- Группа погибла, - она сразу приняла меня за свою. - Немцы за тем поворотом, - она указала стволом автомата ППШ влево. - Меня зовут Таня.
Сказать, что я была ошарашена, - значит не сказать ничего. Не каждый день встречаешься с призраком. Уже через мгновение стало понятно, что незнакомка тоже облачена в маскхалат. Хорошо, что с утра сыпал редкий сухой, как сахар, снежок, и мы на службу вышли в белых маскхалатах. И поскольку одеты мы были практически одинаково, мой вид не вызвал у Тани никаких вопросов. Вот только автомат. Но в темноте она, скорее всего, не обратила внимание на то, что на плече у меня висело оружие неизвестной ей конструкции. Присмотревшись, я увидела мерцающие желтоватые огни, прыгающие по каменным стенам штрека.
- Halt! - внезапный окрик стеганул, как хлыст, заставив меня буквально вжаться в холодную стену. И сразу на тишину подземелья обрушился грохот автоматной очереди.
На меня напал ступор, мысли спутались, и я, как во сне и будто со стороны, увидела, что тёмный продолговатый предмет вылетел из-за угла и, ударившись о каменный пол, с деревянным стуком покатился мне под ноги.
Граната-"колотушка" на длинной ручке, подпрыгивая, приближалась. Татьяна ловко подхватила её и, широко размахнувшись, бросила обратно. Потом замерла на месте с поднятой после броска рукой и вдруг медленно осела на камни. Я сорвала с плеча автомат, дала в сторону немцев длинную очередь, заметив, как в отблесках огня две тёмные фигуры кулём повалились и исчезли в темноте. Я схватила Татьяну за руки и оттащила за ящики, не обращая внимания на пули, которые с противным визгом впивались в доски, выбивая из них длинные щепки, а некоторые, попадая в металлическую окантовку, зелёными и красными свечками взмывали вверх к каменным сводам и пропадали в извилистом лабиринте ходов. Перевернув Татьяну на спину, я сразу почувствовала что-то горячее и липкое под руками. Весь маскхалат на животе разведчицы набух, пропитавшись кровью. Татьяна на мгновение очнулась и, глядя на меня широко открытыми от боли глазами, прошептала:
- Уходи, я задержу их. Передай Колесникову. Все погибли. Рация разбита. Объект очень важен. Всё. Уходи, - и отвернувшись от меня, как будто меня уже здесь не было, подтянула к себе подсумок с гранатами, дала в сторону немцев скупую очередь.
Я, как во сне, опираясь на стены руками и натыкаясь на углы, как слепой котёнок, стала пробираться среди нагромождения ящиков и свернула в боковой ход. Нужно было срочно помочь Лавру, а потом вернуться. Обязательно вернуться. Эта мысль засела у меня в голове, как раскалённая стальная игла.
Однако стоило мне свернуть в боковой проход, как грохот боя позади меня внезапно стих и я услышала то, что вернуло меня к действительности:
- Чёрт тебя подери, где тебя носит? Я чуть дух не испустил в этой проклятой яме, а она где-то прохлаждается! - сразу набросился на меня Лавр.
- Заткнись, - прорычала я и начала нащупывать защёлки, удерживающие решётку в горизонтальном положении. Их оказалось две. Подложив под них по гранате и выдернув чеки, я рявкнула Лавру: "Ныряй!" И убедившись, что Димка выполнил мою команду, отпустила рычаги гранат. Через мгновение я уже лежала на животе, прикрыв руками голову, за поворотом метрах в пяти от ямы, а ещё через несколько секунд раздались последовательно два взрыва. Как только вой осколков эхом прокатился у меня над головой и затих в тёмных коридорах подземелья, я встала и, отряхнувшись от пыли, с удивлением заметила, что освобождённая решётка со скрежетом сама поползла вверх и приняла вертикальное положение у стены. Вытащив мокрого и дрожащего от холода Лавра, я потратила ещё минут пятнадцать на то, чтобы отговорить его от затеи остаться здесь и понырять в поисках его автомата. Сокрушаясь о том, что теперь за утрату личного оружия ему не сносить головы, Лавр грустно поплёлся к выходу. Признаться, я тоже от всего этого еле волочила ноги. Поднявшись на поверхность и вздохнув полной грудью, я почувствовала себя значительно лучше и, похлопав напарника по спине, сказала:
- Когда я ушла, ты что-нибудь слышал? - и глядя в удивлённые Димкины глаза, успокоилась, махнула рукой. - Ну, вы тут с Диком пока покурите. А я спущусь ещё на пару минут и вернусь. И не забудьте выходить на связь с заставой, а то на этот раз капитан точно нам нахлопает по заднице. Да, вот ещё что. Не вздумай сказать по рации, что мы нашли лаз в подземный ход. А то нас тут похоронят к чёртовой матери. Безо всяких почестей. И пикнуть не успеем.
- Нет. Всё-таки ты - чокнутая! - услышала я за спиной возглас Лавра, уже спускаясь в плотную тьму средневекового подземелья.
Зачем я спустилась снова? Наверное, тогда я и сама не знала. В том, что Татьяна погибла, сомнений не было, а вот нарваться на немцев вполне было реально. Но я должна была попытаться хоть как-то помочь разведчице. Или, по крайней мере разобраться во всём сама. Это и тянуло меня вниз. Ход делал ещё один поворот и опять раздваивался. Я решила пройти более широким проходом. Поднеся компас к самому носу и убедившись окончательно, что двигаюсь чётко в сторону границы, я прибавила шагу. Внезапно передо мной выросла стена. Ход явно кончился. Место боя как сквозь землю провалилось! Чертовщина какая-то! Хотя, скорее всего, я опять свернула не туда. Доверяя больше рукам, чем неверным бликам "Голиафа", тщательно ощупала каждый сантиметр тупика и, развернувшись, бросилась обратно. Поплутав по лабиринту и убедившись, что кругом стоит абсолютная тишина, а место боя мистическим образом испарилось, я вдруг опять упёрлась в тупик и с ужасом поняла, что заблудилась. Снова миллиметр за миллиметром ощупала каменную кладку и представьте себе - нашла! Слева от меня виднелась довольно широкая щель, позволяющая, пусть с трудом, но протиснуться в неё. Что и пришлось сделать, пожертвовав при этом несколькими пуговицами. Тут мне показалось, что сверху вроде как пробивается слабый свет, да и пыль опять начала забиваться в нос. Всё говорило о том, что выход близок. Только куда он выведет этот выход? Я рванула вперёд и тут же пожалела об этом. Видимо, я зацепилась ногой за ступеньку лестницы, ведущей наверх. И, соответственно, упала, ободрав руки и подвернув ногу. Наконец я поднялась настолько, что смогла дотянуться до проржавевшего металлического люка, закрывавшего вход. Поднявшись ещё чуть выше, я с удивлением должна была констатировать, что люком этим пользовались в последний раз очень давно. Возможно, аж с моего собственного рождения, а то и раньше. Я упёрлась в люк, руками пытаясь вытолкнуть его наружу, однако он даже не шелохнулся. А что, если этот люк заперт на замок снаружи? Тогда мне его не открыть. Я стала спускаться обратно вниз по лестнице, при каждом шаге опираясь на гранитную стену справа от меня. Спустилась почти до конца, как моя рука, внезапно не найдя опоры, провалилась куда-то внутрь стены. Я еле удержалась на ногах. И даже не успела испугаться, как сверху на меня хлынул солнечный свет!
Я подняла голову и увидела, что люк, всего несколько минут назад надёжно закрывавший выход из подземного хода, - исчез! Как только глаза немного привыкли к яркому свету, я стала подниматься и вскоре вылезла наружу. И оказалась посреди большой поляны, поросшей высокой, но уже жухлой травой. Вокруг возвышался смешанный лес с явным преобладанием сосен. Понимая в душе, что пора возвращаться, я всё-таки упрямо пошла к тому месту, где сквозь деревья виднелся явный просвет. Выглянула из леса, и прямо перед мной раскинулось широкое поле на котором стоял небольшой, но очень красивый дом, возле которого копошились какие-то люди. Повернув голову в другую сторону, я увидела то, что внутренне никак не была готова увидеть. А именно - пограничные столбы. Причём финские пограничные столбы были ко мне явно ближе. В данной ситуации не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить - я оказалась на территории Финляндии! Надо было сматываться и побыстрее. Ноги сами понесли меня в обратном направлении, и в считанные секунды я оказалась в центре поляны. То, что я увидела там, заставило меня похолодеть. Лаза под землю не было… Я опустилась на колени и принялась, судорожно хватая вмиг пересохшим ртом воздух, шарить в траве. Правда, с каждым мгновением убеждаясь, что люк каким-то непостижимым образом закрылся и я оказалась в ловушке. Причём в ловушке гораздо более опасной, чем та, в которую недавно попал Лавр. Проклиная всё на свете, я ползала на коленях по поляне и молила только об одном, чтобы нелёгкая не занесла на эту поляну кого-нибудь из местных или ещё хуже - финский пограничный наряд. Вскоре стало ясно, что все мои усилия отыскать ход бесполезны, и я даже немного успокоилась. Трезво оценив ситуацию, поняла, что не всё так плохо. На крайняк, можно попробовать пересечь границу в обратном направлении по поверхности. Мысль о том, какие неожиданности могут подстерегать в этом случае, вновь заставила меня содрогнуться. Нужно было попробовать сосредоточиться и спокойно всё обдумать. Я доползла до большого плоского камня и уселась на его прогретую солнцем поверхность. Хотела было достать сигареты, как вдруг услышала иностранную речь. Причём совсем рядом. Не надо, я думаю, говорить о том, что самым моим горячим желанием было провалиться сквозь землю. Но поскольку это было так же невозможно, как и оказаться на Луне, пришлось вжаться как можно сильнее в камень. Через несколько минут всё стихло. Выждав ещё минут сорок, я ящерицей подползла к опушке леса и стала наблюдать за линией границы. Оставалось дождаться пограничного наряда и, пропустив его, прошмыгнуть обратно на территорию СССР. Ждать пришлось недолго…
Первое, что я услышала, благополучно добравшись до замка, - так это возмущённый голос Лаврушина, который горячо объяснял Дику, какая кретинка его хозяйка…
- Лавр, - воскликнула я, видя, какой натюрморт собирается оставить после себя Лаврушин, - ты что, не соображаешь? Ты не на пикнике. И вообще, если хочешь жить, то подбери все окурки и консервные банки, и валим на заставу.
- Уже в пути, - без особого энтузиазма согласился Лавр и, скрупулёзно уничтожив все следы нашего пребывания в этом квадрате, "рысью" побежал за мной.
Конечно, начальник не погладил нас по головке за столь длительное отсутствие. Но, по крайней мере, терпеливо выслушал наш совершенно детский лепет про то, как Дик сбился со следа и мне пришлось плутать битых три часа в поисках учебного нарушителя. То есть Лаврушина. Конечно, капитан не поверил ни одному нашему слову, но не показал виду. Это, понятное дело, меня устраивало как нельзя лучше. По крайней мере, больше не пришлось ничего сочинять, но стало совершенно ясно, что Пустой всерьёз озабочен и ему просто не до нас.
11
Мы сидели в столовой и черпали огромным половником вишнёвый компот из алюминиевого бидона, когда в дверях появился Костик Фугасов. Надо сказать, что Костик был довольно незаурядной личностью. При всей своей невзрачной внешности, действительно чем-то напоминающей фугас, он обладал поистине божественным музыкальным даром. Всё своё свободное время он не расставался с гитарой и постоянно что-то сочинял. Правда, до недавнего времени его репертуар составляли песни, посвящённые исключительно несчастной любви. И это не удивительно, так как его любимая Юлия полгода назад вышла замуж. Прострадав ровно два дня, Костик нашёл другой объект для обожания. Этим объектом оказалась Наташа, с которой он познакомился на станции Болотной, будучи там по служебным делам. Сейчас их роман достиг апогея, а посему имя Юлия не встречалось более в музыкальных произведениях Костика. И хотя Костик казался вполне счастливым, основная направленность его песен почему-то оставалась прежней.
Я припоминаю случай, когда, оставшись ответственной по заставе на ночь, я получила по телефону от начальника разнос за якобы громкую музыку. И напрасно я пыталась втолковать Пустому, что магнитофон я и не думала включать. Он продолжал утверждать, что у него в домике от грохота музыки дребезжат стекла, а я, по его мнению, самая бессовестная лгунья, которую ему приходилось встречать. Вероятно, мы бы препирались таким образом ещё долго, если бы дежурный по заставе не крикнул мне:
- Товарищ сержант, да это Фугасов в умывальнике поёт…
Ох уж эти творческие личности с их потребностью постоянно испытывать чувство влюблённости. Не знаю, как другие поэты и музыканты, а Костик в моменты приступа любви был абсолютно неуправляем. Вот и сейчас я была уверена: Фугасов зашёл в столовую совсем не для того, чтобы пожелать нам приятного аппетита. Наверняка, опять договорился со своей Наташкой о встрече и будет просить прикрыть его отсутствие на заставе часик-другой.
- Приятного аппетита! - весело сказал Костик.
- Спасибо, - ответила я, чуть не поперхнувшись от неожиданности. Вот ведь как бывает. Грешишь на человека, а он бац и исправился!
- Наташ, можно тебя на минутку? - позвал Костик, корча при этом уморительные гримасы.
- Иду, - отозвалась я. Судя по всему, Костик и не думал перевоспитываться. И вся его любезность, конечно, - не что иное, как военная хитрость.
Когда я вышла из столовой, Фугасов неожиданно схватил меня за рукав и потащил по направлению к сушилке. Я поняла, что сопротивляться бесполезно и безропотно последовала за ним.
- Слушай, - заговорщически начал Фугасов, - вчера я был в самоволке, ну к Наташке ходил на станцию…
- Как, опять! Слушай, ты уже заколебал. Попадёшься же, придурок. В дисбат загремишь.
- Да подожди ты! Сейчас не об этом. Знаешь аварийную стоянку для фур около моста? Так вот, Наташка рассказала, что позавчера…
- Позавчера? - я нахмурила лоб, пытаясь вычленить позавчерашний день из череды всех остальных, но ничего не получалось.
- Ну помнишь, учебного нарушителя ты чуть не угробила, а потом вас с Диком ещё на озере обстреляли? - пришёл мне на помощь Костик. - Ну, шухер ещё был…
- Ну помню. Такое не скоро забудешь.
- Так вот, в тот самый день Наташка с девчонками шла в клуб как раз мимо этой стоянки и увидела, что там стоит фура "Совтрансавто". В общем, девчонки пошли дальше, а Наташка отошла в кусты по своим делам и только успела снять трусики, как сквозь ветки увидела, что водитель фуры сорвал пломбы с прицепа. Потом из автомашины выволокли два больших и, судя по всему, тяжёлых ящика и потащили в лес, естественно, в сторону границы. Прошли от Наташки буквально в двух шагах. Представляешь? Прямо перед таможней.
- А потом?
- А потом, снова опломбировали прицеп, сели, завелись и преспокойно поехали в сторону таможни. Наташка, понятное дело, рассказала отцу.
Тот позвонил на таможню, но оказалось, что эта автомашина уже успела оформить все документы и пересечь государственную границу. Естественно, те, кто фуру досматривал, утверждают, что всё было в порядке и ничего подозрительного они не заметили. Мы с Наташкой, само собой, сегодня сходили в лес, ну посмотреть. Да только не нашли ничего. Следов, правда, много, по мху хорошо видно. Но ведь там станция рядом. Мало ли кто наследил.
- Послушай, Костик, а ведь стоянка эта практически напротив озера… С километр, наверное, если напрямки через лес. Да, дела. Постой, а откуда Наташка может так уверенно утверждать, что водитель именно срывал пломбы?
- Да у неё отец на таможне всю жизнь проработал. Да и она с малых лет на границе. Кому, как не ей, знать, что пломбы снимают и ставят только на таможне и только при таможенном досмотре. Мне кажется, надо с собачками там пошуровать.
- Ладно, спасибо. Только больше никому ни слова. Пустому я сама доложу. А насчёт собачек… У меня к тебе вопрос. Скажи мне на милость, какого лешего вас туда сегодня понесло, а? Надо было сразу собачек. Ведь вы, редиски, всё уже там затоптали. Следопыты, мать вашу!
- Да мы далеко не ходили. Так, вдоль дороги немного посмотрели и всё, - то ли обиделся, то ли смутился Костик.
- Что, совместили приятное с полезным? Ладно, чего уж теперь, - сказала я и, весело подмигнув Костику, отправилась к начальнику.
Однако капитана на месте не оказалось, он уехал в отряд на совещание, а замполиту я ничего сказать не успела. Едва я зашла к нему в кабинет, как у меня за спиной раздались вой тревожной сирены и истошный вопль дежурного по заставе:
- Застава, в ружьё!
Уже в машине я узнала подробности происшедшего. Оказывается, двое каких-то уродов обкололись настолько, что страх потеряли вовсе. Уж не знаю, на что они рассчитывали, но, поняв всю тщетность попыток незаметно ускользнуть за границу, они не придумали ничего лучшего, как захватить автобус с пассажирами. Как бы там ни было, этот самый автобус с заложниками в данный момент мчался на всех парах к станции Болотной.
Поскольку задача наша была предельна ясна и не отличалась оригинальностью, мы с Лавром расположились аккурат на скамеечке, привинченной к автобусной остановке. Причём форма одежды у нас была следующая: я - в цветастой блузке местного покроя и откровенной мини-юбке; Димон - в линялой футболке и потёртых джинсах, и как завершающая деталь - кеды на босу ногу. Под лавкой расположился Дик. Правда, из-за его габаритов я его туда еле впихнула. Впрочем, из-под скамейки торчала всего одна здоровенная лапа, и, по нашему мнению, ничто не должно было насторожить наших гостей. В общем, обычная деревенская парочка. Покурили. Минут через пятнадцать появился захваченный автобус. Старый и разболтанный "Львов" начал притормаживать и завершил своё победное шествие в страну Суоми полной остановкой прямо перед нами. Окутав нас при этом облаком пыли и выхлопных газов. Двигаться дальше, к конечной остановке, предусмотренной маршрутом номер пять, он не мог по причине того, что неширокий, в две полосы, мост, через который шла дорога прямиком за границу, был заботливо перегорожен нашей заставской "шишигой". Так между собой мы любовно называли ГАЗ-66. Брошенная Лаврушиным пустая банка из-под сгущёнки и мой бычок одновременно достигли заплёванной урны. В руках, как по волшебству, появились автоматы. Ждать пришлось недолго. Передняя дверь со скрипом открылась, и нашему взору предстали два молодых человека и девушка лет восемнадцати. Молодые люди, судя по их лихорадочно блестевшим глазам и мешкам под глазами, были измучены отнюдь не "нарзаном". Девушка, к горлу которой был приставлен нож, как вы понимаете, выглядела не намного лучше. Мы, не торопясь, приподнялись со скамеечки и стали ждать, что будет дальше. Террорист, удерживающий девушку, подтолкнул её вперёд и, не опуская ножа, выдвинул первое требование:
- Уберите грузовик с моста. Я убью её. Клянусь аллахом! Бросай автомат!
- Да ради бога, дарагой! - ответила я, и как можно более непринуждённо улыбнулась. - Панимаешь, дарагой, - продолжала издеваться я, - она мне не сестра и даже не знакомая. А вот ты, сука, сейчас у меня кровью умоешься.
Данное заявление привело террористов в замешательство, и пока они не опомнились и не наделали глупостей, следовало развивать успех. Я сбросила с плеча автомат и от живота веером дала длинную очередь прямо у них над головой. Как учили - впритирочку. Ребятки оказались жидковаты. Мгновенно забыв про заложницу и выпустив из рук ножи, они рухнули на колени и через секунду на их руках защёлкнулись наручники.
- Ну Наташка, молоток, надо же, даже Дик не понадобился, - услышала я голос замполита, опускаясь на скамейку и пытаясь унять дрожь в ногах. - Как ты их сделала! Просто блеск.