- Хорошо. - Он сосредоточился на буквах. - Позвольте… здесь сказано: "Через восемь дней пришло время делать младенцу обрезание, и ему дали имя Йешуа. Это было имя, которое дал ему ангел до зачатия во чреве".
Тимон почти сразу узнал текст - в большей части.
- Это Евангелие святого Луки, глава вторая, стих двадцать первый. Я читал его только на греческом.
- Это, как мы полагаем, оригинальный текст. - Голос Лайвли дрогнул. - Он был записан в том же веке, когда умер Господь наш.
- Но, - начал Тимон, постепенно осознавая причину трепетного восторга ученого, - между ним и другими известными мне версиями Луки имеется весьма существенное различие.
- Вот именно, - отчаянно шепнул Лайвли, словно пугаясь звука собственного голоса.
- Имя Ешуа, - Тимон слышал собственный голос сквозь шум в ушах. - Древнееврейское произношение "Ехошуа". Что означает… невозможно!
- Текст верен. - Голос Лайвли был тоньше струйки дыма.
- Здесь говорится об обрезании Господа. Его имя…
- Имя Христа, - сглотнув, выпалил Лайвли, - не Иисус!
Тимон на мгновение застыл, не позволяя себе осмыслить открытие. Зал вдруг показался ему очень холодным и гулким.
- Нет. - Тимон наконец презрительно отодвинул от себя лист. - Несомненная фальшивка.
- Все наши знатоки признали его подлинным, - натянуто отозвался ученый.
Тяжесть этих слов быстро проникла в сердце Тимона. Все восемь кембриджских ученых признали подлинность документа. Восемь человек, которые не могли сойтись даже в выборе наилучшего способа точить перья, подтвердили свое доверие этому тексту.
- Где вы его взяли? - требовательно спросил Тимон, стукнув по листу указательным пальцем. - Почему никто больше его не видел?
Лайвли оглянулся, притянул к себе стул из другого ряда и в изнеможении упал на него. Его рука рассеянно легла на мушкет. Курок так и остался взведенным.
- Много лет назад этот документ похитил в Риме католик-архивариус Паджет. Он отрекся от своей церкви и скрывался в Шотландии, когда Яков был там королем. - Лайвли отводил глаза от пристального взгляда Тимона. - Паджет продал манускрипт Якову. Это говорит о том, что он был за человек. Затем он скрылся, возможно, в Лондоне. Именно этот документ впервые побудил короля исследовать некоторые… тайны нашей религии. А исследование естественным образом привело к желанию получить новый перевод. Яков - человек, взыскующий истины, помоги, Боже, нам всем.
Тимон изучал лицо ученого. Тот, казалось, был на грани обморока. Одно лишь Евангелие, рассудил Тимон, не подтвержденное иными доказательствами, не могло так глубоко потрясти его. Вывод напрашивался сам собой.
- У вас есть и другие подобные документы. - Тимон скрестил руки на груди.
Лайвли, закрыв глаза, кивнул.
- Паджет похитил три рукописи, но в конечном счете наш король сумел собрать у себя пятьдесят семь подобных тайных текстов. Все они у меня.
В последовавшем за этими словами молчании Тимон, казалось, слышал, как бьется запертое в клетке ребер сердце Лайвли. Он задумался, какой степени достигло бы его возбуждение, знай он, что имя Паджет хорошо знакомо Тимону. Эту тайну стоило оставить при себе.
- И за несколько месяцев с начала вашей работы, - произнес Тимон, принудив себя говорить ровным тоном, - вы сравнили эти древние тексты с более современными Библиями - Епископской или Женевской.
- Да, - кивнул Лайвли, глядя на него одичалым взглядом. - С обеими.
- И обнаружили другие подобные… аномалии? - Тимону пришлось сдерживать дыхание, с хрипом рвавшееся из груди.
- Да, но как это могло случиться? - Лайвли содрогнулся. - Библия написана Господом. Она непогрешима!
- Да.
- Тогда откуда, - еле слышно прохрипел Лайвли, - откуда эти пять тысяч ошибок в переводах?
Холод пронизал Тимона до мозга костей.
- Пять тысяч?
- Больше. Мы перестали считать. Многие восходят к первому Никейскому собору.
Тимон с трудом постигал смысл этих слов. Ему оставалось только надеяться, что тусклый свет скроет его потрясение. Осмысливая огромное значение сказанного, он словно проваливался в бездонную яму. За пятнадцать столетий существования христианской церкви ни один человек не усомнился в истинности Библии. А теперь ему доказывают, что где-то в промежутке между жизнью Спасителя и царствованием короля Якова Библия изменилась - невыразимая ересь!
Если в словах Лайвли есть хоть намек на истину, пошатнется самое основание их религии. Неудивительно, что папа хотел знать, чем занимаются эти англичане. Вывод очевиден. Если в Слове Божьем могут быть ошибки, чего стоят все прочие слова? Где в мире отыскать хотя бы крупицу надежности или веры? Сколько власти останется тогда королям и папам?
- Ну… - Тимон перевел дыхание, - у вас, мастер Лайвли, были все основания надеяться, что ваше откровение повергнет меня в панику. И я не знаю никого, кто поверил бы, вздумай я поделиться этими сведениями. Едва ли не любой человек христианского мира в ужасе бежал бы из этого зала. Возможно, бежал бы и я, если бы кровь моя давно не остыла, а сердце не опустело.
Лайвли отпрянул, широко открыв глаза, потрясенный провалом своего плана.
Тимон уже обрел утраченное равновесие.
- Знаете ли, человек, лишившийся души, кое в чем выигрывает. Ему уже нечего бояться, он ничем не дорожит, для него все равно.
"Однако сведения эти весьма ценные, - думал Тимон, - и этот кошмар заслуживает изучения". Он вдруг понял, что эти знания ему нужнее, чем вода или воздух. Еще не понимая причины, он услышал в словах Лайвли шелест крыльев, надежду на спасение. Впервые за двадцать лет.
- Я должен увидеть все, - потребовал он.
- Что? - Голова Лайвли откинулась, как от удара.
- Я должен видеть другие документы. Все.
- Н-нет! - сорвавшийся голос выдал изумление ученого. - Вам нельзя… Я ни за что не позволю… Отец небесный, разве вы не слышали, что я сказал?
- Я должен получить доступ к греческим и древнееврейским текстам, которыми вы располагаете, - прошептал уже пришедший в себя Тимон. - Я должен сам увидеть эти ошибки.
- Нет, я сказал! - Лайвли вскочил, свалив на пол мушкет.
Мушкет упал с грохотом, но каким-то чудом не выстрелил.
В последовавшей тишине оба явственно услышали шорох в дальнем углу зала. Как будто шум падения вспугнул кого-то.
Лайвли застыл.
Тимон поднял палец к губам.
- Убийца.
- Он еще здесь? - Лайвли стрелял глазами по сторонам.
- Ш-ш, - предупредил Тимон. - Вполне возможно.
Он пригнулся, встав коленом на холодный пол, достал нож и начал медленно продвигаться вперед, высматривая убийцу. "Почему он остался? - гадал Тимон. - Неужели убийство так влечет его, что он не пожелал бежать?"
В дальнем углу зала что-то громко заскреблось. Лайвли проворно нырнул под стол.
Вглядываясь сквозь лес ножек столов и стульев, Тимон уловил в полоске света мгновенное движение.
Угадав направление, он тихо пополз в ту сторону по ледяному полу.
Приказав себе не издавать ни звука, он неуклонно приближался к углу, где скрывался убийца. Все пять чувств его обострились. Он медленно-медленно полз вперед. Чуть слышное дыхание, запах рома, легчайшее движение воздуха выдавали преступника.
Вырвавшийся у Лайвли непроизвольный вздох отвлек внимание убийцы. Тимон уловил движение серого в черной тьме.
Человек направлялся к Лайвли.
Тимон напрягся всем телом, оценил расстояние. Он готов был к прыжку, когда Лайвли внезапно выскочил из своего укрытия и схватил мушкет.
- Ха! - торжествующе вскричал он, выпрямляясь. - Я вооружен! Покажись!
В ответ мгновенно прозвучал оглушительный гром. Вспышка пороха разорвала темноту. Из пистолета убийцы пополз дым. Даже в полумраке Тимон увидел кровавое пятно на груди Лайвли.
Убийца, не медля, бросился к столу ученого. Тимон схватил за ножки ближайший к нему стул. Когда убийца оказался почти над ним, он рванулся вверх, занося стул над собой.
Он застал противника врасплох. Тот на мгновенье замер, и Тимон опустил стул, как палач опускает топор. Он ударил убийцу в бок, и тот, задохнувшись, упал ничком.
Отбросив стул, Тимон повалился на упавшего, ухватив его за щиколотку. Убийца лягнул свободной ногой. Тимон увернулся и так выкрутил лодыжку, что противник перекатился на спину. Выхватив нож, Тимон нанес удар сквозь сапог. Почувствовав рассекшее его плоть лезвие, не в силах вырваться, убийца вскинулся всем телом. Тимон еще увидел занесенный пистолет, и тут же на его голову обрушился тяжелый удар. Боль на миг ослепила его, и Тимон выронил нож.
Убийца рванулся прочь, сперва ползком, затем с усилием поднявшись на ноги. В смутном свете, сквозь туман перед глазами Тимон увидел, как он задержался у стола Лайвли. Даже теперь что-то удерживало его от бегства. Бросив последний взгляд на лежавшие на столе листы, он все же бросился по проходу и скрылся в ночи.
10
Тимон, цепляясь за край стола, боролся с подступающим обмороком. Он глубоко вдыхал, задерживал воздух, мысленно призывая Господа, и только потом выдыхал. В голове только начало проясняться, когда он услышал голоса. Опасаясь, что убийца возвращается с подкреплением, он впился глазами в темноту за дверью. Прошаркал ногами по полу, пока не наткнулся на мушкет. Присел, схватив его, и скрючился за столом, наскоро проверяя, готово ли оружие к выстрелу. Сквозь дверной проем он видел рыжие и красные огоньки. Приближались люди с факелами. Он навел мушкет, проверил, остался ли взведенным курок, и твердо положил палец на спусковой крючок.
Он готов был выстрелить, когда узнал лицо Марбери. За ним, высоко подняв факелы, в дверях появились другие.
- Кто тут? - крикнул Марбери.
Тимон опустил оружие.
Свет от дверей не проникал в глубину зала. Марбери напряженно всматривался в тени.
- Есть ли среди вас доктор медицины? - хладнокровно произнес Тимон. - Мастер Лайвли, возможно, умирает.
- Тимон! - Марбери бросился к нему. Остальные последовали не столь поспешно и остановились, увидев в его руке мушкет.
- Что он наделал? - в ужасе прошептал кто-то.
Тимон положил мушкет на стол, поднял оброненный нож и двинулся к лежащему Лайвли.
- Ни с места! - приказал кто-то.
- Прошу вас не двигаться, брат Тимон, - более мягко поддержал его Марбери.
Он сделал еще несколько шагов. В свете свечи Тимон увидел в руках Марбери клинок. Кинжал, длиннее обычного, отполированный до зеркального блеска, узкий… смертоносный.
Тимона на миг смутила мысль, что ему не хотелось бы убивать Марбери. Необъяснимая странность. Почему бы ему не убить любого из присутствующих без сожаления?
"Однако действовать следует быстро, - решил Тимон. - У моих ног мертвый книжник, а меня застали с мушкетом в руках".
Судя по ропоту, наполнившему зал, люди Марбери уже осудили его как убийцу.
- Мы слышали выстрел, - хрипло заговорил Марбери. - Этот звук необычен для наших кембриджских ночей, но он легко узнаваем - и легко поднимает тревогу.
Тимон едва открыл рот, чтобы объясниться, когда за его спиной послышался стон.
- Братья, - прохрипел Лайвли. - Не поможете ли мне встать?
Тимон не задумываясь обернулся и протянул ученому руку, удивившись силе этого получившего пулю в грудь человека.
- Молю Бога, - едва поднявшись, ученый склонился над своими бумагами, - чтобы ничего не пропало.
- Мастер Лайвли? - заговорил Марбери, спеша к нему. - Вы ранены?
- Боже, Боже, Боже, - шептал Лайвли, лихорадочно разгребая листы.
Первой мыслью Тимона было, что он хочет в последнюю минуту жизни спрятать тайную рукопись святого Луки, но теперь он начинал понимать, в чем дело.
Марбери уже стоял, держа в руке платок для перевязки раны.
- А! - ликующе воскликнул Лайвли. - Хвала имени Его!
Люди изумленно моргали, уставившись на своего коллегу.
- Он уцелел! - восклицал Лайвли. - Я никогда не простил бы себе, если бы, пережив пятнадцать веков, он погиб, оказавшись в моем хранении.
Пока все глазели на Лайвли, Тимон осмотрел стол. Свеча освещала чернильные лужи, залившие часть бумаг.
- Думаю, декан Марбери, - заявил Тимон, - вы найдете, что пятно на груди мастера Лайвли - не кровь, а чернила.
- Действительно. - Лайвли шумно вздохнул и присел. - Негодяй не сумел меня ранить, но едва не погубил мои труды.
- Пуля, видимо, пробила дыру в столешнице и опрокинула чернильницу, - объяснил Тимон.
- Тимон не застрелил вас? - промямлил кто-то.
- Тимон? - вспылил Лайвли. - Тимон ни в кого не стрелял, это я едва не застрелил его.
Собравшиеся удивленно загомонили. Марбери спрятал нож и, с явным намерением предотвратить хаос, ударил кулаком по столу Лайвли.
- Прошу вас, джентльмены, - настойчиво заговорил он, - давайте здраво разберемся, что здесь произошло.
В зале стало тихо.
Лайвли поймал взгляд Тимона и безмолвно умолял умолчать о некоторых подробностях. Тимон задумался, что следует скрыть, а о чем говорить откровенно: эта дилемма вставала перед ним далеко не впервые.
- Мы полагаем, что убийца Гаррисона вернулся в этот зал, - опередил его Лайвли. - Брат Тимон догадался устроить ему засаду - не представляю, каким образом. Я после ужина вернулся в зал, чтобы немного поработать в тишине, услышал голоса, вернулся за своим охотничьим мушкетом - и едва не застрелил брата Тимона.
- После этого, - подхватил Тимон, - мы с убийцей схватились, и он тоже выстрелил, повредив стол мастера Лайвли, а затем ударил меня пистолетом по голове, повредив и ее. Он сбежал за миг до вашего появления.
- Убийца вернулся? - прошептал чей-то голос.
- Он пришел убить Лайвли, - предположил Марбери. - В надежде, что убийство главы группы нанесет еще больший ущерб нашей работе.
- Не думаю, чтобы этой ночью он намеревался убивать, - помедлив, возразил Тимон. - Полагаю, при убийстве Гаррисона он сделал некое открытие. Это открытие так поразило его, что сегодня он явился за подтверждением. Я почти справился с ним, но появление мастера Лайвли с мушкетом позволило ему вырваться. Но, даже оказавшись против двоих людей и мушкета, он не убежал. Он так стремился к чему-то, что решился на риск и после того, как был обнаружен. Он напал на превосходящие силы в надежде получить нечто.
Воцарившаяся в зале тишина сказала Тимону все, что он хотел знать. Тайны, открытые ему Лайвли, были известны здесь всем. И каждый знал, что именно за этими тайнами охотился убийца.
- Декан Марбери, - заговорил Тимон, так резко разорвав молчание, что все вздрогнули. - Мне представляется, что продолжать расследование следует не столь публично. Если бы мы с вами…
Тут же наперебой посыпались возражения.
- Прошу вас! - оборвал их Марбери. - Всем нам в эту ночь безопаснее быть в своих постелях. Позвольте мне расспросить брата Тимона.
Лайвли шумно втянул воздух, но промолчал.
Остальные тихо переговаривались, понемногу смиряясь с происходящим.
- Позвольте вам напомнить, джентльмены, что убийца на свободе.
Этого хватило, чтобы люди, пусть неохотно, повернулись к выходу.
Марбери знаком предложил Тимону идти вперед. Повиновавшись, Тимон первым вышел из зала. Все же уголком глаза он успел заметить, как Лайвли прячет текст Евангелия от Луки под одеждой. Остальные документы он шумно, напоказ запер в ящике стола, но тайный отрывок оставил при себе.
11
Когда все разошлись, Тимон с Марбери остановились сразу за дверью зала.
- Я уверен, что убийца наконец бежал, - тихо сказал Тимон, - но все равно мы должны хотя бы осмотреть окрестности - вы согласны? В то же время я смогу задать вам несколько вопросов, на которые вы ответите полно и со всей откровенностью.
- Уж не вообразили ли вы, - так же тихо ответил Марбери, - что запугаете меня?
"Надо бы", - подумал Тимон.
- Впрочем, - продолжал Марбери, - полагаю, я и нанял вас с целью расследовать эту… ситуацию. Кто платит дьяволу, должен, по крайней мере, получить с него работу. Прошу, спрашивайте о чем хотите. - Он отошел от стены здания. - Идем?
И снова Тимон с какой-то неловкостью ощутил, что Марбери ему нравится. Сопротивляясь этому чувству, он сосредоточился на самом важном.
- Я хотел бы проверить, не оставил ли убийца следа, - быстро заговорил он. - Однако Лайвли открыл мне нечто, в чем я подозреваю мотив убийства Гаррисона.
- Да? - Лицо Марбери не выдавало ни чувств, ни мыслей.
Ночь, отметил про себя Тимон, словно нарочно старалась быть непроглядной. Луну закрыли низкие дождевые тучи, прокатывавшиеся по небу, как морские валы в бурю. Самая подходящая ночь для мрачных открытий и затаившихся убийц.
- Вам известно, что в распоряжении мастера Лайвли находится подлинная рукопись Евангелия святого Луки?
"Первый удар должен быть самым сильным, - думал Тимон. - Посмотрим, как он это выдержит".
- Насколько я понимаю, - отозвался Марбери, почесывая в ухе мизинцем, - Лайвли показал вам страницу некоего старинного текста. Я видел этот лист у него в руках.
- Этот документ доказывает, что во всех последующих списках Евангелия допущена серьезная ошибка.
Тимон медленно отходил от стены Большого зала, выискивая на траве следы.
- Эта ошибка - и есть ваш мотив? - усмехнулся Марбери, не скрывая презрения. - А знаете ли вы, что они за день отыскивают до двадцати подобных ошибок?
- Понимаю… - Тимон склонил голову и решил сменить предмет разговора, оставив пока Марбери в уверенности, что тот взял верх. - Не сойти ли нам с дорожки, декан? Я пытаюсь найти хоть какой-то след убийцы - возможно, в мокрой траве, - отпечаток подошвы, обрывок листа, каплю крови. Думаю, убийца бежал не по мощеной дорожке - шаги на ней отдаются слишком звонко. Наш человек предпочел бы тишину, не так ли?
Марбери рассеянно шагнул в сторону от дорожки.
- Так об этих ошибках перевода…
- А, - перебил Тимон, заметив про себя: "Хорошо, Марбери продолжает обдумывать гипотезу, он ее пока не отбросил".
- Я имею в виду, что если вы говорите об ошибках в более старых текстах…
- Меня заботит всего одно слово в тайном тексте, - нетерпеливо отрезал Тимон, - сейчас для нас это самый насущный вопрос.
- Нет, - упрямо возразил Марбери. - Я пытаюсь убедить вас, брат, что в вашем открытии, в чем бы оно ни состояло, нет ничего существенного.
Ему, пожалуй, сотни лет, его значение стерто временем. Оно несравнимо с насущной необходимостью того, что происходит здесь, в Кембридже, в лето Господа нашего 1605.
Тимон остановился.