Ограниченная узостью длинной юбки, семеня ногами, она описывала ими внешние дуги, умудряясь всё же делать короткие шажки вперёд. При этом она в такт своего квази бега махала, согнутой в локте левой рукой с направленной вверх кистью. Одновременно она держала в правой руке сумку, наклонив голову слегка влево. При этом она ещё и цокала каблуками, как взнузданная лошадка.
Бабья рысь! - решил наблюдательный сочинитель.
На выходные на дачу приезжала и Настя. Платон обратил внимание женщин, что они установили новый рекорд - впервые и неоднократно стали посещать дачу осенью.
Но в эти дни дачный сезон закончили и кошки и женщины.
А остались там только заядлые дачники, да рабочие-татары.
Ещё с конца пошлого века бригада строителей, во главе с Николаем, каждый год с апреля по ноябрь работала на местных садовых участках, возводя новые постройки и ремонтируя старые. Одновременно они выполняли и ряд поручений Правления садоводческого товарищества по ремонту и обеспечению эксплуатации коллективных построек и оборудования, в частности: электросети - проводов, столбов, подводок к домам; водопровода; общего забора; проезжей части; и сторожки.
Костяк бригады составляли её бессменные члены - ветераны, "от старого к малому": Николай, Равиль и Наиль. Двое последних специализировались, соответственно, как сантехник и электрик.
В последние годы бригада разрослась, пополнившись молодёжью. Это были, прежде всего, сыновья Николая и Равиля, а также их друзья и соседи по постоянному месту проживания где-то в Пензенской области.
В первые годы своей работы в садоводческом товариществе эта бригада зарекомендовала себя ассортиментом, качеством и недороговизной исполнения заказов. И те посыпались, как из рога изобилия.
Рос объём работ, росли и доходы бригады. Со временем они прикупили одну из дач, обзавелись грузовой Газелью и парой легковых автомобилей, включая даже иномарку. Именно увеличение объёмов заказов стимулировало и увеличение количество членов бригады.
Однако рост всей этой системы со временем ударил по общему качеству работы. Стремясь, как можно больше заработать и не сорвать заказы, бригада стала халтурить. Упало не только качество исполнения, но и инженерное обеспечение работ. Для уменьшения их срока, эти мастера стали упрощать и изменять необходимые технологические операции и процессы, а то и обходиться совсем без некоторых. Например, каркасы из бруса крепили без шипов, выборок, скоб, стяжек и распоров, лишь одними длинными гвоздями, уповая на его стяжку одной лишь внешней обшивкой.
Вертикальные опорные брусы для нижней обшивки домов они вбивали прямо в землю, без обжига дерева, его обмазки его от гниения и изолирования от грунта.
Бригада хорошо технически оснастилась, дабы избежать потерь драгоценного времени на обработку и всякие подсобные операции: обрезку досок, их строгание, подгонку и прочего.
Их рабочий ажиотаж постепенно привёл и к простой повсеместной халтуре.
После отпиливания досок и брусов их торцы не зачищались. Строгание досок проводилось формально, поверхностно в прямом и переносном смыслах, из-за чего чистота поверхности досок оставляла желать лучшего.
Доски прибивались без подгонки и подтяжки, из-за чего между ними уже на следующий год образовывались значительные щели.
Жесть прибивали кое-как, без учёта её лучшего прилегания к доскам и не подсовывали её ребро под обшивку стены, для лучшего стекания дождевой воды.
В общем, работать татары стали, как простые плотники-шабашники.
Всё это снижало надёжность построенного и отремонтированного, и давало им в будущем надежду на повторный ремонт ранее сделанного.
И это только то, что сам лично увидел Платон, когда бригада Николая работала у него, и ранее у соседей.
Но самое страшное в деятельности примелькавшейся бригады татар-строителей стало неимоверное повышение цен на их работу, из-за чего всё большее количество потенциальных заказчиков вынуждено было обращать свои страждущие взоры на сторону.
И Платон был вынужден сделать вывод, что рабочие-татары, к сожалению стали простыми халтурщиками и хапальщиками.
И он решил к их услугам в будущем по-возможности не прибегать.
Несмотря на месячное отсутствие на даче, Платону удалось многое.
Даже принять немало гостей. Единственное, что сорвалось, так это традиционный, но не ежегодный, позднеавгустовский визит друзей Ксении Марины с Юрием. Но Платон по этому поводу не переживал, ибо знал, что приезд этой парочки вылился бы исключительно лишь в сплошное застолье с прослушиванием музыки, и никаких тебе спорт мероприятий, и никакого тебе обсуждения творчества Платона. Скука, да и только! Да и Юрий Алексеевич в последнее время стал несколько раздражать его своими снобистскими потугами. На дне рождения того, в мае, Платон услышал, как Юрий в пьяном виде повторял за ним, громким голосом, вещая для всех его высказывания, выдавая их уже за свои.
Именно тогда Платон понял, что отставной полковник, хотя бы подвыпивши, просто настоящий дурачок. А первый раз он подумал об этом ещё зимой, на традиционных Рождественских встречах в Никольском, когда хозяин дома вдруг предложил Платону привезти стихи, которые он смог бы подкорректировать, так как, якобы, хорошо владеет рифмой. Поэтому поводу Платон даже придумал четверостишие для него:
Давайте вместе стихи писать!
Чтоб фрикцией рифму утончить,
Я буду строчки за Вас лизать,
А Вам остаётся кончить!
Незаметно прошёл уже ровно месяц, как Платон вышел из больницы.
Его первоначальная эйфория по поводу удачного лечения была недолгой. Уже к концу четвёртой недели он почувствовал первые признаки надвигающейся, пока ещё лёгкой боли, и уже намечающуюся некоторую скованность в движениях, особенно утром. Этому способствовала и сырая погода в середине сентября, и температура воздуха ниже десяти градусов тепла. И это было естественно для всех больных ревматоидным полиартритом, особенно козерогов.
Но всё-таки сентябрь удался. Платон даже не преминул отдать ему стихотворную дань.
Подходит уж к концу сентябрь.
Отмылась загорелость рук.
На горизонте вон, октябрь!
Торопит что-то рано, друг?!Но вдруг сентябрь остановился.
Решил тепло нам возвернуть -
Он, наконец, остепенился -
На бабье лето повернуть.Убрал он с неба массу тучек.
И облачность с него убрал.
А нам, в замену - Солнца лучик,
Да не один, а все отдал.Природа тоже оживилась.
Подсохла кое-где земля.
Теплом и сухостью явилась
Нам урожайная пора.Чтоб мы собрали, что растили -
Лелеяли в ненастный день,
И дождь, и холод выносили -
Его нам собирать не лень.Я в благодарность от народа
Такой сентябрь благодарю!
Дала своё опять природа.
Я ж сентябрю стихи дарю!
Но в этом году практически совсем не было яблок. Поэтому Платону некого было ими угощать, в том числе консьержек в их подъезде.
Одна из них, женщина шестидесяти пяти лет, красавица Валентина Петровна, но с интеллектом, как и все, наевшись яблок, со временем ознакомилась и со всеми произведениями Платона, и была этим очень довольна. Она пожелала себе читать всё новые и новые произведения Платона, ждала новинок. И автор старался. Вне очереди он работал над внеплановой частью о текущей жизни, много сочинял, правда, иногда существенно искажая истину.
По мнению Платона, каждый писатель, вольно, или невольно искажает истину. Вольно, невольно, по-своему интерпретирует те или иные события, добавляя в них отсебятину, так как каждый писатель - грешник!
Все они часто грешат против истины в угоду своим интересам, пытаясь тем самым возвыситься над массой, над толпой, выделиться из неё, при этом ещё и считая себя и умнее всех!
То, что любой человек всегда считает себя умней других, вполне естественно! Он же знает только свои мысли, видит свои дела, слышит только то, что ему слышно, и получает удовлетворение и удовольствие только от своих действий, поступков и высказываний, или положительных для него действий других людей. Ему не с чем, и не с кем сравнить себя. А зачастую и не хочется, или нет возможностей. Он и не знает до поры, до времени, мысли, действия и высказывания других людей.
И какое же бывает разочарование таких людей, когда они в своём коронном вопросе вдруг встречаются с человеком более осведомлённым, более сведущим, более аналитическим, более критическим, более знающим, более умным, чем они сами?!
Не каждый может это принять, и многие не могут с этим смириться.
Они начинают что-то доказывать окружающим, при этом путать, нарушать все законы логики, и методологии спора, беря часто на горло, или трёп, лишь бы любым путём доказать свою правоту.
Ведь их слово должно быть последним. Иногда такие спорщики доводят себя до исступления.
А извергаемые ими слова превращаются в простую чушь, даже галиматью, которую и слушать-то не возможно.
И такими заядлыми спорщиками оказались все сёстры Гавриловы без исключения.
И Варвара, и Клавдия, и Ксения, и особенно их двоюродная сестра Наталия, которая была даже любительницей поспорить ни о чём.
Хотя Платон никогда ранее не замечал любовь к спорам у их отцов - генералов Гавриловых.
Да и матери всех сестёр были женщинами корректными, незлобивыми, и никогда ранее практически в спорах, особенно в мужских, замечены не были. Откуда это у дочерей? - давно и неоднократно ранее недоумевал Платон.
Ведь из-за этого, и не только, страдали, прежде всего, русские мужья сестёр Гавриловых: и Егор, и даже Платон, но особенно Александр.
В компании Варвариных друзей - интеллигентов в каком-то поколении, Егор поначалу молчал, наученный женой, ждал своего часа.
И когда же интеллигенция напивалась до пролетарского уровня и состояния, на сцену выступал его величество рабочий класс - Егор со своими шутками, прибаутками и песнями под гитару.
И вот тут он становился просто своим, закадычным другом всей честной компании, развлекая её своими анекдотами и прочими высказываниями.
Платону с Ксенией было проще. Та лишь изредка, забывшись и по привычке, поначалу напутствовала мужа, как надо вести себя в компаниях её друзей и знакомых, но со временем поняла неуместность своих опасений, и успокоилась. А её споры с мужем-интеллектуалом были чрезвычайно редки. Как правило, супруги быстро находили общий язык, особенно по части вкуса, и, что особенно радовало Платона, по вопросам политики.
Труднее всего было Александру с Наталией, которая всё время пыталась поссорить мужа с его родственниками, наговаривая и жалуясь им на него, а ему - на них.
В один из будних сентябрьских вечеров супруги Кочет навестили супругов Александровых по их просьбе. Как всегда, разделившись на пары по половому признаку, они принялись выслушивать хозяев о наболевшем.
- "Ну, что? Поспражняемся в красноречии?!" - сразу начал с подколки беседу с родственным другом Платон.
И он выслушал новые стенания друга по поводу старых выходок жены.
Слушая его, Платон через некоторое время устал и несколько раз пытался перебить друга. Своим рассказом он вызывал уже раздражение.
Когда Саша сделал невольную паузу в своём рассказе, будто бы что-то вспоминая, Платон к месту влез в его страстный монолог фразой:
- "Вдруг, откуда ни возьмись, появилась… женщина!".
Друзья посмеялись, и хозяин продолжил:
- "Ты знаешь, у меня от этой моей Наташки похоже крыша поехала?! Она так меня достала, что я недавно… картину закончил под условным названием "Шипы и розы"!?".
- "Да, ну!?".
- "И ты знаешь, что я там изобразил?! Не догадаешься ни за что!".
- "Ну!?".
- "Представь себе, на фоне тёмно-красного бархата стены, и такого же цвета ковра на полу, совершенно обнажённая молодая женщина встала в стойку на одни лишь руки, на "две точки", и сделала шпагат! А из её вагины торчит красивая, красивая, шипастая роза, тоже тёмно-бардового цвета! Ну, как тебе?!".
- "Да-а! Охренительно! А Наташка-то видела?".
- "Да, ты, что! С ума сошёл? Убьёт меняя сразу!".
- "Ты теперь у нас стал, ну, прям, как Сальвадор Дали! Я думаю, такая картина со временем будет стоить бешеных денег!".
- "Ха…, со временем?!".
- "То бишь, после того, как…" - провёл Платон ребром ладони поперёк своей шеи.
- "После смерти, что ли?!" - испугался Саша.
- "Да-а!" - задумчиво протянул друг, думая уже о чём-то своём.
- "Ну, наверно?!" - согласился герой.
- "Для потомков оставишь состояние!".
- "Ха-ха-ха-ха!" - зашёлся сюрреалист.
- "Я не знаю, задумывался ли ты, или нет, над этой картиной, но в ней есть и глубокий философский смысл! Во-первых, она выражает твоё отношение к жене, женщине вообще, к вашей неудачной супружеской жизни! В другом плане - общечеловеческом, она, как раз и говорит о том, что секс, проще говоря, для мужчины влагалище, - это и роза и шипы одновременно! … Так же, как и для женщины… впрочем! - закончил доморощенный философ.
- "Я даже бы добавил! Это не только розы, но и шипы, и прочее, … прочие извращения, которые видны на картине!" - согласился новоиспечённый Дали.
Далее их разговор перешёл от частного - Наталии, к общему - человеческому телу, его красоте и естественности. Подошли и к культуризму, увлечением современной молодёжи "качанием мышц".
Платон вообще был против искусственной модернизации тела человека и его физических возможностей. Он считал, что создала природа, считай бог, то и должно быть. А задача человека этим правильно распоряжаться, беречь и лелеять, а не делать из себя супермена - непонятно для чего и для кого?
Естественно имея ввиду под словом беречь - значит заниматься физкультурой и прочей гигиеной тела.
Лично Платон допускал физические изменения состояния тела человека для достижения конкретных целей, например, спортсмену, чтобы побеждать, или культуристу, чтобы позировать.
Но он был против этого, как поголовного увлечения молодёжи. Развивать надо лучше всего мозги!
Поэтому он в своё время, в юности, занимался лишь гантельной гимнастикой, делая много движений с относительно небольшим весом.
Таким образом, он формировал свои мышцы эластичными, красивыми и выносливыми, но относительно небольшими по размеру.
Человек с такими мышцами обладал и скоростью, и резвостью и достаточной силой. И, главное, выносливостью, в том числе силовой и скоростной. И в этом Платон неоднократно убеждался на собственном примере и опыте.
Потом снова вернулись "на круги своя", то есть к Наташке, к её характеру и псевдо культуре.
В семье родителей Натальи Михайловны Гавриловой почему-то было разрешено, и даже принято, есть "на коленке".
Поэтому уже в браке с Александром, генеральская дочка часто брала тарелку с едой из кухни в комнату, садилась на диван, поджав ноги, и ела, смотря при этом телевизор.
- "Сплошные нарушения этикета и здоровья!" - сокрушался хозяин.
- "И постоянное её нытьё на, якобы, нашу бедность!" - добавил он.
- "Бедность человека, его несчастья и недоразумения являются следствием и продолжением его характера!" - сделал вывод гость.
И Александр продолжил, делиться с другом наболевшим.
Вскоре Платон повторил попытку остановить продолжение его исповеди. Когда Александр начал высказывать свою точку зрения на очередную семейную проблему, Платон ехидно прокомментировал:
- "Тебе видней!".
- "Почему!".
- "Ну, ты же… жираф!" - неожиданно повернул он на известную песню Высоцкого, намекая высокому не только на его рост.
Но тот не поняв, или не захотев понимать, уже не мог остановиться:
- "А она знаешь, что мне говорит по поводу моего писательского творчества? Кому это надо? Борзописец! Только бабам на даче!".
- "Да, тебе не позавидуешь!" - пожалел Платон Сашу.
А на продолжение его излияний, друг обречённо заметил:
- "Чем больше правды, тем меньше несправедливости!".
И Александр опять начал про жену:
- "Да она может только поперёк говорить!".
- "А вдоль, она уже не может?!" - всё же закончил шуткой, затянувшиеся жалобы друга, Платон.
Возвращаясь из гостей, Платон узнал от Ксении, что та тоже выслушала от двоюродной сестры множество претензий к мужу. А на совет развестись, Наташа неожиданно возмущённо ответила:
- "Ты, что? Кому я теперь буду нужна?! Это он сможет найти, вернее его какая-нибудь подцепит! А меня… нет! Подходящего не найду! Так что уволь!".
- "Тогда о чём разговор?!".
- "Да так… поделилась!".
И Платон, довольный их отношениями с Ксенией, вновь окунулся в текущие дела.
В начале октября, солнечным субботним утром по пути на дачу, он сел в электричке напротив двух старушек, которых-то и старушками назвать было бы грешно. Это были настоящие дамы! Возрастные, но дамы! И не прежние, светские, а более современные, советские!
Те разговорились между собой. Из невольно услышанного Платон понял, что они его землячки! Тоже жили в районе Рождественского бульвара. Одна из них, как выяснилось позже, даже училась в той же школе, где сначала преподавала мать Платона, а потом учился и он сам.
- "То-то мне Ваши лица показались знакомыми! Не зря! Память у меня на лица…! Очень хорошая зрительная память!".
Платона подмывало встрять в их разговор раньше, но этикет не позволял. Но всё же, когда речь зашла о сносе бывшего Дома Политического Просвещения МК и МГК КПСС на Трубной площади, он переспросил одну из них об этом, и влез в разговор, объявив, что он их земляк, и узнал дам по лицам! А, как известно, землякам можно нарушать этикет общения!
Дамы сразу заинтересовались. Беседа продолжилась уже втроём. Они обсудили многие вопросы. Но дамы, одна за другой, вышли раньше, чем Платон. И тот подумал: Да! Старая Москва! Видно, всё-таки старых интеллигентных москвичей можно узнать по лицам, как не крути, что не говори!
Чрезвычайно хорошая погода октября, солнечная и сухая, позволила Платону спокойно доделать все запланированные дачные дела. И в конце месяца он, довольный, изрёк опять нечто философское:
- "Несмотря ни на что, нам удалось кое-что!".
Его дачный сезон закончился 3 ноября.
Следующий праздничный день Платон провёл дома, пассивно отдыхая, то за телевизором, то за компьютером.
Но его утро началось неожиданным звонком по домофону. Платон с любопытством снял трубку, услышав незнакомый женский голос:
- "Платон! Открой! Это я!".
Кто бы это мог быть? - подумал он и повесил трубку под носом у невоспитанной незнакомки, на всякий случай сразу не открыв дверь.