К счастью, в следующий день им не пришлось ехать далеко в поисках жилья. Татсуно и Сёкей приблизились к домику. Навстречу вышли крестьянин и его сын, примерно возраста Сёкея. Отец нес топор, а сын вилы.
- Они думают, что мы бандиты, - сказал Татсуно. - У них так немного того, что нужно охранять, но они охраняют это отчаянно.
Он вышел вперед, протягивая руки, чтобы показать крестьянам, что не хотел никого обидеть. Сёкей уже знал, что руки Татсуно столь же опасны, как любое оружие, и конечно с одним из его маленьких смертельных серикенов он может заставить и мужчину, и мальчика упасть с воплями на колени. Но Татсуно предложил им лошадь. Взамен он спросил только две миски риса. Крестьянин был очень подозрителен. Он осмотрел лошадь вблизи, начиная с зубов, потом проверил ее ноги и копыта. Сёкей подумал, что мужчина идиот. Ему предлагают лошадь всего за две миски риса, а он еще и раздумывает.
Наконец крестьянин согласился на сделку. Даже тогда он не позволил Татсуно и Сёкею войти в дом, боясь подвоха. Его сын пошел внутрь и появился с двумя мисками теплого риса, наложенного не особенно-то щедро, как заметил Сёкей, хотя был рад съесть и то, что дали.
Когда они закончили трапезу и снова отправились в путь, Сёкей спросил:
- Почему вы решились на такую невыгодную сделку?
- Ты не подумал, что иметь сытый живот стоит одной лошади? - задал в свою очередь вопрос Татсуно.
- Лошадь, конечно, стоит больше чем две миски риса, - ответил Сёкей.
- Возможно, что и не стоит, когда хочешь есть, а есть нечего и нельзя перекусить самой лошадью, - ответил Татсуно. - Кроме того, лошадь тоже была голодна. Нам нечего было дать ей. Если бы она околела, это была бы наша вина. Я взял ее из удобного стойла, вывел из города. Она несла меня на спине весь день, нисколько не жалуясь. Я был бы очень жестоким и неблагодарным, если бы позволил ей голодать.
Сёкей признал, что это так.
- И кроме того, - продолжал Татсуно, - очень трудно сделать лошадь невидимой.
Они продвигались по дороге в течение нескольких дней, останавливаясь переночевать в обителях или монастырях, когда предоставлялся благоприятный случай, или отсыпаясь в пещерах, когда никакого другого прибежища не находилось. Свернув на юг, они миновали озеро Бива, где вода вдоль берега уже была скована льдом. Сёкей никогда прежде не видел такого огромного озера.
- Я хочу остаться здесь, пока не сочиню поэму, в которой воздам должное этой красоте, - сказал он Татсуно.
- Никакой поэмы не получится, - ответил Татсуно, - потому что здесь останавливается большой чудесный ками. Как ты можешь передать словами великолепие ками - даже маленького ками в камешке или капельке воды?
- В поэме никто и не пробует полностью описать это, - сказал Сёкей. - Что нужно сделать - воспроизвести маленькую часть этого, а остальное последует само.
Татсуно пожал плечами:
- Тогда ты можешь запомнить эту самую маленькую часть, а запишешь ее позже. Вот приедем к твоему отцу, а он задаст вопрос, что задерживало нас все это время.
- Он, вероятно, к настоящему времени раскрыл это дело и нашел убийцу, - сказал Сёкей. - Но я все еще хочу сообщить ему о поведении господина Инабы.
- Почему ты думаешь, что он раскрыл дело? - спросил Татсуно.
- Я так подумал, как только мы оставили старого бумажного мастера, - сказал Сёкей. - Он сказал нам, что бумага для бабочки взялась из обители О-Мива, помнишь?
- Да.
- А обитель О-Мива находится в области Ямато.
- Правильно.
- Которая и есть то место, куда мы так или иначе идем, потому что судья приказал нам встречать его там.
- Таким образом, ты считаешь…
- Так или иначе, он все это время знал, кто убийца. И у отца было время, чтобы поймать его. Дело будет раскрыто к тому моменту, когда мы прибудем.
- Я сомневаюсь на этот счет, - возразил Татсуно. - И сомневаюсь очень глубоко.
"Он кажется чересчур уверенным", - подумалось Сёкею. Была только одна причина, по которой он мог быть настолько уверенным, но это… это было невозможно.
18. Расставание
Путники приближались к городу Нара с севера. Вскоре после того, как они вступили в предместья, их взору представилось гигантское деревянное сооружение. Татсуно пристально разглядывал исполина.
- Это Большой Зал Будды Тодайчжи. Не посетить ли нам его? - предложил он.
Даже при том, что Сёкей стремился поскорее донести сообщение до судьи, любопытство взяло верх. Они подошли к храму и сняли сандалии, оставив их с множеством других пар на ступеньках. Хотя постройка была огромна, изнутри она освещалась почти столь же ярко, как и снаружи. На стенах до самого потолка горели тысячи свечей. Они озаряли гигантскую золотую статую Будды, который возвышался над почитателями.
Сёкей и Татсуно присоединились к толпе и постепенно переместились к статуе, перенесенные людским потоком, словно листья, плывущие в струе воды. Чем ближе они подходили, тем больше казалась статуя. Наконец у самого ее подножия Сёкей откинул голову насколько мог, чтобы увидеть лицо Будды. Все, что удавалось рассмотреть, был его нос.
- Говорят, - заметил Татсуно, - что некий бандит однажды скрывался в левой ноздре статуи в течение двух лет, выходя по ночам, чтобы съесть пищу, которую богомольцы оставляли в храме в качестве подношения.
- Только об этом ты и можешь думать в таком святом месте? - возмутился Сёкей.
- Я считаю, что это интересная история, - парировал Татсуно. - Неплохой способ затаиться, если нуждаешься в потайном местечке.
- А ты нуждаешься в нем? - спросил Сёкей.
- Меня никто не ищет, - произнес Татсуно.
"Наверняка ищут", - подумал Сёкей.
Городские улочки были заполнены буддистскими монахами и синтоистскими священниками.
- Полная противоположность Эдо, - сказал он, - где половина людей, которых видишь, - это самураи.
- В городе много храмов и святынь, насчитывающих сотни лет, - отозвался Татсуно. - Это все, что осталось с тех времен, когда город был столицей Японии.
- Где обитель О-Мива?
- Она не здесь, - сказал Татсуно, - до нее ехать один день на юг.
- Я желал бы увидеть ее, - сказал Сёкей.
- Разве ты не помнишь то, что сказал нам бумажный мастер? - спросил Татсуно. - Ты не должен ходить туда.
- Но если судья не раскрыл дела, - заметил Сёкей, - то должен.
- Если сделаешь по-своему, избегай горы.
- Почему?
- Потому что там ты и найдешь убийцу.
Сёкей засмеялся. Он не мог сдерживаться.
- Тогда именно это мне и надо сделать.
Татсуно покачал головой.
- Думаешь, что храбр, но в действительности ты безрассуден. Есть время нападать и время поберечь собственную жизнь.
- Каждый должен умереть вовремя, - сказал Сёкей, - а значит, нужно выбрать честь.
Татсуно фыркнул.
- Звучит так, будто это взято из книги, - сказал он.
- Так и есть, - признал Сёкей, - но от этого слова не становятся менее истинными.
Татсуно запустил руку в кимоно и вынул маленький черный предмет. Он вручил его Сёкею. Это был камень с зелеными прожилками на грубой черной поверхности.
- Что это такое? - спросил он.
- Это надо взять с собой, если окажешься настолько глуп, что пойдешь на ту гору, - произнес Татсуно.
Сёкей повертел в руке камень, который по размерам был под стать утиному яйцу. Он походил на обыкновенный камень, за исключением своего необычного цвета.
- Понятия не имею почему, - продолжил Татсуно, - но я решил, что твою жизнь стоит сохранить.
- Как это сохранит мне жизнь? - спросил Сёкей.
Вместо ответа Татсуно указал на большой дом.
- Вот резиденция управителя, - сказал он. - Твой отец будет там.
Сёкей направился вперед, однако внезапно он понял, что не слышит позади шагов Татсуно. Он обернулся, чтобы увидеть, куда тот делся.
Татсуно исчез. Группа монахов в желтых одеждах шла мимо того места, где он стоял. Они перебирали свои четки и читали молитвы. Крестьянин разгружал тележку, полную дынь. Два мальчика гонялись за собакой. Другая часть улицы была пуста. Сёкей спрятал камень в кимоно и пошел к дому управителя. Два самурая-охранника стояли у передней двери особняка. Они неодобрительно посмотрели на Сёкея. Он понял, что их смущает его вид. Солома все еще цеплялась местами за одежду. Юноша выбрал щепотку соломы из рукава и поклонился стражникам.
- Я - Оока Сёкей, - представился он по полной форме, - сын судьи Ооки Тадасукэ, который, как я уверен, гостит здесь.
Стражники переглянулись.
- Нам велели ожидать вас, - сказал один из них. - Возможно, вы хотели бы сначала помыться. Общественная баня находится на следующей улице.
- Меня постигло несколько злоключений во время моей поездки, - объяснил Сёкей, - но я должен как можно скорее доставить судье сообщение.
Самураи пожали плечами и встали по бокам от Сёкея, чтобы провести его в дом. Они указали на прихожую, которая вела к задней части здания.
- Вы найдете их в саду, - сказал стражник.
Сёкей направился к задней части дома. Он услышал смех и, подойдя к дверному проему, обомлел от вида красивого каменного сада с землей, посыпанной гравием, и с рядом крупных камней. Камни были выбраны с большим вкусом и казались совершенно естественными.
В дальнем конце сада находился бассейн неправильной формы с плавающими в нем серебряными карасями. Там, под деревом гингко, сидели, угощаясь рыбой, двое мужчин, которые походили друг на друга, как близнецы. Один из них увидел Сёкея и подозвал его. Это был судья.
Удивительно, но управитель (а им должен был быть другой мужчина, как догадался Сёкей) был еще более тучным, чем судья. Они словно срослись с этим местом и гармонично вписались в каменный ландшафт.
- Ичиро, вот наконец и мой сын Сёкей, - произнес судья. - Сёкей, это - почтенный управитель области Ямато, мой друг Камура Ичиро.
Управитель Камура кивнул головой, Сёкей поклонился в ответ.
- Не желаете ли выпить? - поинтересовался управитель. - Сливовое вино? Саке? Это вас согреет.
Сёкей на самом деле очень хотел есть и предпочел бы рис и горячий чай, но было невежливо сказать прямо. Он понял, что и управитель, и судья выпивали перед его прибытием, несмотря на то что было только едва за полдень. Как бы то ни было, наблюдательность судьи не притупилась. Он передал тарелку суши Сёкею и сказал:
- Они изрядно хороши. Единственною причина, по которой мы не съели их все сами, - так это то, что мы пробуем вновь пережить нашу юность и можем найти ее только в бутылках.
Управитель расплылся в улыбке.
- Ваш отец и я - мы состояли в числе Шести Бессмертных членов Винной Чаши, - произнес он.
- Ладно, мы не должны пускаться в такие детали, уж коли Сёкей находится здесь, - торопливо сказал судья и уже другим тоном добавил: - Надеюсь, не стоит напомнить вам, Ичиро, что означает его прибытие.
Управитель добродушно взмахнул рукой.
- Действительно, Тадасукэ, вы выиграли пари, - сказал он. - Я должен был знать, что тот, кого вы выбрали в сыновья, не позволит никакому препятствию стоять на его пути.
В то время как они говорили, Сёкей съел суши, стараясь не умять всю тарелку неприлично быстро. Но он был столь удивлен услышанным, что незамедлительно произнес:
- Вы хотите сказать, что не думали, что я прибуду сюда? Почему же?
- Как сказать?! - проговорил управитель. - Тот факт, что ваш отец послал с вами ниндзя в качестве наставника… - Вместо того чтобы закончить предложение, он вращал глазами.
- Я попросил Татсуно позаботиться о Сёкее, и думаю, он знал, что я был серьезен, - вставил судья.
Управитель покачал головой.
- Вы не можете доверять ни одному из них, - сказал он. - Они украдут подушку из-под вашей головы, если застанут вас спящим.
- Он спас мне жизнь, - сказал Сёкей.
Управитель был столь удивлен, что едва не пролил вино.
- Вы, верно, ошибаетесь. Он ждет награды снаружи?
- Нет, он исчез, - сказал Сёкей.
- Обычная их уловка, - пробормотал Ичиро.
- Это напомнило мне кое-что, - сказал Сёкей, обращаясь к судье. - В течение всей нашей поездки Татсуно показывал, что мог уйти почти от любой опасности. Как так получилось, что вы сумели захватить его там, в Эдо?
Судья улыбнулся.
- У меня найдется несколько собственных уловок, - ответил он. - Когда ты преследовал бегущего через переулок Татсуно, я знал, что он не ожидает встретить меня на другом конце.
- Это единственный способ захватить ниндзя, - объяснил управитель, - застать его врасплох.
- И действительно ли ты готов сделать это теперь? - спросил Сёкея судья.
- Сделать что? - не понял Сёкей.
- Захватить другого ниндзя.
Сёкей, должно быть, имел глупый вид, потому что управитель добавил:
- Именно поэтому ваш отец и я столь тесно пообщались за эти прошлые несколько дней. Он приехал сюда, как только понял, что ниндзя, убивший господина Инабу, должен находиться в обители О-Мива.
- Так, значит, вы действительно все время знали это? - спросил Сёкей у судьи.
- Да, - ответил судья. - Ты, вероятно, обратил внимание на то, что Татсуно тоже это понял.
- Но тогда… зачем вы послали меня к бумажному мастеру в Шинано? И к домену господина Инабы?
- Ну, относительно бумажного мастера… никогда не помешает проверить правильность своих заключений. Я могу заблуждаться, так и знай.
- Сомневаюсь на этот счет, - промолвил Сёкей.
- Бумажный мастер действительно подтвердил мои подозрения, так? - спросил судья.
- Да, он сказал, что бумага была сделана для обители О-Мива. Он также не советовал мне идти туда.
- Дельный совет, - отметил управитель.
- Я имел другие причины для того, чтобы послать тебя в ту поездку, - сказал судья. - Я хотел, чтобы ты узнал побольше о ниндзя. Ты наблюдал за Татсуно?
- Да, - сказал Сёкей.
- Твое мнение?
- Он умнее и способнее, чем старается выглядеть, - сказал Сёкей.
- Хороший урок, - произнес судья. - Ты сказал, что он спас тебе жизнь. Я надеюсь, что ты выразил ему свою благодарность.
- Ну… Я действительно его благодарил.
- Он говорил тебе о Лисе?
- Он сказал только, что убийцей был ниндзя, называемый Лисой. Но я… - Сёкей заколебался.
- Да?
- Я начал думать, что сам Татсуно был убийцей.
Судья рассматривал юношу.
- Нет, - сказал он, - я полагаю, что убийца уже ушел в обитель О-Мива к тому времени, когда мы встретили Татсуно.
Сёкей был смущен. Он редко подвергал сомнению рассуждение судьи, но это заключение озадачило его.
- Хорошо, - продолжил спрашивать судью Сёкей. - Если вы уже знали, где находится убийца, почему вы хотели, чтобы мы узнали, кто был врагами господина Инабы?
- Разве я не объяснял это? - спросил судья. - Я думал, что это должно быть очевидным.
- Даже для меня это очевидно, - произнес управитель.
- Видишь ли, - сказал Сёкею судья, - истинный убийца - это человек, который заплатил ниндзя, чтобы убить господина Инабу. Вот человек, которого мы хотим найти.
- Но ниндзя…
- Является просто исполнителем, - закончил судья. - Это было бы то же самое, как если бы мы нашли лезвие, которым перерезано горло господина Инабы, и сказали, что оно было убийцей.
Сёкей сел на циновку, пытаясь усвоить все это.
- Итак, - сказал судья, - я послал тебя, чтобы обнаружить, кто мог так сильно не любить господина Инабу, чтобы захотеть нанять ниндзя, который убил его. Ты нашел кого-нибудь из них? Кого-то, кто мог бы иметь причину желать смерти господина Инабы?
Сёкей посмотрел судье в глаза.
- Да. Много людей, - сказал он. - Я должен начать непосредственно с себя.
- Еще вина, - приказал слуге управитель.
19. В обители
Сёкей закончил излагать свою историю уже далеко за полдень. Юноша не пропустил ничего. Управитель и судья Оока внимательно слушали. Они прокомментировали повествование всего два-три раза. Управитель неодобрительно покачал головой, когда Сёкей описал свою встречу с крестьянками.
- Это их долг, - сказал управитель, - повиноваться господину, даже если его действия кажутся крутыми. Он может иметь повод, о котором мы не знаем.
Прежде чем Сёкей ответил, судья заметил:
- Но долг господина - защищать и охранять своих людей. Что они должны делать, если он терпит неудачу в своем деле? В прошлом некоторые разгневанные крестьяне формировали маленькие армии и боролись с самураями. Обращение к господину Инабе с ходатайством кажется мне весьма разумным.
- Одно приводит к другому, - недовольно произнес управитель.
Однако когда Сёкей рассказал о том, что был заключен в тюрьму господином Инабой, управитель зарычал. Но его гнев перешел в смех и аплодисменты, когда Сёкей описал, как совершил побег. Судья был менее восторжен, но юноша видел по его лицу, что господин Инаба когда-нибудь заплатит за свое обращение с Сёкеем. Но Сёкей хотел большего:
- Я полагаю, лекарь Генко и остальные должны быть мертвы.
Он посмотрел на судью и управителя, надеясь, что они не согласятся. Но управитель медленно кивал.
- Это кажется вполне вероятным, - сказал он. - Конечно, некоторые, возможно, выжили, если самураи не были прилежны в исполнении приказа.
- Господин Инаба должен быть наказан за это, - сказал Сёкей.
Управитель закашлял и отвел взгляд. Судья мягко сказал:
- Я боюсь, что никто не может наказать его за это. Он имеет право управлять своим доменом, как пожелает.
- Но это… это несправедливо, - возразил Сёкей.
- Таков приказ сёгуна, - ответил судья.
Сёкей погрузился в тягостное раздумье, сожалея обо всем, что сделал.
Наконец управитель сказал:
- Вы, вероятно, пытались осуществить свои намерения. Гордитесь этим.
- Что вы имеете в виду? - спросил Сёкей.
- Ну, эти крестьяне - или какая-то их группа, - без сомнения, наняли ниндзя, который убил старого господина Инабу, разве вы будете это отрицать? Так что какая разница, кем они наказаны?
- Нет, - твердо произнес Сёкей. - Они не могли нанять ниндзя. Они слишком бедны. И таковы все другие люди в домене господина Инабы.
- Как и тот лекарь, которого вы упоминали? - спросил управитель. - Он мог накопить деньжат за эти годы.
Сёкей покачал головой. Он хотел придумать какой-нибудь способ извиниться, чтобы не слушать больше управителя.
Заговорил судья:
- Ты сказал нам, что был врагом господина Инабы.
Сёкей посмотрел на него.
- Да, - ответил Сёкей. - Вы думаете, что я не прав?
- Нет, - ответил судья, - но я подозреваю, что ты позволил своему гневу смутить себя.
Сёкей замигал. Советы судьи были всегда разумны, Сёкей, должно быть, пропустил что-то. Все верно, он был сердит на господина Инабу. Он хотел мстить, и было также истинно, что такое желание могло повлиять на его суждения. Он должен успокоиться и все обдумать.
- Ты добился многого, - сказал судья. - Прими ванну и выспись хорошенько. Помни, что, завершив свою поездку, ты помог мне выиграть пари с управителем.