Пока давно не видевшиеся сёстры оживлённо щебетали на кухне, их мужья уединились в бильярдной. Причём Егор прихватил с собой гитару и им недопитое, а Платон – поднос с прочим. Когда свояки в очередной раз приложились и закусили, началась "Битва Болвантов".
– "Ну, ты и крутой! – подивился Егор на Платона, разодетого в его же домашнее – Прям, как пасхальное яйцо!".
– "Где?!" – сделал удивлённые глаза Платон, раздвигая полы красочного халата, и глядя вниз.
Для разминки посмеявшись, свояки разговорились, и не только.
Наливая Платону, Егор начал как бы издалека, но тут же был перебит, быстро вошедшим в роль, возбуждённым гостем:
– "Ты не с бабой, давай без прелюдий!".
Егор снова закатился в раскатистом смехе, понимая, что в этот-то раз Платон уж точно поддержит его компанию.
– "Ну, что, Платош? Теперь мы можем здесь поговорить спокойно, размеренно! А то там наши женщины так разгалделись…, как…" – начал было старший, но был перебит младшим пенсионером.
– "Как у Корнея Чуковского в "карусели"? Помнишь? Неужели, в самом деле, все газели…" – Платон на секундочку замялся.
Но этого оказалось достаточно, чтобы Егор помог ему с рифмой:
– "… охренели!".
– "Ну, что ты о наших жёнах так?!" – сымитировал Платон укоризну.
– "Первый блин получился… и-к…, комбикормом!" – оправдался Егор.
– "А второй…? Кстати, а как у тебя с работой? Вернее с подработкой?" – временно перевёл разговор на серьёзный лад Платон.
– "Да, знаешь, хорошо! Даже очень хорошо! Много загребаю! Причём люди сами платят! Уже купил снегоход, завтра Вас с Ксюхой покатаю!".
– "Интересно!" – непонятно на что, ответил поражённый гость.
– "Да недавно даже Хаммер ремонтировал! У него весь бок был ободран! Ведь ездить по Москве на Хаммере – то же самое, что ходить в толпе, выставляя в стороны локти!" – серьёзно подытожил хозяин.
– "Да, скупой платит дважды!" – непонятно о чём высказался всё ещё поражённый доходами Егора гость.
– "А дурак – один раз, но втридорога!" – зная только сам, о чём он говорит, высказался мастер "очень умелые ручки".
И свояки снова опрокинули по стопке водки, закусывая солёными огурцами собственного засола и ломтями ветчины.
Егор немного побренчал на своей "карманной виолончели", но пока что-то не пелось.
Как-то неожиданно заговорили о политике и об истории, упомянув и революцию, и её последствия.
– "А-а! А там ещё была женщина по имени Дроздасперма!" – вдруг вспомнил юрьев день, изрядно захмелевший Егор.
– "Дятел! Это не от дрозда, а от "Да здравствует Первое Мая!" – Даздраперма!?" – возмутился ещё относительно трезвый Платон – Откуда там сперма, да ещё дрозда?!".
– "Как откуда? А сокращённое слово здравствует как раз и будет "зда…"!".
– "Ты, оказывается, не только неграмотный, но ещё вдобавок и картавый! Зачем букву "р" в "Да" переставил?".
– "Ух, ты! Какой ты оказывается фрукт?!" – помахал пустой рюмкой перед лицом Платона прищурившийся Егор.
Немного обидевшись на поучающего, он посмотрел на него взглядом снайпера – не в глаза, а в лоб.
– "А как же ты думал?! Каждой букве, читай каждому овощу – своё место! А уж каждому фрукту – своя ветка!".
– "Да-а-а! – протянул несколько успокоившийся Егор – надо ещё налить, а то я что-то тревожусь: стал плохо слова выговаривать!".
– "Так у нас и вся жизнь проходит в вечных тревогах!" – помог, было, свояку Платон.
– "Да-а! Бывало, новую девку поимеешь, и потом ждёшь целую неделю, не проявился ли триппер? И так вся жизнь в тревогах!" – согласился с ним, давно не ведавший тревог, уставший бывалый Егор.
– "Я как-то раз спросил: Девушка! Мне что-то ваша… физиомордия знакома!" – тут же вспомнил он в ответ на смех гостя.
– "И знаешь, что она мне ответила? Мне ваша харя – тоже!" – завершил хозяин.
От девушек переключились на друзей и знакомых, перемыв и их косточки. Егор вспомнил недавнего клиента, кинувшего его с оплатой очередной ремонтной работы:
– "Ну и дурак же он! Я ведь специально кое-что не доделываю, пока со мной не расплатятся! Наверняка у него по дороге кое-что уже отлетело, повредив и другие детали! Теперь новый ремонт ему влетит в копеечку! Да ещё не каждый возьмётся теперь его делать-то! Я там поставил кое-что своё, фирменное, и не всякий сможет в этом разобраться!".
– "В общем, попал парень на бабки!" – искренне поддержал друга Платон.
– "А на вид – весь из себя крутой! Наверно какой-нибудь взяточник-чиновник?" – не унимался чуть протрезвевший обиженный.
– "А у него может ещё и электронный адрес есть? Вернее сайт! Тогда можно его ещё разыскать!" – предложил Платон.
– "Ну, тогда он точно дурак? Ведь у него и его электронный адрес звучит, как три дебил Вы!" – поставил точку перед RU злоумышленника Егор.
Свояки горько рассмеялись.
Потом Егор задумчиво спросил Платона:
– "А что? Ты действительно можешь найти человека?".
– "Да! Мне приходилось! Даже там, где милиция была бессильна! С помощью анализа, в том числе психологического, личности злоумышленника!".
– "И деньги удавалось вернуть?!" – недоверчиво продолжил Егор.
– "Да! Мне их они сами давали! А что же ты думал? Доить Козерога дело ни сколько бесперспективное, сколько неблагодарное!" – подвёл окончательный итог Платон.
После этого пить им уже не хотелось, и свояки сгоняли пару победных для Платона партий в бильярд. Затем мужчины ещё раз насладились тёплым душем, и вышли к своим дамам на вечернее чаепитие.
– "О! А вот и красавцы наши явились!" – встретила их Ксения.
– "А почему Вы не в галстуках?!" – прикололась к ним и Варвара.
Первым нашёлся Платон:
– "А меня один раз так неосторожно спросили, только наоборот: а почему Вы в галстуке?" – начал он, тут же взяв паузу.
– "Ну, и?!" – первой не удержалась Ксения, привыкшая к скороговоркам мужа.
– "А я им ответил, что хороший галстук душу греет! А ещё он меня дисциплинирует! В галстуке я не буду материться и не полезу Вам морду бить!" – завершил скороговоркой свою мысль сочинитель.
– "Так, что? Сейчас полезешь бить?!" – не удержалась Варвара.
– "Да, нет! Некому!" – успокоил её Платон, зачем-то взглянув на Егора.
– "Ну, что, садимся?!" – невинно вопрошал тот.
– "Сейчас руки помою!" – объяснила отходящая к мойке Ксения.
– "И в гваз дам!" – скопировал Ляпунова-младшего Платон.
Весёлые, сели за стол. Темы теперь были затронуты совсем другие. Егор предложил Ксении завтра покататься на снегоходе, а остальным, особенно пану-спортсмену, побегать за ними на лыжах.
– "Тогда надо попить на ночь кефиру!" – предложила предусмотрительная хозяйка дома.
– "Да мне как-то ряженка ближе по духу!" – поделилась, возражая, Ксения.
– "Злому?!" – тут же схохмил её муж.
Все вместе посмеялись, попили и поговорили.
– "Хорошо-то как тут у Вас!" – разоткровенничалась Ксения.
– "Да! Вы молодцы! Просто объект для подражания!" – добавил эмоций Платон.
– "А Вы-то? Тоже хороши!" – оправдалась Варвара.
– "Да, уж!" – произнёс своё слово и Егор.
Супругам Кочет очень нравилось бывать у своих старших свояков Егоровых, но это случалось редко.
И хотя те всю свою сознательную жизнь втайне и проповедовали принцип: Все бабы дуры! А все мужики гады! Но прожил они совместно уже долгую и в чём-то даже счастливую жизнь.
Подумав об этом, Платон неожиданно вслух изрёк, прерывая всеобщее молчание:
– "Жили они долго и счастливо, и умерли в один день, хотя до сих пор и не знали об этом!".
– "О! это у тебя чёрный юмор?!" – первой прореагировала, привыкшая к таким неожиданным поворотам, Ксения.
– "Нет! Скорее всего, серый – тупой и неуместный!" – подвёл под собой черту самокритичный автор.
– "Какой же ты подаёшь пример подрастающему поколению?" – неожиданно вмешалась и Варвара, невольно поддержав сестру.
Разговор теперь невольно перешёл и на проблему отцов и детей.
– "Противопоставлять одно поколение другому, искусственно раздувать проблему отцов и детей могут только люди недалёкие, проще говоря, дураки!" – неожиданно пересел на философского конька писатель Платон.
Видя недоумение родни от им же сказанного, философ продолжил:
– "И, если это делают молодые – то значит они всё ещё дураки! А если это делают пожилые – то они уже дураки!".
Выждав паузу, вызванную шумом одновременных всеобщих квази высказываний, Платон озвучил только что появившуюся новую мысль:
– "А удел всех родителей – делать своим детям что-нибудь хорошее, полезное. Создать для них, например, материальные ценности, различные блага, и спокойно, с чувством выполненного долга, удалиться со сцены жизни!".
– "Да! А то население на Земле так увеличилось! Вон, в Москве, народу стало сколько много? Как в Китае! И, главное, ходят, как хотят. Туда – сюда, мешают друг другу, ругаются! Поэтому я предлагаю Москву переименовать… – сделал паузу Егор – в Муданьцзян!".
На этом смехе очередной лирико-философский вечер в загородном доме Егоровых спокойно подошёл ко сну.
Убрав со стола и помыв посуду, пока пропуская подуставших женщин в душ, пожилые и не очень мужчины попарно со своими половинками разбрелись по спальням.
Новая обстановка, чистый лесной воздух, удовлетворение от общения со старшей сестрой, расслабленность в теле и вольность в мыслях подтолкнули Ксению к давно подзабытой близости с мужем, чей ещё не атавизм после хирургического вмешательства был уже в полной боевой готовности.
И пуансон подобострастно вдавился в заждавшуюся матрицу, совместно создавая новую форму обновившегося наконечника.
Утром Егор покатал Ксению на снегоходе, объехав с нею все Салтыковские пруды, погоняв и по их ровной заснеженной глади.
Платон же с Варварой прогулялись на лыжах по окружающему пруды лесу, вспоминая совместного сына и перипетии, связанные с его нелёгкой и неблагодарной службой.
К обеду все четверо довольных собрались за одним столом.
А ровно в пятнадцать часов, когда в Буэнос-Айресе было ещё девять утра, произошло долгожданное соединение по Skype.
Все, а Платон с Варварой – в первых рядах, примкнули к монитору, благо Егор с Варварой тоже купили большой, новый.
– "Хелло! Москва?!" – сначала послышалось с экрана.
Через секунды появилось и изображение.
Из маленького окошечка на родителей глядело загорелое, весьма возмужавшее, и заметно повзрослевшее лицо их сына – Вячеслава Платоновича Гаврилова-Кочета.
– "Мама, папа! Я Вас вижу! Здравствуйте!" – донеслось радостное с экрана.
– "Мы тебя тоже, сынок!" – чуть ли не разрыдалась Варвара.
– "Привет, сынуля!" – поддержал её Платон с дрожью в голосе.
– "Здравствуйте, мои дорогие! А вот вижу и Ксению с Егором Алексеевичем!".
– "Привет, привет!" – почти синхронно замахали те руками в экран.
Все четверо пытались своими ликами одновременно влезть в кадр Web-камеры.
А с экрана такой родной, но слегка подзабытый голос вещал:
– "Меня освободили давно, досрочно, ещё весной! Как раз в мой день рождения – шестнадцатого марта! Но держали до конца года почти под домашним арестом, в основном в части международных связей. А тем временем власти улаживали и утрясали различные вопросы, связанные с моим освобождением и натурализацией!".
– "Понятно!" – за всех ответил Платон.
– "Сынок, ну, ты хорошо выглядишь!" – начала о главном Варвара.
– "Конечно! Считайте, побывал на курорте! А я смотрю Вы все тоже – ничего, особенно отец!".
– "Да-а! Он у нас молодец!" – опять за всех ответила Варвара.
– "Одним словом, пан-спортсмен!" – не удержался и Егор.
– "А где остальные мои братья и сёстры? Как поживает Василёк?".
– "Да все при делах, пока заняты! Мы их сейчас даже и не планировали приглашать! Самим хочется вдоволь пообщаться!" – дошла очередь ответить за всех и до Ксении.
– "Слав! А ты покажи нам своих-то, и познакомь!" – совсем уж не удержалась бабушка Варя.
– "Сейчас, они все тут рядом!".
– "А ты откуда говоришь-то?" – поинтересовался Платон.
– "Из дома, с ранчо!".
– "Откуда?!" – засмеялся Егор.
– "Из ранчо!" – помогла ему понять Ксения.
И в этот момент на экране появилось лицо очень красивой, смуглой, черноволосой женщины.
По эту сторону океана все открыли рты, в то время как по ту, в очаровательной улыбке, открылись, сверкающие ровной белизной зубов, изящно-яркие губы в приветствии сначала на испанском:
– "Ола!".
Потом на русском:
– "Здра…ствуйте, папа и мама!" – с акцентом, но старательно, почти продекламировала она, слегка помахав в экран своей не менее изящной ладошкой.
– "Это моя жена Исабель!" – раздался голос сына за кадром.
– "Ух, хороша!" – первым не выдержал ценитель женской красоты Егор.
– "Она, кстати, родилась тоже пятнадцатого января, но ровно через двадцать лет после тебя, пап!".
– "У-у!" – донеслось понятливое от Егора.
– "А теперь дети, по-старшинству!" – прервал его затянувшееся любование своей женой Вячеслав.
– "Это старший сын Даниэль! Кстати он родился в последнюю годовщину Октябрьской революции!".
– "Стало быть, ему уже восемнадцать!" – быстро сосчитал дед возраст своего самого старшего внука.
– "Да, дедушка!" – чётко по-русски ответил тот.
– "А теперь дочери Габриэла и София! Обе родились в феврале! Габриэла в… праздник, двадцать третьего в девяносто четвёртом. А София год спустя, в день рождения Ксении!".
– "О-о! Помнишь!" – обрадовалась младшая тётя, в то время как все уставились на экран, пытаясь понять, кто из двух девушек-красавиц почти уже шестнадцатилетняя Габриэла, а кто – почти пятнадцатилетняя София?
Те смущённо заулыбались в ответ, но чётко поприветствовали всех:
– "Здравствуйте дедушки и бабушки!".
– "И самый младший – Диего! Он родился в год моего ареста – девятнадцатого сентября!".
– "Так значит, он родился в тысяча девятьсот девяносто девятом году!" – сразу вспомнила бабушка.
– "Да! – подтвердил и дед – В день очередной годовщины начала моей трудовой деятельности!".
– "Так у него в дате рождения сплошные девятки!? Значит, будет сильным и счастливым!" – внесла свою лепту и Ксения.
– "Диего! А тебя наверно назвали в честь Марадоны?" – поинтересовался старый футбольный болельщик дед Егор.
– "Да! И в честь него тоже!" – смело и довольно чисто по-русски ответил десятилетний мальчик.
– "А ещё в честь кого?" – не упустил деталь в ответе симпатичного, курчавого, черноволосого мальчика дотошный дед Егор.
– "В честь тестя! – из-за трудности русских слов и родственных отношений, пришёл ему на помощь отец – Его тоже зовут Диего!".
– "А как он и бабушка, где они сейчас и чем занимаются?!" – проявила чувство такта Варвара.
– "Они… можно сказать на пенсии! Занимаются внуками и огромным хозяйством. Тесть, в частности, помогает Исабель вести их прежний бизнес! Я, конечно, перед ним в неоплатном долгу! Он ведь был до моего ареста депутатом нижней палаты "Генеральных Кортесов", то есть Аргентинского Парламента, именуемого у нас ещё Национальным конгрессом! А из-за меня лишился депутатского мандата в Конгрессе депутатов, и ушёл в отставку! Верхняя палата Парламента, Сенат, настоял на этом!".
– "Понятно" – с искренним сожалением протянул Платон.
– "Ну, вот, пока и все дети!" – закончил представление своего потомства довольный отец, обнимая и целуя, сияющую гордостью за них, их мать, красавицу Исабель.
Такой весёлый настрой всех по обе стороны океана снял лёгкую напряжённость от неизвестности, некоторое время царившей в эфире. Дети сразу стали что-то говорить вперебой, то по-русски, то по-испански, а Слава и Варвара – переводить остальным по эту сторону океана. В процессе дальнейшего разговора выяснилось, что все дети учатся в Национальном колледже при столичном университете, причём на английском языке.
Лишь Даниэль уже завершил учёбу, и сейчас успешно сдал вступительные экзамены в Университет Буэнос-Айреса.
Девочки уже получили обязательное девятилетнее образование "Полимодаль", и теперь получают трёхлетнее среднее специальное образование, причём Софии это пока только предстоит начать.
А самый младший, Диего, помимо учёбы ещё и занимается футболом. Он воспитанник детской футбольной школы самой знаменитой аргентинской команды "Ривер Плейт", и играет атакующим полузащитником.
– "Мы всей семьёй болеем за эту команду. Это пошло ещё от тестя. Они тридцати трёхкратные чемпионы страны, дважды выигрывали Кубок "Либертадорес", то есть становились чемпионами Южной Америки, и один раз выиграли даже Межконтинентальный Кубок!" – пояснил Вячеслав.
– "Диего! А ты знаешь, что твоего деда в молодости здесь, у нас в Москве, прозвали Омар Сивори?!" – задал каверзный вопрос дед Егор.
– "Да! Знаю! Папа мне об этом недавно говорил! А Энрике Омар Сивори был из нашей команды!" – гордо объяснил мальчик.
Оказалось, что обе внучки Платона и Варвары помимо основной учёбы весьма успешно занимаются танцами, в частности танцуют Фламенко.
– "Я больше люблю Тангос и Алегриас, а София – Булериа и Соло-пор-булериа!" – первой поделилась старшая Габриэла.
– "А вместе мы танцуем Фанданго!" – теперь за обеих ответила и младшая София.
– "Молодцы!" – первой среагировала бабушка.
– "А мама Ваша танцует?!" – не унимался, запавший на Исабель Егор.
– "Да! И ещё как!" – почти хором ответили дети.
– "Вот бы посмотреть!" – теперь, и тоже почти хором, отметились мужчины по эту сторону океана.
– "А я буду учиться в том самом Университете Буэнос-Айреса на юриста-международника! Причём в нём все учатся бесплатно! Я в колледже при нём получил среднее образование! Там и мой брат учится, и сёстры его заканчивают!" – предвосхитил очевидные вопросы старший внук Даниэль.