- Все в порядке, - заговорщицки доложил ему Томас. - Сегодня ночью Осрик и Теобальд патрулируют улицы в районе Северных ворот. - Он сунул руку во внутренний карман длинной сутаны - единственное напоминание о его священническом прошлом - и вынул оттуда тяжелый кошелек. - Коронер сказал, что этого вполне достаточно для выполнения поставленной перед тобой задачи.
Гэбриел пристально посмотрел в оба конца аллеи и быстро спрятал кошель в карман военной накидки.
- Жди меня здесь, - прошептал он. - Мы должны вернуться обратно через несколько минут.
Он исчез в темноте, оставив клирика в паническом страхе. Тот стучал зубами, но не столько от ночной прохлады, сколько от ужаса быть обнаруженным. Обещанные несколько минут показались ему вечностью, а в воспаленном мозгу росли опасения, что его арестуют и бросят в тюрьму со всеми вытекающими последствиями. Он даже задумался, какое наказание может грозить ему за незаконное вторжение в тюремную камеру: повешение или членовредительство, - но в этот момент из темноты вынырнул сержант, а за ним появилась и мощная фигура Гвина.
- Спасибо Богу и всем его ангелам! - облегченно вздохнул Томас, беспрестанно осеняя себя крестным знамением.
- Сейчас не время для молитвы, - осадил его Гэбриел. - Надо поскорее выбираться отсюда.
Они быстро пересекли кладбищенский двор, миновали западный вход кафедрального собора и вышли на темную улочку, ведущую к дому, где проживал коронер. Томас остановился перед низким входом в одну из выкрашенных в белый цвет церквушек, над которой возвышалась простая узкая башня. Повернув несколько раз большое металлическое кольцо, он открыл дверь и пропустил внутрь своих товарищей.
- Вот мы и пришли, Гвин, - прошептал он. - Это место станет для тебя безопасной гаванью на ближайшие сорок дней! Даже шериф не посмеет вытащить тебя отсюда, поскольку это священное убежище!
- Как он воспринял это, Джон? - спросила Неста на следующую ночь, когда они лежали на ее широкой кровати в таверне, где часть большого зала была отгорожена и служила жильем для хозяйки.
Суровое лицо де Волфа расплылось в улыбке, когда он вспомнил, как на следующее утро шериф чуть не лопнул от ярости, узнав, что Гвин сбежал из тюрьмы и нашел убежище в святой обители.
- Он чуть не помер от злости! Мне даже показалось, что вот-вот набросится на меня с кулаками! - рассмеялся Джон. - Обнаружив, что его хитроумный заговор полностью провалился, он готов был растерзать меня. Это сильный удар по его самолюбию.
- А ты рассказал ему, что на мече Гвина была кровь цыпленка? - продолжала допытываться она.
- Еще бы! Конечно, он все отрицал и твердил, что у меня нет никаких доказательств на этот счет, а я, в свою очередь, сказал, что у него нет никаких доказательств, будто это кровь человека. Он был взбешен, поскольку хорошо понимал, что я знаю правду.
- А что с тем тюремщиком, который дежурил на Южных воротах? - поинтересовалась Неста. - У него, должно быть, будут из-за этого крупные неприятности.
- Да, шериф грозился запереть беднягу в его же собственной тюремной камере и выбросить ключи, - усмехнулся де Волф. - К счастью, Гэбриел заставил Гвина врезать ему по лицу несколько раз, а потом крепко связать веревками. Впрочем, тюремщик не возражал, поскольку стал в три раза богаче. Конечно, вместе с Гвином пришлось выпустить еще четверых преступников, чтобы не создавалось впечатление, будто побег кем-то спланирован. Это вовсе не означает, что все тюремщики берут взятки, но иногда такое все же случается.
- Но де Ревелле догадался, что за всем этим стоишь именно ты?
- Конечно, догадался, но никак не докажет этого! Даже его собственная сестра может подтвердить под присягой, что я весь вечер и ночь провел с ней и ни на минуту не выходил из дома.
Валлийка с крашенными хной волосами прижалась к нему под овечьей шкурой, охваченная тревогой.
- А тебе не кажется, что мы всего лишь оттягиваем печальный исход этого дела? - взволнованно спросила она. - Что будет с Гвином через сорок дней?
Она и сама кое-что знала о древнем обычае священного убежища, а любовник пояснил ей мельчайшие детали. Гвин может оставаться в церкви Святого Мартина весь этот период, и никто не имеет права арестовать или задержать его. Но если он не признается в совершенном преступлении коронеру в установленной форме и соответствующих выражениях и при этом не согласится "отречься от королевства", то по истечении сорока дней будет заперт внутри церкви и умрет там от голода. "Отречение от королевства" означает, что Гвин должен покинуть Англию под клятвой никогда больше не возвращаться на ее территорию. Если же он нарушит эту клятву, то будет предан смерти.
- Нужно раскрыть преступление задолго до того, как истечет этот срок, - заключил Джон, вновь обретая серьезность. - Иначе говоря, найти истинного убийцу Уолтера Тайрелла и тем самым разоблачить происки де Ревелле.
Неста неожиданно привстала, и в тусклом свете свечи обнажились ее полные груди. Она инстинктивно прикрылась овечьей шкурой и посмотрела на любовника:
- Знаешь, Джон, я сегодня услышала кое-что интересное. Вечером в таверну зашел один ткач из Тайвертона. Он довольно часто посещает мое заведение - приходит перекусить и выпить эля каждый раз, когда приезжает в Эксетер для закупки шерсти. Все только и говорят о Тайрелле, и я решила спросить, знал ли он его раньше.
Джон обнял ее за обнаженные плечи, прикрыл шкурой и с интересом стал ждать продолжения.
- Мы долго болтали об этом, и я выудила из него столько сведений, сколько смогла.
- Ах ты, бесстыдная потаскушка! Хочешь пробудить во мне ревность? - пошутил де Волф.
- Не валяй дурака, Джон! Так вот, он сообщил, что брат Уолтера Серло давно пытался выкупить у того его долю предприятия, чтобы стать единственным и полновластным хозяином мануфактуры. Но Уолтер решительно отказывался уступить ему, и это служило причиной постоянной вражды между ними.
Коронер тщательно обдумал услышанное, машинально поглаживая ее обнаженную грудь.
- Да, сейчас нам полезна даже самая ничтожная информация, - снисходительно проворчал он. - Но неужели ты думаешь, что из-за этого кто-то станет убивать другого человека?
- Это еще не все, Джон, - продолжала Неста. - Во время нашей беседы к нам подошел извозчик Генри Окфорд и сказал, что слышал от кого-то, будто Серло имеет серьезные виды на свою невестку.
- На Кристину? - хмыкнул Джон. - Меня это нисколько не удивляет. Слишком невозмутимой ее оставил вид покойного мужа. Хотя позже она устроила настоящий спектакль, якобы упав в обморок от пятен крови на носовом платке де Ревелле. Что же до Серло, то он просто не снимал руки с ее плеча во время расследования.
Неста прижалась к нему и обняла за шею.
- Я знаю еще одного человека, который тоже не может снять руки с женщины!
На этом их разговор прервался на некоторое время.
- Это лучший эль в таверне, а Неста собственноручно испекла пироги с мясом, - сообщил Томас, с удовольствием глядя, как Гвин, словно изголодавшийся волк, опустошает сумку с едой и питьем, которую он притащил в церковь. - Твоя жена в полном порядке, и пока нет никаких признаков возможного выкидыша, - добавил он через некоторое время. - Она сказала, что навестит тебя, как только сможет совершать длительные прогулки, и приведет с собой сыновей, которые быстро идут на поправку.
Гвин посмотрел на длинную каменную скамью вдоль стены и спросил с полным ртом:
- Сколько времени мне придется сидеть здесь? Эти два дня показались мне длиннее двух месяцев!
- Коронер делает все возможное, чтобы помочь тебе, но для этого ему надо как можно быстрее найти настоящего убийцу.
Корнуоллец кивнул.
- Да, я знаю и очень благодарен вам всем! Жаль, что не могу выбраться отсюда и помочь.
Он угрюмо оглядел мрачные стены церкви с ее земляным полом, примитивным алтарем с единственным бронзовым крестом и двумя деревянными подсвечниками.
- Это, конечно, лучше, чем тюремная камера в Южных воротах, но не намного, - недовольно проворчал он и ужаснулся столь откровенному проявлению неблагодарности по отношению к маленькому клирику. - Прости меня, Томас, я сейчас в дурном расположении духа. С тех пор как обрел этот проклятый меч, все у меня пошло вверх тормашками.
Бывший священник молча кивнул в знак понимания и сочувствия.
- Возможно, на нем лежит проклятие прежнего владельца, этого предателя Генри. И кто знает, какие постыдные поступки были совершены с его помощью до этого?
Они стали обсуждать обстоятельства недавнего побега и вспомнили подкупленного тюремщика, который искусно притворился, будто не мог противостоять пятерым заключенным, когда вошел в камеру, чтобы оставить им немного еды и воды.
- Боюсь, я ударил его сильнее, чем требовалось, но ведь мы оба корнуолльцы и я хотел, ради его же блага, чтобы все выглядело по-настоящему. - Гвин улыбнулся, доедая пироги допивая остатки эля.
- Сэр Джон сказал, что навестит тебя при первом же удобном случае, - кивнул Томас, складывая остатки еды в корзину Несты. - Разумеется, он не хочет, чтобы его роль в этом деле была слишком очевидной, поскольку шериф по-прежнему убежден, что это именно он организовал твой побег.
Гвин снова устроился на узком каменном выступе - единственном месте в церкви, где могли присесть престарелые и немощные прихожане. Этот же выступ служил беглецу кроватью, лишь слегка смягченной тонким шерстяным одеялом, великодушно предоставленным в его распоряжение доброй хозяйкой таверны.
- Здешний приходской священник, кажется, вполне терпимо относится к моему пребыванию, - поделился Гвин с клириком. - В отличие от того толстого ублюдка в церкви Святого Олава, которому приходилось скрывать у себя настоящего убийцу.
- У него просто нет выбора, - пояснил Томас. - Священное убежище - это милосердие, дарованное самим Господом Богом, а не священнослужителем той или иной церкви. Но мы выбрали для тебя церковь Святого Мартина прежде всего потому, что отец Эдвин - один из немногих священников саксонского происхождения в Эксетере. Он сочувствует повстанцам и искренне ненавидит норманнскую аристократию, к которой принадлежит наш шериф!
- Молодец! - пробормотал Гвин. - Но лучше бы он бросил на эту каменную полку хоть какое-нибудь толстое покрывало. После сорока ночей на этом каменном ложе вся моя задница покроется огромными волдырями.
Джон де Волф решил последовать совету Несты и прислушаться к сплетням, которые распространялись в ее таверне. Если между братьями Тайрелл действительно существовала вражда, стало быть, первым делом надо посетить их сукновальную мануфактуру.
На следующее утро он отправился к Западным воротам и оказался на обширной заболоченной местности на берегу речки, известной под названием Экс-Айленд. Пробивая себе путь сквозь глубокие канавы и рытвины, во время сильных дождей она выходила из берегов и заливала обширные луга вплоть до Эксмура, и именно благодаря этому обстоятельству стала почти идеальным местом для сукновальных мануфактур, коих было здесь не меньше дюжины. Процесс очистки и обработки сырой шерсти требовал огромного количества воды, а производство шерсти являлось главным источником богатства не только Эксетера, но и всей Англии. Братья Тайрелл имели две мануфактуры, расположенные по соседству на берегу и окруженные большим количеством каналов, по которым вода из речки поступала на их предприятия. Вокруг главных зданий, выстроенных из толстых бревен, расположились многочисленные домики, большая часть которых использовалась для хранения сырой и уже обработанной шерсти.
Де Волф спросил, как отыскать Серло Тайрелла, но ему сказали, что тот поехал за покупкой большой партии сырья в аббатство Бакфаст, где находилось самое многочисленное стадо овец в графстве Девоншир. В маленькой хижине за большим столом сидел клирик и сосредоточенно разбирал огромное количество свитков пергамента. Он был крайне раздражен когда его посмели оторвать от важных дел, но, узнав в неожиданном госте королевского коронера, вскочил и почтительно поклонился.
- Чем могу быть полезен, сэр? - пролепетал он. - Это ужасное дело!
Джон решил, что тот имеет в виду нелепую смерть своего работодателя.
- Мне нужны некоторые сведения, которые могут помочь нам найти истинного убийцу вашего хозяина.
Брови клирика удивленно поползли вверх.
- А я думал, сэр, что его уже давно нашли! - Однако, вспомнив, что предполагаемым убийцей оказался верный слуга этого рыцаря, он продемонстрировал нарочитое смущение.
Клирику, как и Джону, было лет сорок. Это был невысокий полный мужчина с круглым лицом и светлыми, заметно редеющими, коротко остриженными волосами. Его толстые розовые губы скрывали два ряда неровных зубов отвратительного желтого цвета. Он был в длинной черной сутане, покрытой многочисленными чернильными пятнами; такими же пятнами пестрели его толстые пальцы на обеих руках.
- Я Мартин Нотт, сэр, главный клирик предприятий братьев Тайрелл. Что я должен рассказать вам?
Коронеру сразу не понравился толстяк, хотя никаких видимых причин для этого не находилось. Однако за короткое время общения он успел произвести неприятное впечатление своими пошлыми манерами и слишком подвижными мокрыми губами. Прекрасно осознавая, что это слишком поспешное впечатление несправедливо для незнакомого человека, Джон сразу приступил к делу:
- Вы работали клириком и на Уолтера, и на Серло Тайрелла?
- Да, господин коронер, я имел честь служить им обоим. На соседнем предприятии есть еще один клирик, но он слишком молод и неопытен и работает под моим руководством. - Мартин произнес эти слова с неприкрытым снисхождением - так обычно епископ обращается к мальчику из церковного хора.
- Насколько я понимаю, братья были партнерами?
- Да, сэр, но Уолтер владел большей долей собственности, поскольку намного старше Серло и унаследовал это предприятие, когда его младший брат был еще подростком.
И де Волф решил без промедления перейти к сути дела.
- Между ними существовало согласие, или все-таки имелись серьезные трения?
Мартин заметно насторожился.
- Я всего лишь стюард, сэр, управляющий их хозяйством, и в мои непосредственные обязанности входит ведение отчетности и обеспечение бесперебойной работы этой мануфактуры.
Коронер не собирался скрывать от клирика свои истинные намерения.
- Да ладно вам! Я расследую серьезное убийство, и у меня нет времени обмениваться с вами любезностями на этот счет. Главный управляющий всегда знает гораздо больше других. - Его жесткий тон, а также совершенно откровенная лесть насчет информированности доверенных служащих окончательно развязали клирику язык.
- Ну, если между нами, сэр, то господин Серло не всегда был доволен методами управления старшего брата и тяготился его главенствующим положением на предприятии. Он неоднократно предлагал различные нововведения и знал, как улучшить работу и расширить производство, но старший брат всегда подавлял его инициативу.
- И каковы же были последствия? - продолжал допытываться Джон.
Прежде чем ответить, клирик многозначительно оглядел пустое помещение.
- Серло постоянно предлагал старшему брату выкупить его долю, намекая, что тому пора удалиться от дел и отдохнуть или открыть новое дело - например, продажу и сдачу в аренду жилых домов. Мне кажется, Серло страстно мечтал стать одним из богатейших людей города и занять высокое общественное положение. Я вполне допускаю, что он подумывал даже о должности мэра. - Клирик грустно покачал головой. - Господину Уолтеру следовало принять это предложение… Впрочем, сейчас слишком поздно говорить об этом.
- Их споры носили агрессивный характер?
Мартин неуверенно пожал плечами:
- Конечно, иногда они обменивались довольно резкими выражениями, но не более того.
И Джону показалось, что он начинает понимать суть дела. Громко прокашлявшись, чтобы хоть как-то снять неловкость ситуации и смягчить следующий вопрос, он пристально посмотрел на клирика:
- А что вы можете сказать об отношениях между Серло и женой его старшего брата?
Светлые брови Мартина снова поползли вверх, выражая крайнее удивление.
- С госпожой Тайрелл? Не понимаю, сэр, что вы имеете в виду.
Джон глубоко вздохнул, удрученный артистическими способностями этого клирика.
- Я не слепой, как, впрочем, и остальные жители Эксетера! Серло Тайрелл не женат и, по всей видимости, обожает свою невестку.
Глаза Мартина снова забегали по пустой комнате, и он невольно понизил голос:
- Он действительно предан госпоже Кристине, но я абсолютно уверен, что между ними не было никаких предосудительных отношений. После ужасной смерти ее мужа он стал еще больше помогать ей, и если они в конце концов заключат более тесный союз, я нисколько не удивлюсь. Более того, буду счастлив.
Де Волфа раздражала педантичная манера клирика, но все последующие вопросы не прояснили сути дела. Территорию сукновальни он покинул с ощущением, что увертки этого скользкого человека лишь подтверждают слухи, которыми уже давно полнится город. Серло действительно добивался увеличения своей доли за счет старшего брата, стремился к повышению собственного статуса в городе и, вне всяких сомнений, домогался его красивой жены. И вот сейчас все три цели почти достигнуты, но может ли это стать достаточно серьезным мотивом, чтобы вонзить клинок в шею несчастному брату?
С некоторых пор обвинять де Волфа в бегстве Гвина из тюрьмы стал не только шериф, но и Матильда.
- Совершенно очевидно, муженек, что ты каким-то образом причастен к этому делу! - в очередной раз упрекнула его жена за ужином. - Да к тому же использовал наши деньги, чтобы подкупить тюремщика.
Де Волф сосредоточенно вынимал застрявшую в зубах рыбную кость - поскольку сегодня была пятница, вместо обычного мяса на ужин подали соленую пикшу, - а заодно обдумывал убедительный ответ.
- Тебе хорошо известно, Матильда, что в ту ночь меня не было возле Южных ворот, - спокойно ответил он, прекрасно зная, что этот тон еще больше разозлит ее.
- Мой брат говорит, что именно ты организовал это позорное дело! - выпалила она, склонив над столом свое перекошенное злобой квадратное лицо.
- Нет, сперва он сам организовал еще более позорное дело, безосновательно обвинив моего лучшего офицера в преступлении и заточив его в тюремную камеру! - парировал Джон. - Поэтому давай считать, что сам Бог уравнял наши шансы, позволив сбежать из тюрьмы тем пяти узникам, одним из которых, по счастью, оказался Гвин.
Матильда сердито отодвинула стул - деревянные ножки громко проскрипели по вымощенному каменными плитами полу.
- Как ты смеешь богохульствовать, упоминая имя Господа Бога для защиты этого корнуолльского дикаря?! - злобно прорычала она. - Ты уже осквернил часовню Святого Мартина, упрятав его туда! Я сейчас же отправлюсь в церковь Святого Олава помолиться за твою грешную душу, поскольку она давно уже нуждается в спасении. - С этими словами женщина приподняла подол тяжелой юбки, отороченной дорогими кружевами, и вышла из гостиной, зовя по пути свою французскую служанку, чтобы та помогла ей одеться для церковной службы.