- Хорошо, что прихватили запасную колоду, - сказал он. Виктория повернулась и уставилась на него, на время забыв, зачем они сюда пришли.
- Ах да, - сказала она. - Карты. Куда же я их задевала…
- Виктория, ты меня слышишь? - Девушку резко вырвали из мира грез, и она оглянулась на мать, которая уже стояла у двери, собираясь идти. - Пошли, - сказала она. - Пять минут девятого. Наверное, все уже в сборе. Пора.
Виктория насупилась и встала, отгоняя от себя воспоминания.
- Иду, - ответила она.
Марта Хейз тоже выбрала для сегодняшнего вечера одно из самых любимых своих платьев - из белого шифона, которое Леон Брильт, любовь всей ее жизни, купил своей невесте сразу же после их помолвки. Большинство подарков Леона Марта выбросила, но это платье было таким красивым - и дорогим, - что она просто не могла с ним расстаться. И хотя платье напоминало ей о том вечере, когда Леон его подарил - одном из их самых памятных совместных вечеров (на самом деле тогда Марта впервые и отдалась возлюбленному), она заставила себя обо всем забыть, чтобы просто наслаждаться своими ощущениями.
Выйдя из каюты, женщина встретилась с Билли Картером, одетым в парадную белую форму и тоже направлявшимся в обеденный зал.
- Ба, мисс Хейз, - сказал он, потрясенный ее преображением. - Вы сегодня выглядите очень привлекательно.
- Спасибо, мистер Картер, - с улыбкой ответила она. - И еще раз спасибо за ваше любезное приглашение. Для меня большая честь - ужинать с капитаном.
- Милости просим. По-моему, у нас сегодня подобралась славная компания. А капитан Кендалл очень любит знакомиться с пассажирами. Человек он весьма дружелюбный, - солгал старпом. "Только меня терпеть не может", - подумал он при этом.
- Вы часто плавали вместе?
- Честно говоря, впервые, - ответил он. - Штатный старший помощник, мистер Соренсон, слег с аппендицитом.
- Не может быть! - удивленно воскликнула она. - Мой жених чуть не умер три месяца назад от разрыва аппендикса. - Хотя это было правдой, ей тотчас захотелось взять свои слова назад; однако Марта не успела к ним что-нибудь прибавить, поскольку оба уже вошли в обеденный зал и Билли Картер повел ее к капитану. Стол был круглый, и, помимо капитана, за ним уже сидели четверо других гостей: Матье Заилль и его племянник Том, а также Джон Робинсон с Эдмундом.
- Полагаю, с Робинсонами вы уже знакомы. - Билли Картер выдвинул стул для Марты, и она уселась. - А встречались ли вы с мистером Заиллем и его племянником?
- Сегодня утром, - ответила Марта, кивнув Матье. - Очень рада новой встрече с вами. И с Томом, - добавила она, глядя на мальчика, который уставился на нее с точно таким же презрением, как и прежде. Однако уже через минуту он оторвал от нее взгляд, поскольку в зал широким шагом вошла миссис Антуанетта Дрейк, а в двух футах за ней следовала дочь. Пожилая дама промаршировала к столу с таким видом, словно собиралась объявить, что принимает командование кораблем на себя и все должны пасть к ее ногам и принести присягу.
- Приношу всем извинения за опоздание, - сказала она, заняв место рядом с капитаном и слева от мистера Робинсона, который немного от нее отодвинулся. - Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать. Просто я красилась.
- Я сама только что пришла, миссис Дрейк, - произнесла Марта Хейз. - Как говорится, леди имеют на это право.
- Ах, мисс Хейз, - ответила миссис Дрейк, и улыбка постепенно сошла с ее лица, как только она заметила, что Марта сидит напротив. - Нигде от вас не скроешься.
Марта любезно улыбнулась, не понимая, чем же, в конце концов, вызвала неприязнь этой дамы.
Осталось лишь одно пустое место - между Билли Картером и Томом Дюмарке, и Виктории пришлось его занять. Том облизался, подобно льву, который уже приготовился прыгнуть на свою добычу, но вначале хочет немного ее обнюхать. Гостей официально представили друг другу, и капитан махнул стюарду, чтобы подавали первое блюдо.
Эдмунд, сидевший напротив Виктории, старался не встречаться с ней за ужином глазами, но время от времени не мог удержаться от того, чтобы на нее не взглянуть. Недавние события привели его в смущение, однако молодые люди, казалось, заключили негласный договор не упоминать о них сейчас. Когда Виктория наконец нашла новую колоду, Эдмунд шагнул к двери каюты, но девушка преградила ему путь, многозначительно улыбаясь.
- У меня такое чувство, словно вы боитесь остаться со мной наедине, - сказала она.
Он удивленно покачал головой.
- Вовсе нет, Виктория, - ответил юноша. - Почему вы так решили?
- По-моему, вы не уверены в себе.
- Виктория… - начал Эдмунд, но в ту же секунду она шагнула вперед и заставила его замолчать, приложив палец к его губам.
Ощущение было волнующим, и она могла бы простоять так много часов, прижимая кончик пальца к его пухлым, алым губкам. Виктория тотчас поняла, чего ей хочется: убрав палец, она закрыла глаза и, обняв его за голову, притянула к себе для поцелуя.
- Виктория! - воскликнул Эдмунд, вырываясь из ее объятий. - Что вы надумали? По-моему, нам лучше вернуться на палубу.
- Сейчас, - томно пробормотала она.
- Виктория, нет, - настаивал он, оттолкнув ее и покачав головой. - Пожалуйста, перестаньте.
- Да что с тобой такое? - в бешенстве закричала она: ее глаза сверкали от гнева. - Разве я тебе не нравлюсь? Ты не знаешь, что я пользовалась огромным успехом в Париже? Почему ты со мной так обращаешься?
- Никак я с тобой не обращаюсь, - сказал он, обороняясь, и устремился к двери. - Просто мне кажется, на тебя немного действует море.
- Что-о?
- Право же, Виктория, по-моему, нам не следует… В любом случае я пообещал своему… своему отцу примерно в это время вернуться в каюту. Мне уже пора.
С этими словами он выскочил из каюты, даже не закрыв за собой дверь, - Виктория сама громко захлопнула ее, а затем минут десять ходила взад-вперед, шепотом проклиная Эдмунда, браня себя за развязность, но при этом еще сильнее в него влюбляясь. Ее очаровали его невинность и страх перед близостью. "Наверное, у него это первый раз", - подумала девушка, и от этой мысли у нее захватило дух.
- Какой прелестный вечер, - сказала миссис Дрейк, перекрывая голоса остальных гостей. - Мы с моим мужем, мистером Дрейком, и раньше плавали на пароходах, но никогда не ужинали за капитанским столом.
- Вы оказали мне честь, мэм, - пробормотал капитан.
- Мисс Хейз давеча сообщила мне, что помолвлена, - произнес Билли Картер, с аппетитом уплетая бифштекс. - Так, значит, ваш жених живет в Канаде? - спросил он ее.
- Ах! - воскликнула женщина, удивленная и смущенная тем, что Картер заговорил об этом за столом.
- Помолвлена! - вскрикнула миссис Дрейк, словно сама эта мысль была нелепой. - Что ж, чудесно. Но скажите мне, милая, - добавила она, уставившись на пальцы Марты, - где же тогда ваше обручальное кольцо?
- Мои поздравления, мисс Хейз, - одновременно произнес Матье Заилль. - Мы должны за это выпить.
- Нет, - возразила Марта, качая головой. - К сожалению, мистер Брильт оказался… то есть мы с мистером Брильтом… прошу прощения, но нам пришлось расторгнуть помолвку.
- Понятно, - сказала миссис Дрейк, учуяв в воздухе запах скандала.
- Значит, он нашел другую женщину? - спросил Том, повернувшись и подмигнув Виктории, которая уставилась на него так, словно от него исходило зловоние.
- Том, - спокойно сказал Матье.
- Это мое личное дело, - произнесла Марта, не в силах поднять глаза, и в смущении потупилась в тарелку. - Если вы не против, я не стану углубляться в подробности.
- Давайте лучше сменим тему, - подхватил мистер Джон Робинсон, с надеждой озираясь вокруг и сожалея, что ее поставили в неловкое положение.
- Совершенно верно, - согласился Матье. - Скажите-ка мне, Эдмунд, - быстро проговорил он, повернувшись налево, - чем вы собираетесь заняться в Канаде?
- Я - врач, - ответил за него мистер Робинсон. - Надеюсь открыть собственную поликлинику. А Эдмунд продолжит учебу.
- Вот как? - сказал Матье, глядя на него и медленно кивая. - А сколько вам лет, Эдмунд?
Мальчик моргнул и задумался.
- Семнадцать, - ответил он.
- Капитан Кендалл, - сказала одновременно миссис Дрейк, - наверно, пока вы в море, жена ужасно скучает.
- Семнадцать. Прекрасный возраст, - произнес Матье. - Наверно, вы рады, что нашли на борту попутчицу - мисс Дрейк? - спросил он, кивнув на Викторию, которая свирепо на него зыркнула.
- Я холостяк, - холодно сказал капитан, и на его лице застыла недовольная гримаса. Одним ухом услышав другой разговор, он вспомнил, что заметил, как Эдмунд и Виктория скрылись перед этим в своих каютах, и заподозрил их в распутстве.
- Никогда не были женаты? Значит, вы даже не вдовец?
- Все пассажиры, с которыми я познакомился, весьма дружелюбны, - ответил Эдмунд, не желая особо выделять Викторию.
- И впрямь.
- Моя жена осталась в Антверпене. На сносях, - сказал Билли Картер.
- Вдовцы всегда казались мне очень обаятельными.
- Некоторые из них не столь дружелюбны, - произнесла Виктория.
- Вы все время молчите, мистер Робинсон, - сказал Матье Заилль. - Как вам ужин?
- Очень мило с вашей стороны, - молвила Марта Хейз. - Вы первый раз?
- Знаешь, я могу быть очень даже дружелюбным, - сказал Том, опустив руку под стол и стиснув колено Виктории.
- Отменный, - ответил мистер Робинсон и со знанием дела разрезал цыпленка, легко отделив ножки от грудки.
- Конечно, вдова - совсем другое дело. Некоторые бывают очень грубы. Все потому, что они в конечном счете заправляют финансами. Вероятно, некоторые вдовы на борту уже пытались привлечь ваше внимание?
- Надеюсь, не последний!
- Сейчас же убери свои руки, гаденыш, а не то я отрежу тебе ножом яйца, - прошептала Виктория, и Том мгновенно убрал руку, нервно сглотнув, однако неожиданно для себя обнаружил, что это невероятно его заводит.
- Откуда вы родом, мистер Робинсон? Живете в Антверпене?
- На борту я исполняю свои обязанности, миссис Дрейк, и не более того, - сказал капитан с сухим смешком. Подобные расспросы о его личной жизни - одна из причин, по которым он терпеть не мог эти трапезы.
- Я подумал, что утром мы могли бы сыграть в кегли, Виктория, - предложил Эдмунд, стремясь помириться с ней. Он заметил ее сердитый взгляд, но не знал, что на самом деле ее вывели из себя непрошеные знаки внимания со стороны Тома Дюмарке.
- А вы успеете к родам домой?
- Прелестная идея! Виктории она понравится, правда, милая?
- Нет, - возразил мистер Робинсон. - Я уже много лет живу в Лондоне. А сам родом из Америки. - Эдмунд стрельнул в него глазами, не зная, насколько честным следует быть с этой компанией.
- О да, я не пропущу их ни за что в жизни.
- Возможно, - сказала Виктория, не желая связывать себя обещанием. "Что, жалеешь теперь?" - мысленно спросила она.
- Из какой части Америки?
- У вас будут вечером танцы, капитан? Я очень хотела бы, чтобы вы составили мне компанию.
Капитан быстро постучал ножом по бокалу, который отчетливо прозвенел, и гости вмиг умолкли.
- Дамы и господа, - сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. - Я предоставляю "Монтроз" в ваше распоряжение. Так выпьем же за благополучное плавание.
- За благополучное плавание, - произнесли все нараспев и осушили бокалы.
- Когда я жил в Париже, - сказал Том Дюмарке, нарушив тишину, наступившую внезапно после тоста, - то постоянно попадал в неприятности из-за воровства, краж и грабежей, и все называли меня непутевым. Но когда я доберусь до Америки, - добавил он, злобно глянув на Эдмунда, которого уже считал своим заклятым врагом, - то поеду в Голливуд и стану звездой синематографа.
- Боже мой! - воскликнула миссис Дрейк, сама не зная, что ее шокировало больше - криминальное прошлое Тома или его предполагаемая карьера. Виктория же просто фыркнула, словно сама идея казалась ей нелепой.
- Кем? - переспросил мистер Робинсон, посмотрев на мальчика.
- Звездой синематографа, - повторил он. - Сейчас на этом все помешались. В Лос-Анджелесе открываются студии - любой может поехать туда и сняться в фильме. Наверно, вы уже их видели.
- Пару штук, - ответил мистер Робинсон, припоминая. - Раза два ходил в синематограф. Но этим ведь нельзя зарабатывать на жизнь, правда?
- Еще как можно, - уверенно заявил Том. - Говорят, если начать удачно карьеру, можно до старости заработать миллион долларов.
- Какая дичь, - сказала Виктория.
- Ничего у них не выйдет, - произнес Билли Картер. - Как можно тягаться с мюзик-холлом? Вот самое главное развлечение. Знаете, я ведь именно там со своей женой познакомился, - добавил он. - Она была хористкой.
- Хористкой? - переспросила миссис Дрейк. - Какой ужас!
- Подобные женщины, - тихо проговорил мистер Робинсон, - всегда приносят несчастья. Красуются, словно дешевые шлюхи, надеясь заманить какого-нибудь парня в ловушку, а затем, как только бедняга окажется у них в руках, обдирают его до нитки. Будь на то моя воля, закрыл бы все мюзик-холлы в стране.
За столом воцарилась тишина: эти слова показались не совсем уместными, и миссис Дрейк заметила, как побелели костяшки пальцев мистера Робинсона, когда он схватился за нож и вилку.
- Только не моя Дилайла, - сказал наконец Билли Картер, чтобы разрядить обстановку. - Она из другого теста.
Капитан Кендалл отодвинул в сторону тарелку и махнул стюарду, чтобы тот начал убирать со стола, хотя некоторые еще не доели. Вытащив из кармана часы, капитан со щелчком их открыл и громко воскликнул:
- Ну и ну - как время летит!
- Капитан, неужели вы уже покидаете нас? - разочарованно спросила миссис Дрейк.
- Служба зовет, сударыня, - ответил он, с радостью лебезя перед ней на прощанье, - зовет служба. Мистер Картер, я полагаю, вы позаботитесь о наших гостях?
- Конечно, сэр.
- Хорошо. В таком случае, если понадоблюсь - я на палубе.
Штурманскую рубку опоясывал узкий мостик, и капитан обычно выкуривал там сигару перед тем, как отойти ко сну. Он стоял в темноте, виднелась лишь ярко-красная точка. На мостике было тихо - только издалека, с палубы третьего класса, доносились приглушенные звуки музыки да ритмично бились о борт волны, рассекаемые "Монтрозом". Собираясь уже спуститься в каюту, капитан заметил, как из обеденного зала на палубу вышли двое пассажиров - нервно озираясь, они юркнули в полумрак.
- Давай вернемся в каюту, - вполголоса сказал мистер Робинсон. - Там и поговорим.
- Сейчас, - ответил Эдмунд. - Хочу подышать свежим воздухом.
Капитан Кендалл собрался крикнуть им, что он наверху: из всех пассажиров капитан испытывал симпатию пока что лишь к мистеру Робинсону. В нем не было ни грубости миссис Дрейк, ни холодности ее дочери; ни нарочитой галантности мистера Заилля, ни юношеского томления его племянника; ни жеманства мисс Хейз, ни дерзкой заносчивости мистера Картера - пожалуй, мистер Робинсон был единственным человеком, с которым капитану хотелось бы поговорить с глазу на глаз. Если бы не Эдмунд, он, возможно, даже пригласил бы доктора - на замену мистеру Соренсону - выкурить сигару.
- Ты действительно идешь завтра играть в кегли с этой девчонкой? - спросил мистер Робинсон.
- Не хочу ее расстраивать, - ответил Эдмунд. - Наверняка под этой маской скрывается очень милый человек. Просто немного эгоцентричный.
- Она снова попытается тебя соблазнить, - сказал мистер Робинсон. - Учти это.
"Так я и знал", - подумал капитан Кендалл, почему-то радуясь, что мальчик отверг ее ухаживания.
- Не думаю, - произнес Эдмунд. - Ей придется вовсю отбиваться от этого мальчишки Дюмарке. Видел, как он на нее смотрел? Мне показалось, он готов сожрать ее живьем. А он ведь еще ребенок.
- Не обратил внимания, - сказал мистер Робинсон, ближе притягивая к себе Эдмунда. - Мой взгляд был, как всегда, прикован к тебе.
Они умолкли на минуту, пристально глядя друг другу в глаза. Капитан Кендалл подался вперед и, щурясь, стал всматриваться в темноту, пытаясь понять, что происходит. Затем его глаза расширились от удивления, и он чуть было не вскрикнул. Мистер Робинсон и Эдмунд застыли в страстном поцелуе: их губы сомкнулись, и они крепко сжали друг друга в объятиях. Капитан не верил собственным глазам. Это было так гадко, так возмутительно, так…
Мистер Робинсон взъерошил волосы Эдмунда, и, внезапно отделившись от головы, те упали грудой на палубу. Капитан Кендалл открыл от изумления рот, его затошнило. "Что за?.." - спросил он себя, а затем прищурился и понял, что волосы мальчика на самом деле были париком, под которым скрывались туго уложенные темные локоны.
- Мои волосы, - прошептал Эдмунд и наклонился, чтобы их поднять. При этом высветились контуры его лица, и капитан Кендалл впервые заметил утонченный профиль и настоящие волосы. Эдмунд быстро огляделся, желая убедиться, что никто за ними не следит, и осторожно надел парик на голову.
- Пойдем вниз, - сказал он, и они скрылись на трапе, ведущем к каютам первого класса.
- Женщина! - воскликнул вслух капитан Кендалл, бледный и потрясенный увиденным. - Эдмунд Робинсон - женщина!
6. ВТОРАЯ ОШИБКА
Нью-Йорк; Лондон: 1893–1899
Поначалу людские толпы в Нью-Йорке пугали доктора Хоули Харви Криппена, и он мечтал возвратиться в провинциальный мир Детройта или в тихий, спокойный Энн-Арбор. Он поступил коммивояжером в фирму "ДеВитт Лэнсинг", поставлявшую медицинские товары, и по утрам, переходя из одной манхэттенской приемной в другую, встречался с людьми, которые нередко оказывались моложе его, и пытался всучить им новейшие инструменты и лекарства. Эта работа Криппена угнетала, ведь он хотел стать не торговцем, а врачом. Перед клиентами он тушевался: нетерпеливо посматривая на часы, они обрывали его на полуслове. Но Криппен не давал воли гневу и трудился в поте лица. После обеда он сидел на складе "ДеВитт Лэнсинга" возле Морского порта у Саут-стрит, где оформлял заказы, которые удавалось получить в течение дня, и рассылал их клиентам. Он получал небольшое основное жалованье и зарабатывал 15 % комиссионных за каждую покупку. Этого хватало на съем крошечной однокомнатной квартирки в районе Восточных 50-х улиц: там было сыро и тоскливо - к тому же наверху постоянно орали дети. В действительности Хоули мог позволить себе жилье получше, но решил не тратить деньги, а приберечь их на будущее, когда сможет навсегда покончить с такой жизнью. За короткое время он сумел скопить почти шестьсот долларов, которые прятал в своей комнате под половицей.