Это означало, что канцлер, как многие другие мужчины, обращал на жену мало внимания, однако госпожа Янагисава никак не показала, устраивает ли ее такое положение. Рэйко казалось, будто пристальный взгляд этой женщины отрывает от нее по кусочку, и она не представляла, чем может занять гостью. Тут Рэйко заметила, что Кикуко непрерывно теребит свои украшения для волос.
- Может, Кикуко-тян захочет поиграть с моим сыном? Давайте отведем ее в детскую?
- Это будет прекрасно, - безразлично произнесла госпожа Янагисава, однако встала и протянула руку. - Идем, Кикуко-тян.
По пути в детскую они миновали кабинет Сано, комнату Рэйко и их спальню. Госпожа Янагисава каждый раз останавливалась, чтобы заглянуть внутрь, ее лицо при этом ничего не выражало, взгляд оставался немигающим. Кикуко во всем подражала матери, и в душе Рэйко нарастала тревога. Их поведение казалось подозрительным, но Рэйко не осмелилась возражать. С большим облегчением она провела госпожу Янагисава и Кикуко в детскую. Масахиро разобрал дом из кубиков и начал строить новый, а О-хана наблюдала за ним.
- Масахиро-тян, - позвала Рэйко, - посмотри, кто пришел.
Он увидел Кикуко и радостно засмеялся. Девочка улыбнулась, выдернула руку и, подбежав к Масахиро, села возле него на колени. О-хана поклонилась госпоже Янагисава, которая, скользнув взглядом по служанке, сделала вид, что не замечает ее.
- Я делать, - сказала Кикуко, складывая кубики в бесформенную кучу.
- Нет! - запротестовал Масахиро. - Смотри. Нужно вот так.
Он показал ей, как строить стену, и они начали играть вместе. Кикуко, старательная и неуклюжая, раздумывала над каждым кубиком. Госпожа Янагисава бесстрастно наблюдала за игрой, не меняя выражения лица, однако Рэйко испугалась, что разительный контраст между детьми огорчит гостью.
- Масахиро-тян, может, покажешь Кикуко-тян другие игрушки? - спросила она.
Мальчик подошел к шкафу и достал деревянных зверей и солдатиков. Кикуко изучила каждую игрушку с живым любопытством. Госпожа Янагисава опустилась на колени, с явным удовольствием глядя на детей, и Рэйко облегченно вздохнула, радуясь, что не нужно поддерживать разговор и развлекать гостью. Скоро дети начали кувыркаться и бороться. Теперь возраст и сила Кикуко помогали ей первенствовать. Она подняла Масахиро и закружилась с ним, пока он не завопил от радостного возбуждения. Суровое лицо госпожи Янагисава слегка оживилось улыбкой.
Через час она обернулась к Рэйко:
- Боюсь, мы злоупотребляем гостеприимством. Кикуко-тян, пора идти домой.
Девочка послушно встала с пола, где кувыркалась с Масахиро, и сказала:
- До свидания.
Рэйко проводила их до выхода. Госпожа Янагисава надела свои сандалии и плащ, помогла одеться Кикуко.
- Большое спасибо за гостеприимство, - поклонилась она.
- Ваш визит был честью для меня, - в ответ поклонилась Рэйко, подумав, что госпожа Янагисава столь же надменна и замкнута, как и в их первую встречу.
- Возможно, вы как-нибудь приведете сына, чтобы повидаться с Кикуко и со мной, - проговорила жена канцлера.
- Да. Обязательно приведу. - И хоть Рэйко по-прежнему сомневалась в благоразумно тесных отношений с этой женщиной, вежливость требовала ее согласия.
- Дни часто бывают длинным и грустными, когда остаешься одна, а ваше общество так приятно… Я должна поблагодарить вас за дружеское расположение.
Паузы в речи госпожи Янагисава затянули ритуал прощания. Рэйко вдруг ощутила страшную усталость и мечтала остаться одна, но вежливо ждала.
- Это дело по поводу смерти правителя Мицуёси… - снова заговорила госпожа Янагисава. - Прошу простить меня за прямоту, но я знаю о вашем сотрудничестве с мужем в расследовании таких дел и об опасности, которая сейчас над вами нависла. - Отвернувшись от Рэйко, она понизила голос: - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
- Благодарю вас за великодушное предложение. - Рэйко спрятала удивление - меньше всего она ожидала, что жена канцлера предложит свою помощь в расследовании. - Премного благодарна.
Стоя в дверях и наблюдая, как гостьи забираются в паланкин, Рэйко размышляла, способна ли такая женщина, как госпожа Янагисава, живущая уединенно и не умеющая беседовать с людьми, помочь в получении интересной информации. Она вздохнула и вернулась в детскую - наблюдать за игрой сына и ждать возвращения мужа.
11
Музыка и смех слышались за воротами Ёсивары, возле которых стояли в очереди запоздавшие посетители. По улицам квартала удовольствий шла длинная процессия. Фонарщики вели скромно потупившуюся девушку в дорогом кимоно и в окружении служанок, и целая толпа зевак собралась поглазеть на юную проститутку во время ее первого выхода. Другие любопытные тянули шеи с балконов, когда она останавливалась у чайных домиков, предлагая свои услуги. Однако Хирата почти не обращал внимания на происходящее.
Он одиноко шел по Наканотё, в голове роились тревожные мысли. После миаи он отвез родителей домой в район хатамото, расположенный на севере замка Эдо. Он пытался поговорить с ними о произошедшем в театре и убедить дать согласие на брак с Мидори, невзирая на это; но те были непреклонны.
- Правитель Ниу - отвратительное чудовище, - возмутился отец. - Никогда больше не упоминай при мне его имени и не говори о тех, кто с ним связан.
Мать Хираты в знак согласия опустила голову.
- Ты потратил слишком много времени на свой глупый роман, - упрекнул отец Хираты. - Займись работой и забудь эту девицу.
Невозможность женитьбы показала Хирате, как сильно он любит Мидори. Он очень хотел увидеть ее и не мог смириться с создавшимся положением, но расследование убийства было превыше всего. Хирата чувствовал, что сегодня уже и так пренебрег обязанностями и не должен подвести Сано.
Однако, приехав в замок Эдо, он не нашел ни Сано, ни других детективов, занятых в этом деле. Не зная, как далеко продвинулось расследование во время его отсутствия и что ему теперь делать, Хирата приехал в Ёсивару. Сюда стекались люди со всех концов Эдо, а также из отдаленных районов. И еще в бытность досином Хирата частенько собирал здесь информацию о преступлениях и преступниках. И вот он шел по Наканотё, высматривая знакомых, помогавших ему в прошлом.
Из одного чайного домика доносился гром барабана. Хирата отодвинул дверную занавеску и увидел группу сидящих мужчин, хлопавших в такт ударам. Три молодые женщины в одинаковых красных кимоно кружились в игривом танце. Их застывшие улыбки и нескладные движения подсказали Хирате, что это не проститутки, а одорико - девушки из крестьянских семей, ценой огромных лишений обучавших своих дочерей музыке и танцам, чтобы затем выставлять напоказ. Это делалось для привлечения богатых мужчин, которые могли жениться на девушках или взять их в дом в качестве домашних актрис. В стороне от зрителей Хирата увидел старуху - известную сплетницу, которая была в курсе всех дел в Ёсиваре.
Он вошел в чайный домик и опустился на колени рядом с ней.
- Привет, Нобуко-сан!
Она повернула к нему простодушное симпатичное лицо.
- Как приятно снова видеть вас! - Старуха обнажила в улыбке кривые зубы.
- Что привело вас сюда? - Хирата жестом указал на танцующих девушек. - Опять дочери, которых нужно выдать замуж?
- Да, действительно, - печально вздохнула Нобуко. - За что наказана пятью дочерями? Если они вскоре не выйдут замуж, нам придется голодать. - И в надежде посмотрела на Хирату. - Вам не нужна жена?
- Нет, спасибо. Зато мне нужна ваша помощь. - Хирата объяснил, что занят расследованием убийства правителя Мицуёси. - Что вы слышали об этом?
Нобуко, всегда готовая поделиться слухами, заколебались. Она прикрыла рот веером и зашептала на ухо Хирате:
- Говорят, что правитель Мицуёси задолжал деньги по всему кварталу Ёсивара, поскольку его семья перестал выделять ему средства на личные нужды. Но никто не мог отказать ему или силой заставить платить.
"Потому что он принадлежал к клану Токугава и был наследником сёгуна, - подумал Хирата. - Может, какой-нибудь разгневанный хозяин заведения убил Мицуёси, чтобы прекратить вымогательства?"
- Кто особенно его ненавидел? - спросил Хирата.
Нобуко посмотрела на своих танцующих дочерей.
- Я и так уже сказала слишком много.
Она явно не хотела впутывать владельцев заведений, где выступали ее дочери. И хотя Хирату порадовала новая зацепка, его сердце упало - ведь разрабатывая эту версию, ему придется ступить на опасную территорию. Сёгун запретил Сано вести следственные действия в отношении правителя Мицуёси, и преследование врагов погибшего расценит как ослушание. Сожалея о приказах сёгуна, Хирата поблагодарил Нобуко и ушел из чайного домика.
Через толпу ловко пробирался человек, зажав в одной руке ведро с кувшинами и матерчатыми мешочками для мыла, а в другой - деревянный посох. Колокольчик на конце посоха позвякивал при каждом шаге. Голова мужчины была выбрита наголо, взгляд невидяще устремлен вперед.
- Ёси-сан! - позвал Хирата. - Не поздновато мыть волосы? Все проститутки, должно быть, уже оделись к выходу.
Слепой мойщик волос остановился, его лицо просветлело, когда он узнал голос.
- А, это вы, Хирата-сан. Я как раз направляюсь домой. Могу чем-нибудь помочь вам?
Хирата знал, что Ёси известно много секретов, поскольку он работал в борделях. Проститутки, похоже, думали, что слепота и глухота - одно и то же, и, не стесняясь, болтали при нем. Когда Хирата спросил его о новостях, касавшихся убийства, слепой отвечал с той же осторожностью, что и Нобуко.
- Некий молодой хлюст опостылел моим клиенткам, - сказал он, не упоминая имени Мицуёси, дабы избежать возможных обвинений в преступном злословии. - Он обещал освободить одну проститутку и взять ее к себе в дом в качестве жены, если она будет удовлетворять его. Она делала все, что могла, но когда надоела ему, он просто бросил ее.
Хирата подумал, уж не обманул ли Мицуёси госпожу Глицинию. Может, она убила его, отомстив за обман?
- Мне известны таю, которым придется гораздо дольше работать в Ёсиваре из-за того, что они отказывали клиентам и обслуживали его, - добавил Ёси.
- Назови их имена, - попросил Хирата, кладя несколько монет в ладонь слепого мойщика волос.
- Спасибо, господин. Это госпожа Кувшинка, госпожа Такао и госпожа Като.
- А госпожа Глициния?
- Не знаю, господин.
Ёси пошел прочь, его колокольчик вновь зазвенел. Хирата купил у уличного разносчика рисовых пельменей и прислонился к стене. Неспешно пережевывая еду, он смотрел на подвыпивших мужчин, которые флиртовали с проститутками, сидевшими в оконных нишах, и обдумывал только что полученные сведения. Он обнаружил еще троих подозреваемых и, вполне вероятно, мог найти еще, однако запрет сёгуна, подобно каменной стене, защищал убийцу. Требовалось искать другой путь к истине.
Дородный мужчина в теплом плаще и соломенной шляпе торопливо прошел мимо. Ему на пятки наступал человек помоложе и поменьше габаритами - костлявый и задиристый.
- Отстань, ты, подонок! - крикнул через плечо первый прохожий.
- Есть только один способ отделаться от меня, - ответил преследователь.
Хирата узнал в нем так называемого "пристяжного коня" - сборщика налогов, которого нанимают, чтобы отыскивать должников в Ёсиваре и преследовать их день и ночь, пока те не заплатят. А еще он узнал в нем своего старого знакомца Горобэя.
"Пристяжной конь" схватил должника за полу - тот развернулся и замахал кулаками. Вокруг собрались прохожие и принялись подначивать драчунов. Хирата кинулся разнимать мужчин. Должник шмыгнул в толпу и убежал.
- Вы дали ему улизнуть! - злобно закричал Горобэй. - Я потерял свои комиссионные! - Но тут он узнал Хирату и испугался. - Ах, это вы! Что вам нужно? Я не сделал ничего плохого.
- На этот раз, может, и ничего. - Хирата как-то арестовывал Горобэя за его побочный промысел - продажу ворованных вещей. Горобэй по привычке таскал с собой мелкие вещи на случай, если встретит покупателя, и Хирата заметил у него на поясе что-то выпирающее из-под накидки.
- Что это у тебя там? - спросил он.
Горобэй отшатнулся от его протянутой руки.
- Ничего. Просто я в свои преклонные годы начал полнеть.
- Дай-ка сюда! - Хирата дернул за накидку, и из-под нее выпала золотая статуэтка Будды. - Ха. Либо ты только что родил Будду, либо снова занялся своими прежними штучками.
- Я ее купил и заплатил своими с трудом заработанными деньгами! - воскликнул "пристяжной конь", подняв статуэтку и обтерев ее рукавом.
- Очень правдоподобная история. Ты арестован.
Глаза Горобэя испуганно забегали.
- Неужели вы не можете хоть на этот раз оставить меня в покое?
На самом деле Хирату не интересовало ни мелкое воровство, ни арест Горобэя. "Пристяжной конь" собирал кое-что еще, кроме долгов: информацию, которую подхватывал по всему городу.
- Это зависит от тебя, - заметил Хирата.
На лице Горобэя мелькнула хитрая усмешка.
- Я могу дать вам кое-что поинтереснее, чем моя несчастная персона.
- Вот как?
- Ваш господин ищет того, кто убил наследника сёгуна, не так ли?
- И что из этого? - Хирата изобразил безразличие, но сердце забилось быстрее.
Горобэй выставил подбородок, сделал многозначительное лицо и зашептал, чтобы никто не смог услышать:
- Возможно, я сумею кое-что рассказать.
- Ну, так рассказывай, пока я не отволок тебя в тюрьму!
Горобэй поднял ладони.
- Каждому нужно на что-то жить.
Ну и пройдоха! Ждет, что к свободе ему еще и приплатят!
- Что ж, придется соблюсти закон! - Хирата взялся за рукоять меча. - Идем!
- Подождите! Мои сведения так важны, что вы с радостью заплатите. - И с хитрым видом добавил: - Если не вы, то уж начальник полиции Хосина - точно.
Хирата шумно выдохнул. Горобэй явно знает о соперничестве между Сано и Хосиной. Если Хирата не заплатит, Хосина наверняка купит информацию, которая поможет ему раскрыть преступление раньше Сано. Нельзя допустить такого. Кроме того, ему не хотелось уезжать из Ёсивары с пустыми руками.
- Ладно, - нехотя проговорил он.
Они прошли в переулок за поварней, где люди суетились у кипящих котлов, готовя еду для публичных домов. По переулку плыл дым, разносивший запах чеснока и жареной рыбы. Хирата и Горобэй договорились о цене. "Пристяжной конь" настаивал, чтобы Хирата заплатил наличными и вперед. Тот нехотя согласился, и деньги перешли из рук в руки.
- Но если овчинка не стоит выделки… - начал он.
Горобэй вытащил из-под накидки пачку бумаг и передал Хирате.
При слабом свете, падавшем из дверей поварни, тот изучил маленькие листки отличной белой рисовой бумаги, покрытые черными иероглифами и сложенные пополам. Края у листков были неровными, словно их выдернули из переплета. Верхний листок был заляпан масляными пятнами.
- Один знакомый попрошайка нашел это наутро после убийства, - пояснил Горобэй, - когда копался в поисках, отходов в мусорных баках за "Оварией".
Хирата прочел начало первой страницы:
Жизнь в Ёсиваре может быть такой скучной, хотя я - госпожа Глициния, фаворитка квартала. Но приходится видеть одних и тех же людей и раз за разом делать одно и то же. Однако прошлой ночью произошло кое-что интересное…
Хирата задрожал от возбуждения. Это был кусок пропавшего дневника.
12
Интимный дневник госпожи Глицинии
Жизнь в Ёсиваре может быть такой скучной, хотя я - госпожа Глициния, фаворитка квартала. Но приходится видеть одних и тех же людей и раз за разом делать одно и то же. Однако прошлой ночью произошло кое-что интересное.
Я была на одной вечеринке, играла в карты с гостями и так устала, что решила лечь спать, когда почувствовала, что кто-то за мной наблюдает. Я подняла глаза и увидела мужчину, стоявшего в дверях. Он был так красив, что мое сердце забилось. Я смотрела на него. Он смотрела на меня, на его лице играла легкая улыбка. Я отвернулась, устыдившись, что незнакомец читает мои мысли. Но я вижу, когда мужчина хочет меня, и знала точно, что он чувствует именно это. Сдавая карты, я ждала, когда он ко мне подойдет.
- Кто тот человек в дверях? - шепнула я одной из проституток.
- Какой человек? - спросила она.
Я подняла глаза, но его уже не было.
После того вечера я часто видела его. Три дня назад он стоял на балконе и наблюдал, как я иду к агэя. Два дня назад он пришел на очередную вечеринку, где я развлекала гостей. Вчера, одеваясь в своей комнате, я выглянула в окно и увидела его - он прогуливался перед домом. Но он всегда исчезает, как только понимает, что я его вижу. Он никогда не заговаривает со мной. Похоже, никто не знает, кто он, - я всех расспросила. Что означает его странное поведение? Я боюсь его, но хочу узнать еще сильнее. Это я, которая познала так много мужчин и никогда не переживала ни о ком из них!
Сегодня я была на базаре со своей яритэ, когда почувствовала, что он рядом. Не глядя на него, я повернулась и поспешила прочь от прилавков. Я слышала, что он следует за мной, но не оглядывалась и остановилась только в переулке у задней стены. Я повернулась. Он стоял такой красивый и сильный, с таинственной улыбкой на губах.
- Кто вы? - испуганно спросила я. - Зачем вы это делаете?
- Я Пастух, - проговорил он со странным акцентом. - А вы Ткачиха. Сегодня мы, наконец, встретились на Небесной реке.
Он упомянул легенду о двух созвездиях, олицетворяющих влюбленных. Они пересекаются раз в году осенью. Что ж, я наслушалась от мужчин немало поэтических аллегорий, в их числе была и эта. Обычно я просто смеялась в душе, потому, что все они звучали очень глупо. Но в нем было что-то такое, от чего у меня подкашивались ноги, а сердце колотилось в груди. Мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Потом я услышала, что яритэ зовет меня.
- Я должна идти, - сказала я.
Он кивнул и поклонился, а я ушла.
Но мы уже были влюблены друг в друга.
Он с Хоккайдо, что лежит далеко на севере, потому-то у него странный акцент. Я не стану называть его имя, ведь кто-нибудь может прочесть эти записи, а мне хочется сохранить его для себя. Не желаю, чтобы каждая пронырливая сплетница в Ёсиваре болтала о нас. После той встречи в переулке мы часто видимся, всегда тайком, поскольку у него нет денег, чтобы организовать встречу со мной. Я сбегаю с вечеринок в переулок, где он меня ждет. Когда мои клиенты засыпают, я пробираюсь вниз и впускаю его через заднюю дверь. Мы занимаемся любовью в моей комнате за ширмой, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить клиента.
Вчера, когда мы закончили и лежали рядом при свете луны, он прошептал:
- Когда на Хоккайдо приходит зима, снег образует глубокие сугробы, которые почти полностью скрывают дома.
Он провел рукой по моему бедру.
- Твое тело такое же белое, чистое и прекрасное, как те сугробы. Мне хотелось бы показать их тебе. Ты хочешь увидеть Хоккайдо?
Моя душа переполнились радостью - ведь он просил меня уехать с ним.
- На Хоккайдо ты будешь моей женой, - сказал он. - И никогда не вернешься в это место стыда и страданий.