Не сейчас. Меня вполне устроит пара строк. Нужно добавить немного любви. - Фаэторн для пущего эффекта хлопнул по столу. - Я изображаю прославленного героя, а значит, необходимо раскрыть все стороны моего характера. Изобрази меня как великолепного любовника!
- Во время морских сражений?
- Ну, допиши эпизод на суше. Лучше парочку.
Так на Фаэторна влияло новое увлечение. С тех пор как леди Варли проявила интерес к его персоне, Лоуренс изо всех сил старался представить себя в наиболее выгодном свете. Любовная сцена стала бы своего рода репетицией интриги с самой леди, ради чего Фаэторн готов был исковеркать драму неуместным эпизодом.
- Но в пьесе нет повода для страсти.
- Значит, придумай повод.
Они сидели в кабинете в доме Худа, где он проводил бессонные ночи, сражаясь с пьесой. Эдмунд уныло посмотрел на кипу бумаг. Появление любовной линии означало радикальные изменения во всей композиции пьесы, но ничего не поделаешь, придется уступить.
Тут Худ невольно вспомнил о давнем унижении.
- Я впервые исполнял главную роль на сцене "Куртины".
- Тебя хорошо приняли?
- Ага, забросали яблочными огрызками!.. Это предзнаменование, - мрачно заметил Худ.
- Все изменится с "Победоносной Глорианой", вот увидишь.
Эдмунд Худ не разделял оптимизма Фаэторна. Как и большинство людей, жизнь которых зависела от изменчивого мира театра, он был очень суеверным. Воспоминания о яблочных огрызках еще не изгладились в памяти.