- Не беспокойтесь, мистер Холмс. Этот ток настолько высокой частоты, что практически безвреден. Я убедился в этом на своём опыте, а если точнее, то на своём организме. Я зажигал лампы у себя в руке, находясь в электромагнитном поле, и у меня ничего не портилось. Иногда лёгкий ожог, не более того. Но вам этого лучше не повторять, ведь мало ли что может случиться.
- А вы позволите мне записать сегодняшние события? Только поверят ли мне читатели?
- Вы правы, мистер Холмс. Наши современники могут и не поверить. Поэтому я предлагаю оставить эту информацию потомкам.
Тесла перенёсся обратно в Америку. Я написал вышеприведённый рассказ в двух экземплярах. При этом я заглянул в книги и с удивлением обнаружил, что согласно данным современной физики, мирового эфира не существует. По-видимому, американский изобретатель верит в научный миф девятнадцатого столетия, но объяснить описанные им явления в свете настоящей физики мне было не по силам. Впоследствии я побывал в Америке и успел отправить Тесле одну из рукописей. А что касается члена Лондонского Королевского общества, то ему я передал, что результат моего расследования держится в секрете.
Примечание. Рукописи Теслы, в том числе и рукопись Холмса, в 1943 году попали в архив ФБР.
Синематографическая история
Когда Шерлок Холмс посвятил свою жизнь работе частного сыщика, правосудие получило ровно столько же, сколько потеряла сцена. Перестав быть актёром, он продолжал применять незаурядные актёрские способности, и нередко мне приходилось с большим трудом признавать Холмса в не похожем на него человеке. Но вряд ли он захотел бы отвлечься от своей работы и хоть немного побыть актёром, ведь преступление, требующее расследования, могло бы произойти во время спектакля, и потому совмещать профессии сыщика и актёра мой друг не смог бы. Таким же образом ему не понравились бы спектакли о нём, что и произошло в новом столетии. Если мои многочисленные рассказы не нравятся ему из-за манеры повествования и "сенсационности", то драматург для привлечения публики должен "приукрасить и оживить" расследования Холмса ещё больше чем я, или даже выдумать то, чего не было, ради большего разнообразия.
Когда Холмс давно уже не помышлял о сцене, возникло новое искусство, которое искусством сначала мало кто считал. После первых представлений "Cinématographe Lumière" о нём стало известно во многих уголках земного шара. Честно говоря, Холмс знал об этом с чужих слов, так как синематограф не входит в сферу его интересов. Какое ему дело до "Политого поливальщика", если там нет состава преступления! Но помимо своей воли ему пришлось понять, что новое искусство может принести ему пищу для размышлений.
В первый день апреля нашу квартиру на Бейкер-стрит посетил инспектор Лестрейд. Сев в кресло и подперев рукой подбородок своего крысиного лица, он сказал с весьма довольным видом:
- Вы, конечно, видели те фильмы, которые были сняты во Франции. Но хотели бы увидеть фильму, которую не видел ещё ни один француз?
- Мы уже видели такие фильмы. Наша синематографическая промышленность развивается. Существуют фильмы "Томми Аткинс в парке", "Ухаживание солдата", "Дерби", "Стрижка клоуна", "Регата между Оксфордским и Кембриджским университетами", "Фотография призрака" и другие. Всех их не упомнишь.
- Этот список совсем недавно пополнился. В последнее время жители Лондона ходят на просмотр новинки в жанре комедии. Вы не проиграете, если посетите сеанс. Билет стоит 1 фунт и 1 гинею.
- Вы заинтриговали меня, Лестрейд. Но я боюсь, что зря потрачу время.
- Не говорите так. Я сам побывал на сеансе. Вам нужно отправиться в Ковент-Гарден , где помимо всего прочего расположено кафе "Шерлокхолмитос". В нём было открыто синема. Забавное название - "Шерлокхолмитос". Я не энтомолог, но оно напоминает название некоего насекомого. Особенно москита, если поместить ударение на предпоследний слог, не правда ли?
Холмс посмеялся над названием кафе, держа трубку во рту, отчего со стороны казалось, будто он кашляет от курения.
- Ватсон, собирайтесь на сеанс. Надеюсь, нас ждёт интересное зрелище, и оно компенсирует избавление от искусственной стимуляции, которую вы запрещали со всем усердием врача.
Вскоре мы были в Ковент-Гардене. Неподалёку от рынка мы увидели то самое кафе, о котором нам пришлось слышать. Над входом располагалась вывеска "ШЕРЛОКХОЛМИТОС", а перед ним спиной к нам стояли билетёр и киномеханик. Киномеханик скручивал афишу в трубку, не дав нам возможности прочитать её. Холмс заплатил за билет.
- Милости просим на сеанс, - сказал киномеханик с подобострастным видом. - Сегодняшние зрители в сборе.
Мы очутились в уютном помещении с задёрнутыми шторами. Посередине стояли ряды стульев, наполовину заполненных зрителями: спереди сидели кавалеры и барышни в нарядных одеждах, на среднем ряду сидели господа почтенного вида и худой человек в шотландском берете. За их спинами был установлен аниматограф , а слева стояло фортепиано. Когда мы вошли, механик дал знак тапёру, и тот исполнил баркаролу из "Сказок Гофмана". К сожалению, когда мы сели на задний ряд, заглавный титр уже закончился. Нам некогда было думать о нашем опоздании, так как наше внимание было приковано к разворачивавшимся на экране событиям.
Сначала мы увидели стену с вывеской "Бейкер-стрит", после чего камера начала поворачиваться в левую сторону, где ехал кэб, а по тротуарам шли немногочисленные прохожие. Эта картина продолжалась недолго, и мы вскоре увидели гостиную: стол, камин с нарисованным бутафорским огнём, монограмму VR, составленную из пулевых отверстий. Монограмма не оставляла никаких сомнений, что перед нами была наша гостиная на Бейкер-стрит: вряд ли ещё кто-нибудь, кроме Холмса, отличается привычкой изображать монограмму королевы таким способом. Впрочем, о том же красноречиво свидетельствовали и остальные детали, так как на столе лежала персидская туфля с табаком, и там же, на столе, располагались ноги Шерлока Холмса. Сам он сидел в кресле, и на его голове была двухкозырка, в которой его часто изображают вопреки существующей моде. Но его лицо было небритым, чего Холмс никак не мог позволить, вдобавок под шляпой у него были видны лохматые волосы. На столе перед ним мы увидели блюдо с тортом.
Зрители засмеялись, увидев Холмса в таком неподобающем виде. Сам же он сидел с каменным лицом индейского вождя, не понимая юмора.
"Холмс" на экране убрал ноги со стола и набил трубку табаком. Гостиная наполнилась такими клубами дыма, что я мысленно обрадовался тому, что это всего лишь изображение на экране. Когда дым рассеялся, "Холмс" достал револьвер и выстрелил за пределы кадра, влево от зрителей. Сразу же после выстрела слева от "Холмса" возникла машущая рука, и в кадре появился "я", испуганно машущий руками. Очевидно, он испугался того, что в него попала пуля. Его волосы были темнее, чем у меня, рост был несколько больше, лицо было длиннее. Но в целом он отличался от настоящего меня меньше, чем отличался от Холмса тот тип, которого мы видели на экране.
"Ватсон" ощупал себя, ища пулю. "Холмс" произнёс неслышные нам слова, тут же показанные в интертитре:
"Ватсон, я нахожусь в процессе изобретения устройства, подавляющего звук выстрела!"
Эта новость выглядела несколько двусмысленной, ведь глушители уже существуют. Но глушители для револьверов не пользуются популярностью, так как они не могут подавить шум, издаваемый пороховыми газами, проходящими между стволом и каморой барабана. Вероятно, именно новый, более эффективный, глушитель для револьвера изобретался моим другом в фильме. Пока я думал об этом, персонажи фильмы сели за стол и начали играть в карты. Было совершенно не ясно, какая именно игра была изображена; вероятно, актёры клали карты безо всякой системы. "Ватсон" чихнул, отчего, к нашему удивлению, из его рта вылетели мыльные пузыри. "Холмс" тоже чихнул, но так, что монограмма королевы отделилась от стены и рухнула на пол. "Ватсон" положил на стол последнюю карту и резко встал. При этом "Холмс" встал так, что кресло упало на пол. Он ударил по столу кулаком и стал вращать глазами.
"Вы шулер!"
"Ватсон" помотал головой и почесал затылок. В ответ "Холмс" направил на него указательный палец.
"Вы врёте! Все врут!"
Когда "Ватсон" воздел руки к небу, "Холмс" взял торт и, к нашему удивлению, швырнул его в лицо "Ватсону". Зрители отреагировали смехом. "Ватсон" испуганно ретировался. "Холмс" побежал за ним, но сразу же поскользнулся. Затем в кадре мгновенно, прямо из воздуха, появился юный слуга Холмса Билли. У меня не было сомнений, что этим персонажем был Билли, ведь других помощников его возраста у Холмса не было. "Билли" помог "Холмсу" подняться. Тот изобразил пантомиму, сложив пальцы правой руки, словно держа рукоятку, и начав делать рукой вертикальные круги. "Билли" кивнул и принёс киноаппарат. "Холмс" щелкнул его по лбу и ткнул пальцем в левую сторону. "Билли" принёс фенакистископ . Когда "Холмс" начал вращать глазами и погрозил кулаком, "Билли" принёс телефон. Как только телефон появился в кадре, микрофон и наушник сами собой влетели в руки "Холмсу". Он стал вращать ручку, хотя зрителям было видно отсутствие провода. Всё это вызывало у зрителей смех.
"Алло, Центральная, соедините с VIC 1212"
После этого интертитра мы увидели коммутатор, перед которым сидела телефонистка, показавшаяся мне знакомой. Я тут же сообразил, что телефонистка выглядела как моя покойная жена. Сходство было видно даже в чёрно-белом виде. В этот же миг на экране появился Лестрейд, который сидел в кресле и курил сигару. К нашему удивлению, это был не загримированный актёр, а сам Лестрейд. Чёрные глазки, острый нос, лицо хорька - ошибиться было невозможно. Внезапно сигара выстрелила. "Лестрейд" выронил сигару, после чего перед ним взлетели наушник и микрофон телефона, висевшего на стене, противоположной зрителю. Лестрейд схватил эти устройства, влетевшие ему в руки, и в левой половине кадра возникли "гостиная" и "Холмс". Он поднял лист, изображавший "меня" в профиль и анфас, то есть именно так, как фотографируют преступников. Лестрейд в правой половине кадра кивнул, что выглядело нонсенсом. Ведь он не мог видеть через телефон! Эта сцена снова вызвала смех остальных зрителей.
Нонсенсом было и то, что в помещении Скотланд-Ярда присутствовал телефон, ибо внешняя телефонная связь появилась там через несколько лет после показа фильма. Естественно, что тогда я обратил внимание на это несоответствие. Из помещения Скотланд-Ярда действие фильмы перенеслось наружу. Вид набережной Виктории говорил о том, что перед нами не настоящая набережная, а нарисованная декорация. По дороге проехал автомобиль, в котором сидел Лестрейд. Нас терзали подозрения, что это всё же был он, а не актёр. За Лестрейдом, вооружённым револьвером, один за другим промчались ещё десять автомобилей, заполненных тройками полисменов. В то время такое количество автомобилей в одном городе было неподвластно моему воображению. Вслед за ними три раза промчались по три полисмена на велосипедах. Они держались за руль одной рукой, в то время как в другой руке у них были сачки. Эта деталь, очевидно, должна была означать, что на "меня" объявлена охота. Вслед за этими служителями правопорядка на велосипедах проехали ещё трое, на этот раз они ехали на роликовых коньках. Выбора средства передвижения, по-видимому, было недостаточно, так как полицейские начали кататься на роликовых коньках так, словно они занимались фигурным катанием. Когда полиция исчезла из кадра, появился ещё один любопытный тип в двухкозырке. Его лицо обращало на себя внимание благодаря оттопыренным ушам, вытаращенным глазам и носу, которым персонаж потягивал воздух, подобно принюхивающемуся хорьку.
"Шерлок-младший" - гласил титр. И полицейская погоня, и второй, ещё более странный Холмс заставляли зрителей смеяться, но нам с Холмсом было совсем не смешно. Второй "Холмс" щёлкнул пальцами, и в его руках появилась скрипка. Персонаж начал пиликать смычком, и, судя по движениям, музыка должна была быть довольно противной. Скрипач так разошёлся, что смычок вылетел из рук. Когда смычок исчез за кадром, с той стороны, куда он улетел, посыпалось разбитое оконное стекло. Вместо звона стекла мы слышали всё тот смех. На ногах скрипача появились роликовые коньки, после чего он скорчил гримасу и уехал. В кадре появились первый, небритый, "Холмс" и "Билли". "Холмс" стал всматриваться вдаль. Вдруг он резко выпрямился, достал револьвер и выстрелил в воздух. В результате выстрела на его голову упала луна в фазе второй четверти. По-видимому, луна была резиновая, так как она с заметной упругостью отскочила от головы и оказалась посреди дороги. "Билли" поднял луну, и та взлетела обратно в небеса. После того как "Холмс" выстрелил de nouveau , на видимый зрителям участок дороги выехал трёхколёсный мотоцикл. На боковом сиденье возвышалось чучело медведя. Шофёром мотоцикла был мужчина с русской шапке, уши которой были опущены вниз. Между меховыми ушами мы увидели лицо со светлыми глазами и тонкими чёрными усами. Шапка, надетая явно не в зимнее время, и медведь ясно указывали на национальность персонажа. Следующий титр гласил: "Сыщик из Москвы".
"Холмс" и "сыщик из Москвы" обменялись рукопожатиями. Неожиданно позади мотоцикла из воздуха возник "Шерлок-младший", без скрипки и роликовых коньков. Первый "Холмс" удивлённо уставился на него. Тот схватил чучело медведя и принялся качать его в руках, словно ребёнка. Первый "Холмс" почесал затылок. Надо ли упоминать, что такая сцена тоже рассмешила зрителей.
Эта картина прервалась интертитром "Сыщики из Брюсселя и Америки". Первый из них (очевидно, сыщик из Брюсселя) был круглолицым, в котелке и с тёмными усами. В руках он держал журнал, содержимое которого мы тут же имели удовольствие увидеть, так как вскоре журнал занял весь экран. На первой увиденной нами странице был графический рисунок, изображающий красивую молодую женщину с пышной причёской и безупречной фигурой. На следующих страницах мы увидели такие же красивые картинки, где женщины такого же типажа были изображены вместе с джентльменами. Журнал исчез с экрана, и мы увидели толстяка. Его голову с круглым лицом украшал цилиндр дяди Сэма. Но это не был дядя Сэм, так как американец был толст, отнюдь не с худым лицом и без бородки. Перед ним на столе лежали три книги, около локтя левой руки стоял горшок с цветком. Мы не смогли понять, что это был за цветок, так как "сыщик из Америки" сделал неосторожное движение, и цветок упал со стола. В следующий миг к "сыщику из Америки" подошёл "сыщик из Брюсселя" и, выглянув из-за плеча "американца", показал ему содержимое журнала. В ответ "американец" сделал жест, сложив указательный и большой пальцы в кольцо и растопырив остальные. Снова возник второй "Холмс" с придурковатым лицом. Он взял журнал и увидел изображённых там девиц, отчего его лицо приобрело восхищённое выражение. Но этого ему оказалось мало, так как второй "Холмс" поцеловал картинки и, не удовлетворившись этим поступком, вцепился в страницы зубами. "Сыщик из Брюсселя" отнял у него журнал. Смех зрителей снова действовал нам на нервы.
Место действия снова изменилось: на этот раз мы увидели кабинет, уставленный книжными полками. За столом сидел мужчина среднего возраста с мягкими чертами безбородого лица, справа от его лба свисала прядь волос, на груди была белая манишка. На столе перед ним стоял фонограф, за спиной висел плакат с надписью "профессор фонетики". Факт присутствия надписи за спиной человека создавал впечатление, будто за столом сидит не человек, а экспонат. В комнату вошёл "Ватсон". Он тут же, что-то пролепетав, схватился руками за голову и показал в сторону, с которой пришёл. Было ясно, что он по-прежнему спасается от "Холмса" и полиции и просит помощи у профессора фонетики. Но ответ профессора был неожиданным.
"Вы шотландец, побывали в Австралии"
Профессор засмеялся. "Ватсон" ушёл, и в тот же миг в кабинет вошёл разыскивавший его "Холмс". Было странно, что они не встретились в дверях. "Холмс" произнёс неслышимые нам слова и показал профессору "мои" фотографии, уже виденные Лестрейдом. Профессор ответил: "Вы родились в Рединге". "Шерлок Холмс", выронив лист, почесал затылок, его глаза выразили изумление таким ясновидением. Ему ничего не оставалось делать, как покинуть кабинет под неслышимый нам смех профессора фонетики и весёлый смех зрителей.
Перед нашим взором вновь предстала бутафорская набережная Виктории, но персонажи были заняты уже другим делом. На мотоцикл была установлена столешница, и все трое сыщиков-иностранцев играли на ней в карты. Справа от них второй "Холмс" убаюкивал чучело русского медведя. "Сыщик из Москвы" выложил все карты и показал на них, демонстрируя, что он выиграл. "Сыщик из Америки" достал непонятно откуда взявшийся торт и бросил его в лицо выигравшему игроку. Тот очень ловко присел, и торт угодил во второго "Холмса". Странный "двойник" моего друга, убрав от себя медведя, скатал из торта мяч и принялся подбрасывать его ногой. Когда это занятие надоело ему, "Холмс" бросил "мяч" в кинокамеру. Зрители отпрянули назад, как это было во время показа французской фильмы с прибытием поезда.