Англия, XIII столетие. Действие романа разворачивается в городе Эксетере и его окрестностях. В стране только что введен институт коронерства. Главный герой - Джон де Вульф, коронер, участник крестовых походов, из последнего из которых не вернулся король Ричард Львиное Сердце.
Во время шторма потерпел крушение корабль и на берег вынесло тела погибших моряков. И стало известно, что не все из них утонули. Последующие события столь же драматичны: изнасилована дочь уважаемого в городе человека, а в куче мусора найден труп знатной леди.
В результате долгих поисков сэр Джон находит ключ к разгадке…
Содержание:
-
Глава первая, - в которой королевский коронер Джон отправляется на место кораблекрушения 1
-
Глава вторая, - в которой коронер Джон находит три тела 6
-
Глава третья, - в которой коронер Джон узнает о насилии над девушкой 8
-
Глава четвертая, - в которой коронер Джон встречается с монахиней и сердитым мужчиной 11
-
Глава пятая, - в которой коронер Джон проводит следствие в Торбее 13
-
Глава шестая, - в которой коронер Джон вступает в противоречия с шерифом 17
-
Глава седьмая, - в которой коронера Джона вызывают для освидетельствования трупа 22
-
Глава восьмая, - в которой коронер Джон снова встречается с сестрой Maдж 24
-
Глава девятая, - в которой коронер Джон встречается со старухой 27
-
Глава десятая, - в которой коронер Джон защищает серебряных дел мастера 30
-
Глава одиннадцатая, - в которой коронер Джон встречается с архиепископом 34
-
Глава двенадцатая, - в которой коронера Джона вызывают с банкета 37
-
Глава тринадцатая, - в которой коронер Джон встречается с Главным юстициарием 39
-
Глава четырнадцатая, - в которой коронер Джон расспрашивает аптекаря 41
-
Глава пятнадцатая, - в которой коронеру Джону доводится услышать признание 45
-
Глава шестнадцатая, - в которой коронер Джон обнажает свой меч 49
-
Глава семнадцатая, - в которой коронер Джон принимает заявление умирающего 51
-
Глава восемнадцатая, - в которой коронер Джон обследует некоторые раны 53
-
Глава девятнадцатая, - В которой коронер Джон проводит еще одно дознание 54
-
Глава двадцатая, - в которой коронер Джон устанавливает правду 57
Бернард Найт
Чаша с ядом
Глава первая,
в которой королевский коронер Джон отправляется на место кораблекрушения
В узкой комнате, расположенной на самом верху сторожки у ворот замка Рогмонт, царила тишина. Ее нарушало только грубое чавканье Гвина, приканчивающего последний ломоть черствого хлеба с сыром, оставшихся после второго завтрака доблестной троицы. Еще двое членов отряда коронера хранили полное молчание. Томас, секретарь, прилежно скрипел пером, переписывая материалы вчерашнего следствия по делу лесничего, придавленного упавшим деревом. Сам коронер тайком штудировал последний урок, заданный ему кафедральным каноником, пытавшимся научить его чтению и письму.
Сэр Джон де Вулф сидел, проговаривая про себя латинские фразы. Уперев локоть в стол, он ладонью прикрывал рот, чтобы скрыть от остальных движение губ. Отдав двадцать лет королевской военной службе, он очень трепетно и ранимо относился к собственным попыткам осилить грамоту, опасаясь, что его поведение сочтут не подобающим настоящему мужчине. Томас де Пейн, бывший священник, лишенный духовного сана, но исключительно образованный человек, исполнявший обязанности секретаря, знал об амбициях своего господина и был слегка уязвлен тем, что не ему предложили быть учителем - хотя ему импонировало недовольство, которое испытывал коронер от неспособности прочесть собственные документы. Гвин из Полруана пребывал в полном неведении относительно таких щепетильных вопросов, и поэтому они ничуть его не беспокоили - подобная черта отнюдь не была свойственна рыжеволосому гиганту-корнуолльцу, исполнявшему обязанности стражника и телохранителя коронера.
Умиротворяющая тишина длилась еще какое-то время, нарушаемая лишь тоскливым завыванием ледяного зимнего ветра, врывавшегося во все щели и закоулки замка. Время от времени в комнате раздавалось причмокивание и хлюпанье Гвина, запивавшего еду терпким и кислым девонским сидром из общинного каменного кувшина, не обращая внимания на вязкий, волокнистый осадок на его дне, походивший на морские водоросли в водоеме, затопляемом только во время прилива.
Коронер сосредоточился на аккуратно выписанном словаре, и на лоб его набежали морщины - так он старался уловить хоть какой-то смысл в этих значках, покрывавших пергамент. Его секретарь время от времени исподтишка поглядывал на него, от всего сердца желая своему господину успехов в учебе.
Несчастный Томас был прирожденным учителем и, знай он о бытующей поговорке, то наверняка согласился бы с ней: "Как теленок хочет сосать молоко, так и корова хочет, чтобы ее сосали". Бросая украдкой взгляд на своего господина, он видел перед собой высокого стройного мужчину, излучавшего какую-то мощную, темную силу. У де Вулфа были густые черные волосы до плеч, и хотя не в пример обычной норманнской моде он не носил усов и бороды, его вытянутое лицо покрывала жесткая темная щетина - бритья дважды в неделю для него было явно недостаточно. Кустистые брови оседлали крючковатый нос, скрывая глубокие глазницы, из которых на мир с цинизмом взирали прикрытые тяжелыми веками глаза. Жесткое выражение лица несколько смягчали полные губы, содержавшие намек на чувственность, которую с радостью подтвердили бы его многочисленные поклонницы в Девоне и его окрестностях.
Черный Джон, как иногда называли его в Святой земле, подчеркивал черноту своего обличья выбором одежды. Он редко одевался во что-либо, помимо черного или серого, и его слегка сутулая, высокая, мускулистая фигура часто навевала мысли о хищной птице. Когда он набрасывал на свои мощные покатые плечи черный плащ, некоторые мужчины сравнивали его с огромным вороном, другие же склонны были видеть в нем хищника.
Маленький секретарь в очередной раз опустил глаза, приближаясь к окончанию своего труда по переписыванию дела, когда вдруг их покой оказался нарушен. Не успел он нацарапать гусиным пером сегодняшнюю дату - "второй день декабря месяца одна тысяча сто девяносто четвертого года от Рождества Христова", - как на узкой лестнице, поднимающейся наверх из караульного помещения, раздались шаги и бряцание ножен палаша, ударяющегося о каменные стены.
Крошечная канцелярия, неохотно предоставленная в их распоряжение два месяца назад, была самой тесной и неудобной комнаткой, которую шериф сумел сыскать для них во всем Рогмонте, вознесенной на верх сторожки, встроенной во внутреннюю стену замка. Три головы повернулись посмотреть, кто там покажется на пороге - в простом отверстии, прорубленном в стене и завешенном грубой дерюгой в напрасной попытке уберечься от сквозняков. Мешковина была отброшена, и глазам их предстал сержант-пристав, одетый по обычаю мирного времени в круглый шлем с предохранительной полоской на носу и в длинную тунику с кольчужными наплечниками и поножами. Его перевязь, сработанная из широкой кожаной полосы, поддерживала огромный, неуклюжий меч, болтавшийся на левом боку.
Гвин слез с табурета и выпрямился во весь свой немаленький рост, отчего его голова с взъерошенными рыжими волосами едва не уперлась в потолочные балки.
- Габриэль, будь я проклят! Ты опоздал насчет жратвы, зато у нас еще осталось кое-что выпить.
Дружелюбным жестом он протянул приставу каменный кувшин, и тот отпил из него долгий глоток, обменявшись приветственным кивком с присутствующими.
В гарнизоне замка Габриэль занимал одну из начальственных должностей, оставаясь украшенным шрамами седым ветераном тех же самых битв и войн, в которых сражались в Нормандии, Ирландии и Франции и Джон де Вулф с Гвином, хотя он никогда и не участвовал в крестовых походах в Святую землю. Он был старым приятелем и тайным недругом шерифа, Ричарда де Ревелля, который, к несчастью, являлся его полновластным владетелем и лордом, хотя непосредственным начальником Габриэля оставался Ральф Морин, комендант замка.
Коронер небрежно сунул свой урок латыни под другие пергаменты и откинулся на скамье, водрузив длинные руки на стол.
- Что привело тебя сюда, Габриэль? По-приятельски заглянул отведать нашего сидра?
Сержант приветственным жестом коснулся края шлема. Он уважал Джона де Вулфа и за его рыцарское звание, и за его воинскую доблесть и родословную. Хотя его отношения с отрядом нового коронера нельзя было назвать сухими или официальными, он подчеркнуто стремился не фамильярничать с этим высоким, черноволосым, похожим на ястреба мужчиной, который был вторым по старшинству, после шерифа, судебным начальником в графстве Девон.
- Нет, сэр Джон, я принес послание от сэра Ричарда.
Коронер недовольно поморщился. Его отношения со своим шурином были натянутыми более чем когда-либо из-за разногласий относительно убийства, совершенного в прошлом месяце в Уидекомбе.
Полномочия при отправлении правосудия в преступлениях, повлекших за собой смерть, еще не были точно оговорены между шерифом и коронером, оставаясь яблоком раздора, так что вряд ли можно было рассчитывать на хорошие новости, получая послание от Ричарда де Ревелля. Но тут Джона поджидал сюрприз.
- Шериф передает вам свои наилучшие пожелания, коронер, и спрашивает, не возьметесь ли вы расследовать тройное убийство в Торре?
Черные брови Джона удивленно приподнялись на мрачном челе, отчего старый шрам на лбу сморщился.
- Святой Боже! Неужели он действительно предлагает мне заняться ими? В чем загвоздка, Габриэль?
Старый солдат молча пожал плечами, его изрытое морщинами лицо осталось неподвижным. Он вовсе не собирался вмешиваться в борьбу за власть между сэром Джоном и шерифом, о которой было известно всем и каждому, на чьей бы стороне ни находились его симпатии.
- Не могу знать, сэр, но он не желает ехать туда сам. Он говорит, что слишком занят, ведь через несколько дней в Эксетер прибывает сам Главный юстициарий (Главный политический и судебный чиновник при англо-норманнских королях.)
Хьюберт Уолтер, юстициарий и архиепископ Кентерберийский, в настоящее время являлся фактическим правителем Англии, после того как король Ричард отбыл обратно во Францию. Юстициарий должен был прибыть в Эксетер в конце этой недели, и одной из целей его визита должно быть улаживание этого демаркационного конфликта между коронером и шерифом.
Томас де Пейн, горбатый секретарь, сотворил крестное знамение при, упоминании архиепископа - навязчивая привычка, которую он приобрел после отлучения от церкви и которая стала следствием понесенной им психической травмы.
- И что же это за смерти? - требовательно спросил он своим скрипучим и резким голосом, заранее пытаясь прикинуть, сколько же писанины ему предстоит на пергаментных свитках.
Габриэль снял шлем и пригладил узловатой ладонью седеющие волосы.
- Все, что мне известно, это то, что час назад из Торра прибыл посыльный, который сообщил, что прошлой ночью у них объявился монах-отшельник, рассказавший о трех телах, обнаруженных им на берегу моря где-то между Пайнтоном и Торпойнтом. Скорее всего, это утонувшие моряки. Не слишком заманчиво.
Джон фыркнул:
- Нет сомнения, что мой дорогой шурин с радостью оставляет их мне. Несколько мокрых мертвых тел не доставят ему ни славы, ни почестей. Еще какие-нибудь подробности?
- Только то, что этот отшельник является главным свидетелем по делу. Его зовут Ульфстан, и он живет в пещере поблизости от Торра. Мы ничего не слышали о происшествии ни от Уильяма де Брюера, владельца поместья, ни от его управляющего.
Коронер раздраженно прищелкнул языком.
- Мы ничего не узнаем от лорда Уильяма, он всегда в отъезде, занимается политическими интригами, а поместьями управляет его младший сын, тоже Уильям. - Он с размаху опустил на стол свою большую ладонь. - Одному Богу известно, как при таких скудных сведениях я должен исполнять вверенные мне Его Величеством обязанности по отправлению правосудия!
Ладонью размером с небольшой окорок Гвин вытер усы, свисавшие по обеим сторонам его рта и подбородка наподобие рыжих занавесок.
- И что нам полагается с этим делать, Габриэль?
- Сэр Ричард обращается к коронеру с просьбой отыскать монаха и далее действовать по своему разумению. Он уделил этой проблеме очень мало своего драгоценного времени.
Де Вулф поднялся на ноги, его серо-черная фигура нависла над разбросанными по столу документами.
- Скоро полдень. Мы можем успеть туда к полуночи, так что в путь. - Он снял свой тяжелый плащ из волчьих шкур с деревянного крючка, вбитого между камнями стены, поднял с пола меч в ножнах и первым начал спускаться по лестнице.
Уже сгущались ранние зимние сумерки, когда неразлучная троица приближалась по дороге, идущей вдоль побережья, к деревушке Пайнтон, до которой оставалось не больше мили. Коронер восседал на массивном мышастом жеребце по кличке Бран - списанном строевом коне с поросшими шерстью ногами. Следом за ним на большой коричневой кобыле двигался Гвин, Томас, сидя в дамском седле, трусил на маленьком, но жилистом и выносливом пони.
До самой прошлой недели маленький секретарь ездил на древнем муле, но во время расследования дела де Бонневиля, когда им приходилось совершать продолжительные поездки по всему Дартмуру, медлительность мула привела его господина в такое неистовство, что тот приобрел Томасу недорогого пони, купленного на деньги, изъятые у осужденных на казнь преступников.
Тропинка вилась совсем рядом с красными скалами и многочисленными узкими ущельями, которые образовывали бухты и бухточки с отвесными склонами вдоль всего побережья к югу от реки Гайн. Слева лежало море, серое и неприветливое, покрытое, насколько хватает глаз, пенными барашками, которые срывал с верхушек волн резкий восточный ветер.
Теперь они направлялись в глубь материка, двигаясь через возвышенную, покрытую скалами часть Торпойнта в сторону лежащей в низине песчаной береговой линии, обрамлявшей широкую бухту, мимо Пайнтона к рыбацкой деревне Бриксхем, находящейся в отдалении. Их целью являлось поселение Торр, небольшая деревушка в четверти мили вглубь от побережья к северной оконечности Торбея.
- Где мы будем искать этого чертового парня? - проворчал Гвин, плотнее запахивая вокруг шеи воротник своего плаща из грубой шерсти: уж очень пронизывающим был встречный ветер. На голове у него был кожаный башлык с наушниками, завязанный под подбородком. Кустистые усы еще как-то прикрывали лицо, но голубые глаза его слезились, а из носа на холодном ветру текло ручьем.
- Он должен обретаться в этой пещере неподалеку от Торра, в той самой, где в земле видны кости старых животных, - ответил Джон. - Я бывал там мальчишкой, когда мы с отцом ездили покупать овец в Пайнтоне. - Он хорошо знал эту часть Девона, поскольку родился и вырос в Стоук-на-Тайнхеде, деревне, расположенной примерно на полпути отсюда к дельте Тайна, где его мать и брат все еще содержали поместье. Собственно, сегодня они даже завернули туда ненадолго, чтобы перекусить и немного отдохнуть.
Уже стемнело, когда они достигли Торра, и их глазам открылись беспорядочно разбросанные хижины и одноэтажные домики, принадлежащие одному из поместий (маноров) Уильяма де Брюера. На краю возвышалась обветшалая деревянная церквушка, а за ней выстроились в ряд несколько небольших ферм, приютившихся под обрывистым склоном. В нескольких сотнях ярдов вниз по склону неровными рядами теснились рыбацкие лачуги, тянувшиеся до самого берега, где красный крупный песок перемежался скалистыми выступами. В сгущающихся сумерках они осадили лошадей, и Гвин спешился, чтобы отыскать местного управляющего или судью и потребовать права на ночлег. Это означало, что они получат место на земляном полу у очага, где смогут закутаться в свои плащи и отдохнуть, - вполне привычное дело для таких бывалых вояк, как Гвин и его господин, хотя сделанный совсем из другого теста бывший священнослужитель с опаской предвкушал подобную перспективу.
Тяжело ступая в развевающемся поношенном плаще, корнуоллец возвратился к своим спутникам и вскарабкался на лошадь.
- Староста сейчас где-то на берегу, но я сказал этой неряхе-шлюхе, которая приходится ему дочерью, что мы вернемся позже, чтобы поесть и поспать. Она говорит, что до пещеры отсюда примерно с милю.
- Я сам знаю, где она находится, - резко бросил Джон, поворачивая Брана и пуская его вскачь вверх по холму.
Над головами у них быстро скользили тучи, подгоняемые последними порывами стихающего урагана, который надвинулся с юго-востока и продолжался уже целых три дня. В наступающих сумерках они прокладывали путь мимо лоскутных полей и пастбищ, пока наконец не достигли девственного низкорослого леса, сплошным массивом покрывавшего мыс, за исключением тех мест, где в каменистой почве рос только папоротник-орляк. Они наткнулись на хорошо утоптанную множеством ног тропинку, уходившую куда-то в темноту, и Джон, который с детства достаточно хорошо помнил здешние места, смог вывести свой маленький отряд в небольшую долину, спускавшуюся к морю с восточной стороны мыса. Мерцающий свет привел их к подножию невысокого утеса, скрывавшего вход в лабиринт многочисленных пещер, изрезавших тело холма.
Когда они продирались сквозь низкорослый кустарник, Гвин хриплым басом, напоминавшим, скорее, рев разъяренного буйвола, окликнул отшельника. Эхо его крика отразилось от утеса, и вскоре издалека донесся ответный клич. Из мрака вниз по склону со стороны пещеры вынырнула темная фигура.
- Это ты Ульфстан, который сообщил о трупах? - прокричал коронер.
Отшельник, в неверном свете умирающего заката показавшийся им неряшливо одетым стариком, вплотную подошел к серому жеребцу.
- Пойдемте к моему очагу, подальше от этого пронизывающего ветра, и я расскажу вам все, что знаю. - Он махнул рукой в сторону утеса, призывая спутников следовать за ним, и первым тронулся в обратный путь.
Они спешились и привязали животных к кустам, которые росли на глинистом откосе пониже скалистого навеса, а затем двинулись вереницей за Ульфстаном. У самого входа в пещеру отшельник соорудил стену из камней, не скрепленных раствором, за которой и обитал в совершеннейшей нищете и убогости. И хотя Джона трудно было назвать неженкой, даже он был рад тому, что полумрак скрывает большую часть жалкого жилища Ульфстана, запах которого внушал наихудшие подозрения.