Огарок сальной свечи тускло мерцал на грубом подобии стола, сложенного из плоских камней, и света его хватало только на то, чтобы осветить лицо отшельника, когда он опустился на корточки рядом. Да и его почти полностью скрывали неухоженные борода и волосы грязно-коричневого цвета с проблесками седины. На нем была подвязанная вокруг пояса обтрепавшейся веревкой длинная бесформенная накидка из грубой шерсти, от которой воняло так, словно в последний раз ее стирали в давно забытые времена Римской империи.
- Ну же, святой человек, что здесь произошло? - нетерпеливо полюбопытствовал сэр Джон, горя желанием убраться из этой дыры как можно скорее.
- Мертвые, коронер. Я видел троих, но их много больше, думается мне. - Он провел рукой по голове в бесполезной попытке расправить свалявшиеся в колтун волосы. - Вчера утром я был на берегу неподалеку от Торра, искал устриц в лужах, когда увидел мужчин из деревни, собирающих плавник на линии прилива. Подойдя поближе, я заметил, как другие хоронили троих чуть повыше уровня наивысшего подъема воды.
Голос Ульфстана был нежным и мягким, полной противоположностью его запущенной и дикой внешности. Чувствительный более других, Томас поразился тому, что должно было случиться с этим человеком и что привело его в столь унылое и убогое изгнание.
Голова же Гвина была занята более насущными вопросами.
- Они ведь утонули, так?
- Думаю, что двое - да. Это было явное кораблекрушение, судя по обилию досок и обломков рангоутного дерева на песке. Но у одного были такие раны, что я подумал, что его здорово избили.
- Это почему? - спросил Джон.
- У него в волосах запеклась кровь, а на виске зияла рана.
Де Пейн, пользовавшийся любой возможностью блеснуть своими познаниями, перебил отшельника:
- Он мог удариться головой о камни, падая с разбитого корабля, или же его подхватил и бросил на скалы прибой.
Ульфстан улыбнулся:
- Тогда вода смыла бы кровь - а голова у него была так густо измазана ею, что он, должно быть, истекал кровью уже находясь на берегу.
Секретарь, испытавший некоторый конфуз, вдруг неведомо почему осенил себя крестным знамением:
- А отчего ты взял на себя труд сообщить об этом священникам, а не шерифу или приставу, как обязан был поступить? - поинтересовался коронер, с подозрением относившийся к любому сотрудничеству общественности с властью.
Отшельник выглядел обеспокоенным.
- Не только из-за ран, брат, но еще и потому, что деревенские жители Торра - сущие разбойники. Вчера они показались мне еще более гнусными и хитрыми, чем обычно, и постарались прогнать меня с берега, едва я начал проявлять интерес к тому, чем они занимались.
- Каким образом?
- Я разглядел несколько бочек под кустами над береговой линией, и повозка, запряженная быками, увозила целую телегу досок, под которыми было что-то припрятано. После того как они прогнали меня прочь, совесть моя не давала мне забыть о погибших людях, поэтому я и обратился за советом к братьям во Христе, которые осели неподалеку. Они серьезно отнеслись ко мне и направили посланца к шерифу.
- Кто эти братья? - спросил Томас, в котором пробудился религиозный интерес. Хотя и бесславно изгнанный из рядов духовного сословия, он по-прежнему тосковал о своей прежней жизни, ища любого повода вернуться к ней снова.
- Это небольшая группа Белых каноников, приглашенных лордом Уильямом для возведения аббатства на земле, которую он намеревается им отвести повыше береговой линии. Это всего лишь передовой отряд, они живут в деревянных кельях, но их Орден премонстратензианцев намеревается через год или два построить на этом месте монастырь.
- Никогда не слыхал о таких! - угрюмо бросил Гвин. Он не испытывал особой любви ни к священникам, ни к монахам.
- Они последователи Святого Норберта и прибыли помолиться за душу короля Генриха и его сына, нашего нынешнего владыки Ричарда Львиное Сердце.
- Он еще не умер, хвала Господу, - возразил Джон.
Ульфстан снова улыбнулся своей мягкой улыбкой.
- Все мы там будем, сын мой. Уильям де Брюер так щедро раздает свои земли ради спасения собственной души и чтобы воздать благодарение за счастливое и благополучное возвращение своего сына из заточения в Германии.
Уильям-младший оказался в числе заложников, направленных в качестве обеспечения выплаты колоссальной суммы (сто пятьдесят тысяч марок), которую необходимо было внести за освобождение короля Ричарда, чье пленение под Веной все еще вызывало у Джона душевные терзания: они с Гвином входили в отряд личной стражи короля, но все-таки не смогли уберечь его от плена. Впрочем, к нынешней проблеме все это не имело никакого отношения.
Гвин сдвинул на затылок кожаный шлем, чтобы почесать свою рыжую шевелюру.
- Так ты думаешь, что они грабили оставшееся после корабля добро?
Ульфстан кивнул.
- Может, не только грабили, но и заодно избавлялись от свидетелей. Я даже не стал бы отвергать возможность того, что они же и подстроили крушение, с фальшивыми сигнальными огнями и прочим, хотя погода была мерзкой и корабль мог затонуть сам по себе, особенно на подветренном берегу, под ураганным ветром с востока.
- У тебя нет никаких догадок о том, что это мог быть за корабль? - спросил коронер.
Старик отрицательно покачал головой, и Томас поспешно сделал шаг назад, боясь, что какая-нибудь вша долетит до него.
- Я ничего не видел, кроме расщепленных досок на песке.
Пожалуй, Ульфстан больше ничего не мог им сообщить, и с некоторым даже облегчением коронер приказал возвращаться к лошадям. К этому времени свет дня уже почти померк, и они медленно ехали по тропе, ведущей в деревню, освещенной тусклым светом луны, которая то скрывалась, то вновь появлялась из набегавших рваных облаков.
- Похоже, старик уверен в том, что говорит; пусть даже он и со странностями, - проворчал Гвин недовольным басом, в обычной для него манере.
- Он явно на ножах с деревенскими жителями - вероятно, какая-то старая вражда. Но его история очень похожа на правду, - ответил Джон, очертания серой фигуры которого почти полностью сливались с окружающей темнотой.
Томас, не желая оставаться в стороне от разговора двух крупных мужчин, подал голос сзади:
- В данном случае предписание коронера имеет двойную ценность, - заявил он.
- Что ты такое несешь, карлик? - прорычал Гвин. Он притворялся, что презирает бывшего священника, хотя при необходимости, не колеблясь, отдал бы за него жизнь.
- Вероятное убийство, и совершенно определенное крушение на море, - пояснил секретарь. - Все это однозначно подпадает под юрисдикцию коронера.
- Это уже приходило мне в голову, - саркастически бросил де Вулф.
- Почему тебя заставляют заниматься кораблекрушениями, да поможет нам святая Мария? - недоуменно спросил корнуоллец.
- Все это часть плана Хьюберта Уолтера для пополнения королевской казны. За последние несколько лет мы недосчитались слишком большой суммы денег, причитающихся королю. Шерифы-мошенники и лорды - правители поместий внесли свой вклад в то, что королевский кошелек нынче отощал.
- И все-таки, почему кораблекрушения?
- Все, что выносит волной на берег королевства, традиционно считается принадлежащим короне.
- Включая королевских рыб - китов и осетров, - вставил всезнайка Томас.
- К черту рыб! Эти воры, деревенские жители, крадут с разбившегося корабля все мало-мальски ценное, все, что должно было пойти в сокровищницы короля. Как я заметил, шериф ни словом не обмолвился об этом, упомянув только трупы, которые не представляют никакой ценности.
- Может, он просто не знал, - рассудительно заметил Гвин.
В этот момент в разрыве между тучами показалась луна, и путники воспользовались представившейся возможностью ускорить движение по тропинке. Здесь, в непосредственной близости от моря, лес был низким и редким, его истрепали и склонили к земле ветры с Ла-Манша, несущие на материк пропитанный солью морской воздух. Через несколько минут они вновь достигли Торра; сквозь незастекленные окна немногих хижин, кое-как загороженные от пронизывающего ветра, наружу пробивался слабый свет.
- Уже слишком поздно, чтобы предпринимать что-либо прямо сейчас, когда так стемнело, - проворчал Джон. - Пора устраиваться на ночлег, а завтра приступим к делу с утра пораньше.
Гвин повел их вдоль двойного ряда лачуг, которые, собственно, и представляли собой деревню, мимо церкви и принадлежавшего ей амбара. В призрачном лунном свете смутно виднелись только очертания больших домов: Напротив амбара приютилась хибара, лишь немногим больше остальных, но с такой же соломенной крышей, поросшей травой и мхом. Дымовой трубы у нее не было, и дым шел прямо из-под карниза.
На стук копыт их лошадей, на порог дома вышел Аэльфрик, деревенский староста. Лошадей поручили заботам его младшего сына, который повел их под навес с тыльной стороны дома, чтобы распрячь, напоить и дать овса. Прибытие королевского чиновника, пусть и незваного; автоматически требовало, чтобы служащие поместья оказали ему гостеприимство, даже если новомодная должность королевского коронера и вызывала у них недоумение.
Староста кое-что слышал о том, что юстициарий Уолтер, как поведал ему дворецкий поместья, от имени короля возродил старинную саксонскую должность коронера. В сентябре Генеральная выездная сессия судейской ассамблеи в Кенте постановила, что в каждом графстве следовало назначить трех рыцарей и секретаря, чтобы они "отправляли судебные дела от имени короны". Если бы он был столь же образован, как Томас, то знал бы, что по-латыни это называлось custos placitorum coronae, от чего и произошло название "коронер". Отправление судебных дел подразумевало регистрацию всех юридических действий, таких, как наложение штрафов, ловля беглых каторжников, расследование внезапных и противоестественных смертей, принятие покаяния ищущих убежища, конфискация имущества повешенных разбойников, а также массу всяческих иных, которые следовало представить на рассмотрение королевских судей, периодически посещавших каждое графство для решения накопившихся юридических вопросов.
Аэльфрик не разбирался в этом. Он был намного старше тех, кого обычно назначали деревенским старостой. Вольный человек, вдовец, он жил вместе с калекой дочерью, которая и вела хозяйство. Двое его сыновей обрабатывали принадлежащий ему небольшой участок земли и нередко нанимались работниками в поместье лорда.
Именно его дочь и принесла отряду коронера бульон и хлеб из муки грубого помола, который они ели, усевшись вокруг очага в центре земляного пола. В комнате совсем не было мебели, если не считать груды папоротника и соломы у стены, покрытой жесткими одеялами, служившими постелью для всего семейства.
- Я-то думал, что староста может позволить себе стол и пару стульев, - пробурчал Гвин, жадно слизывая последние капли супа с покоробленной деревянной миски.
Аэльфрик в очередной раз оставил их одних, якобы под предлогом проверить, как там лошади, а женщина скрылась под навесом, сооруженном с другой стороны дома, - эта часть дома служила ей и кухней, и маслобойней. Дойная корова была привязана в дальнем конце длинной комнаты, за загородкой из прутьев, которая отделяла жилую комнату от хлева, будучи, однако, не в состоянии оградить постояльцев от одуряющего запаха свежего навоза.
Деятельный ум сэра Джона был занят другими вещами, не имевшими никакого отношения к удобствам и комфорту.
- Эта жалкая деревушка расположена ближе всего к месту крушения, так что они волей-неволей участвуют в этом деле, - произнес он. - То. мас, у тебя лучше всех получается выведывать тайны, так что отправляйся наружу, как только покончишь с этой коркой хлеба, и постарайся узнать хоть что-нибудь.
Маленький секретарь, польщенный верой его господина в шпионские возможности своего подчиненного, бросил в рот последние крошки и выскользнул за дверь. Его узкое личико и длинный нос подрагивали от возбуждения - еще бы, ему представилась возможность сделать что-то для своего коронера. Хотя двое других членов отряда обычно обращались с ним с нескрываемым презрением, он испытывал привязанность к сэру Джону, главным образом оттого, что тот спас его от позора и нужды. Всего какие-то два месяца назад Томас де Пейн, младший сын захудалого рыцаря из Гэмпшира, служил в должности учителя-священника в кафедральном соборе Винчестера и имел небольшой приход по соседству, который и приносил ему средства к существованию. Но затем он был дискредитирован и изгнан из лона церкви по обвинению в домогательстве одной из своих юных прихожанок. Хотя бедняга и уверял, что девица намеренно ввела его в грех, его лишили духовного сана, дохода и жилья. Он влачил полуголодное, жалкое существование, перебиваясь тем, что составлял письма для купцов, пока Джон не взял его к себе секретарем. Пусть Томас был горбатым - следствие перенесенной в детстве чахотки- зато его живой ум и несомненная доблесть в обращении с письменным словом компенсировали недостатки его внешности.
После того как Томас ушел, увечная и хромая дочь старосты тихонько вошла к ним, неся в руках жбан домашнего эля собственного изготовления и простые глиняные кружки. Коронер и его стражник налили себе пива и уселись возле огня, который слабо тлел в вырытом в земляном полу углублении посередине комнаты. Единственный свет исходил от угольев, поскольку женщина задула фитиль, плававший в плошке, чтобы сберечь драгоценное подобие сальной свечки.
- Куда подевался наш приятель? - с подозрением спросил Гвин. - Что-то чертовски долго он проверяет нескольких лошадок.
- А я думаю, что он улаживает кое-какие делишки на побережье. - Черные брови коронера сошлись на переносице, когда он принялся размышлять о возможных неблаговидных поступках своих соотечественников.
- Я могу убедить его ответить на несколько вопросов, когда он вернется, - предложил гигант-корнуоллец, с угрозой показывая сжатый кулак. Он оставался с сэром Джоном в течение вот уже многих лет, исполняя обязанности стражника и телохранителя: Гвин был слишком незнатного происхождения, чтобы надеяться когда-либо стать эсквайром. Будучи рыбаком в деревушке Полруан на дальнем западе, у впадения в море реки Фауви, он успел принять участие в нескольких войнах в качестве наемника, пока Джон де Вулф не взял его к себе.
Де Вулф, не лишенный чувства юмора, покачал головой в ответ на предложение Гвина применить силу.
- Я просто приму его версию случившегося. А утром мы посмотрим сами, впрочем, они будут лгать и под присягой, если им это выгодно.
Когда некоторое, время спустя Аэльфрик, вернулся домой, коронер коротко приказал ему изложить всю историю в подробностях. Присев на корточки подле огня, староста плотнее запахнулся в поношенную овчину, чтобы уберечься от сквозняков, которые свистели сквозь щели плохо пригнанной двери и ставен.
- Вот уже три дня, как Господь наслал на нас этот ураган, - проворчал он, наливая себе в кружку пива, сваренного дочерью. - Позапрошлой ночью - это было воскресенье, мы ходили в тот день в церковь - ветер дул так, словно наступил конец света. А утром на берегу мы нашли обломки и тела.
- Сколько именно тел и кто их нашел! - требовательно спросил Джон.
- Три тела, лежавшие на верхней границе прилива среди обломков досок и остатков такелажа, среди скал Ливермеда. А первым их увидел Освальд, рыбак, который живет в хижине у самой кромки воды.
- Мне нужно поговорить с ним: если он первым обнаружил их, то должен был сообщить об этом немедленно.
Аэльфрик тупо взглянул на него, его отвисшая нижняя губа обнажила желтые гнилые зубы.
- А он так и сделал! Он сразу же пришел ко мне и рассказал, - возразил старый саксонец.
- А ты передал его рассказ своему лорду или его дворецкому в поместье?
Согласно новому уложению, нежелание отдельных личностей или всей общины следовать букве закона каралось штрафом, и это подпитывало истощившуюся королевскую казну. Одним из таких нарушений считалось несоблюдение сложного набора правил в случае обнаружения мертвого тела и сохранения его в неприкосновенности до прибытия коронера, который должен был осмотреть труп и провести дознание.
- Но вы же здесь, коронер. Вас уведомили при первой возможности.
- Но только не благодаря тебе, староста! Нам пришлось положиться на законопослушность отшельника и Белых каноников. Это может обойтись тебе и твоей деревне в несколько марок.
Аэльфрик застонал:
- Мы здесь бедны- земля не родит богатого урожая в такой близости от соленой воды. И рыбная ловля совсем не такая обильная, как в Бриксхэме, на том берегу залива.
Джон оставил без внимания знакомые жалобы на бедность. В Англии все стали бедными с того дня, как Львиное Сердце выжал их досуха для организации Крестового похода и затем для выплаты выкупа, а теперь еще надо было платить за войны с Францией, чтобы вернуть земли, потерянные его братом Джоном, пока Ричард пребывал за границей.
- Как отшельник оказался замешанным в это дело? - спросил Гвин, подбрасывая в костер новое полено.
- Ульфстан приходит на берег, чтобы собрать плавник и поискать устриц в лужах. Он оказался там вскоре после того, как Освальд нашел мертвецов и мы стали хоронить их в песках. И, раз уж он так оказался, мы решили, что он может заодно и прочесть над ними молитву, чтобы отпустить им грехи, пусть даже он и не принадлежит к Святому ордену.
- А почему вы не позвали своего приходского священника? Он находится здесь в том числе и для этого.
В полумраке было заметно, как староста поежился.
- Он плохо чувствовал себя в тот день, коронер.
- Был пьян, ты хотел сказать, - оскалился в зловещей ухмылке Гвин, который вообще был невысокого мнения обо всех священнослужителях, включая Томаса де Пейна.
- Захоронение тел до того, как я успел осмотреть их, - это тоже нарушение, которое влечет за собой штраф, - сурово промолвил коронер.
- Мы не знали этого, сэр, - взмолился староста. - И мы не могли оставить их лежать на берегу там, где нашли. Во-первых, с луной прилив поднимается выше. И сегодня их уже наверняка унесло бы обратно в море.
Джон усмотрел в этом резон, но ничего не сказал.
- Откуда же мы можем знать, что они утонули? - строго спросил Гвин.
Аэльфрик посмотрел на него так, словно тот был несмышленым ребенком.
- А отчего еще могут умереть моряки, потерпевшие кораблекрушение? - спросил он. - Когда мы их поднимали, изо рта у них полилась вода.
- Руководства по определению утопленников не существует! Брось сухой труп в мельничный пруд, и труп наполнится водой. Ты видел пену у них в ноздрях и во рту?
Староста кивнул головой, явно обрадовавшись такому наводящему вопросу.
- Да, у одного из них. Молодой парень, совсем еще юноша.
Джон прервал их:
- Ты имеешь представление, что это мог быть за корабль?