***
Приняли их насторожено. Но Антон выставил взятку во всерусской валюте - выставил две бутылки водки. Бутылки тут же были убраны со стола, зато возникли граненые стаканы различной фактуры, покрошен чей-то батон, жидкость перекочевала по стаканам, они со звоном встретились над столом. Тосты были тут незамысловатые:
- Ну, будем…
Вместо закуски спросили о деле.
- У вас недели две назад старик отоваривался, может, вспомните?
Егор вытащил из кармана карточку, подал ее местному почтмейстеру. Тот смотрел недолго, почти тут же кивнул, но ничего не сказал, а передал фото кассирше - тетке неопределенного возраста и необъятных размеров. Та тоже кивнула и промолчала.
- Я так понимаю, - осторожно проговорил Егор, - дедушка этот вам известен?..
Почтальоны промолчали.
- Мне что, сбегать за третьей бутылкой? - но говорил он таким тоном, что стало понятно. Никуда он не побежит. По крайней мере пока ситуация не прояснится.
Заведующий почтовым отделением почесал за ухом. Вид у него был глупейший.
- А тут и рассказывать нечего. В общем, если честно, то тут и одной бутылки много. Ну помним мы этого старикана. Покупал конверт, писал письмо. Затем здесь же его в ящик бросил. Только кому он это письмо слал - мы не знаем.
И Антон, и Егор поняли - что-то почтальоны недоговаривают.
- Ну нет, так нет… - неожиданно согласился Егор.
Пьянка медленно сошла на нет. Допив свою водку, по рабочим местам расходились посторонние кассиры и почтальоны. Наконец, остались вчетвером - Егор, Антон, начальник отделения и кассир.
- Так вот… - после молчания заговорил начальник отделения. - Вашего старика-то уже искали. Потому-то и быстро вспомнили, поскольку он нам плешь проел.
- Кто?..
- Да ты знаешь, я так сразу и не скажу. Пришли двое - что характерно со служебного входа. Красную книжечку мне в зубы, говорят, мол, крупно вся ваша компания попала. Закрыли отделение, согнали всех в зал, стали перетрушивать. Фотографию опять же показывать. Эта дура с перепугу возьми да вспомни…
Кассирша обиделась:
- А чего мне делать оставалось? Они-то люди не шутейные. И мертвого запытают.
Егор кивнул, подтверждая ее слова. Да, действительно, отпираться было бы бесполезно, все равно тем все было известно.
- А было это вот третьего дня, - продолжила кассирша.
Егор удивленно вскинул бровь - в это время троица уже остыла в холодильниках морга.
- Подождите… Вы ничего не путаете? - спросил Антон. - Один лысый маленький. Второй высокий, похож на урку…
- Неа… И я ничего не путаю, и ребята там были молодые да здоровые, совсем как ты. И, видать, удостоверением махать перед носами привычные.
Егор посмотрел на начальника отделения, тот кивнул головой:
- Да, точно. Третьего дня…
- И что вы им рассказали?
- То же что и вам… - ответила кассирша. - Конверт бросил в ящик, затем мы его не глядя проштамповали, постпакет отвезли на главпочтамт, на сортировочный узел. Ну а там что-то искать бесполезно…
- Ну да… - продолжил начальник отделения, - это если бы оно заказное было или бандероль, тогда бы, конечно, осталась квитанция. А тут…
- А где он сидел, помните?..
- Помним… Только те ребята место это тоже обыскивали.
- Все равно покажите.
Вышли в зал. Кассирша показала на тяжелый, древний стол - такой и вчетвером не сдвинуть. За ним стул, тоже старый, скрипящий. В данный момент он пустовал.
Егор лишь мельком взглянул на столешницу. Это место обыскивали, вероятно, профессионалы. Искать здесь что-то тщательно - только зря терять время. Если в этом месте и есть что-то разэтакое, то оно заметно с первого взгляда.
- Может, он вам чего говорил?.. Что-то спрашивал?
- Да нет, - ответила кассирша. - Долго письмо писал. Наверное, каждую фразу обдумывал.
- А скажите, он ведь один лист бумаги купил?
Кассирша кивнула.
Все же что-то не сходилось.
Егор сел на место, где сидел старик. Перед тем лежал лист бумаги, в правой руке ручка… Вот она, привязанная к столу толстой ниткой. Твердая столешница, вероятно шарик скупой казенной ручки царапал бумагу.
- Он ничего не спрашивал подложить?
- Нет, - ответила кассирша. Голос ее был печален.
Справа окно, слева прилавок. Перед ним, на другой стороне стола тамбур. На нем…
От стола он поднял взгляд выше…
- Вот сюда он смотрел…
И замолчал, о чем-то задумавшись.
Как раз напротив места, где сидел старик, висела табличка с тарифами - сколько стоит открытка, письмо - заказное и простое, авиа и комбинированное. Сколько надо заплатить за превышение массы. Бандероль до шестисот километров, до двух тысяч…
Встал.
- Спасибо за помощь. Просим прощения за беспокойство.
- Хоть помогли чем-то, - заискивающе спросил заведующий.
Егор кивнул:
- В некотором роде.
Было это сказано так, что стало ясно - если что-то новое этот визит и дал, то пренебрежительно мало.
Друзья развернулись и пошли к выходу. Где-то метров за сто от почтового отделения, наконец, заговорил Егор:
- Скажи мне, почтальон, когда последний раз менялись тарифы?
- Давно… Пару лет назад, наверное… Может и поболее…
- Это хорошо.
- А почему?..
- Напротив того места, где сидел покойный, стена тамбура. Ее с места кассиров не видно. Кассир смотрит ей в торец.
- Ну да. И что?..
- А то, что на этой стене висит прейскурант. Старик не думал о содержании письма. Он смотрел в прейскурант.
- Зачем?
- Ты, например, знаешь, что отправить письмо в Питер или во Владивосток - одна и та же цена…
- Ну, знаю…
Егор сплюнул в сторону.
- Тьфу, черт. Тебе и не знать… Ты ведь почтальон - совершенно вылетело из головы. А я вот только сегодня узнал. И старик смотрел на расценки, решая как отправить письмо, прикидывая во сколько оно ему обойдется… Шифровка не в городе…
Антон не стал спрашивать отчего: ясно, что старик намеревался отправить письмо анонимно, чтобы его нельзя было отследить. И на расценки смотрел только потому, что терзали старика сомнения - надо ли на конверт лишнюю марочку или нет… Письмо было отправлено куда-то далеко… Куда? За Урал? Сибирь? Владивосток? Легендарный и таинственный город Петропавловск-Камчатский, в котором всегда полночь?
- И кому он отправил письмо?.. - повторил Егор вчерашний вопрос.
И как вчера Антон не знал ответа. Впрочем, были и определенные сдвижки - теперь было достоверно известно, что это письмо существует.
***
А заведующий двенадцатым отделением связи нервно высосал из бутылки последнюю каплю алкоголя. Это не помогло - руки тряслись.
И угораздило этих припереться - а он уже надеялся, что все закончилось. Что делать? Сидеть, будто ничего не произошло?.. А где гарантия, что все остальные на почте сделают так же? Ведь наверняка кто-то позвонит…
И заведующий подвинул к себе телефон. С первого раза дозвониться не удалось. Заведующий счел это дурным знаком, подумал - кто-то из его подчиненных уже стучит. Если бы просто не соединило, он бы с чистой совестью отложил трубку, типа он звонил, но не дозвонился. А короткие звонки придали решительности.
Со второго раза трубку сняли.
- Алло.
- Это с почты звонят… С двенадцатой…
- Дальше…
- Вы просили позвонить, если кто-то спросит про того старика?..
- Кто?..
- Двое… Оба высоких, молодых. Один совсем мальчишка, второй лет тридцати. Волосы ежиком…
Про то, что молодой был протеже почтмейстера с соседней почты, заведующий счел за лучшее "забыть".
- И что вы им рассказали?..
- Тоже что и вам…
- Стало быть, ничего, - подытожили на той стороне провода.
И крепко задумались.
Учения
Утром на военном аэродроме Сырборска сел тяжелый грузовой самолет. Разгрузились без лишней спешки, но быстро, делово.
Разместились в городе, почти в центре. Командующий группой не дал людям отдохнуть с дороги, ознакомиться с достопримечательностями города, которых если честно и не было, а сразу поставил задачу:
- С данного момента стартует учение, максимально приближенное к действительности. Даю вводную. По данным агентов, в городе Сырборске готовится крупномасштабный террористический акт. Здесь же находится высокопоставленный эмиссар террористов, возможно с подручными. Надлежит в кратчайшее время обнаружить гнездо преступников и захватить эмиссара. К учениям на разных этапах будут привлечены местные органы правопорядка, внештатные агенты, работающие под прикрытием.
Исходные данные - известен номер мобильного телефона, которым пользуется главарь…
Младшие офицеры серьезно закивали головами. Прецеденты были - другие даже ракеты наводили на мобильные телефоны. Правда, не на обычные сотовые, а на спутниковые, и в чистом поле, а не в городе. Но в целом, ничего сложного - должны справиться.
- А какой оператор? - спросил молодой лейтенант.
- А какая разница? - ответил руководитель. И после затянувшейся паузы добавил. - Еще вопросы будут?
Вопросов не последовало. Подобный ответ означал - работать надо в обход оператора. Безусловно, жаль - все-таки, если использовать сеть оператора, все делалось проще.
Маловероятно, что кто-то об этом не знает, но на всякий случай, об этом надо сказать: принцип работы мобильной, иначе сотовой связи основан на наличии множества маленьких ретрансляторов, которые разбивают город на маленькие зоны-соты. Отследить с какого именно ретранслятора сигнал пришел - дело техники. А уж точные координаты определить - это несложная задача. Один ретранслятор укажет расстояние до объекта, два - сузят поле до двух небольших зон. Три - укажут координату с точностью до нескольких сот метров. Потому некоторые операторы вводят услугу для неопохмелившихся: "Где я нахожусь?".
Но каждый телефон - это радиостанция. Как радисты начала двадцатого века определяли друг друга по "почерку" работы, так и каждый телефон имеет собственную подпись, которая не зависит от вставленной карточки.
И определить его положение можно двумя пеленгаторами. Возникает вопрос: отчего двумя, если операторам надо три станции? Пеленгатор работает с направленной антенной, которая дает не только расстояние, но и угол.
Так что не такие уж и мобильные на самом деле сотовые телефоны. Государство не любит слишком далеко отпускать своего гражданина - лови его потом.
Кстати, еще по идее хороший закон для спецслужб был: при покупке стартового пакета мобильной связи заполнять уйму бумаг, вносить паспортные данные. Да народец у нас плевать хотел на законы - в карточки эти кого только не вносит. Скажем, лежит старушка, божий одуванчик, третий год при смерти, а на нее в день по три-четыре пакета регистрируется…
***
…После инструктажа майор, что возглавлял группу, достал из кармана тоненький мобильный телефон, который почти не оттопыривал карман форменной рубашки. Набрал номер - на той стороне трубку подняли сразу.
- Слушаю.
- Подготовка к учениям вступила в активную фазу…
- Понято, - ответили в трубке.
И дали отбой.
За несколько километров от того места, где квартировала прибывшая бригада, Макс убрал в карман точно такую же тонкую трубку:
- Кавалерия прибыла, - сообщил он спутнику.
Тот едва заметно кивнул.
***
В бункере за завтраком долго молчали. Егор и Антон - потому что сказать им было нечего. Молчание Геноссе было другого сорта. Вроде бы и сказать ему было что, да то ли не мог подобрать слова, то ли не хватало решимости.
Наконец, набрал в грудь побольше воздуха и выпалил быстро, чтобы не передумать:
- Я одного не пойму - а отчего вы решили, что убиенный старикан не знал о сокровище?..
- В смысле?.. - поднял бровь Егор.
- Чего он заартачился передавать бумазейку вашим конкурентам? Те ведь, вероятно, сначала добром пытались. Наплели бы ему три короба, что ищут, положим, братскую могилу или… Ну я бы сказал, к примеру, что там зашифрован склад с немецкой взрывчаткой, и сотни жизней сейчас под угрозой. И старик бы отдал шифровку, пустив на прощание слезу умиления.
Гречка без масла поедалась неактивно. Попросту не лезла в глотку, ее приходилось запивать горьким горячим чаем. Сделав еще один такой глоток, Егор ответил:
- Оно-то да - странно. Только вопрос на повестке дня - кому он письмо отправил?
- Вообще, в детективах классика - отправить письмо себе же, - встрял в разговор Антон.
- Письмо не в городе! - отрезал Егор так, что Антон чуть не подавился.
- А, может, это все связано? Может, кто-то предупредил старикана о ценности шифровки? И письмо было адресовано как раз этому доброжелателю.
Егор нахмурился. Наличие еще одной конкурирующей организации его не радовало - и так проблем достаточно. С другой стороны, при обыске он никаких писем будто не находил. Ну и что с того?
Он пристально посмотрел на возмутителя спокойствия:
- Слушай, Геноссе, сгоняй к безутешной вдове?
- А чего я?
- Того, что нам нельзя. Меня тут скоро всякая собака знать будет. Антона опять же она как почтальона знает.
- А меня, значит, бросаете под танк?
- Да какой там танк. Так, от силы пару джипов.
- И что я ей скажу? Не отправлял ли ее муж кому шифровок?
- Слушай, не ерничай, сделай милость?.. Ты же не дурак - найдешь, что сказать. Не забывай, что ты в доле…
Не известно, что подействовало на Геноссе больше всего, но после завтрака он действительно засобирался, спросил адрес старухи и откланялся, оставив магазин на Антона.
Вскорости после него стал одеваться и Егор.
- Куда ты?..
- Все туда же… Скучно, знаешь ли, сидеть и ждать. Пойду, развеюсь. Опять же - может быть последний раз…
Насчет последнего он был совершенно прав.
***
Так вот…
Когда начал таять снег, оказалось, что за зиму люди и машины проложили немного иные дороги, нежели то было запланировано муниципалитетом. Оказалось, что автобусы останавливались в метре-полтора от бордюра. Дорожки пешеходные тоже сместились, прошли через клумбы, газоны, зато об иных бетонных дорожках забыли вовсе.
С карнизов рушилась талая вода, но в медленных весенних лужах застаивалась. Лужи тоже появлялись хаотично, там где их не было ни летом, ни осенью. Да что там, лужи были везде - вода напополам с ледяной крошкой и снегом. Перепрыгивать их не было никакой возможности - все равно сразу за лужей начиналась иная лужа.
А еще на остановке старушка торговала нехитрыми игрушками: по коробке ползали механические собачки, мотали головами, мигали вставленными в глазницы лампочками. Только вот лампочки эти были красными. В полусумерках игрушечные собачки выглядели зловеще.
Дальше от остановки, почти возле магазинов, стояли агитационные палатки разных партий. В округе были не то довыборы, не то перевыборы. Дела у агитаторов шли неважно - их макулатуру не разбирали, палатки не спасали от холода. Но рядом, вокруг иной палатки толпились люди. Агитаторы смотрели на нее с завистью, но согласно кивали - иное дело, иная лига. В той палатке продавали трикотаж.
От остановки Геноссе по лужам прошлепал к перекрестку - светофор на нем работал будто случайным образом, не слишком следя за логичностью и порядком сигналов. Водители машин давно уже не обращали на него внимания и старались проскочить на любой сигнал. От автомобилей уворачивались прохожие.
…Визит к жене ничего не дал. Удалось установить окольными, что да, последнее время покойный волновался. Но никаких бумаг, никакой переписки припомнить не могла. Не имел ли он переписку с кем-то за Уралом, может, в зарубежье? Хотя бы в ближнем? Но вдова отвечала однозначно: жили они одиноко, друзей немного было и в городе, а чтобы где-то за пределами области - это вовсе невозможно.
Зато выяснилось, что у покойного старика имелась еще и сестра. Вдова нашла адрес в какой-то записной книге. От времени чернила уже расплылись, бумага пожелтела.
Ни на что не надеясь, Геноссе списал адрес к себе в блокнот. Все же сестра, что она может знать. Ушел из квартиры вдовы с чистой совестью - задание выполнено, все равно эту квартиру и вдову так или иначе три раза проверяли.
Но выйдя к остановке, открыл записную книжку снова - получалось, что сестра жила здесь рядышком, буквально за несколько кварталов.
Немного подумав, Геноссе решил все же зайти к ней. При чем основными причинами этого решения была лень. Все равно ведь его квартиранты зацепятся за малейший шанс и пошлют в гости его.
Второй раз ехать в этот район не хотелось.
Сестра покойного оказалась дома. Дверь распахнула удивительно легко.
- Здравствуйте… Я корреспондент отраслевого журнала "Ведомости холодной штамповки". - Нагло начал врать с порога Геноссе. - Мы пытаемся восстановить историю отрасли, людей, которые работали на профильных заводах. Среди прочего, нас заинтересовал трудовой путь Вашего брата.
- Проходите…
Хозяйка показала рукой гостю на зал:
- Заходите, я сейчас чайник поставлю…
Сестра покойного старика жила в маленькой, тесной и душной однокомнатной квартирке. Стены, пол, были покрыты коврами, которые делали звуки глуше, а комнату - темней, меньше.
Вернувшись в комнату, сестра покойного уселась напротив:
- Так как вас, говорите, зовут…
- Ген… - начал гость и задумался, а действительно, как его зовут. Какое его настоящее человеческое имя. Ах да… - Геннадий. Гена.
Для большей достоверности на шею Геноссе навесил фотоаппарат, взятый из товаров магазина, древний "ФЭД-1". Егор заметил, что идея не так уж и плоха - возможно, что-то надо будет сфотографировать на месте. Купили пленку - короткую, но дорогую.
- Очень приятно, Геннадий… Так в чем, собственно говоря, дело?
Минуты две Геноссе рассказывал про трудовые подвиги, про важность летописей предприятий. Даже сам удивлялся тому, как легко у него это получается. Впрочем, причина такой легкости была - он регулярно перечитывал журналы эпохи "социализма с человеческим лицом". Некоторые статьи знал наизусть.
К тому моменту, как он закончил вступительную речь, на плите жалобно засвистел чайник. Хозяйка поднялась и отправилась на кухню.
- Гена, так вам чаю, кофе?..
- Кофе, если можно.
Старушка немного погремела жестянками в буфете:
- Ах, какая жалость… Кофе только закончилось…
Вообще-то, кофе не было изначально. Но признаться в этом старушка считала ниже своего достоинства. Зато в буфете стояла предусмотрительно невыброшенная с лучших времен маленькая баночка из-под кофе.
Пока не было хозяйки, Геноссе поднялся, чтобы лучше осмотреться в комнате. Ничего особенного - шифоньер с потрескавшимся лаком, трельяж. Сервант - наполовину с книгами, наполовину с посудой, с пошлыми плешивыми керамическими статуэтками.